Просто останься

Мерл назвал бы его дремучим придурком. Что за сраный пиздец, в самом деле? Изо дня в день паркует свой байк на соседней улице, чтобы выпить кофе в благопристойной забегаловке, где даже табачный дым под запретом. Дерил знает, он как-то попытался прикурить между вторым и третьим стаканчиком черной бурды, которую здесь почему-то называют кофе. И чиркнуть зажигалкой тогда не успел, как девчушка нарисовалась прямо перед ним с этими своими громадными кукольными глазищами и светлыми кудрями, никак не желающими спокойно лежать в строгой прическе. Сколько прошло с того дня? Неделя? Месяц? Пять лет? «Вы… не могли бы здесь не курить?», — пискнула мышонком зашуганным и покраснела так ярко, что Дэрил едва сдержался от восхищенного свиста. Не хватало еще, чтобы в обморок грохнулась ему прямо под ноги. «Без проблем, малыш. Раз ты так просишь», — вскользь (будто случайно) ладонью по тонкому запястью. Отдернет испуганно руку и рванет куда-то в подсобку, будто за ней все демоны преисподней на завывающих «Харлеях» несутся. Девчушка сбежала, а он все сидел. Цедил мерзкий кофе, отдающий мазутом и тиной, до тех пор, пока язык попросту не онемел. Или это сжалился мозг, вырубая вкусовые рецепторы. А на следующий день явился опять. Долго мял в ладонях горячий картонный стаканчик, а потом поймал за лямку рюкзака снующего по закусочной невысокого парня, прячущего раскосый взгляд под козырьком бейсболки. «Работаешь здесь?» Передернет торопливо плечами, переминаясь с ноги на ногу. Возможно, курьер, опаздывающий на очередную доставку? «Вчера здесь девчонка светленькая была, просила меня не курить. Знаешь ее?» Внимательный, оценивающий взгляд, острожный кивок. «Бет, дочка хозяина. Она в зал редко выходит. Наверное, случай был исключительный» «Позовешь?» Зыркнет виновато перед тем, как сбежать под пристальным взглядом седовласого старца, что наверняка прячет под стойкой у кассы обрез, чтобы пальнуть, не задумываясь, оберегая имущество от любителей легкой наживы. …или младшую дочь от бродяг и отребья вроде него. Она выйдет в зал только через четыре дня. Дэрил успеет изучить весь нехитрый ассортимент, перепробовать все сорта кофе – один гаже другого, снискать себе славу угрюмого психа, рыкающего сквозь зубы на любой, даже самый безобидный, вопрос. «Знаешь, ты распугал большую часть посетителей», — почему-то она уже не боится, не краснеет, заикается, не торопится сбежать, спрятав пылающие щеки в ладонях. «Устал тебя ждать», — просто ответит он, откуда-то зная, что она ждет только правды. Уже потом он познакомится и с настороженной старшей сестрой – Мэгги, и с подозрительным седовласым Хершелем, что, кажется, только и ждет повода, чтоб разрядить свой дробовик ему в живот. С Гленном – тем самым азиатом-курьером, они сталкивались и прежде, и даже успели своего рода сдружиться. Если допустить мысль о том, что у Дэрила вообще могут появиться друзья. Сейчас он пьет очередную бурду из стаканчика, спрятав глаза за стеклами очков от слишком яркого солнца, бьющего из-за окна. Мэгги за спиной переговаривается с Кэрол – не то дальняя тетушка, не то просто подруга семьи, что печет неплохие пироги и, Дэрил поклясться готов, глазом не моргнув, выпустит ему кишки тесаком для разделки мяса, если он хоть словом, хоть взглядом посмеет обидеть крошку Бет. — Совсем заскучал? — она как маленький солнечный зайчик, прыгает прямо в руки, и что-то теплое щекочет в груди, а губы против воли сами собой растягиваются в улыбку. Просто от того, что он видит ее. Так близко. Мерл, определенно, отправил бы его в психбольницу. Но вначале поглумился бы вдоволь. — Прости, что так долго. Хэй, ну давай, прекрати хмуриться, Дэрил. Ее губы пахнут цветами и счастьем. Ее поцелуи, как касания крыльев бабочки (они с Мерлом в детстве ловили таких на поляне за их кособокой хибарой). Она такая тонкая, что можно сломать без усилий, как спичку. Он никогда не даст ее в обиду. Никому. — Все нормально, малыш. Ты готова? — Волнуюсь немного. — Зря. Ты понравишься ему, я уверен. Ведь это же ты. Воздушное, эфемерное создание, как фея из сказки или один из тех цветочных эльфов, о которых в детстве читала мама. Пока совсем не спилась. Наверное, тогда Дэрил и перестал верить женщинам. Не только женщинам – людям. До тех пор, пока судьба не подарила ему Бет Грин. Его Бетти. И пусть Мерл ничего и никому не может сказать вот уже долгих три с половиной года. Ни одну девушку он не водил знакомиться с братом. Даже в голову не приходило. Пока не понял, что скорее умрет, чем будет жить без нее. Его Бет. Какая разница, что Мерл уже мертв? Брат все видит, чувствует и иногда отвечает – какими-то знаками или яркими снами, что снятся время от времени. Возможно, именно сегодняшней ночью он снова придет, ухмыльнется криво, прикуривая, хлопнет по плечу и шепнет: «Хороший выбор, братишка. Смотри, не прощелкай». И даже не подумает ржать или ерничать.