Одинокая Волчица

Мара устало потянулась, смахнула небрежным движением пот с лица и повесила боккен на стойку с доспехами, в специальный держак. Сколько она находилась в этих просторных комнатах без окон и дверей, сказать было трудно. Порой черноволосой вальхине казалось, что это всего лишь неделя, а порой — что прошло не менее года. Время тут то бежало со скоростью запаздывающего экспресса, то ползло медленнее, чем сонная улитка. Мара отряхнулась, словно мокрая кошка, и прошла в ванную. Всего тут было пять комнат. не считая ванной и кухни — спальня, тренировочный зал, гостиная, "библиотека", куда девушка складировала уже прочтённые книги, и мастерская, где она делала платьё, эскизы для оружия и доспехов, а так же сама делала ювелирные украшения, оружие — правда, только из дерева, собственно говоря. одежду и всё, что её больной душе заблагорассудится. В том, что она больна, Мара не сомневалась. Голоса, странные видения, всюду чудящиеся багровые осколки, тихий-тихий шёпот на грани слышимости, преследовавший её всюду, и изредка — темнеющие круги перед глазами и странные видения. — как будто о других мирах, в которых происходит что-то, что напрямую касается её, Мары, судьбы. Вот только — и она сама в этом виновата — сидеть её до конца жизни в "четырёх стенах", и только молиться, что бы ещё раз взглянуть на ясное весеннее солнышко, вдохнуть зимний морозный волздух. обжигающий лёгкие и без примеси выхлопных газов машин, провести рукой по густой августовской траве в поле, — там, где она любила останавливаться сор своим Торнадо и по долгу валяться в зелёном великолепии, вдыхая аромат лета... Или, — что было бы намного предпочтительнее — грустным, дождливым осенним вечером прогуляться по кленовому скверу, взметая в воздух облачка багровых листьев — и вдыхая аромат грустной миледи Осени, навсегда пленившей душу тогда ещё маленькой Мары... Как она попала сюда, девушка уже не помнила. Помнила только. что ей надо было попасть сюда — но вот зачем?... Выкрутасы памяти настораживали, сумасшествие пугало, остутсвие компании успокаивало Ей всегда было проще с книгами, с бокенами, с эскизами и материалами, неджели с людьми. С ними у мсары никогда не ладилось... Она всегда была изгоем, как будто этот мир отторгал её, словно она была чуждой для него. Да девушка и не имела ничего против — разве кому понравится мир. в котором среди стада баранов и овец где-нибудь, да зачешется, один на миллион, волк — или лиса, хитро сверкающая оранжевыми глазами? Мара только покачала головой. Вдруг в стене комнаты, куда девушка вошла, не заметив этого за размышлениями, прорисовалась дверь, и в неё вбежали трое детишек. Мара только улыбнулась — только дети иногда понимали её. — Ой! Лёля, бежим!!! — закричал черноволосый мальчик. Мара только грустно покачала головой, и представила, что её окружает огненный шаор, в которомо она — как в коконе. Этот шар тут же возник вокруг неё, и, боле ничего не слыша и не видя, девушка направилась в мастерскую. всё же, пусть детишки резвятся — лишь бы не поранились, а остальное она восстановит, а ей надо побыть одной. Даже дети её боятсяю... Осознавать это было неприятно. Мара прошла в мастерскую и заперлась изнутри надеясь, что детям до неё дела нет. Да и был ли смысл на что-то надеяться? Одиночка он одиночка по жизни... Девушка, напевая, взялась за давно планируемый комплект — серьги, кулон и браслет. Так как даже тут, в этих стенах, магия работала, девушка принялась за обработку металлов и и драгоценных камней с её невероятной помощью. Первым стал оникс для кулона. Девушка магией увеличила небольшой, — с палец, — кусочек камня и начала его шлифовать и огранять своей силой, напитывая искренним расположением, любовью, грустью, отдавая невыплаканные слёзы, боль, надежду, ожидание... Всё то, что накопилось за это время. Огненный барьер только разросталчся. не обжигая, но охраняя комнатушку от посяганий извне. Магия так и пела вокруг девушки, навевая самые приятные чувства. Кинжал выходил просто прелестным. КОгда действие заклинания увеличения прекратилось, девушка осмотрела свою работу. Великолепный, изогнутый в виде волны кинжал-бастард, поблескитвавший микроскопическими гранями и сверкавший идеально круглым навершием рукояти, выполненной ввиде квадрата с двумя неровными сторонами — одна из наих приникала к лезвию. а другая крепилась к первым двум, и была именно что рукоятью. Чеорез всё это великолепие, и продевалась цепочка.... Таким же образом были созданы и серьги, и браслет — переплетение кинжалов и капель крови, слетающих с них... Стоило тоолько девушке взяться за цепочки, как барьер в котортый раз — просто теперь ощутимо — задрожал, и лопнул с оглушительным звоном. В комнату ворвался парень со шрамом через лицо, красивый брюнет с разными глазами, за спинами которого стояли те самые дети. — ТЫ! — выкрикнул парень. -0 Да, да, сейчас, цепочку только доделаю... — пробормотала Мара, принимясь за златокузнечество. Она оживляла металл и уговаривала его свернуться коольцами, сплестись чешуйками и стать прочнее, чем даже божественный фаралдогн... Но не суждено было цепочке появиться именно сегодня. Девушку отбросило со стула, и впечатало в стену со всей магической мощи парня. Она едва не потеряла сознание, но всё же удержалась на тонкой грани. Почувствовав, что с неё словно слетают путы, она бессильно расслабилась. Пусть делает , что хочет — мне уже всё равно!!! Мысль проскользнула, и улетела. С девушки слазила кожа — пластами словно старая змеиная шкура, открывая слишком бледное лицо с огромными, почти эльфийскими глазами, остренькие ушки, чёрные до синевы волосы, крупными волнами падающие по спине вниз, хрупкое телосложение, в котором просматривались тугие канаты мышц... И полное отсутсвие целых кусочков кожи. Всё бледное, хрупкое, как у фарфоровой балерины, тело. покрывали шрамы. Но самый приметный в виде креста со смещённой горизонтальной палкой пересекал лицо — от брови до подбородка слева, и почти от виска (немного ниже) до глазницы справа налево. Смотрелось это жутко. — Мара Кросс... — прошептал парень, — Уже давно просто Мара, — грустно улыбнулась девушка, и обмякла, доверяя себя надёжным рукам старого знакомого. То, что она была влюблена, девушка не признала бы ни под какими пытками. Даже себе.... ____________________________________________ На наше счастье, в мире не так много глупцов, как это порой кажется. © Алексей Пехов. "Золотые костры" Неправда, что страдания облагораживают характер, иногда это удается счастью, но страдания в большинстве случаев делают человека мелочным и мстительным. © Сомерсет Моэм "Луна и грош" Чародейство как невроз — это наследственное. © Лоран Ботти "Однажды случится ужасное..."