Мы встретились в первый раз, и как только ты меня увидела, сказала: «Вот мужчина, который станет моим мужем», — и врезала мне ботинком. Я всегда говорил, что у тебя на редкость логичные суждения и поступки. Одри Ниффенгер «Жена путешественника во времени»
Поражает тот факт, что я уже почти три года, со своего появления здесь, не занималась простым задротским делом — втыканием в сериалы сутки напролёт без перерывов на такую фигню, как еда, сон и туалет. Отчасти из-за того, что почти всё на 2012-й год я уже видела, а что-то новое надо ждать ещё года четыре; отчасти потому, что с головой погрузилась в охотничью жизнь. Тут данное недоразумение припёрло исправить, и я вспомнила о флэшке, заботливо подаренной Сашей. Флэшка оказалась носителем на три терабайта, так что я, в очередной раз послав подруге свою огненную любовь сквозь пространство и время, с чистой совестью положила жирный хер на реальность и погрузилась в мир кино. А сейчас вот очнулась, обнаружила, что прошло почти два дня, и, жмурясь от мигрени на почве безвылазного торчания в компьютере, принялась разгребать сопутствующие подарки. Ночник в виде ТАРДИС тут же любовно отправился на тумбу у кровати и теперь красиво отсвечивал всеми цветами радуги из окошек. Бита Харли Квинн, получившая особое внимание, была металлической, а рисунок на ней в тематику явно воспроизведён красками так тщательно, будто в магазине специальной печатью делали. Я говорила, насколько я обожаю Сашу? Развалившись на стуле в позе отпетой проститутки, я вертела в пальцах монету Дьявола из сериала «Люцифер». Сентиментальностью я не отличаюсь, посему то, что этот сериал я не смогла просмотреть даже до середины первого сезона, оказалось сюрпризом. Но монета классная, да и, как напомнил радостно пищащий внутренний голос, атрибутика — наше всё, так что я засунула монету в карман и покосилась на биту, так и манящую взять её в руки и что-нибудь разнести. Вообще, это было довольно забавно… Что делают люди, погибшие несколько лет назад и вновь увидевшие своих живых близких? А хрен знает, популяция постоянных встреч с мертвецами, видимо, началась с рождением Винчестеров, а Винчестеры — народ экстраординарный. Хотя, конечно, у меня был опыт общения с погибшим родителем, но от той встречи с Карен в памяти осталась лишь удивительная нежность и боль. Джон Винчестер же, внимательно и молча выслушав полный рассказ о дружбе с демоном и последующем предательстве; о махыче с Дьяволом, собственноручно выпущенным из Клетки; о стопроцентной форе, данной сыновьями Христу в количестве смертей и воскрешений, лишь сожмёт в кулаке полупустой стакан с виски и ровным голосом зачитает весь имеющийся матерный запас. А ещё вздрогнет, прервётся, чтобы проследить, как дочь охотничьего товарища сносит к чертям входную дверь с петель и распахивает лихорадочно торчащие во все стороны перья, и закончит нецензурную тираду, устало опустив лицо в ладонь. Но, узнав, что старший сын продал душу за брата и мучился сорок лет в Аду, Джон Винчестер всё же искренне обнимет его. — Дин и Сэм на телефон не отвечают, — пробормотал Адам мне в трубку, заверещавшую мгновение назад. — И я слышу в доме крики. Мне можно зайти, или это взрывоопасно и передаётся воздушно-капельным путём? А Елена Сингер будет неистово ржать над выражением полнейшей безнадёги на лице Кастиэля, решившего, что ему никак не удастся заполучить «благословение отца Дина», которое казалось Ангелу чем-то чрезвычайно важным, пока в соседней комнате вот уже минут двадцать, не отрываясь, Сэм Винчестер обнимал Джессику Ли Мур. Она появилась в доме одновременно со мной, но благородно и скромно подождала, когда Сэм поговорит и обнимется с отцом; и только после этого с лёгким «Сэмми» на полных губах, Джессика, похожая на каноничного Ангела, вышла к своей стэндфордской любви. — Стой, я сейчас к тебе выйду, — пообещала я, вновь бросая взгляд на среднего Винчестера за створками дверей в библиотеку. Колени чуть подгибались, и я, давя непечатные словосочетания, сначала перевернула пару бутылок, что было вполне естественно, потом — вазу, а вот это уже граничило с идиотизмом, ибо ваз я не встречала в нашем доме вообще ни разу. Откуда она взялась? Да ещё и с цветочками. С этим миром явно что-то не так, причём не из-за толпы призраков. А, отбой, в вазе чей-то прах. Но почему, рать вашу, ваза в цветочек? Следующей оказалась висящая на честном слове дверь, и я с воем покатилась по лестнице, проклиная Дина, обещавшего вколотить, наконец, грёбаные гвозди до положенного гвоздям состояния. — Да что с тобой не так? — Адам повторяет это в мой адрес едва ли не чаще, чем Дин — «Еленаблять», посему дуться я не стала, зато меланхолично одарила молодого охотника взглядом. — Где Настя? — В бункере, ножи бросает, — неуверенно отозвался Миллиган, явно решая, стоит мне помогать, или же он окажется в рядом находившейся куче компоста за компанию. — В бункере, значит, — я принялась сканировать внешность Адама снизу вверх на предмет женских волос или засосов. У нас жизнь трудная, посему надо ловить удачу за хвост. В его случае — образовавшуюся симпатию за сиськи, пока пальцы не пооткусывала. — Прекрати, — поморщился он. — Ты Винчестер, чёрт подери. Неужто даму совратить не можется? — Она не такая. — Все мы не такие, — многочисленно заметила я, выравнивая полюса, дабы наблюдать младшего Винчестера под более удобным углом. — Она только с виду примерная няша. Скажи что не то — ногти вырвет, — да, я всё ещё не решила, чего хочу больше — чтобы Адам с Настей поскорей переспали, или чтобы их любовь развивалась медленно и на веки вечные. — Вот именно, — согласился парень и, не дав мне высказать догадку насчёт уже совершённой попытки и отсутствия в перспективе пары клоков волос, добавил. — Так что происходит? — Э-э-э, — я поскребла в затылке. — Ну, тут такое дело… Кое-что произошло, из-за чего некоторые души, обетованные на Небесах, чебурахнулись на нашу бренную Землюшку. — Мэрилин Монро? — закатив глаза, поинтересовался охотник. — Если бы, — поднявшись, я сковырнула с задницы кусок сдобренной кровью демонов земли и бросила быстрый взгляд на окна дома. — Ну, если не считать бывшей Сэма… Э-э-э, Джон. У нас Джон Винчестер нарисовался. Куда?! Адам подорвался с места, и лицом его можно было кирпичи дробить, так что я быстро прыгнула ему под нос и врезала кулаком над сердцем. — Пусти, — прорычал парень. — Остынь, маньячелло начинающий. Николсон рылу твоему позавидует, кого насиловать собрался? — Устроим разговор по душам «сын — любящий папа», — огрызнулся Миллиган. — Пусти, сказал. Держу пари — Дин уже вывалился на него из шкафа раза три, так почему бы нам не вспомнить совместный бейсбол? — Засужу, — типичное винчестеровское выражение лица «глотку выгрызу и глазом своим прекрасным не моргну» напрягало, но Адам только фыркнул. Миллигана пришлось пропустить; я смогла бы уложить его на лопатки, но больно уж хотелось понаблюдать семейной драмы, даром, что у самой нервы сдавали. «Я бы посоветовал тебе сходить в вампирское гнездо в гордом одиночестве, — зевнул голос, благополучно ушедший в спячку, едва я увидела, как Джессика бросается в объятия Сэма. — Но с твоей везучестью в последнее время ты клыкастой станешь прежде, чем Сэмми заметит твоё отсутствие». Подбодрил, спасибо от души. «Ну, а что? Ты б хоть ведро помоев ему на голову вылила — не-е-ет, будем заниматься самоедством и ржать над Касатиком в самый лучший для сего момент. Идиотка». И кто тут у нас эгоист, а? У него любимая девушка из мёртвых вернулась, попросту глупо пытаться обратить внимание на себя, у чувака и так из-за меня куча проблем. «Как вернулась — так и уйдёт, призрак всё-таки, — отрезал внутренний голос. — А ты такими темпами скоро на антидепрессанты вернёшься». — Привет, папочка, — мёд в голосе Миллигана изрядно отдавал Шекспиром. — Я всё ждал от тебя подарка на последний день рождения, а оно вона как. Сердитая морщинка прорезала лоб Дина, но Джон только заметно побледнел, сжав зубы до почти слышимого хруста. Адам лёгкой походкой, в которой без труда проглядывались раздражение и обида, провальсировал к дивану, где умастились старший брат с отцом, и с деланным любопытством уставился на последнего. Бобби, устало маявшийся нервным тиком в кресле по-соседству, тихонько вытек с нагретого места и, бросив на меня взволнованный взгляд, покинул опасную территорию. Бонни шевельнулась в тёмном углу, первый раз отразив на лице любопытство. Наконец-то стоящая драма, — подумала она. — А то всё чужие нервы за просто так мотают своими завуалированными дуэлями. Старший Сингер угнездился за плечом Ирины, застывшей в дверях, ведущих на кухню, что показалось довольно забавным: загородить грудью стайку подопечных охотников от демона — это мы пожалуйста, а как начинает пованивать разборками в лучших традициях вестернов, так сразу прятаться за авторитетным женским пофигизмом. — Адам… — Он помнит моё имя! — всплеснул руками младший Винчестер, чуть не прописав отцу леща. — Надо же! А я уж, когда помирал, думал, что всё, кончилась малина, папаша даже словечко чиркнуть на днюху не удосужился — совсем запамятовал внепланового отпрыска! — Адам, — Джон поднялся, сжимая дрожащие руки в кулаки. Тот отпрыгнул чуть ли не на три метра, яростно сверкнув глазами. Из-за мрачного мысленного удовольствия сестры, коим она бомбардировала мой мозг, я никак не могла понять, как отношусь к данной ситуации. Отвлекали ещё Сэм с Джессикой, почти синхронно вынырнувшие из соседней комнаты. На них я вообще старалась не смотреть — средний Винчестер не заговаривал со мной с тех пор, как Джессика перегородила собой ввалившуюся в дом меня. И, хоть внутренний голос лелеял арты Сэм+Лена, даже он ехидно репетировал в черепной коробке похоронный марш, вытирая, правда, скупую слезу. Циник херов, только и может делать, что издеваться надо мной. — Адам, Адам, — передразнил Миллиган. — Давай, начинай свои «мне жаль». Я даже подскажу, за что. «Мне жаль, что объявлялся только по праздникам с такой лыбой, будто выиграл премию Отец Года». «Мне жаль, что не соблаговолил рассказать о твоих братьях». «Мне жаль, что не удосужился упомянуть такую незначительную деталь, как нечисть. Какая вообще разница, Адам, я просто охотник и просто сделал тебя, посему будь счастлив, что вообще родился». Ах да, ещё «Мне жаль, что вспомнил о тебе только через двенадцать лет, когда средний сын свалил учиться, и надо было кем-то его заменить»! — Адам, я не… — «Не» он. Это был год, когда Сэм ушёл от вас в Стэнфорд! — рявкнул младший Винчестер, обвиняюще взмахнув рукой в сторону старшего брата. — «О, а у меня ведь ещё один сын есть, можно его навестить», да? — Адам, — Джон попытался приблизиться к сыну, но тот будто от чумного сбегал. Чуть ли не по-балетному дёрнув ножкой, Адам перескочил на другую часть комнаты, игнорируя оскорблённое шипение задавленной Бонни. — Я не хотел, чтобы у тебя была такая же жизнь, как у меня и твоих братьев. Ты имел право не знать о тёмной стороне. — Да-а-а-а, — издевательски протянул парень. — Наверное, именно поэтому я был съеден вурдалаками в девятнадцать лет. Старший Винчестер быстро обернулся на Дина, и тот съёжился почти до размеров диванной подушки, видимо, поддаваясь мышечной памяти из своего детства. Про Адама-то в своих разборках с недововскресшим отцом забыли. Вот это разборки питерские, вот это я понимаю! — взвизгнула в моих мыслях Бонни. — Ты тоже погибал, — совсем мёртвым голосом скорее утвердил, чем спросил Джон Винчестер. — Добро пожаловать в дом, где почти все пару раз коньки отбрасывали, — театрально развёл руками Адам. — Можешь даже табель выстроить: вон, Елена совсем свеженькая — порасспрашивай для ясности, несколько часов назад опять воскресла! Бля. Не знаю, оторвали б мне башку, не будь в этой комнате и без того переизбыток норадреналина, но я почти почувствовала, как рвутся нитки терпения и нервов у Бобби с Ирой позади меня. Понятия не имею, кому прилетит в первую очередь, выяснять что-то не особо тянет. — Мне так… — Жаль, да, да, я понял. Тебе всегда жаль. Мне стало душно — неотвратимо потянуло улететь как можно дальше. — Ты обязан был проверить вурдалаков, — вдруг совсем тихо произнёс Адам — перегорел. Глаза потухли, руки опустились, и мне захотелось забрать его с собой под облака. Слишком несчастный птенец, мой почти что младший брат. — Обязан был убедиться, что никто из них не вернётся за мной и моей матерью. Я не жалуюсь теперь, когда у меня есть семья, но я так… Я скучаю по ней. Ты хоть представляешь, как это — очнуться в сырой земле только для того, чтобы тебя силой принудили стать сосудом для Архангела? Без мамы, без своей жизни, убеждённым, что Михаил — единственный выход? И, предупреждая твои попытки рассказать о том, что я должен был вернуться к спокойному существованию — как после всего этого я мог? Мне повезло, что Дин и Сэм приняли меня, ведь ты постарался, чтобы меня у них не было. Мне повезло, что я… Хоть кому-то остался нужен. Он не стал сопротивляться, когда Джон быстро шагнул вперёд и сгрёб младшего сына в объятия, до боли обхватив за плечи. Дин кинул на меня быстрый взгляд — тоже без понятия, что говорить или как реагировать. Я еле удержалась, чтобы не продолжить цепочку переглядываний: по традиции я должна была посмотреть на Сэма, а тот — на Адама, но мне совершенно не хотелось. Я почему-то была уверена, что Сэм не глянет в ответ. — Ты мой сын, и ты должен знать, что я действительно желал, чтобы у тебя была счастливая жизнь, — глухо сказал старший Винчестер, не спеша выпускать нахохленного Миллигана. — Я должен был подумать о младших вурдалаках, но всё… Всё пошло наперекосяк тогда. Прости меня, Адам. Я не имел права впутывать в свою вендетту и Сэма с Дином, что уж говорить о тебе, не связанного смертью моей жены. Я должен был защитить вас всех от них. Я должен был… — он замолчал, подняв взгляд на старших сыновей. — Вы обязаны присматривать друг за другом. — Есть, сэр, — в один голос отозвались три младших Винчестера, и у меня невольно слюни потекли. Я решила, что на сегодня мне хватит мелодрам в лице почти-воскресших-родственников, — «Надо же им таки дать время друг на друга», — смилостивился внутренний голос, — но покинула первый этаж только тогда, когда услышала от Сэма эти слова. «Я всегда буду любить тебя, Джесс», — как чёртов осколок бутылки по моему гнилому отростку вместо сердца. Конечно, он будет её любить. Если посмотреть на меня со стороны фанфика, в моей истории будто и нет никакой любовной линии. Я не могу рассыпаться в сантиментах, не могу лить слюни или давить счастливые слёзы, напевая «я люблю тебя» на каждом шагу. Не могу наряжаться в красивые женственные платья для любимого, не могу быть милой или поддерживать парня в типичной бабской манере — нашёптывая на ушко что-то нежное и тёплое, мотивирующее двигаться дальше. Моя поддержка — разбитые по-мужски костяшки об морду поднявшего на родного человека руку мудака; демонстрация любви — лишняя порция горячего шоколада на башке и озорное облизывание длинного носа; вместо сантиментов — очередной доверительный выебон в сторону объекта привязанности. Одним словом, не пахло тут моей любовью — так это выглядит в чужих глазах. Если Джессика Ли Мур была нежной розой, то я — грёбаный обожжённый кактус. И если Дин в какой-нибудь другой, «натуральной» жизни, мог покуситься больше на закалённую девчонку-охотницу, то для Сэма вполне мила девушка с домашней выпечкой и домом с белым заборчиком. А этого я дать не могла, ни сейчас, ни даже когда жила в параллельном мире. А ежели совсем честно — я не имела никакого права чувствовать себя настолько одинокой. Биту я всё же не взяла, но из комнаты выползти решила. Подепрессовали и хватит — передышку от своего общества всем дала, пора и честь знать. За эти два дня я даже дуэт Бобби с Ириной, в голос жрущих мой мозг на предмет очередной смерти, легко проигнорировала, а эти двое, надо сказать, вместе составляли просто ядерную смесь, после которой в черепной коробке оставалась идеально чистая пустота. — Я тут собралась… — начав сразу с истеричных ноток, провозгласила я, и замерла на пороге гостиной. Крутотень. Все дрыхнут. Вповалочку друг на друге. Как в лагере беженцев, ей-богу. — …в магазин съездить, — резко спасовала я. — Ой, да ну нахрен. Можно и в магазин, в конце концов, еды у нас и правда только кошку покормить. Отгоняя ностальгически приползшие депрессивные мысли и ощущение ненужности, я круто развернулась к остаткам входной двери и застыла, услышав сзади хриплый голос: — Я с тобой. Вот на что я совсем не рассчитывала, так это на то, чтобы затариваться едой в обществе Джона Винчестера. Даже звучит это как-то дико, но вот он — идёт прогулочным шагом в мою сторону, всем своим видом показывая, что серьёзно намерен отправиться за жратвой со мной. Со мной, блять. Камикадзе, что ли? В принципе, его молодой облик не внушал желания броситься наутёк, наверняка он вполне вписывался в интерьер супермаркета до того, как начал охотиться, но, блин, чтобы Великий Папа Джон, да со мной по магазинам… «Спрашивать, когда твоя жизнь свернула не туда, поздно», — резонно заметил внутренний голос. — Зачем? — аккуратно поинтересовалась я, давя потребность затарахтеть неуместными высказываниями в подобный и без того странный момент. — Мне не нужно спать, — пожал плечами Джон, задумчиво изучая моё лицо. — И я бы хотел узнать тебя получше. Взгляд невольно обшарил комнату на предмет товарища по несчастью в лице Кастиэля, но тот, видимо, своевременно свалил, предоставив мне в одиночку отчитываться за отношения с одним из сыновей Винчестера. Падла. Не знаю, от чего бывший охотник был в большем «восторге» — от возлюбленного Дина, мужчины, да ещё и Ангела в придачу, или же от придурка женского пола с задатками латентного шизофреника, крыльями и безудержной манерой выставлять себя тупым клоуном перед всеми, кто рядом находится. Да, я успела издать индейский клич и в прямом смысле побегать по потолку, когда Бобби, выйдя из себя, красноречиво показал Джону дробовик, заряженный солью. Чисто от накала страстей. Во всяком случае, отдуваться мне придётся за двоих. — От души не советую лезть в банку с какашками, но если ты настаиваешь… — не удержалась я. Попытаться показать себя с наилучшей стороны перед отцом своего парня? Конечно же, нет. Винчестер только хмыкнул — в душе не того, обговаривали ли обитатели дома с ним о моих привычках, но попыток сбежать пока не наблюдается, и на том спасибо. — Я тоже могу поехать. Ну, блять, конечно, коли все возможные варианты превратить обычный поход за продуктами в выездной цирк дрыхнут, то Еленка просто обязана обзавестись командой призраков. Наблюдать, как грациозно Джессика Ли Мур поднимается с места, на котором спит Сэм, всё равно что видеть, как типичная блондинка-ноги-от-ушей забирает твою главную роль в институтской постановке только потому, что ректору её внешность больше нравится. Не знаю, как она там поместилась, ведь на не особо большом диване дружно храпели все три младших Винчестера, у последнего из которых на коленях ещё умастилась Настя (тут Джону не на что жаловаться), но девушка изящно отбросила пышную гриву светлых волос за спину и улыбнулась вполне дружелюбно. Чистосердечно захотелось изучить ремесло метания сковородок в движущуюся цель. — Я знаю, что больше всего любит Сэмми. Ну да, ну да, пошла я нахер. — А я не знаю, — рявкнула я. Салат «Почти-Цезарь-но-не-он» с курицей и подливой, и домашние печенья с шоколадом, которые я научилась готовить специально для него. — Спасибо, я не люблю ходить за продуктами в такой большой компании. И вот что можно сделать такое неординарное, если Ли Мур на самом деле очень мила и дружелюбна, а мною управляет чёрная и абсолютно тупая частичка меня? В любой другой ситуации я, скорее всего, с Джессикой даже подружилась бы, но тут мозг выкинул нечто доселе невиданное. И ведь это даже не типичная ситуация встречи нынешней девушки с бывшей девушкой одного парня, Сэм ведь не прекращал Джесс любить, её у него отняли чрезвычайно жестоко. И столкнули через несколько лет с дебильной мной. Ну и что получается: по одну сторону милая Джессика, не шатающая нервы Сэма и чисто его любящая, по другую — я, адский тролль с отпечатком сволочизма на веснушчатом рыле. Джон нашёл меня в чёрном Мустанге Бонни, который всё ещё был наполовину моим. Молча посмотрел, как я яростно ковыряюсь ключом в зажигании, завожу мотор и срываюсь в сторону города на безумной скорости, и кашлянул. — Я, конечно, не спец, но, по-моему, ты ведёшь себя неразумно. Естественно, блин, я веду себя неразумно, это ж я! — У них общее прошлое, конечно, они будут рады видеть друг друга. Совсем необязательно ненавидеть Джессику. Так вот какого он обо мне мнения? Я задумалась, что было бы хуже в представлении бати Винчестеров — то, что я, как истеричка, ревную его сына к мёртвой подружке и активно её ненавижу, или же то, что я просто обожаю заниматься самокопанием, а рецидивы депрессии в последнее время случаются всё чаще. Не для закалённых охотников подобное как-то. — Я не ненавижу её, — ограничилась я. — Сэм не забыл тебя только из-за того, что в этом чёртовом мире прохудился резервуар с нашими почившими душами, — внезапно сообщил бывший охотник. Я крутанула головой, ввинчиваясь взглядом в призрак. Тот подчёркнуто без интереса наблюдал дорогу впереди, но уголок его рта подозрительно дёргался. Окей, всё, я его обожаю. Тоже, кстати, неординарный персонаж; подавляющее большинство героев «Сверхъестественного», которых я с течением времени встречала, заставляли меня блевать радугой и исходить таким количеством слов и словосочетаний, что уши болели, а здесь вот тиха, как отошедший в мир иной телек Бобби. — Расскажешь, что мне не договорили мои оболтуи? — вновь прервал молчание Джон. — А что они не договорили? — буркнула я. — Думаю, ты знаешь. Наверняка знаю, братья-то вряд ли сгоряча сообщат прям все подробности своих злоключений, дабы лишний раз папку не волновать и пожить немного в мире. — Ладно, — я вздохнула и сбавила сумасшедшую для Мустанга скорость. — Наверное, они сказали, из какого именно мира я взялась, — Винчестер кивнул. — Там эта история прописана ещё на четыре года вперёд — по крайней мере, я столько видела. Но когда я сюда попала, многое пошло не так. Первым изменением было то, что Бобби не ездил в инвалидной коляске. Демон, — пояснила я. — Он спас Дина, переборов одержимость. Тогда, как ты знаешь, главной проблемой был… Люцифер, — не думаю, что бывшему охотнику захочется узнать всю подоплёку моих инсинуаций. — История должна была идти по-другому. Дин отказался быть сосудом Михаила — им стал Адам. Сэм впустил Дьявола, и на кладбище Сталл состоялась битва: Люцифер убил Каса и Бобби, избил Дина, но в один момент Сэм смог забрать контроль и прыгнуть в Клетку. Михаила и Адама утянул за собой. Кто-то воскресил Кастиэля, а он воскресил Бобби и вылечил Дина. Сэма вернули почти сразу — без души, которую потом ещё год Люцифер пытал внизу. Это почти свело Сэма с ума. А Адам остался бы в Клетке, — на одном дыхании выпалила я. — Я всего лишь… Я… Смогла… Убедить Дьявола покинуть Сэма ещё до того, как началась битва. Михаил его… И потом отпустил Адама. Это предотвратило муки твоих сыновей в Аду. Я сжала руль так, что побелели костяшки. Мозг, уймись! Горло саднило, хотя я была почти уверена, что справилась с порывами получить обезвоживание через глаза при упоминании Люцифера. Хватит, Лена! «Рисуешься, — внутренний голос переживания явно не заботили. — А ещё не хотела выставляться перед Джоном благородным героем». Свали в туман, мудила. — Всего лишь, — медленно повторил старший Винчестер. — Всего лишь? — По сравнению с тем, что делали Сэм с Дином, это ничто, — быстро ответила я. Я правда не собиралась «рисоваться», да и героем себя не считала. Просто вышло так, что я привязалась к Дьяволу, что само по себе не особо отдаёт героизмом, а потом руками Михаила, «во благо обществу», эту привязанность и уничтожила. Ничего, кроме невыносимой тоски и неподъёмного чувства вины несмотря на то, что через всё это люди не были уничтожены, а Адам с Сэмом остались на свободе. — Это сложно. И тяжело. — Благодаря тебе, мои младшие дети не попали в самые глубины Преисподней, — резковато заметил Джон. — А ты говоришь «всего лишь»? Это что, обвинительный тон? Засмотревшись на раздражённого Винчестера, я чуть не пропустила широкомасштабный кювет прямо по курсу и быстро вывернула руль, в результате чего бывший охотник красиво размазался щекой о стекло пассажирского места. Благо, был призраком. — Пардон. — Елена, — выплюнул Товарисч Недовольный, когда машина выровняла езду. — Понимаю, что тебе сейчас нелегко, но ты не должна говорить подобные вещи так, будто принесла Сэму платочек, пока он болел. Создаётся впечатление, что либо ты специально рисуешься, — здрасьте, приехали… — Либо вообще себя всерьёз не воспринимаешь. В любом случае, это нехорошо. А Кастиэль… — Он хороший, — тут же заявила я, решив в первую очередь выгораживать любимый Дестиэль. — Он вытащил Дина из Ада. Он стал их семьёй ещё до того, как… ну, как начались отношения. Кас жизнь за Дина отдаст, не задумываясь, и я честно никогда не видела таких чувств, как у них. Они правда потрясающие и идеально дополняющие друг друга. А это мой кот, он всегда выскакивает как чёрт из табакерки, — добавила я, когда размытое чёрное нечто из ниоткуда образовалось на башке бывшего охотника. Задаваться вопросом о том, каким макаром Хэлл постоянно оказывается неподалёку и лезет со мной в самую задницу, давно бессмысленно, поэтому я просто покосилась на Винчестера, который вообще никакого внимания не обратил на фанфаронское явление хвостатого, почёсывая его между ушами и разглядывая меня со странной, показавшейся зловещей, ухмылкой. Это нервировало, так что я переключила внимание на патологический пофигизм Хэлла по отношению к сверхъестественному; кот с довольным урчанием тёрся о руки призрака и в ус не дул. Отвлечься не удалось, и в ушах запищало. «ЭМП выруби, дебилка, — закатил глаза голос. — Смысл его включённым держать, коли в доме аж два призрака?» — У меня опять нос отвалился? — не выдержала я через пять минут тишины. — Теперь понимаю, — произнёс мужчина таким голосом, что не оставалось никаких сомнений: выводил из равновесия он меня специально. Типичный, сука, Винчестер. — Не ненавидишь ты Джессику, а сама смелая, неглупая и отчаянная, ясно, почему Сэм тебя обожает. Но самооценка у тебя явно хромает. Не успела я заклокотать тупыми высказываниями и попытками прибить призрак валяющимся под сидением веником, как пришлось затормозить так резко, что мы оба едва не вылетели через лобовое стекло. Одновременно вжавшись в сидения и раскрыв рты, мы смотрели, как, чуть не снеся бампер Мустанга, мимо нас с криками и улюлюканьем пронеслись на лошадях штук десять явно поддатых мужчин, до скрежета зубов напоминающих ковбоев, и в прямом смысле растворились в воздухе. — Капец, вот это призрачные тусы… — пробормотала я, снимая с плеча орущего Хэлла. — Надо с этим что-то делать, и побыстрее. — Надо, — подтвердил Джон, словно это не значило, что ему тоже придётся уйти. Я привалилась плечом к стеллажу с шоколадными конфетами, давя неподобающий скулёж и вцепившись ногтями в грудь. Только что я носилась по магазину, разбрасывая вокруг себя коробки с пиццами и катализируя истерику у одинокой кассирши. Винчестер притоптывал чуть поодаль, и я не совсем понимала — то ли ему неудобно, то ли душа требует присоединиться, так как в последние годы жизни у него было слишком мало веселья. Наверняка не привык к тому, что ему не нужно на постоянной основе быть готовым к бегству, нападению или защите сыновей, а теперь, когда они вместе и сильны, ему отчаянно хотелось расслабиться и пожить. Даром, что он мёртв. А ещё я не могла прогнать настойчивое ощущение, что до того, как сесть ко мне в машину, Джон Винчестер меня почти ненавидел. Или был жутко разочарован, что, по сути, намного хуже. — Елена? — послышался откуда-то с конца бесконечного тоннеля голос старшего Винчестера. — Что с тобой? Огонь внутри был сильным и выжигающим, казалось, таким же неистовым, как и тогда, на крыше, но сейчас каким-то образом мне удавалось не кричать, не падать, а даже почти твёрдо стоять на ногах. Через пару минут пламя, за которым сотни голосов о чём-то шептались, постепенно стало сходить на нет. Я со свистом втянула воздух сквозь зубы, аккуратно распрямилась и спрятала разодранные в кровь ладони за спину. — Ничего, — пропыхтела я, вытирая руки о внутреннюю сторону куртки. — Лучше, чем в прошлый раз, — поймав настороженный взгляд зелёных глаз, я пояснила: — Понятия не имею, что со мной происходит, но, думаю, это как-то связано с Ангелами и их неуёмной деятельностью. Просто подозрения. Уже довольно длительное время будто огонь внутри горит, а на краю сознания голоса, — Джон открыл рот, но я жизнерадостно сорвала с ближайшей полки шоколадный батончик, повлекший за собой своих собратьев, красивым водопадом хлынувших на пол. — Хочешь шоколадку, Джон? Вкусняшка! Мужчина лишь прикрыл глаза, когда я с визгом «шокопад!» форестгампнула к противоположному стеллажу и чуть ли не с головой зарылась в бочонок с каким-то американским кондитерским искусством. Хоть сейчас и ранний вечер, прохожих в городе крайне мало. Подозреваю, что это как-то связано с призраками, спокойно появляющимися на тротуаре, делающими пару шагов и исчезающими через несколько секунд, будто их и не было. Странно, что сильных духов мы ещё не встречали; бывший охотник был одним из двух, кто держался видимым длительное время, иногда только колыхаясь в странных помехах. Добавьте к этому то, что все они материальны, когда видны (я ткнула мужчину откуда-то из девятнадцатого века в щёку), и, да, ясно, почему люди не спешат выходить и знакомиться с масштабной галлюцинацией. В магазине кроме нас и продавщицы тоже ни души, поэтому я чуть не выронила две увесистых палки колбасы, когда столкнулась с незнакомой женщиной. — Извините, — пробурчала я, заметив, что она исходит помехами, как старый телевизор. — Постороните, пожалуйста, своё призрачное величество. А ещё у меня есть соль, так, на всякий пожарный. Два почему-то знакомых глаза с ужасом обратились ко мне, и призрак вдруг схватила меня за руки. — Помоги ей, — прошептала она, кивнув в сторону чёрного входа. — Пожалуйста, помоги ей. — Эй! — рявкнул Джон, но женщина уже исчезла, одарив меня на прощание странным взглядом. — В чём дело? — Не знаю, — буркнула я и, не задумываясь, целеустремлённо потопала к указанному месту, чуть не угодив по дороге колбасой в задремавшую у прилавка кассиршу. Уж не знаю, чего экстраординарного я рассчитывала найти за дверью, но вид измождённой полубессознательной девушки на земле не внушал позитивных чувств. Она была тощая как рыбная кость, выкрашенные в зелёный волосы немного отросли, открывая светлые корни, слишком большая для неё одежда болталась как на вешалке, а синяки под глазами были настолько большими, что девчонка походила на панду. Переглянувшись с Джоном, я помогла ей сесть в более презентабельную позу и приземлилась рядом на корточки. — Наркотики али сессия? — тактичность в чистом своём виде. Как только она подняла глаза, я поняла, почему та женщина просила ей помочь. Она явно её мать. Подумать над этим не удалось — девушка захрипела, чуть выпрямилась и вдруг с надеждой выдавила: — Хель… Вот. Это. Поворот. Да это ж моя личная зеленовласая заноза в заднице с протёкшей крышей! — Марджи?***
— Ты же осознаёшь, что натворил? Михаил отрывисто вышагивал по комнате, то и дело бросая гневные взгляды на ссутулившегося мужчину у стола. Тот молчал, и молчал он уже битый час, чем неимоверно раздражал Архистратига. — Чего ты хотел? Досадить мне? Устроить переполох? Поздравляю — ты достиг цели! На Земле начинается хаос! Архангел остановился, ожидая хоть какой-то реакции, но его слова вновь потонули в полнейшей тишине. Только за окном кто-то вскрикнул: это происходило довольно часто, ведь, пусть далеко не все души были выпущены, их всё равно слишком много, чтобы никто ничего не заметил. Многие из мёртвых могли показаться живым хоть на несколько мгновений, а более сильные так и вовсе с удовольствием разгуливали по городам. — Зачем ты это сделал? — рявкнул Михаил, подлетев к собеседнику. — Чего хотел достигнуть?! А может… — в зелёных глазах мелькнула искра, и крылатый склонился, понижая голос. — Хотел отодвинуть неизбежное? Пустить пыль в глаза? Помочь избежать… — Я только хотел, чтобы у неё всё было хорошо, — глухо пробормотал мужчина, отвернувшись. Архистратиг хмыкнул, распрямляясь. Немудрено. Совсем не неожиданно. Хотя в таких масштабах… Захотелось рассмеяться. — Идиот, — мрачно посмеиваясь, бросил Архангел. — Это — одна из самых твоих грандиозных ошибок. Прими мои поздравления, ты собственноручно приблизил её участь.