Из объяснений я ничего не понял, но постепенно привык и перестал удивляться…
«Понедельник начинается в субботу»
— У нас проблемы, — громогласно заявил Габриэль, шагнув из воздуха в номер. — У нас — это «у нас», — Бальтазар обвёл рукой себя, Габриэля и Кастиэля. — Или «у Нас»? — Ангел очертил круг, вбирающий в себя, по всей видимости, Ад, Землю, Небеса и всю галактику в целом. — Чувак, «у Нас» — жопа, а вот «у нас» — проблемы, — пояснил Архангел, доставая из внутреннего кармана книгу в кожаном переплёте. — Кусок нашей ахалай-махалай компашки решил отчалить в грандиозное путешествие. Но сначала о главном. Чё я нашёл! — Это охотничий дневник Елены? — поинтересовался Кас, с некоторой опаской рассматривая книжку. — Не думаю, что нам нужно лезть в личные вещи… — Ты не кипишуй, Касси, — отмахнулся Габриэль и надул щёки, перелистывая страницы. — Тут не везде порнушка. У-у-у-у-у! — Не уверен, что я хочу знать, что там написано, — пробормотал Кастиэль. — А я хочу. Дай! — подорвался с кресла Бальтазар и в мгновение ока очутился рядом со старшим братом. — Перья Михаила мне в суп!.. Ангелы с пять минут рассматривали шесть заинтересовавших их страниц, пока Кас неуютно жался на диване. Что-то ему подсказывало, что Елена далеко не весь дневник посвящала монстрам и призракам. Когда Габриэль подавился воздухом, Серафиму и вовсе захотелось вытечь из номера в качестве разжиженной благодати. Желательно куда-нибудь глубже Ада, но и к ядру Земли было бы неплохо. — «Бальт, Гейб. Этот комикс специально для вас. Я уверена, вам понравилось. Целую, всегда ваша, Елена;)» — осипшим голосом прочитал Бальтазар, чьи брови уже достигли линии волос. — Знаешь, это лучше, чем замок на сейфе. Даже я такого извращения не видел и не придумывал. Эти картинки будут преследовать меня вечно. Кастиэль окончательно уверовал в то, что не желает видеть содержимое страниц, когда слегка порозовевший Габриэль выдернул из тетради листы и с каменным лицом их поджёг. — А что там было? — мысленно ударив себя по лицу, не выдержал Кас. Нет, Дин определённо плохо на него влияет. — Поверь, Касси, — хрипло отозвался Архангел. — Тебе лучше не знать. Итак. Ага! Всё ещё розовый Трикстер перевернул несколько страниц и продемонстрировал братьям карточки, приклеенные к бумаге и целиком исписанные рукой Елены. Нервный Кас не сразу решился взглянуть на содержимое, а вот Бальтазар пошёл на отчаянный шаг и выхватил дневник из рук Габриэля. — Кас! — воскликнул «француз», и младший Ангел подскочил, авансом залившись краской. — Еленка-то не промах, тут у неё целый список того, как бы ты мог обустроить свидание для Дина! — Правда? — Кастиэль окончательно побагровел. — И как?.. — Ну… — Габриэль заглянул через плечо Бальтазара и ткнул пальцем в среднюю карточку, где мелким почерком было приписано «Бальтазар и Габриэль тебе в помощь». — Вот это. Хотя бы потому, что без нашей помощи Елена бы никак не справилась. — Фокусник надулся от самодовольства. — Под первым пунктом — ужин в воздухе над Нью-Йорком/Лос-Анжелесом. Никаких верёвок и летающих полов, только невидимый танц-пол, только хардкор! — Но… — Я тя умоляю, Кас! — Гейб замельтешил руками в воздухе и сшиб ночник, который ещё совсем недавно летал в Сэма. — Это же гениально! Вас никто не видит, а вы улицезрите город во всей его красе прямо под вами. Огни, романтика, свежий воздух, куча бургеров… Хей, Бальт, сумеешь нашаманить основу? — Обижаешь. Кас, руки в ноги и вперёд, чудить незабываемую свиданку! А ты куда? — Проблемы-то никуда не убежали, — Архангел снова замахал руками, заехав Бальтазару локтем в скулу. — Пардон. В общем, вы начинайте, а я позже притараню моё новое изобретение — гарантия, что во время свидания вас не потревожит самолёт…***
Я приземлилась на асфальт в самой супергеройской позе, которую только смогла принять во время полёта сквозь калейдоскоп картинок и образов. Сэм просто упал и тут же подскочил в полной боевой готовности, Адам же покатился кувырком, да так и остался лежать, тупо глядя в небо. — Адам, ядрён макарон! — рявкнула я, с трудом сводя ноги, благодаря шарнирным суставам разъехавшиеся по разным полюсам за границы моей видимости, вместе, и отцепляя от своей толстовки одеревеневшие пальцы среднего Винчестера. — Ты тупой или да? Сколько охотником уже слывёшь, а всё ещё тыкаешь граблями в непонятные объекты? — Я не тыкал, — меланхолично прошелестел Миллиган, разглядывая облако. — Оно засосало. — Ах, засосало? — всплеснула руками я и оглянулась. — Значит, заметил и бегом в противоположную сторону, а не «Хей, народ, я тут чёрную дыру в номере нашёл!», мать твою за левое колено. Я заметалась из стороны в сторону, пытаясь отыскать то, что пару минут назад выплюнуло нас не в мотеле и не, подозреваю, в Америке вовсе. Радость от знакомой обстановки душу не грела, прыгать от счастья не хотелось, волнение искололо весь приунывший здравый смысл, а внутренний голос, охрипший стараниями психиатров много лет назад и оживший в последнее время как старая советская лампочка, вынутая с антресолей, прочистил горло, вспоминая российский гимн. Россиюшка, матушка, не скучала я по тебе; не в этой обстановке, когда путешествие на твои земли ознаменовываются нехилыми такими проблемами. — Ну, мы на Земле, — констатировал Адам, с кряхтением поднимаясь на ноги. Не ворчит, как старикан, гад, потому что знает, что сам виноват. — Да что ты? — Я б волновался, окажись мы в Аду, но не удивился бы, если честно, — пожал плечами Миллиган и оценивающе промониторил живописный фонтан неподалёку. — А если мы не в Аду или, не приведи радужный флаг, на Небесах, значит, всё нормально. — Не удивился бы он, — передразнила я и почесала репу, крутанувшись на месте. — И всё не нормально, птенец, потому что… Потому что у меня один из телефонов завибрировал вот прям сейчас. Переглянувшись с Сэмом, я достала основной мобильный и глубокомысленно на него уставилась, держа аппарат двумя пальцами, словно ожидая, что тот вот-вот взорвётся. «Выкинь к чёртовой бабушке», — посоветовал внутренний голос. Ровно минуту все молчали, потом Адам не выдержал: — Он у тебя кусается или что? — парень потянулся к моему имуществу, но я лихо отдёрнула руку. — Да возьми ты чёртову трубку, наконец. — Он не может звонить, — над головой чирикнула птичка, и я на всякий случай отошла — с нашим общим везением на меня обязательно насрут. — Это ненормально. — Звонящий телефон? — скептически поинтересовался Миллиган. — Звонящий телефон тут, — уточнила я. — Мы в Москве. — Значит, у того, кто звонит, хряпнут кучу денег, — подвёл итог птенец. — И? — Ты не понял, — вклинился Сэм, хмурясь. — Мы в другом мире. Этот портал не просто расшвыривает людей по планете, он… — Винчестер тоже оглянулся, подсознательно выискивая опасность, которой здесь, вообще-то, быть не может. Не такой, как в нашей родной вселенной. — Переносит в параллельные миры. Мы в другом мире, а на телефон Елены звонят из нашего. Адам раскрыл рот, но, не выдавив ни звука, закрыл обратно. Вот и молчи, птенчик, а то перенял у Дина везде своё «фи» вставлять, а с твоим то ворчливым, то задиристым характером хрен потом остановишь словесный понос необъяснимого содержания. «Это ты сейчас о себе сказанула?» — подстебал внутренний голос, что я проигнорировала. Все трое вновь уставились на надрывающийся вибрацией телефон, и я, ощущая блаженную и пахнущую Мистером Пропером абсолютную пустоту в голове, ткнула в зелёную кнопку. — Елена! — заорали из трубки так, что телефон полетел на землю. Снова подбирать его никто не спешил, но почему-то включённая громкая связь и не думала обрываться. — Я сделал, как ты сказала, но Тульпа всё равно меня чуть не угартошила! — Гарт… — начал Сэм. — От чёрт, — послышался стук клавиш и тяжёлый вздох следом. — Оказывается, сайт полетел как раз тогда, когда я новую инфу о каннибале добавлял. Ок-с, кажется, у меня последняя попытка, иначе реально к копам загремлю. Ладно, Еленка, бывай, а я пойду ещё раз гляну в пекло. Аривидерчи! — Гарт! — рявкнула я, но связь всё же оборвалась, и экран потух, как и мой энтузиазм. — Чё за хрень… Сэм отвлёкся на запищавший вдруг ЭМП, а я решила пощекотать удачу — ай, была, не была, звоним папаше! Покрутив список контактов, я на пару мгновений зависла, думая о вариантах: или произойдёт чудо в виде «Какого опять хрена, дочь?», или, что логично в данной ситуации, воспроизведётся тишина на линии. Я ткнула в контакт «Папка в кепке» и вновь потеряла связь с реальностью. — Елена, етить колотить, где… ваши задницы… носит?! — с ядерными помехами рявкнула трубка голосом Бобби Сингера. — Пап, мы как бы… — Чего? Я тебя не слышу! — по звукам у Бобби какая-то бурная деятельность; впрочем, со звуками вообще творилась странная хрень — кроме помех в связь вклинивались абсолютно не соответствующие нашим линиям голоса. Где-то на периферии кто-то пел, с другой стороны что-то зачитывали, а ещё слышались стоны, что вот на сто процентов происходит не у Сингера. Такое, в принципе, слышно и тогда, когда летишь через портал. — Тут… Габриэль свои перья…распушил и носится! Не пойму… Он то ли в восторге… то ли линьку устроил… Клянусь, я уже с десяток золотых…перьев подобрал! Молчит и…петушится! …не к добру… Связь благополучно оборвалась, и телефон испустил дух. Судя по нагретости, окончательно. Ах, моя бедная раритетная нокия со стилусом, земля тебе асфальтом, как говорится. А вообще, знаете, если связь ловит и у Кроули в Аду, то почему бы ей не существовать и между мирами? Другое дело — у Короля сотовый оператор явно не земного происхождения, а стенки между вселенными, если вспомнить любимого Доктора, слишком прочны, чтобы хоть вот так «по приколу» туда-сюда прыгать, как мы только что сделали. Я подняла брови на Сэма, который, отзеркалив моё выражение, помахал продолжающим зашкаливать ЭМП. — Не может быть! — едва я собралась вновь попрыгать в поисках портала, рядом раздался восторженный юношеский голос. Почти оторвавшаяся от земли я резко сменила курс и прыгнула на Сэма, уже сжавшего нож Руби, глядя на приближающегося парня с чёрными глазами. Мальчику на вид не больше восемнадцати, а детский восторг в глазах светился даже сквозь склеральные линзы, дающие эффект демонических глаз. Ещё бы, кумиры по Москве шляются! А я что? А я ОС, да. — Вспомните конвенции Чака, — хмыкнула я, думая о фанфиках и Комик-Конах, куда так попасть и не смогла. Внутренний голос не к месту принялся размышлять о том, что, останься я с рождения в родном мире, то тоже, наверное, присутствовала, пусть и не главным героем, в сериале. А какая актриса меня бы играла?.. — Джаред Падалеки! — булькнул парень, трясущимися руками доставая из кармана телефон и заходясь в ядрёном русском акценте. — В Москве! Что вы тут делаете?! А хотя погодите, раз я родилась в родном мире, а потом попала в этот, то в этом где-то существует мой двойник-актриса, которая должна была меня сыграть, нет?.. — Елена-а, — Сэм поставил мне щелбан в затылок, призывая разруливать ситуацию, в которой я шарю лучше, чем он. — А? — рассеянно переспросила я, почёсывая отбитое место и вслушиваясь в голоса, периодически перекрывающие внутренний голос, который всё ещё держал метку первенства по громкости. — А! Слушай, чувак, — мгновенно превратившись в типичного другана-гика, я подскочила к парнише и ткнула его пальцем в плечо. Интересно, а у меня появился акцент? — Давай я тебе доллары, а ты мне рубли, а? — Да, конечно, — с выражением аутиста на лице пролепетал парень, засовывая руку в рюкзак и вручая мне сразу весь кошелёк. — Я Ваня… А ты?.. — Я… Подруга его, — чувствуя себя злостным мошенником, я зарылась в предоставленную вещь и поняла, что, а хрен бы с ним, просто возьму немного, всё равно наши доллары устарели, наверное… Да и я не знаю, какой сейчас курс… «Продолжай оправдываться», — фыркнул внутренний голос. — Она моя девушка, — резко перешёл на русский Сэм с присущим ему в последнее время собственничеством. Я аж кошель выронила. Дурак или да? — Правда? — округлил глаза Ваня, судорожно пытаясь разблокировать экран дрожащими пальцами. — Как же так? Вы разошлись с Женевьев? — Сэм, — я вручила мелкому фанату его наполовину пустое имущество и повернулась к Винчестеру, уперев руки в бока. — Ты где находишься, помнишь? Тут есть Джаред Падалеки, а не ты, а у Джареда Падалеки, в отличие от тебя, жена и двое детей! Или уже три? — я с интересом покосилась на Ваню. — Тр… Сэм? — кошелёк вновь полетел на землю, и я поспешила его поймать, борясь с привычкой, выработанной в любимых барах — тащить всё, что плохо лежит. — А я всё думаю, почему ты так молодо выглядишь! Что, правда? — народ, нам нужен врач, у кого-то сейчас, походу, будет переизбыток радости. — Как такое возможно?! Хотя, вспоминая моё первое знакомство с Винчестерами… Я быстренько сложила Сэму всё честно награбленное и, обняв фаната за плечи, аккуратно повела его к фонтану, у которого, к сожалению, больше не стояли мои любимые скамейки. Вот падлы! Пришлось усадить парнишку на бордюр. — Слушай, Вань, — премило начала я, скалясь в любимой улыбке и чувствуя, как Сэм и Адам сверлят мою спину заинтересованными взглядами. Желание выебнуться попёрло в геометрической прогрессии. — Ты же хороший человек, да? Понимаешь, что кричать об этом не стоит, верно? — Конечно! — тут же закивал Ваня, хотя, если честно, думаю, будь я на его месте, весь парк бы уже сбежался смотреть, кто тут умирает в муках и визге. — Я ничего никому не скажу! А ты тоже охотница? А откуда ты знаешь Сэма и Адама? А как Адам выбрался из Клетки?.. Я добродушно кивала на каждый вопрос, а потом развернулась и с искренним сожалением отправила парнишку в нокаут точным ударом локтя, который показывал мне в прошлом месяце Дин. Ваня с выражением блаженства на лице повалился на асфальт. Значок «Сверхъествественное» отцепился от рюкзака и грустно покатился к ботинкам Сэма. Иронично, что уж. С помощью Сэма и Адама я уложила незадачливого поклонника в более презентабельную позу и, порыскав вокруг фонтана, надыбала ему пару пустых бутылок из-под пива — проснётся, решит, что выпил и увидел глюки. Хотя, опять же, будь я на его месте, то скорее кого-нибудь пришила, чем позволила бы себя вырубить и не видеть любимых героев сериала. А теперь надо решать, что делать дальше. Посовещавшись с Винчестерами, пришли к выводу, что оставаться на месте смысла нет. В родном мире в странных ситуациях мы всегда ехали к Бобби, но здесь… Собственную квартиру я отмела сразу. А больше выбора и нет… — Чего встали, — я заговорщически потёрла лапками и вытащила из лифчика габриэлевский мешочек, радуясь предстоящему карнавалу. — Маскируемся, господамы! Народ у нас подозрительный, а я запасливая. В мешочке у меня столько дребедени, что хватило бы на табор цыган, так что Сэм вплыл в метро в кепке с символикой какого-то аниме и медицинской маске, а Адам как долбоёб в солнечных очках и цветастом шарфике по губы, потому что его актёр менее знаменит. Ну, относительно. Я же, простой холоп, тащилась налегке, от души надеясь, что лёгкий маскарад не привлечёт внимания, и паспорта у нас проверять не потянутся. Мало ли, суперамипришиблинная полиция найдётся, а документы у нас фальшивые, прям как в сериале… Звонок в дверь прозвучал дрелью соседей в шесть утра, когда добропорядочные граждане ещё пятый сон досматривают. Мы напряжённо застыли, переглядываясь, а я гнала давно забытое чувство озабоченности «а вдруг я не туда пришла?», которое цвело и пахло у меня в этом мире, будь то дом моей подруги или пункт выдачи какого-нибудь заказа. Здравствуй, топографический кретин! Впрочем, чувство рассеялось, потому что дверь открылась, и на пороге возникла знакомая, чуть повзрослевшая и слегка сонная моська Саши. Что-то в груди тоскливо-радостно ёкнуло. — Сюрпра-а-а-айз! — гаркнула я голосом алкоголика Васи с первого этажа и застыла, потеряв связь с центром. Я безумно счастлива видеть подругу, а она, наверное, счастлива видеть меня, но мозг закоротило — то ли воспроизводить нелюбимые Сашей обнимашки, то ли бежать и прятаться, потому что стыдно, то ли разреветься, как идиотка. Все молчали и глазели друг на друга. Саша-то понятно, тут подруга без предупреждений прискакивает из другого мира вместе с героями сериала, до этого радостно этот мир на ху… вертев, короче, а Сэм с Адамом чего? Смотрят на Шанину так, будто в двери господь бог в халате, никак не меньше. — Сюрпра-а-а-айз, говорю, — тупо повторила я, начиная приплясывать на месте. — Саня, это я! Откуда-то из глубин квартиры раздался звон разбитой кружки, кто-то явно перевернул стул, и в следующую секунду рядом с шокированной Сашей возникла Лиза. Плюс один к общему тупизму, — подумала, было, я, но через миг мне в лоб прилетел тапок, кто-то пискнул, и тишину прорезало визгливое Лизино «ахуе-е-е-еть!». Пискнул, походу, Адам, но меня это уже не занимало — подруга кинулась мне на шею так, будто не моя и без того дурная тыква только что пострадала от её обуви, и уставилась на Сэма с Адамом, шарахнувшихся от девушки, как от ядовитого паука. — Я же не сплю на Сашином столе? — страстно выдохнула мне в ухо Лиза и для верности укусила за плечо. — Или она всё же начала принимать наркотики и добавила мне их в чай? — На такие забористые глюки даже Саня не способна, так что наслаждайся, — хмыкнула я и, потерев плечо, обняла подругу в ответ. — У тебя пистолет в кармане, или ты так рада меня видеть? — Узнаю Человека-Баяна! — Погоди, у тебя реально пистолет в кармане? — выкатила глаза Лиза, отстраняясь. — Как вы вообще сюда добрались с такими игрушками? Стой, не отвечай, я ещё перевариваю то, что Саша не сбрендила, а ты реально сбежала от нас в сериал, — и, не дожидаясь реакции, вновь прикипела взглядом к Винчестерам. — Слушай, а можно… — сбиваясь на ультразвук, пискнула девушка. — Можно… я пощупаю? — Щупать, — на английском объяснила я Сэму. — Щупать и получать моральный и тактильный оргазм, Сэмми, готовься. — Это первое, о чём думают все фанаты этого сериала? — добродушно спросил Сэм, с некоторой опаской смотря на маниакальный взгляд приближающейся Лизы. — Не знаю насчёт иностранцев, но тебе не повезло, что ты попал в Россию, — я пожала плечами. — Мы своего добьёмся и оторвём лучший кусок, но не большой, — предупреждающе добавила я, когда Лиза, плюнув на разрешения, бросилась среднему Винчестеру на шею со сдавленным «Сэ-эмми-и-и-и!». — Объёмный! — тонко просвистела подруга, сжимая винчестеровскую голову в сумоистском захвате. Охотник посинел, побагровел, но исправно похлопал девушку по спине и выдавил мученическую улыбку. — Настоящи-и-ий! — Русские психологи — страшная сила, — расплылась в улыбке я, складывая руки на груди и думая, что, наверное, выглядела не лучше, когда сто лет назад бросилась на Сэма из ванной. Расслабиться мне не дал увесистый удар по макушке, сопровождаемый так себе зацензуренным бормотанием. — За что? — расстроилась я. — Да за то, что ты солёный огурец в банке свежих! — рявкнула Саша, пиная меня в икру. — Мне гораздо легче злиться на тебя за твоё отсутствие, пытаясь таким образом по тебе не скучать! Раз тебя нет, что душу терзаешь, появляючись, а? Ненавижу тебя! — она меня резко обняла и тут же оттолкнула, наградив раздражённым взглядом, который больше напоминал глаза кота из Шрека. — Ты посмотри, какой он милый, Саня! — добродушная Лиза, выучившаяся на психолога и наверняка работающая сейчас по профессии, потому что из нас троих всегда каким-то макаром успевала идти по жизни быстрей, хотя никуда не спешила от слова «совсем», переключила восторги с Сэма на Адама и теперь тянула его за щёки, как любимого племянничка. — По сравнению с остальными Винчестерами он кажется маленьким и незаметным, но посмотри, какой высокий и милый! — Миллиган искренне не понимал ни русского щебетания, ни что он вообще тут делает, а Сэм, этот язык почти выучивший и отошедший от радостей Лизы, стоял в сторонке и тихонько улыбался. — Такой красивый и высокий, Ле-ена-а-а! Дай его мне, а? Это же не педофилия? Сколько ему сейчас? А, погоди! Он же должен с Михаилом и Люцифером в Клетке сидеть, нет? — Нет, я пришла и всё испортила, — буркнула я. Саша Лизе, видимо, мою историю рассказала — от Лизы подобная реакция предсказуема, я её знаю, да и сериал по моей наводке она пару раз пересматривала. — Адама нам вернули, Михаил жив-здоров и просиживает зад на Небесах, а Люцифер… — в горле против воли булькнуло, и по рукам прошлась нервная дрожь. Как же мне это надоело! Саша, прищурившись, обкатила меня пристальным взглядом. И думай теперь — это Лиза у нас плохой психолог, или просто бурная фантазия Шаниной рисует удивительные по стандартным меркам возможности в виде меня и…его. — Короче, у нас проблемы в виде неучтённого и неизвестно из какой попы возникшего портала, в который Адам, конечно, не преминул тыкать пальцем, так что нам негде перекантоваться, пока не решим, в чём вся соль. — То есть, ты припёрлась только потому, что не знаешь, куда ещё пойти? — сердито спросила Саша. — Не придирайся к словам, моя первая и единственная любовь, — я попыталась укусить подругу за руку, но та проворно отскочила. — С твоей полярностью эта фраза приобретает слишком много смыслов, — фыркнула латентная недогомофобка. — Ладно уж, входите, кучка пришибленных. Улыбаясь, как Фассбенд… как акула, я пропустила всех вперёд и замерла, почувствовав, как по ноге что-то быстро взбирается. Мозг тут же спроектировал картинку знакомства с австралийским пауком, и я издала писк. — Твою м… Хэлл? — Ад? — высунулась на лестничную клетку мордаха Саши. — Кот, — я подставила руку, и чёрный котёнок с огромными синими глазами быстро взобрался мне на плечо. — Это мой кот. Как ты, чума болотная, оказался здесь? — обратилась я к комку меха. Помните тот неудачный подарок Дину от Каса? Вот, знакомьтесь, это он. Теперь мой Хэлл. Здорово, правда? — Ты назвала это милейшее создание Адом? — со скепсисом поинтересовалась подруга. — Он похож на вашего Ангела, какая из него Преисподняя? — Ты его характер не знаешь, — я задумчиво смотрела коту в глаза с непонятным чувством, будто что-то забыла. Хэлл вообще странный: у меня ощущение, что Кас с ним где-то нахимичил, потому что животинка не растёт ни в размерах, ни умственно — как был сильно, без преувеличений, умным два года назад, так таким же и остался, следуя за мной почти постоянно и везде. Даже в другой мир. Как? — Заходи уже, кошатница, только в комнату моей сестры ни ногой, там моя собака, — подтолкнула меня в спину Саша. — …Собака. В квартире стоял писк на два голоса, по батарее стучали, вышедший на лестничную клетку сосед, когда я заходила в квартиру Саши, беседовал с хозяйкой на слегка повышенных тонах. Я тискала немецкого шпица в комнате сестры Саши, сидя под картиной в рамке — я с Сашей и Лизой на фестивале красок пять лет назад смеялись, глядя в объектив. Фото превратилось в настоящую картину, ибо было нарисовано красками, а мне оставалось только догадываться, когда Саша успела научиться так круто рисовать; собственный скилл за эти два года так и не улучшился, охота всегда в «хобби» была на первом месте. «Спизди», — меланхолично предложил внутренний голос, пока я целовала бедную собаку в нос. Что, картину или пса? «И то, и другое». На кухне с моим котом на коленях, аллергией на его шерсть и Винчестерами по бокам пищала Лиза, и, по идее, нам бы нужно прекращать, но как? Я уже успела оббегать всю квартиру, кроме старой комнаты Саши — в последний раз, когда я решилась туда зайти, тут же отправилась в увлекательное плаванье по рисункам подруги, которыми, казалось, комната была забита с пола до потолка. Сейчас же, оступившись, я поскользнулась на стопке бумаг и живописно грохнулась на задницу, запамятовав, что старая комната Саши теперь по всей квартире. — Ты как? — беспокойно заглянула в комнату Саша, закончив, видимо, ругаться с соседями. — Очешуенно, спасибо, — подняла большой палец я. — Я решила прилечь. — Да я не у тебя спрашиваю, а у собакена, — фыркнула подруга, забирая Шанти из моих рук. — Бедная псина и так людей боится, а тут ещё ты. И Винчестеры. И Лиза. Лиза — страшнее всего, она до сих пор на каждую собаку с визгами умиления кидается, потому что они с Олегом так свою и не завели. Спросить, как несчастный Олег, парень Лизы со времён института, всё ещё её любит, было бы, наверное, неэтично, так что я поинтересовалась другим вопросом: — Почему я больше не слышу писков? — Возможно, она упала в обморок от счастья, — Саша прошла по короткому коридору и весьма нелюбезно отправила собачку в свою комнату, заперев дверь, хотя я знала, что любит она этот комок шерсти до умопомрачения. — Пойдём спасать твоих охотников и думать. Пойдём-пойдём! — она оторвала меня от картины за шкирятник и потащила в сторону кухни. — Неча тут привыкать, я всё ещё злюсь. И что с твоими волосами, кстати? — Как я люблю говорить, «если со мной что-то сильно не так, то Габриэль пошутил», — подытожила я. — С тобой что-то сильно не так по определению, радость моя, и всякие Архангелы тут совсем не при чём. Квартирка небольшая, поэтому мы буквально в два шага достигли кухни и застыли на пороге. Адам тупо пялился в стену, поднеся к губам чай, Сэм, поставив чашку на стол, блаженно откинулся на стуле, а из-под стола вылезала Лиза с набитым чем-то ртом и вся красная то ли от смущения, то ли от чего-то ещё. Непошлая Саша спокойно прошла к мойке, а я открыла рот, возмущённая тем, что воображение уже успело наколдовать и разукрасить всеми цветами радуги. Не поняла! — Ты чё там делала? — заклокотала я таким голосом, что Сэм подскочил и нервно уставился на брата. — Где? — как мне показалось слишком невинно поинтересовалась Лиза, сглатывая. — Под столом! Минуту все переглядывались, а потом взорвались таким хохотом, что соседи, наверное, всё-таки наложат на Сашу сглаз за попорченную нервную систему. Знаете, это, наверное, первый раз, когда кто-то ржёт, а я краснею. И неестественно это, против порядка мироздания! Сообразить я ничего не успела, так как Сэм поднялся из-за стола и, улыбаясь так широко, что у нормального человека давно свело б скулы, обнял меня, поцеловав в макушку. Понятно — радуется, что я ревную. Уродец. На очереди краснеть была Лиза — открыв рот, она глупо пялилась на меня, слившуюся по цвету с правой стороной своих волос и на Сэма, заботливо перебирающего мои цветные пряди. — Ты… Того?.. Этого?.. Чё, серьёзно, что ли? — глупо захлопала глазами подруга и вывернула шею на сто восемьдесят градусов, ища поддержку в Саше. — Лена, ты отхватила себе Сэма Винчестера?! — В прошлый раз она отмудохала заблудшего демона, а не хвасталась охотником, — пожала плечами Саша так, будто происходящее входило в её планы на каждый день. Но внимательным взглядом меня всё же ещё раз прожгла. — Я вообще не понимаю, почему вы так расслаблены. Наверняка не жить здесь остаётесь, а спокойны, как слоны. Возвращаться как собираетесь? Снова повисла тишина. Диалог выше воспроизводился на русском, так что Адам тупо пялился на каждого оратора, стараясь понять хоть слово. У Винчестеров как — тяга к знаниям на восемьдесят шесть процентов с троих присвоилась Сэму, а если приплюсовать к этому его заботу обо мне, то ясен пень, что лишь средний охотник рвался выучить мой родной язык и почти преуспел. Дин знал слов тридцать от силы («Винчестер, а если я буду умирать и забуду в горячке английский, а Сэма рядом не окажется, что делать будешь?!»), Адам — блаженный нуль. Меньше знаешь — крепче спишь, верно? Хотя странно, что он даже мата русского не выучил, находиться рядом с раненой мной и не присвоить хоть пару словечек может только слепо-глухо-немой. Я задумчиво подошла к тумбе, на которой гордо восседала упаковка соли. Вы думаете, всё настолько безоблачно? Ан нет, я уже больше двух лет в мире сверхъестественного, тут паранойя хочешь-не хочешь вылезет. Да и дочка Сингера — мне по умолчанию положено быть облепленной парой пачек соли, пистолетом с серебряными пулями, колдовским мешочком и татушкой против одержимости, хотя кольцо мамы с заклятьем никогда не давало сбой. А вот что делать с торопыгой-Архангелом и крутящимися чуть ли не на триста шестьдесят суставами, я не знаю. Однажды я убегала от оборотня и села в такой замысловатый шпагат, что пришлось унижаться до писка о помощи в сторону старшего Винчестера. Смешно? Мне нет — Дин меня потом две недели без перерыва стебал и тренировал с Адамом перетягивание каната. Что я там говорила о паранойе? Порог кухни скрипнул, и я, уверенная, что все обитатели квартиры рядом со мной, развернулась и метнула соль в незваного гостя, предварительно разорвав упаковку. Приправа эпично превратилась в морскую волну и с головой накрыла Настю — младшую сестру Саши, с интересом разглядывающую нашу разношёрстную компашку. — Лена, нахрен! — рявкнула Саша, волнуясь не столько о сестре, сколько о приличном количестве соли, ковром лёгшей на пол. — Прости! — гавкнула я, метнувшись к Насте и стряхивая с темноволосой макушки белый порошок. — Импульсивные замашки и фамильное шило в заднице. Саша ж рассказала? По крайней мере, ты не демон, было б интересно. — Да я бы, думаю, заметила, — с лёгким сарказмом отозвалась девушка, меланхолично поправляя кофту. Не знай я, что Настя всегда была до олимпийских высот сдержана, подумала бы, что этот человек псих. Приходит домой, встречает сериальных героев, получает заряд соли в лицо и спокойно разглядывает Адама, который… Погодите, что? Кажется, у кого-то симпатия с первого взгляда, спасайте. — У нас аншлаг? А предупредить, что к нам супернатуралы на чай зайдут, Саш, не? — Уж прости, — старшая сестра показала язык и выпнула из-за холодильника веник. — Давай, Лен, веник в зубы и вперёд. Мне тут последствия твоих параноидальных замашек ни к чему. Пока я, бурча, собирала собственный позор в совок, разговор на кухне как-то приутих, и более комфортно мне от этого не становилось. Впрочем, сгребая очередной соляной холмик в урну, я улицезрела престранную картину — Адам по-тихому откочевал от старшего брата и вился вокруг пытающейся сделать чай Насти. И нет, не это странно, странно то, что младшая Шанина никоем образом против не была. Я переглянулась с Сашей, но та только плечами пожала — младшая сестра хоть и интроверт, но человек же, в отличие от самой Саши с противоположным полом общающийся более активно. Мы с Лизой Настю знали не настолько хорошо, чтобы судить, зато я знала Адама: тот за два года только с охотниками общался и, кажется, контактировать с адекватными людьми вообще разучился, а тут нате вам. Так что и я, и Сэм с Лизой дружно недоумевали, наблюдая за этой «парочкой» и прикрывая свой дозор обсуждением какого-то несуществующего плана. Так как Лиза английский язык так и не выучила и её внезапные подвывания с настолько ядерным акцентом, что уши вяли, делу никак не помогали, то диалог совсем не клеился. — Лен, — негромко позвала Саша, когда я чуть не слилась с тумбочкой в попытках выгрести из-под неё соль. — Твои шрамы на спине. — А шо с ними, — прогундела я, забив на веник и сгребая приправу пальцами. — Они лучше не стали. Я думала, у вас там есть Ангелы, которые могут вылечить всё? — Ну, — я, наконец, выгребла очередную порцию и поправила кофту. Насчёт татуировок, кажется, у Шаниной вопросов не возникло — однажды в двадцать два года я припёрлась на встречу с серьгой в губе, которую, впрочем, потом сняла, но Саша, видимо, удивляться зареклась. — Крылья, отвалившиеся путём демонического вируса, оставляют заметные отпечатки. А если учесть, что Габриэль во время отмирания у меня крылатых клеток тоже был не особо в здравом рассудке, то проделанная работа не ювелирная, извиняй. Саша пару минут глубокомысленно оглядывала меня с головы до ног. — Что же ты там, в том мире, пережила, Лен? Я закатила глаза и по привычке повела плечами. Ну, сейчас начнётся. Ненавижу все эти разговоры по типу «Ты так изменилась», «Ты такая холодная теперь», «В твоих глазах так много всего, что с тобой случилось?». И чтоб обязательно таинственным голосом с табуном мурашек по коже, для эпичности. Я на них собаку съела во времена моей дружественной психотерапии в прошлом, а сейчас… А сейчас я охотник. У охотников нет понятия «Ты был таким, а стал каким-то другим», все они знают, через что идут, и у всех присутствует особый холодный огонёк в глазах, который не обсуждается. Капризных охотников-нытиков не бывает, это противоестественно; и женщины и мужчины попадают под одну гребёнку — «Человек с оружием в руках и грузом на плечах, не имеющий права сдаваться и быть слабаком». У каждого за спиной что-то тёмное, и если охотник искренне смеётся, значит, он принял себя и свою жизнь, что-то в себе надломил. И то, что я не бегу сломя голову от призрака, а с улыбкой пру прямо на него — не есть смелость, как и не является смелостью прямой посыл демона с ржавым ножом в глубины котлов Преисподней. Оболочка, панцирь, защита, возможно, попытка скрыть присущий каждому страх, в моём случае — дурость. Все мы подсознательно надеемся на чью-то помощь, попав в какую-нибудь глубокую…передрягу. Может, это частичка общего. Сложить ещё мои с детства нежно взращённые лианы авантюризма, тупизма, безрассудства, эгоизма, скрытности, сарказма, всего в том же духе и нате вам — Елена Сингер, охотник, со стороны выглядящий примером храбрости и добродетельности, а на самом деле являющийся сгустком язвительной энергии, ненависти к себе и смехом невпопад. Или Дин Винчестер, тот же охотник, ненавидящий себя, скрытый за бесконечными шуточками и плюющий на собственную жизнь. Просто охотники живут одним днём. Абсолютно каждому пришлось где-то себя сломить, и неважно, смеётся он искренне или нет, завтра ведь может и не наступить. Иногда наступают такие часы, когда тебе уже всё равно, доживёшь до вечера, нет ли. Охотники, типа, легко заменимы. Отрубишь гидре одну голову — вырастет две, отрубишь две головы — вырастет три, отрубишь три — вырастет четыре, отрубишь четыре… Гидра оскорбится и умрёт. Это я к чему — всех можно заебать, а когда ты постоянно на волосок от смерти, то и воспринимаешь всё по-иному. Но потом ты возвращаешься с охоты и понимаешь — жив. Ты, чёрт подери, победил! И неважно, хилый призрак это или стадо вендиго — ты пережил день, у тебя в запасе есть ещё несколько. — Лена, слови сигнал, пожалуйста. Fatal error. «Пора заканчивать думать умные мысли, плохо это у тебя получается», — прокомментировал внутренний голос. Я хотела, было, сообщить Саше, что всё просто прекрасно и ничего лучше охоты я в жизни не видывала, как вместо этого подсознание воспроизвело новый финт, и меня кинуло, по-другому не скажешь, на шею подруги, где я и зависла, чуть ли ножками не болтая. Тупой у меня организм, я давно говорила. Она, видимо, поняла, что ничего хорошего я не надумала и, оттаяв, обняла меня в ответ. Круто, брависсимо, Леныч, ты заслужила обнимашки от Шаниной Саши, теперь и умирать можно. А в следующее мгновение нас всех, без прикрас, сдуло к окну, где стояли Настя и Адам. Последнему не повезло больше всех — на него свалился Сэм. Бессвязно ругаясь и держась за сестру Саши, Миллиган поднялся и пнул брата в голень, но тут же перевёл взгляд туда, куда смотрели все — на ноутбук, стоящий на столе у микроволновки. Его экран включился и пошёл пузырями. Из компьютера дунул холодный ветерок, пузыри оформились в чью-то голову и продолжили расти. Ну, скажем, не живи я в сверхъестественном мире почти три года, я бы испугалась. Хотя в любом случае очешуела бы, не будь знакома с одним эксцентричным Архангелом, стремящимся везде и всюду сеять семена безрассудства, излишней эпичности и хвастовства. — Привет, ребятишки! — просиял слегка помятый Габриэль.