Дыши не мной

На улице ночь, а вы все еще не в бункере. Почему? Почему-то. Планировали вернуться к вечеру, но застряли в этом Иллинойсе конкретно. Сначала подозреваемый молчал, пока Сэм не решил с ним по-своему поговорить. Тебе не нравились его методы, но мешать ему… Ни за что. Его бездушие всех слегка напрягало, а тебя в особенности. Всю дорогу вы молчали. Вы всегда молчите, чего уж там. С бездушным Сэмом ты говорить не хотела, а ему, в принципе, все равно. Если он не спит, то может продержаться и без общения. До бункера – час, и что могло случиться? Машина заглохнуть. Жаркой летней ночкой ты застряла с младшим Винчестером на какой-то дурацкой дороге, по которой ездят раз в год. Ты вышла, глубоко вздыхая, потому что дышать в этом районе невозможно. Воздух такой сухой. Вообще никакой. Ты отошла на пару метров, осматривая местность. Лес с одной стороны, с другой — бескрайнее поле. На небе звезды отлично видно, ведь фонарей здесь тоже в помине не было. Ты попробовала позвонить, но сеть не ловит. Что там Сэм? Ты надеялась, что он починит чертову машину. Иначе что? Здесь останетесь до утра? Не хватало! Винчестер копался в капоте, сняв с себя пиджак и оставшись в одной белой рубашке с галстуком. Рукава специально закатал. — Так в чем проблема? — сказала ты, хотя вовсе не хотела заводить разговор. Он пугал. Своими холодными глазами, голосом, улыбкой. Всем. — Перегорел предохранитель, — вытер руки Сэм и захлопнул крышку капота. Одарил тебя мимолетным взглядом и прошел мимо, почти задев плечом. Температура стала на секунду выше. Охотник попытался снова завести Импалу, но она уперто стояла на своем. Бесполезно. Ты с кислой миной прислонилась к капоту и засмотрелась вдаль. Туда, где вы должны были быть еще вечером… Да, своей грустью ты бункер не притянешь и предохранитель не починишь. Винчестер окончательно захлопнул дверь и медленным шагом подошел к тебе, но не стал задерживаться. Остановился в метре перед тобой, смотря вперед; в ту же сторону, куда и ты. Да, дерьмово. — Сети тоже нет, — отчаянно выдохнула ты и скрестила руки на груди. Ты так устала. Так хочется спать. Но не в машине же, тем более, когда Сэм спать не будет. Мужчина обернулся на твои слова и вскинул брови. Окончательно развернулся и сунул руки в карманы. Супер, он закрыл весь шикарный обзор, а сам уставился на тебя. Этим расслабленным надменным взглядом с головой, слегка запрокинутой назад. Ты втянула весь этот отвратительный воздух в легкие и устремила свой взгляд в поле. Ваше напряжение так очевидно, что Сэм ухмыльнулся. Да, ему смешно. — Интересное поле? — в голосе, конечно, проскользнули нотки сарказма. Нет, не проскользнули, они просто нахлынули на тебя ледяной волной, от которой у тебя нервы полопались. Ты закрыла глаза. Сэм сделал шаг к тебе. Прямой взгляд ты чувствовала на щеке и не могла дышать нормально дальше. Только без глупостей, Сэм. Только без глупостей… — Куда-то смотреть надо, — усмехнулась ты, уже ничего не видя перед собой. Этот Винчестер слишком близко, потому что температура стала вновь на градус выше. Как же ты нервничала. Сэм за подбородок повернул твою голову к себе. О, Боже. Ты сглотнула, начиная метать взгляд из стороны в сторону. Что-то начиналось. — Можешь смотреть на меня, Т/И, я не кусаюсь, — прошептал он и ты, не выдержав, так и сделала. Посмотрела на него. Да, безусловно, Сэм рвал на куски. Безусловно, было больно. Но предательски приятное чувство в животе ты ни на что не променяешь. Какая ирония. Винчестер сейчас мог спокойно переспать с тобой. Спокойно. Без лишних проблем. Но ты не могла. С каких это пор ты просто берешь и спишь с бездушным Сэмом? Ты не имела права. Что ты скажешь Сэму, когда он снова станет нормальным? «Знаешь, ты слишком горячий и неотразимый, я не сдержалась». Так и было, разве нет? Все достоинства и все таланты Винчестера достигли максимума, когда он потерял душу. И с тех пор тебя начало еще больше трясти. А его улыбка… легкая, блин, непринужденная. Словно она ничего не стоила. Но тебе она стоила много. Заметив твое бессилие, Сэм потянулся к губам. Странное чувство, верно? Ты знаешь, что вот-вот он поцелует тебя. Его губами. Его. Понимаете всю абсурдность ситуации? Это не просто какой-то горячий парень, а Сэм, мать его, Винчестер. Но что случилось? Он свернул с пути, оставив твои приоткрытые губы нетронутыми. Настоящая сволочь. Коснулся мужчина твоей шеи, рукой придерживая твой затылок. Твои руки замерли на полпути к Винчестеру, не решая оттолкнуть. Давай же! Ты должна была остановить безумие. А он уже прижался к тебе, выбивая последние здравые мысли. Оставлял дорожку нежных поцелуев, пока ты еле удерживалась за капот и готова в любую секунду развалиться на нем. Какого черта он творил? Притворялся, ради тебя. Притворялся нежным, аккуратным, заботливым. И это пугало больше. Никто не обвинит тебя в том, что ты расстегивала его рубашку. Потому что, кто бы это ни был, — он завидует. А оказавшись на твоем месте — тоже бы не удержался, с какой бы моралью и принципами они жили до этого. Плевать. С Сэмом ты все забудешь. Он заставит забыть. Быстро развязав галстук, ты бросила его в сторону. Поцелуи учащались. Становились не нормальными, а бешеными. Иисусе… Ты зарывалась в его волосах, царапая его кожу. Он же делал тебе больно? Почему не могла ты? Все вдруг перестало быть невинной игрой, когда Винчестер бесцеремонно усадил тебя на капот, но руки с твоих ног так и не убрал. — Нет, — тихо вырвалось у тебя, когда он снова впился в шею жестким поцелуем и начал спускаться вниз. — Мы не можем. Мы… Когда все стало настолько печально и ты посмела сказать «мы»? Мы. Звучит так неправильно. Даже забавно. Ты улыбнулась, сжимая глаза и сводя ноги вместе. Будь проклято короткое летнее платье, которое ты решила надеть сегодня утром. Ты не позволишь ему, ни за что. Не позволишь до тех пор, пока его губы не накроют твои. Тогда ты и потерялась окончательно. Ты задыхалась, все еще сдерживая стоны. Он же только рассмеется, когда услышит их. Его ладонь скользит вверх, по втянутому животу и касается груди. Все. Ты издала что-то похожее на стон, а может и рычание. Тебя бесило, как твое тело реагировало на его. Ненормальная реакция. Губы в кровь раздирали твои, впиваясь, кусая, почти насилуя, пока одной рукой он расстегивал ремень. Ты слышала, но ничего не сделала. Ты бессильна сейчас и всегда будешь. Он поглаживает твои бедра, медленно раздвигая ноги снова. Медленно… он не спешил специально, запудривая тебе мозги всей этой сопливой ерундой, от которой он отвык. Сердце билось так быстро, что ты перестала соображать: кто он такой, где вы находитесь, почему вы здесь. Так жарко, а от его ледяных пальцев мурашки разбегались по спине. Надоели игры. Он резко притянул тебя, заставляя обхватить его торс. Ты не могла не подчиняться. Не могла. Холодные пальцы скользят по внутренней стороне бедра. В животе противный узел. Ты тяжело задышала, позволяя ему. Тебе нужно успокоиться. Не дай ему понять, что ты его. Ты не его. И он не твой. А так хотелось… Ничего не говоря, ничего — Сэм просто вошел, и ты спрятала лицо у него на шее. Закусила проклятую рубашку и замычала от второго толчка. Дрожащими пальцами вцепилась в плечи и застыла. Низ живота тянуло. Больно. Больно дышать воздухом, смешанным с его одеколоном. Больно касаться его кожи. Больно знать, что это он. Он в тебе, после всего, что с вами было. И больно будет всегда. Он ускорил темп, продолжая впиваться пальцами в разведенные бедра и тихо дышать, пока ты не сдерживала стонов. С уст слетало его имя и Сэм, коротко ухмыльнувшись, накрыл твои губы снова. Целовал, двигаясь в тебе. Глубже, резче, ему плевать. И ты начинала сходить с ума, потому что стало все равно, что вы трахались здесь, посреди шоссе, не думая о Дине или об охоте. Вы просто делали это, потому что так нужно. Нужно было давно.