То, чего не было

Роше практически не почувствовал боли, когда его вдавили щекой в грязь, а руку выкрутили до пугающего хруста. Избитое тело горело, многочисленные ссадины кровоточили, но Роше было плевать. Если он сейчас не сможет выбраться, его парней повесят как каких-то «белок». ― Не дергайся, падаль, а то хуже будет! ― солдат Хенсельта надавил на загривок Роше сильнее, и тот взвыл, как раненый зверь. Извернулся, сбил недотепу с ног, но был тут же опрокинут подлым ударом под дых. Во рту появился привкус крови, а воздух так лихо выбило из легких, что Роше пришлось ловить его губами, как рыбе. Борясь за жизнь, он не увидел, что еще одному его солдату накинули петлю на шею. ― Суки, ― прохрипел Роше, не чувствуя в себе сил для нового рывка. Разум твердил, что все это бессмысленно — сразу три арбалета были направлены в сторону темерца, ―, но ненависть оказалась сильнее и затмевала собой все остальные инстинкты. Роше ненавидел сейчас всех: недоделанных заговорщиков-аристократов, позабывших о конспирации, Детмольда с его проклятой магией, старпера Хенсельта, но больше всего ― себя самого. Если бы он, увлекшись наблюдением за лагерем, не пустил все на самотек, его парни были бы свободны. ― Смотри, полосатый ублюдок, ― солдат зажал подбородок Роше в своей перчатке и заставил посмотреть на ряд еще живых, связанных солдат. Одурманенных, совершенно беспомощных. Из разговора солдат Роше понял, что его людей опоили чем-то на пиру, а потом, когда они попадали на пол, как мешки с картошкой, их приволокли сюда. Самого Роше задержали у выхода из лагеря, когда он собирался пробраться к заброшенной хате около моря. ― Тебя, сука, вздернут последним, ― Роше попытался ударить говорившего затылком, но не вышло. Только спровоцировал новые побои. Один из командиров кивнул, и сразу из-под десяти темерцев выбили табуреты. Роше услышал характерный звук ломающихся шей и замер, не веря своим глазам. Это был его самый страшный кошмар. Отряд бойцов, которых он с таким трудом находил по всей стране, тренировал и готовил к борьбе за госудаство, пал самой позорной смертью. ― Хенсельтовская мразь! ― Роше и сам не понял, откуда взялись силы. Он снова рванулся вперед и смог выхватить у зазевавшегося солдата кинжал. С удовольствием всадил его между пластинами легкого нагрудника противника. Кровь врагов ― единственное, что сейчас могло притупить его боль. Странно, но на него не кинулись всем скопом… Даже арбалетчики, которые могли в любой момент снять Роше, медлили: уставились на дверной проем и как будто не замечали ничего вокруг. ― Бей, Вернон! ― Геральт, появившийся как будто из ниоткуда, не взглянул ни на перекошенное яростью лицо Роше, ни на трупы, висящие на балках. Рубанул сразу по двум противникам, а потом, перекатившись, обезглавил еще одного. С виду ведьмак выглядел совершенно обычно, но внутри бушевало пламя, схожее с ненавистью Роше. И эта самая ненависть могла разрушить действие Аксия. Роше сжал крепче рукоять кинжала и атаковал. Дважды повторять ему было не нужно.