Одинокая Волчица

Тёмная ночь была ничем не примечательна, помимо того, что сияющие дорожки фонарей на улицах то и дело скрывала от глаза огромная чёрная, словно сама пустотаю. Тень. Эта тень перемещалась в сторону одной из самых красивых улиц этого небольшого городка. По улицам ходили люди. Глупые, глупые люди, привыкшие не обращать внимания на что-то странное в окружающем их мире, пока это «что-то» не тюкнет их по маковке… Тень снова мелькнула, как бы взлетая на крышу одного из домов. Маленький мальчик только улыбнулся, решив, что будет хранить свою тайну очень долго: он же, всё-таки, видел ангела! Пусть и с чёрными крыльями, без нимба, нол ангел-же был? Тень только загадочно улыбнулась в ночной тьме и мягшко повела рукой над головой мальчика, промелькнув над ним. Пусть тебе сопутствует удача, милый маленький мечтатель… Никогда не забывай, что мир жив мечтою… Тень двинулась дальше. Сколько бы ни мелькала она среди улиц, сколько бы ни гасли на краткий, почти не заметный глазам миг фонари, сколько бы ни шевелил ветер растрёпанные волосы красавиц, никто не обращал на это внимания. И правильно, и пусть… Глупые, глупые люди, почему вы не верите в чудо? Почему не хотите его замечать? Глупые… Чудом отлько, мечтою да мыслью жив ваш мир!... НЕо вам этого не надо. Пусть всё будет привычно? Нет-нет, уже не будет. Да и не было никогда. Расходитесь, люди, расходитесь по домам, вам оно совершенно не надо! А вот вы, трое куда вы идёте? Есть ли что-то, что вас интересует? Кто вас ведёт на ту самую улицу? Тень, тень, ты их знаешь? «Знаю», — отвечает безмолвно. Кто же они? «Друзья», — шепчет сердце, а разум позорно молчит. Что так, тень? Кто ты? И почему, не слушая сердца, скрываешься? Видишь его, да? Чувствуешь того, кто их ведёт? А ведь он чувствует чудеса, — его профиль. А ты, тень? Кто ты? Помнишь ещё? Помнишь, по глазам вижу. Чувствуешь уже? Чувствуешь, да и не переставала, — вон. Как нервно сжимаешь кулаки, которые то и дело вспыхивают фиолетовыми искорками. А трое всё идут. Рыжая, высокая, но хрупкая на вид, словно фарфоровая статуэтка. Она посередине. Огонь волос, драконье сердце, душа кошачья, лисий взгляд, а характер? Характер чей? Кит, большой добрый кит… но его очень легко ранить. «Привет тебе, Лиса». Она поднимает голову. Замри, тень, не то обнаружишь себя! Молодец, замерла…. Лиса шепчет тихое приветствие в небо. Оно долетает и до тебя. Зря ты с ней, тень, поздоровалась!.. Не к добру то… Второй, что слева от Лисы, — высок. Борода да длинные волосы волнами спускаются к плечам. Подмышкой зажат Jumbey… Настукивает ритм. Марш армий Всевышнего в великой войне? Откуда ты его знаешь, парень? В прочем… Сердце льва, душа бродяги, а глаза? Глаза, как у гиены. Вечно насторожен… Оно и правильно, — ты же чувствуешь чудеса, не так ли?... Вот и ощущай, чувствуй, как это тепло разливается по венам, точно огонь… А третий, кто торетий? Расскжи, тень…. Ты поздоровалась с Гиеной, а вот кто третий? Низкого, ниже, чем та же Лиса. Роста парень с короткими, слегка волнистыми каштановыми волосами… Взгляд — хитрый, сердце — на сто замков закрыто, а душа, душа чья? Человеческая… Только скрыта она под шакальей шкурой. «Привет, Шакал», — шепчешь ты. Он оглядывается Гитара в чехле обиженно гудит Не нравится? Потерпите, уже скоро…. Светлый вас ведёт. Где он прячется? Тебе не важно. Ускоряешься, вызывая потоки ветра, обдающие могильным холодом и жаром погребального костра. Страшно, жарко, зябко, — но ты уже у цели. Останавливаешься в тени, сливаясь с ночной тьмой, так до конца и не побореной тусклым светом фонарей. Тебе бы стать там, расправить крылья, да сыграть на саксофоне… не тот день и не тот час, потому что крылья чёрные. Улыбаешься грустно. Становишься прямо под фонарём, и замираешь, раскинув руки, словно в полёте… Волна силы прокатывается по улице. Фонари испугано мигают, но ты не даешь им погаснуть Что зж так, создание Тьмы?... Тебе не нужны люди тут. Страх гонит их прочь, и светлый недоумевает. Что случилось? Что с тобой. Тень? Шакал, Гиена и Лиса уже видят тебя. Узнают… И я тебя знаю, тень Только давай пока что помолчим? … Ты хочешь прогнать и их, — зачем? Есть ли тебе в том прок? Нету… Так давай же, не надо, убери силу, сверни её в клубочек и верни в сердце… Опоздала. Светлый, сорвавшись откуда-то с неба, укрывает их крыльями. О для этих трёх они прозрачны — чего же ты хочешь, а, Светлый? Ты улыбаешься, — так глупо спалиться.. Или ты намерено? Шакал, одновременно с Лисой, узнают милые, но давно пропавшие черты: — Рысь!.. Верно… когда-то тебя звали так. Но когда, когда исчезла Рысь?... Когда ты стала доверять только одинокой подруге — Луне, вечной спутнице носных прогулок и кровавых пиршеств справедливости, которые ты устраивала? Ты всегда была необычной, тень.. что же изменилось сегодня?.. — Привет тебе, Светлый. — прячешь крылья от его взора, втягивая в спину. Он разворачивается к тебе Красив! Высок, волосы белы, солвно снег, и спускаются до пояса прямым водопадом. Глаза светлые, но нет в них того высокомерия, присущего служителям Верхних Сфер. Кто же ты, Светлый? Молчишь… Молчи. Ты имеешь право на тайну, как и она. — Убьёшь меня? — Пока что нет, а там посмотрим. — Какой ты нынче странный, Светлый. Раньше ведь убил бы без зазрения совести.. А что теперь? Теперь тебе нет до этого дела, — потомуц, что любопытна. Ты чуешь, что тень Тёмна, как сама Межмирская Пропасть, ведуща к истокам Первозданной Тьмы, но тебе интересно, — ведь ты сам вышел из Всевышнего Света, рождённый больной фантазией Создателя… — Странный ты, светлый, — тень, тень.. обернулась бы. Узнала бы его! Но желания нет, как и не было. Да и надо ли? Глаза не темны, как ночь, — зелены, словно первые весенние ростки травы… И кровь твоя голуба, как у принцессы, — потому, что не любила ты её портить!... ДЖа и надо ли?.. — Чего ты хочешь? — Покажи свои крылья, — уверенно говорит он. Ты? Не важно. Ты, тень, как-то странно реагируешь.. небольшие, аккуратные завитые вдоль висков параллельно земле и ещё раз, у затылка, — к небу, — рожки окрашиваются золотом и синевой, под цвет твоего настроения. — А ты уверен, Светлокрылый? Я же не простой демон. — А вдруг мне повезёт, и ты — не демон? — Демон, демон… — распахиваешь крылья. Все четверно, — и светлокрылый, и та троица, — все в немом восхищении смотрят на ожившую сказку. Ходила когда-то среди таких виритников, как я, сказка о шестикрылом ангеле, что, падая с небес, пролетел через Межмирскую Пропасть, и вымазал крылья в саже, отчего они стали ченее, чем пустота. И, поговаривали, что эти Падшие — вовсе не ангелы, и даже не демоны… Дьяволы. Жаль, конечно, что это была только легенда.. Но доказали же: Дьявол может плакать! А вотдемон — никогда… И как только Светлый узнал? Он же не сказочник. Или всё же?... нет, не стоит Лучше помолчать. Он в немом восхищении выджыхает. — Архидемон… — и усмехается Ты грустно смеёшься, тень. Что не так?... — Ну давай, светлый. Прикончи. Я даже не буду сопротивляться, — уж, надеюсь, с сырой необузданной силой ты в состоянии справиться?... — грустно, но с дерзким вызовом ухмыльяешься. Что случилось, Тень? Что не так?... Но светлый качает головой, и хватается за свой меч, но тут же, как будто обжёгшись. Отпускает его — Ни за что. Никогда! Ты.. ты странная, демон. Чего ты хочешь? Почему не убила наделённых, а лишь отогнала? — Так надо, — пожимаешь плечами, и расравляешь крылья, но не взлетаешь. Тяжесть в груди тянет к земле…. — Ну, раз сам не хочешь, то, — что уж там, — вызывай подмогу. Боевые семёрки из Хрустальных Сфер меня скрутят в два счёта. Показательная казнб в горнем мире, и тебе дадут повышение… примерно — до Золотых Крыльев, элиты Замка Всех Святых.. А то и, — вдруг?! — до самого Хранителя Врат… — Замолчи! — перебивать нехорошо, светлый! Но сегодня. Раз демон плачет, тебе можно всё. И ты резко рубишь воздух ладонью: злишься.. Злисьт, злись…. Тебе не поможет. — Не хочу превратиться в тех жирных упырей из Верхних Сфер, что променяли Свет на лакмусовую бумажку принадлежности стороне и титул среди равных!... — Не хочешь убить? — как-то грстно спрашивает тень. Что с тобой, тенб? Отчего твоё сердце такнеспоконйно бьётся? — Ну, тогда я сама…. Взлетаешь, — тяжело и надрывно сучат крылья по воздуху, поднимая тебя всё выше. Шесть огромных, прекрасных, поглощающих сам намёк на свет шедевров Мироздания… Жаль, что Создатель отринул тебя, тень. Ты очень красива… Первая пара растёт из лопаток, -огромные, метров двадцать в размахе, с такими же большими чёрными, как сама Первородная Тьма, перьями, крылья несут тебя ввысь, к Луне, твоей вечной подруге.. Ныне она полна, но смотрит с горечью, — что ты делаешь не так, тень?! Одумайся! Но, — увы, -нет Ты уже всё для себя решила…. Грустно киваешь. Вторая пара растёт чуть ниже, под первой, но тоже из лопаток, — почти из плеч. Эта пара меньше, но так же прекрасна — кожистые, гнладкие, с еле видимым узором чешуек крылья обладают когтями. Ты прячешь их, — как позор или как самую большую гордость? Не знаю, — ты вечно молчишь… Свелый тяжело на тебя смотрит. Ты отпускаешь себя, но отпустит ли тебя он?... А третья треьтя пара крыльев? Он не может их рассмотреть. Ты улыбвашься и снимаешь морок… о Всевышние! Чисто чёрные, полуоперенные крылья растут по обе стороны от копчика. И, если первые могут укрыть тебя трижды, вторые — дважды, то эьти крылья небольшие, от силы — в половину твоего роста… Но что это? Они не до конца черны, — белая. Ярко сияющая, как Первородный Свет, кромка на крыльях архидемона?! Что же ты за загадка, тень? Зачем скрывалась?.... Или, может… Мироздание прятало тебя, как любимую игрушку, а сейчас ты ему надоела? Не-ет, вру. И ты врёшь. Охота на тебя, Тень.. а, впрочем, что тревожить старые раны мира, пороча честь его дитяти?..... Есть ли смысл?.... Качаешь головой, — ну и пусть. И вдруг — складываешь крылья, с высоты большей, чем смогла бы выдержать, кмненм несяс вниз.. Два крика и два вздоха сливаются в единый вой. Луна, что бы не видеть, заходит за тучи. Что это?! К тебе метнулась ещё одна тень. Ноесли ты — мирная, то эта — зловещая. Кто это?! Луна вышла, что бы взглянуть на спасителя. Ты длежишь на земле, глупо улыбаясь, -твоя прекрасные, словно улыбка Всевышенго, крылья переломаны, словно их специально мололи в жерновах. И просто абы как прикрепили обратно Твоигубы разбиты, и из них течёт кровь А в глазах твоих. Ещё недавно бывших совсем-совсем зелёными, настаёт Тьма. Что же случилось? Луна плачет кровавыми слезами. Светлый бессильно опускает крыья. Над твоим поверженным телом стоит молодой юноша с курчавыми чёрными волосами и задорным, но до ужаса в сердце сволочным взглядом, расправив два огромных, но каких-то скудных крыла над тобой. Затмевая свет фонарей. Что это? Из твоей груди, поблёскивая от масляно-чёрной крови, торчит клинок. Тонкий, изящный, — и словно самой Тьмой вложенный в руку юноши. Ты улыбаешься. Грустно, даже разочарованно. — Везельвул.. а жаль…. — шепчешь ты, и вдруг — о чудо! — твоё тело светится. Ангел и трое смертных в надежле, а демон — со страхом смотрят на твоё тело. Но ни надежда тех, ни опасения другого не поравдываются — ветер лишь сметает с книги Бытия пыль твоего тела, серебряной пыльцой окутывающую сердца. Куда он понесёт дальше всё то, что осталось от тебя, архидемон с белыми крыльями и сердцем, которое жило? Ктознает? Наверное, лишь Мир, о чём он будет скромно молчать. Да Луна, порою всё так же заливающаяся кровавыми слезами. От того и красная, наверное… Не плачьт, Луна. Не вздыхай так тяжео, Светлокрылый. Тебе ли не знать, чем это закончится? Не носите на её могилу цветов, смертные. Не войте, Шакал, Гиена. Не скули по ночам в подушку, Лиса. Не стоят переводить часы, посматривая на них и лжидая возвращения того, кого поглотило прошлое. Не помогут слёзы Часовщика, что так трепетно он прячет от других. Раскроют браваду Лисы, Шакал взвоет гитарным перебором об ушедшей, вспомнит чудный ритм, что вечно нащёлкивала эта девчонка, Гиена, — но былого не вернуть. Хотя, может быть, где-то далеко серебряная пылинка провалится в воды Сущего, — и настанет день, когда родится новый Демон, что умеет плакать… А Луна всё такая же красная. Дождь такой же холодный, как и могильная плита той, что летала по ночам… ____________________________________________ На наше счастье, в мире не так много глупцов, как это порой кажется. © Алексей Пехов. "Золотые костры" Неправда, что страдания облагораживают характер, иногда это удается счастью, но страдания в большинстве случаев делают человека мелочным и мстительным. © Сомерсет Моэм "Луна и грош" Чародейство как невроз — это наследственное. © Лоран Ботти "Однажды случится ужасное..."