Одинокая Волчица

В этот вечер, как назло, лил дождь. Окна заливало, и за стеной воды, как будто сплошной, огни города смазывались, превращаясь в странные узоры ночи-кудесницы. Растущая луна скрылась за тяжёлыми серыми тучами, и звёзды вместе с ней. В общем, настроение должно было быть преотвратным, вот только настроения не было вообще. Уставшая после ночной смены, мара просто ни на что не хотела реагировать. Сонная, растрепанная, только-только проснувшаяся девушка сидела на подоконнике в обнимку с чашкой только что сделанного, ещё невероятно ароматного и обжигающе-горячего кофе. Думалось прежде всего о том, кого она оставила за спиной, в тысячах километров отсюда. Думалось о.... - Это не важно, - негромко сказала девушка, глядя в заманчивый полумрак за окном. Капли дождя на стекле блестели. отражая свет ночника. В памяти всплывали обрывки встреч, такое дорогое лицо с той самой ехидной ухмылочкой, в которую Мара и влюбилась без памяти. - Это не важно! - снова, но уже с нажимом, повторила она. Всё это осталось позади. Планшет, лежавший на диване, завибрировал. Девушка спустила ноги с подоконника, бесшумно спрыгнула, и подошла к гаджету. На нём высвечивался входящий вызов в скайпе. - Да? - даже не зная, кто ей звонит, девушка ответила. В трубке послышался до боли в груди знакомый смешок. "Да ладно?!" - подумала Мара, но тем не менее усмехнулась. - Слышишь, мать, да ты совсем уже офигела, так пропадать, - ехидный, с хрипотцой, голос; эти волосы и глаза на экране, эта обстановка позади говорившего, эти словечки... Это обращение. - Ну, знаешь ли, - отчаянные времена требуют отчаянных мер!.. - фыркнула Мара, снова забираясь на подоконник и неловко приглаживая взлохмаченные волосы на голове. -Да не старайся ты, и так хуже некуда, - донеслось из динамика насмешливо. - Да ну тебя!.. - впервые за долгое, очень долгое время Мара улыбнулась. Застенчиво, искренне и одновременно - нагло и с вызовом. - Да брось, правда же, - оба понимали, что это шутка, но каждый ввязывался в эту игру. - К слову, угадай, где я, - хитры про прищур глаз говорившего и ехидца в голосе настораживали, но не сильно, - Мара соскучилась. - У себя дома, в Херсоне, - пожала девушка плечами. Эту обстановку она знала слишком хорошо. - А вот и нет, - довольная, слов у кота, сожравшего канарейку, улыбка озарила лицо собеседника. - Да ладно?! А где же тогда?! - мара возмутилась, считая, что ей нагло лгут. Вместо ответа говоривший подошёл к окну, - точно такому же, как у него дома в Херсоне, - и отодвинул штору. Непроглядная стена дождя, за которой угадывался...Невский проспект. Мара обомлела. Сердце ушло в пятки. - Ты.. ты... ты же не... - В Питере? - говоривший наслаждался произведённым эффектом. - А почему бы и нет? Тебе - можно, а мне - нельзя? - А как же твоя работа?! - Мара была удивлена настолько, что не думала, о чём говорит. - Да ну их в баню, - отмахнулся собеседник. Такой родной, такой близкий, такой... такой! Такой, какой есть и будет только у неё! - Знаешь.... А давай - на Невский? - Женщина, ты что, с дуба рухнула?! Я в такую погоду на улицу и носу не суну! - обиделся собеседник. - Но если хочешь - приходи сама. - Ну ладно, как знаешь, - сделав вид, что ей безразлично, Мара повесила трубку. А сама, не помня себя от радости, стала собраться. На входящие в скайпе она не обращала никакого внимания. Вид из окна родного человека на Невский она запомнила как саму себя. Он знала этот дом, и эти окна - никогда не горевшие доселе. Через буквально несколько минут она выскочила под проливной дождь и помчалась на Невский, благо, жила неподалёку. Ноги скользили по мокрой брусчатке, по мокрому асфальту, дождь заливал под капюшон, за шиворот, но она не замечала этого. Вдруг Мара налетела на кого-то, шедшего быстрым шагом ей навстречу. Девушка оскользнулась, и начала было падать, как вдруг её подхватили сильные (такие знакомые!) руки, и, прижав к себе, сжали, будто самое ценное, что есть в жизни. - Ты... - Я, я, дурёха.... простынешь же.... - Ты тоже! - Мара не сдалась. - Зато я - мужчина, и ... - Дурак ты, хоть и мужчина, - Мара подняла голову. Дождь залил её лицо, намочил волосы, пробрался под куртку. Все споры прервались поцелуем, - первым после долгой разлуки. ...А где-то на небе, так далеко отсюда, что и не понять, крылатый мужчина, приобнимая за талию крылатую женщину с огненно-рыжим волосами, укрывал крыльями два огонька, ярко пылавших под ним. Наверное, сердца, пылающие так ярко, не залить никакими слезами, - куда уж там дождю!..