В одном шаге от счастья: Gone with the wind

Есть несколько пунктов того, чего я никак не ожидала увидеть в Аду. Пришлось потратить некоторое время, за которое я пыталась понять, каким вообще образом настолько виртуозно в глаза не видела хоть какой цивилизации, предполагающей не только относительно адекватных и обременённых ясным умом палачей, но это никак не сказалось на том, как я эту цивилизацию всё же обнаружила. Ну, как цивилизацию… Первым пунктом с конца шёл простой русский сральник. Минут пятнадцать заняла необходимость проораться с горы, на которой этот самый сральник гордо возвышался, хорошо просматриваемый за пару километров вдаль. Обычный заляпанный унитаз, коих в матушке-России по нескольку на каждую бесплатную поликлинику. Некогда белый керамический друг действительно выглядел гордо, пока я с охами и ахами истерила вокруг и приписывала мечом слово «хуй» на сидении возле ободка в цветочек, роняя счастливые крокодильи слёзы. В принципе, он и без великого и могучего казался русской утварью, так что было необязательным русифицировать его ещё больше, но, чего уж там, после многих лет сплошных сражений наткнуться на унитаз в Аду… Вторым пунктом вышла детская площадка. Тут я радоваться не спешила; хоть Вельз и сообщил, что изначально кто-то из демонов надумал подшутить над руководством и сварганил настоящую детскую площадку с воздушными шариками и голубой горкой, сейчас «место развлечения» больше походило на памятник детсаду в Припяти. Две мелких Ачери, с загробным смехом развлекающиеся на качелях, не позволили мне вообразить, будто я просто, будучи студенткой, вновь организовала весёлый поход за радиоактивными приключениями на жопу. Впрочем, спустя каких-то пять минут обе изъявили желание притвориться невинными девочками и обнять меня за ноги — на них моя благодать действовала как наркотик, и в результате у меня почти получилось представить, будто бы у нас обычное сборище великовозрастных детей. А ещё… бар. Бар! Самый обычный бар, очень похожий на те байкерские притоны, где мы с Винчестерами любили тусить в перерывах между охотой. Те, которые я обожала: обшарпанные, грязноватые, шумные и неизменно уютные в своей особой атмосфере распущенности и веселья. Бар, япона мать! — Очешуеть! — я, глупо раскинув руки в немом «приплыли», замерла метрах в ста от входа, ничем не отличающегося от земных дверей. Тут даже табличка «открыто» имелась и мой нежно любимый знак «Route 66», ради которого однажды в параллельном мире я угрохала последние карманные. — Нехочунебуду в демонское поселение, — передразнил Вельзевул, шипя сквозь зубы в тщетных попытках восстановить какую-то замысловатую хероборину на воротах, «защищающих» территорию бара от остальной части Шестого Круга и которую я, не рассчитав, снесла с ноги на ироничное «спорим, не проломишь?». — Демоны плохие, а я светлый Ангел. — Обожжи, — подняла я правую руку. — Какой частью своей бесценной тушки я дала повод считать меня «светлым Ангелом»? — Той, которая чуть не спалила мне полголовы своей дурной благодатью, пытаясь станцевать с Сущностью кордебалет? — резонно предположил Высший, яростно дыша на замок. Ну погорячилась немножко, да. Сущность, не поняв моих намерений, попыталась сожрать мой Свет, я и промахнулась мимо потенциального партнёра по танцам и заехала концентрированным ангельским эго Вельзу по лицу. Бывает, ну. Что ж сразу «светлый Ангел»-то? Не сказать, что двухмесячный поход по горам и сёлам сильно сдвинул мои нервные клетки с мёртвой точки — некий прогресс был, но страха прибавилось: Вельзевул остро чует, когда Михаил пытается заглянуть в Ад, в связи с чем испаряется качественно, быстро и обычно минут за сорок до того, как око Архангела норовит найти меня в адском пекле. В первый раз меня немилосердно размазало о жёсткую поверхность бытия: демон не сказал ни слова, внезапно обратившись в тучку и со скоростью пули устрекотав в сторону сожжённых долин. Полчаса я тупо глядела на горизонт, затем вырыла кратер в песке бездумными метаниями туда-сюда, создавая на пути всё, что в голову приходило, (молочные поросята, радуга, гильотина, трусы Сэма и продукцию «Орифлейм»), вновь начала задыхаться и час простояла, устремив оба средних пальца ввысь, откуда, по моим предположениям, именно сейчас недоумевает Михаил. Вельзевул нашёл меня через несколько часов сидящей жопой в песке и собирающей собственное сознание как паззл в размышлениях, когда же я стала такой кляксой. Демон вздохнул, побормотал что-то насчёт умственного расстройства небесного воинства, отправляющего неподготовленного недоангела в Ад, вспомнил по очереди каждого, «удивился» своему мягкосердечию и устроил лекцию «как ограждать себя от воздействия Преисподней». Лекция удалась — через пару дней я учила Сущность кордебалету. — Свободно передвигаться в Аду возможно, — говорил Высший. — И даже легко, если ты привык. У тебя получится со временем. — Думаешь, мне когда-нибудь ещё захочется сюда явиться? — буркнула я. Тот только загадочно сверкнул глазами. Сам он телепортироваться не мог, ибо слежку Архистратига никто не отменял, посему тащились мы по-старинке, на своих двоих. А вот теперь — бар. — А морда моя в ваших «особо дебилен» не числится? — крепко приложив в уме все факты, любезно предоставленные Вельзом, поинтересовалась я. Бар этот не единственный, но «для элиты», куда не допускаются подлизы Кроули, мелкие сошки и Сущности. Преисподняя — место, где в основном обитают демоны, и они «от скуки бы тыщу лет как передохли, если б не существовало ничего, кроме бесконечных грешников и не менее бесконечных пыточных». Цивилизация в Аду всё же имеется, и наиболее пригодные для самолюбия Высших демонов места обязательно защищены от слежки «всевышних», так что там опасаться Михаила не придётся. Пока я глубокомысленно втыкала в даль, вновь раскидывая мои почти шестнадцать лет в Аду и ни единого замеченного за это время прикольного места, где можно передохнуть, Вельзевул закончил колдовать с воротами и вырыл неподалёку от калитки яму, откуда с гадливой улыбкой выудил «Macallan». — Не числится. Да и прямо скажем: сейчас ты не особо похожа на бравую охотницу, — Вельз погладил по голове гончую, которую я минут десять назад чуть не разделала на капусту из-за неожиданного тычка холодным носом в шею. Дюббук молчаливо покосился на меня одним из шести красных глаз и снова сотрясать окружающую среду громовым рычанием не стал; ново (старо?)приобретённую привычку тыкать мечом во всё, что внезапно касается тела, Вельзевул из меня вытравить не сумел, сам чуть пару раз не схлопотал. — Есть несколько демонов, достойных доверия — они знают, зачем Елену Сингер спихнули к нам на огонёк. Остальные же… Слухи, конечно, идут, но в достоверности никто не ручается — не успела ты набрать славу в качестве Ангела. Но всё же не советую петь баллады о патриотизме роду охотников за головами здешнего товарищества. — Если ты ещё не заметил, то я не совсем дура, — проворчала я. За стенами бара жарким маревом плыл пейзаж Пустыни, но ангельские радары уведомляли, что иллюзия, ограждающая бар, спала только с него самого, а нам бы пойти и в очередной раз сунуть нос в пекло, ибо давно мы его туда не совали. Странно вообще, что меня всё ещё куда-то может тянуть, но природное любопытство, умершее, казалось, Кругу на Четвёртом, видимо, имело семейные связи с Винчестерами. Там, за баром, определённо было что-то ещё. Интересно, у демонов есть мотели? — А никого не почешет тот факт, что ты Ангела в адский бар притащил? На эту реплику Вельзевул лишь пространно хмыкнул и в насмешливом полупоклоне предложил мне руку. Конечность я подала, но общий уровень нервозности ужимки Высшего не снизили. Я б могла ввалиться в бар с резиновой бабой наперевес или эпично снести дверь крылом — умею и практикую; и дело даже не в том, что с неуёмным желанием самовыражаться через действия, которые у других людей обычно вызывают желание провалиться сквозь землю желательно сразу в ледяное озеро, могли возникнуть проблемы после воздействия на меня Преисподней. Нервничала я скорее из любопытства и предвкушения, но вот шаткая менталка могла скооперироваться с плохо контролируемой благодатью, и наш эксперимент пойдёт по п… нахрен, короче. Этого не хотелось, я слишком устала. Едва дверь отворилась, пуская в воздух полуденный зной в лучших традициях фильмов о Диком Западе, гул в комнате стих, обращая ко мне не менее тридцати пар глаз, изнутри наполненных тьмой. Руки сами собой потянулись к вновь уменьшенному мечу, тело напряглось, а к лицу подкатил ангельский свет, наверняка зажигая глаза; но прохладная ладонь Вельзевула, опустившаяся на плечо, почти мгновенно погасила во мне рефлекторное желание разобрать демонов на сувениры. — Нет, нет, нет, — я замахала руками и под удивлённые взгляды привставших с мест черноглазых принялась вальсировать. — Пожалуйста, не вставайте. Я не Виагра. Вельз ухмыльнулся — я почувствовала это затылком; выкатившиеся из орбит глаза демонов вернулись на положенное место, и большинство опустилось на стулья, возобновляя прерванные разговоры. Что ж… цивилизованненько. Впрочем, пространство казалось каким-то странным, возможно, из-за разношёрстности посетителей: совсем рядом, буквально в двух столах от нас, сидел демон, почти не отличающийся от человека — его сущность едва проглядывала сквозь человеческий сосуд привлекательного мужчины под сорок. Дальше, около столика с красивыми демоницами, которые буквально прожигали меня недовольными взглядами, вился демон без тела — его похожий на изуродованный череп лик с двумя отростками на лбу и искривлённым оскалом то и дело с интересом поворачивался ко мне и Вельзу, а неестественно длинные руки подносили ко рту стакан с напитком, больше походившим на сжиженный мрак. У барной стойки, где орудовал гигантских размеров демон, странно и даже жутко крививший тонкие губы в улыбке, прыгало что-то, подозрительно напоминающее сатира. В самой середине комнаты, облепленная со всех сторон ржущими черноглазыми, гордо восседала старушка — в груди что-то заскреблось; вместо глаз у неё зияли две дыры, ровно соответствующие по очертаниям глазницам черепа, а странное заключалось в том, что демоном она не являлась, тем не менее лихо отвешивая близсидящим чертям щелбаны. «Э-э-э», — прозаически выдал внутренний голос. Ну да — в противоположной стороне, размахивая колодой карт, лыбился вампир, будто ему здесь самое место. Но самым интересным оказалось другое: у лестницы, ведущей на второй этаж, рядом с красивой девушкой, расы которой я никак не могла разобрать, стоял, привалившись спиной к стене, Ангел. Ангел! Я склонила голову набок; пернатый хоть и выглядел вполне довольным жизнью, благодатью казался каким-то… больным. Его свет не сиял так ярко, как у всех Серафимов; лик, хоть и оставался прекрасным, будто потускнел, а в благодать вплеталось нечто, напоминающее почерневшие вены. Они же словно опутали его синие крылья, мелко подрагивающие и пускающие голубое пламя от каждого движения. Как только наши взгляды пересеклись — его синие глаза, как и у меня, — весь мой обзор загородила фигура метра два ростом и, кажется, таких же параметров в ширину. — Какого Ангела ты нам притащил, Вельз, — загудела махина, и, подняв голову, я оценила весьма сексапильную внешность и циклопическую Тьму, едва-едва уступающую масштабами Вельзевулу. От этого демона, помимо привычного Ада, тянуло солнцем, морем и лёгким бризом — потрясающе просто, кажется, внутренний голос скоро соберёт манатки и уйдёт прославлять Высших демонов. Серо-голубые глаза блеснули, изучая моё лицо. — А пощупать можно? — Щупай, а потом я посмотрю, как Люцифер будет щупать тебя, — благосклонно разрешил Вельз. Он вдруг схватил моё правое запястье, и кишки скрутило вечным холодом, а на лице «гигантского демона» заиграли красные блики. — Оппаньки, — красивое лицо смешно вытянулось, и я почти пожалела, что в моих глазах периодически отражается цвет взгляда взбешённого Дьявола — желание щупать и трогать вдруг возросло в геометрической прогрессии, даром, что обожжённая Адом душа благодать всё ещё норовила вытащить клинок и встать в оборонительную позицию. Спустя миг до меня дошло — это что, Вельз считает, что Люцифер покарает каждого похотливого чёрта, возжелавшего меня «пощупать», или просто издевается? — Протеже нашего поджаренного явилось, — он понизил голос, бросив грозный взгляд на любопытных демонов неподалёку и придвигаясь ближе. — Оставим формальности — я умираю, как хочу узнать, что же Люциферище здесь нашёл. — Цыц, я первый! — точно издевается; Вельзевул, с явным облегчением стащив с себя пальто, больше подходящее по стилю Михаилу, и с молодецкого размаха отправив его на голову одному из демонов в противоположном конце бара, заменил его косухой и как бы случайно прирос ко мне сзади. Внутренний голос молчал, давясь обильно выступившей слюной. — В конце концов, не всё пернатому барбекю масленица, — Высший стукнул по потянувшейся к моим ультракоротким кожаным шортам руке. — Цапалки от моего дизайнерского произведения искусства, Асмодей! Асмодей. И почему я не удивлена? Решив удовлетворить уже завывающий от отчаяния голос хоть чем-то, я закинула правую ногу на бедро Асмодея, а левую руку вывернула назад, обняв Вельзевула за шею и зарывшись в его чёрные лохмы. Неверный какой-то, наверное, способ отвлечься от насущных проблем, но мне стало весело. — Знаете, мальчики, я подумываю завести гарем из Князей Ада, — на полном серьёзе, который, в принципе, вслух должен был быть не таким серьёзным, протянула я. — Элитный, как задница Вельзевула и мордашка Асмодея. — Обож-а-аю Ангелов-извращенцев! — чуть ли не подпрыгнул Асмодей. — Вельз, тащи Астарота с Велиаром, оргию устроим. — Ещё чего — Еленка и так многого навидалась, не хватало ей ещё и трусы в цветочек лицезреть. — И кто сей чёрт? — Астарот. — Так и думал! Воздержусь, пожалуй, спрашивать, каким образом ты об этом узнал. Ладно, даже я не настолько извращенец. Так, как насчёт Мэг? — Лесбийское порно в студию, скорешатся и на нас забьют. Тогда уж Дагон тащи. — Где твой здравый смысл, чувак? — То, что мертво, умереть не может, — со вселенской печалью на лице вздохнул Вельзевул. — У кого-то HBO в голове не отключается? — ехидно поинтересовалась я, слезая с обоих демонов, но вместо этого, встав на цыпочки, запуская пальцы в светло-русую шевелюру Асмодея — уж очень манила, каналья. — Ну а что поделать, если Дэрил этот чёртов сериал по пятидесятому кругу смотрит, — пожаловался Высший, тыкая пальцем в бармена. — Он оргазмит от того, как сиськи у Эмилии Кларк трясутся, — Вельз послал воздушный поцелуй в ответ на злобный взгляд демона, у которого мускулы, казалось, готовы лопнуть в любой момент. Рядом с ним даже Асмодей стройняшка, а вот истинная сущность размерами была чуть ли не впятеро меньше, так что я не стала винить мускулистого беднягу за побагровевшее лицо и бегающий взгляд. — Франни! — Вельзевул, хлопнув меня по заднице, откололся и с потрясающей грацией подкатил к центру помещения, шлёпнувшись на столик всей верхней частью тела, чем распугал сидящих там черноглазых. — Франни, милая, у тебя же остались те волшебные грибы, скажи мне? — Пшёл отсюда, узурпатор рогатый, — в мгновение ока заклокотала слепая старуха, двинув демона сухим кулачком в лоб. Не обращая внимания на раздражённое шипение, она запричитала: — Два месяца тишь да гладь, да божья благодать на это грязное притонище, и опять ты. Имей в виду — снова нашпигуешь здешнее сборище чертей травами для заклинаний, сам ликвидировать последствия веселья будешь, жопа княжеская! — А это Франциска, Странница, — с весёлыми нотками в голосе пояснил Асмодей, накручивая на палец мой локон и наблюдая, как Вельзевул пытается потыкать пальцем женщине в пустую глазницу. Я тем временем чувствовала, что расслабляюсь, уплываю, слегка отпускаю свой личный Ад — может, не так уж и плохо будет довериться этим демонам? Хоть на чуть-чуть. Хоть ненадолго. — Подвид ведьм, умеющих путешествовать по измерениям. Её, как видишь, глаз лишили случайно, когда она удумала на Небеса сунуться, но бабка, вроде, не особо и горюет, — Князь хмыкнул. — Видит всё получше нашего. — Ты же знаешь, что курорт у Коцита всегда открыт для тебя, да? — нежно поинтересовался Вельз, таки сунув палец в отсутствующий глаз и моментально отскакивая в сторону с радостным воплем. — Я два с лишним месяца, между прочим, Ангела таранил! Где моя награда? — Омагад, омагад! — схватилась за сердце Франциска. — Мне-то какое дело до Ангела твоего, а? Развели тут богадельню… Ответственность, Князь Вельзевул! Вон Дэрил по синьке всю округу ушатал, да всё жижей Сущностей заляпал, а мне потом защиту восстанавливай! — Да что вы ко мне прикопались?! — не выдержал бармен, со всей силы швыряя стакан, который по чистой случайности угодил прямиком в сатира. Тот взвизгнул, и бедный Дэрил схлопотал наполненную водкой рюмку в нос. — Чуть что, сразу Дэрил! — Потому что чуть что, сразу Дэрил, — крякнула ведьма. — Кто ж виноват, что наркота на тебя как на школьника нежного возраста действует, почечуй ты треклятый. — Ты меня только что геморроем назвала? — Ага, и чё дальше? — Плюнь ей в глаз, Дэр. — Кто вам бухло поставляет, суки? — Только попробуйте снова бар разъебать! — Добро пожаловать в Ад, Елена Сингер, — усмехнулся мне на ухо Асмодей. — Наслаждайся своим пребыванием. Впрочем, этот детский сад не уляжется, пока тут ошивается Вельз, — он указал на распускающего флюиды нездорового веселья Высшего. — Обожает выводить из себя Франни и бесить здешних посетителей. Дальше мелких стычек не заходило, ибо все боятся оказаться в его пыточной. Так что, думаю, сейчас брошенный стакан станет верхом… — в эту секунду сатир совершил изящный перелёт от барной стойки до противоположной стены, а Дэрил внезапно напоролся на рога Вельза, размахивая ножом над головой. — В общем, да. Короче, пока к тебе никто лезть не будет. Если что — зови, — Князь подмигнул и напоследок провёл пальцами по моей спине от шеи до задних карманов шорт. — Кстати, предложение об оргии в силе. — А у вас есть кровати кинг-сайз? А страшные подвалы? А шарик на ремешке? — А то! — Предпочитаю пожёстче. И плётку с кандалами не забудь, Асмодеюшка, — решила идти ва-банк я. — Обожаю, — гоготнул демон; поймал летящую в его голову бутылку и, отправив её в сторону незадачливого стрелка, благородно предоставил мне возможность осмотреться. Как бы ни хотелось залезть в самую гущу разгорающегося скандала, из эпицентра коего доносился слегка зловещий хохот Вельзевула и отборная матерщина Франциски, пришлось развернуться в другую сторону и пойти на поводу сознания, в противовес отбитой логики доказывающего, что мы обязаны вспомнить тактильные ощущения от прикосновения к простому деревянному столу. Асмодей с Вельзом каким-то макаром послужили мне щитом против вязкой демонической ауры, набатом долбившей теперь по всей ангельской сущности, но даже это не остановило меня от необходимости ткнуться носом в раритетную пластинку Black Sabbath в застеклённой рамке на стене. Подлинник, мать их. А этот запах… Сопру. Старые доски поскрипывали под ногами. Если оградиться от привычных тяжёлых запахов кислоты, серы и смога, что являлись неизменными спутниками демонов (кроме Асмодея и Вельзевула), обоняния касались давно забытые ароматы тёмного пива, текилы, пыли, духов, какой-то еды, книг, сигарет, пластика… Губы дрогнули в улыбке, пока я вела рукой по отделанной кирпичом стене бара, ловя доносящиеся откуда-то мотивы Pink Floyd. Я определённо хочу здесь задержаться; плевать на косые взгляды черноглазых и то, что я явно не подхожу этому месту. Вон, синекрылый Ангел чувствует себя здесь как дома, почему я не могу отдохнуть? «Смотри, смотри, бильярд, — закудахтал внутренний голос, отвлекая меня от разглядывания висящей на крюке гитары. — Немедленно иди туда и лизни шар!». Я послушно пошуршала к столу, игнорируя расступившихся демонов. Спешно отвернувшись от зеркала, я растеклась между шарами, наблюдая, как от неловкого движения кроваво-красный шарик «5» скатывается прямо в лунку. Красота. Не дышать, поставить заслонку, забыть про Ад — и я просто в придорожном баре после охоты; вот-вот из-за угла покажется Сэм, Дин напомнит, что мы бомжи во фланелевых рубашках, посему сессия «Еленка-обольстительница» открыта… Так тоскливо и неожиданно умиротворённо — контраст разрывал, но всё равно не был той жуткой смесью из рвущей боли, вины, страха и отчаяния, что преследовала меня почти всё время, проведённое в Аду, поэтому я прикрыла глаза и позволила улыбке едва-едва коснуться губ. — …Слышал, это та самая охотница, с которой носился Люцифер, — хриплый голос донёсся как из-под толщи воды. Имя Светоносного отчего-то электрическим разрядом прошило тело, и я напряглась, буравя взглядом кислотно-оранжевый шар «8», зачем-то обмазанный солью. — И которую Ангелы обратили в себе подобную. Хрен пойми, может, бред, во всяком случае, морда у неё отвратная. — Никогда не понимал твоих представлений о красоте, Гидеон, — усмехнулся второй голос, повыше. — Не знаю насчёт лица, но жопец точняк отменный. Люблю я, когда сюда пернатые захаживают… Я ничего не слышал про охотниц, превращающихся в Ангелов, да и не видел той девчонки, которая приглянулась нашему Отцу, но в постель я б обеих затащил. С рекомендации Дьявола, так сказать. — Иногда я не догоняю, почему всё ещё общаюсь с тобой. Лично мне очень хочется вытрахать из каждого Ангела, здесь находящегося, всю благодать и скинуть в Коцит к чертям собачьим, будь они хоть самыми сердечными любовниками Сатаны. «Ой, не. Не, не, не, Лена, даже не думай!» — застонал мой внутренний голос, едва в груди вспыхнула злоба. Я честно не знала, почему; в конце концов, и на Земле я получала нелестные комментарии, но подобное вызывало лишь смех. У меня. У наглецов начинался нервный тик, но убивать я раньше явно никого не хотела. — Эй, красавец неземной, — я обернулась, мгновенно находя глазами Гидеона, сидящего в двух столах от бильярда. Должно быть, в мой взгляд снова пробрался Люцифер — демон сжался, а его собеседник, бросив быстрый взгляд в сторону стучащей по голове Дэрила ножкой стула Франни, тихонечко вытек из-за стола и скрылся между зрителями. — Не знаю насчёт сердечных любовников Сатаны, но я с удовольствием поимею тебя ангельским клинком. Всё произошло очень быстро: я будто со стороны наблюдала, как поднимаю «восьмёрку» и со всей силы отправляю её в Гидеона. Шар пробивает голову демона насквозь, и черноглазый верещит, когда соль обжигает мозг и растворяется в глазницах. Потом мои руки оказываются в прохладных ладонях, и светло-зелёные глаза с потрясающим спокойствием вылавливают меня из котлована ярости. Падший Ангел. Я перевожу взгляд с Вельзевула на Асмодея, а после и на двух других демонов, наблюдающих за мной с разных концов бара. Четыре Князя Ада, и у всех — невероятная Тьма. У всех она настолько титаническая, что дух захватывает — она почти соразмерна ангельской благодати. Всех их я иррационально хочу обнять и не отпускать. И пожалеть. И почему-то извиниться. «Ты изначально падшая». Не я — Люцифер смотрит на них из меня; и, словно отвечая на алый блеск, их глаза тоже загораются — жёлтые Асмодея, льдисто-серые Велиара и огненные Астарота. Я точно знаю, кто они. И только Вельзевул продолжает буравить меня зеленью. В его взгляде читается ехидное «Что, поджаренный, поиграем?» — Ангел мой, спокойно, — Высший грациозно перетёк мне за спину, обнимая за плечи и едва касаясь губами шеи сзади. — Все знают, что Гидеон придурок, но если ты забрызгаешь его кишками пол, Франни лопнет, и кишок станет вдвое больше. «Я тебя не просто так сюда притащил, Елена. Тебе нужно найти равновесие. И в Аду это — самое лучшее место. Ты же не хочешь, чтобы по прибытию на Землю началась Третья ангельская война? Я вот думаю, что если Люци увидит тебя такой, если ты явишься к нему настолько поломанной, то он разнесёт Небеса и Землю заодно чисто из принципа. Поэтому — не поддавайся. Собирай себя по кусочкам». — С чего ты взял, что я поломанная? — рыкнула я, не найдя нитки, по которой можно было бы передать эти слова мысленно. «Я Высший демон, Елена. И, пусть я давно не ступал на Землю, я знаю. И я уверен, что Елена Сингер не станет сходить с ума и терять себя, не станет с пустым взглядом косить всех, кто попадётся на пути. Она не станет реагировать жестокостью на чьи-то глупые слова. Не станет бояться смотреть на себя в зеркало и прятаться. Разве нет?» Верно. Смутное чувство неприятия того, что Вельзевул так много знает обо мне, схоронилось под чёрно-белым хронометражем: я, потерянная, забываю себя, обращаясь в пустую благодать, и без всякой цели ношусь по Пустыне, бездумно вырезая попадающих под руки демонов. Я зависаю и молчу, не обращая внимания на колкости Вельза, мне всё равно. Я теряю надежду и не вижу смысла ни в чём. Я ненавижу свою сущность и саму себя. Я реагирую на окружающее как заёбанная жизнью старуха, и в этой старухе нет ничего от Елены Сингер. Нет, это не я. Вельзевул прав, несмотря на подозрения. Я обязана прийти в себя хоть немного. — Едрит твою через Астрахань, — выдохнула я. — Вот и я о том же, — Вельзевул удовлетворённо кивнул, схватил меня за запястья, поставил мои ноги на свои ступни и вразвалочку направился к барной стойке. — Что ж, отбросы адских котлованов, думаю, вы усвоили, что отныне и на ближайшее время у нас пополнение в рядах наших падших душ. За безопасность, как всегда, отвечает Франциска. — Катись ты знаешь куда, Вельзевул? — рявкнула ведьма, не сводя с меня отсутствующих глаз. Внезапно она будто о чём-то задумалась и, присмирев, сообщила: — Королевишна прётся. Будет примерно через шесть минут, тридцать секунд. — Начина-а-а-ается, — атмосфера заметно разрядилась, когда Вельз закинул меня на плечо и бодро потопал к лестнице на второй этаж. — Грёбаный ты секундомер, Франни; именно поэтому я тебя люто обожаю. — Какого хера, Вельз! — грустно покачиваясь задницей кверху на плече Высшего, возопила я. Перспектива быть обхохунчиком у местных демонов, конечно, представлялась неизбежной, но самоуважение же стоило бы поберечь! Впрочем, черноглазые, неторопливо стекающиеся по своим местам, выглядели весёлыми, так что хер с ними, первый мой день здесь, повишу я. — Ты не кипятись, — примирительно похлопал по моей пятой точке Вельз. — Лучше в кустик превратись. Никогда не превращалась в кустик? — Обкуренный ты, или да? — беззлобно поинтересовалась я. — Если так настаиваешь, я таки вытряхну из Франни её знаменитую травку. — Хрен те в рыло! — донеслось откуда-то сзади. Демоны оказались на удивление собранными — спустя две минуты из поля битвы бар превратился обратно в цивилизованный притон для байкеров, куда никакие Ангелы и носа не совали. Исключение составлял всё тот же синекрылый Серафим, неотрывно наблюдающий за мной последнюю четверть часа. Что-то в нём беспокоило, и я никак не могла понять, что именно — ведь тонкий шлейф аромата благодати казался мне знакомым, хоть я его совершенно точно никогда раньше не встречала. Вельзевул застрял у одного из столиков; я заметила, как Ангел взмахивает «больными» крыльями, и спустя секунду кто-то постучал по моей попе. «Я б на твоём месте проверил, не садилась ли ты по пути в бар на какую-нибудь бочку, — протянул внутренний голос. — Ведь самая умная часть твоего тела явно извалялась в мёде, который хотят полапать абсолютно все». — Я бы хотел поговорить с тобой, — послышался приятный тенор. — Да я с удовольствием, — я извернулась змеёй, выглядывая из-за спины Вельзевула, и поманила пальцем. — Все, похоже, считают, что в таком положении я более привлекательна и расположена к интеллектуальным беседам, так что можешь начинать. — Абдиэль, милый мой недопадший друг, позже поговоришь, — вибрация от голоса Высшего приятно прошлась по телу. — Хоть неделями крыльями меряйтесь, а сейчас предлагаю занять почётное место рядом с барной стойкой и отсвечивать как можно сильнее, — он внезапно остановился у первой ступеньки, развернулся, и его глаза сверкнули электрическим лиловым. Шум вновь мгновенно стих. — Господа, ни единого писка насчёт новых Ангелов, красных глаз и подобной утвари. Кто проговорится — следующую вечность проведёт в моей Красной Комнате. До демонов, вроде бы, дошло. Да и до меня тоже — ещё не видела Вельзевула таким серьёзным и угрожающим; где-то под ложечкой неприятно потянуло. Почему он не Король Ада? Почему ни разу не появлялся в сериале параллельного мира? Такой колоритный персонаж — его и в краши молодых девчонок, и на адский престол, и так и так дело выгорит. — Почему ты не Король? — с искренним любопытством поинтересовалась я. — Ты ж народ нагибаторствуешь на раз-два. — Это ты не видела, как Асмодей серьёзным становится, — благодушно отозвался Высший. Мы поднялись по лестнице, и демон оценивающе осмотрел несколько дверей сразу за перилами. — Да и вообще, на Небесах я этот трон видал, как и большинство наиболее здравомыслящих здешних рогатых. Во-от это подойдёт. Он, не церемонясь, сбросил меня на кровать в одном из, как я поняла, «номеров мотеля», находящихся над основным помещением, и промониторил с головы до ног. — А чего, собственно, происходит? — очнулась я. — Цыц, — Вельзевул приложил палец к губам и неожиданно щёлкнул пальцами. Я даже пискнуть не успела — что-то, похожее на быстро застывающий эластичный дёготь, облепило меня с пяток до носа, не позволяя ни ногой шевельнуть, ни потрясённо крякнуть. — Ну ты буритос, — восхитился демон. — Лежи тут, из комнаты ни ногой, и даже не пытайся задействовать ангельское моджо, пропалишься. Эта херня должна скрыть твои пернатые флюиды. Сука! Минуты четыре я тупо пялилась в закрывшуюся дверь, чувствуя, как тело сотрясает знакомая дрожь, а сознание делится на три фронта: первое отчаянно рефлексировало в почти привычном Аду, второе негодовало, третье — орало в голосину, что, наверное, всё же относилось к истерике и было связано с первым. «Не, ну ты глянь, — бесстыдно веселился голос, пока я гусеничкой, яростно пыхтя, ползла к двери, через которую были слышны голоса. Полоса света на стене сообщала, что на замок меня не посадили. — Обожаю! Еленка, как тебе современный бондаж демонского производства?» Захлопнись! Пришлось открывать дверь носом; как бы душа творческая не требовала немедленно порвать кокон и свалиться на голову придурошному демону, здравый смысл, вылезший за неимением адеквата в раскатанном Адом мозге, советовал попридержать коней и сначала узнать, что происходит. — …как видишь, не рады, — послышался голос Франциски, и я подкатилась к перилам, заглядывая на первый этаж глазом, в который дёготь попал не так сильно. — Какая жалость, — с толстым намёком на иронию усмехнулся Кроули, застывший посреди бара. — Странница, тебе нет места в моём Аду. И если я позволяю тебе… Нынешний Король Ада стоял в значительном отдалении от всех, словно демоны нарочно освободили ему почти идеальный круг в центре первого этажа. Выглядело это, надо сказать, так, будто нашего шотландца взяли в осаду. Что-то мне подсказывало, что тут ходят по очень тонкой грани, и я сейчас не о Франни или Дэриле, прагматично вытирающем тряпочкой стакан… — Он мне позволяет! — всплеснула руками Странница, со скрипом поворачиваясь к толпившимся за её спиной демонам. — Нет, рогатые, слышали? Позволяет! Мальчик, я варила здесь зелья ещё в то время, когда ты свой стручок лелеял, да демона, утирая сопли, вызывал! Позволяет он. Бар взорвался хохотом. — Франциска, — опасно-мягко выцедил побагровевший Король. — Я уважаю тебя, так и ты уважай меня. Я — Король Ада, и вы обязаны подчиняться мне. А теперь давайте, выкладывайте, где Ангел и кто он такой. Я сощурилась, непроизвольно сжимая зубы. Или он знает, или догадывается. Где знает Кроули, там узнают и Винчестеры — если существует хоть малейшая возможность того, что те ещё не допёрли, куда Еленка опять костьми легла, было бы неплохо, оставайся они в неведении. Но Король наверняка им сообщит — не ради помучиться, так ради «забирайте своё говно обратно из моего Ада». — Ангел? — послышался буквально мурчащий голос Вельзевула. — Какой Ангел, Король? — Высший вышел вперёд остальных, останавливаясь прямо перед Кроули. Он был значительно выше, его Тьма была настолько значимее Тьмы Кроули, что я невольно испытала приступ уважения к красноглазому — тот и глазом не моргнул. — Абдиэль? Так вот он, пожалуйста. — Ты прекрасно знаешь, о ком я, Вельзевул, — выцедил Кроули. Нет, всё же я улавливаю это липкое чувство страха перед сильнейшим — и взгляд Короля Ада автоматически наполнился багрянцем. — Не могу не связать слухи о новеньком пополнении в пернатом войске с отменным следом благодати в Аду и весомым некомплектом в штате. И не могу закрыть глаза на то, кто из известных нам охотников мог настолько опростоволоситься. Винчестеры отпадают… так что скажи мне, Вельзевул, — он обвёл взглядом демонов, и из тех, кого видела я, к чести, никто не опустил глаза. — Где Елена Сингер? Пиздец. Впрочем, Высший и бровью не повёл. — Не понимаю, о чём ты, — ответил Вельзевул простодушно. — Да и потом, встреть я твою Елену, с чего ты взял, что я стал бы её здесь укрывать? — Брось, Вельзевул! — рявкнул Кроули. — Я прекрасно знаю о твоей любви к собиранию диковинок, — так-так… — Отдай мне чёртову недоангелицу, и я покину вашу любимую дыру. Покарать по-своему он меня, что ли, решил? Или тупо Винчестерам сдать, чтоб сами разбирались? Недавно ведь ещё по телефону болтали, а тут раз, и… В баре повисла тишина, и я ясно услышала неопределённое жужжание. Оно доносилось отовсюду; с приступом лёгкой брезгливости я заметила, как прямо из щели между досок рядом со мной вылезает упитанная муха и летит вниз, к Вельзевулу. Зря Кроули это затеял. Даже со всем своим лоском, положением и хитрожопостью ему не одолеть и одного Вельзевула, что уж говорить о том, что тут собралось четыре Князя Ада и полный бар несогласных с его правлением черноглазых. Ну, или лояльных исключительно Высшим, что дело не меняет. Гордо выпрямившийся, со слегка подрагивающими руками Кроули казался грудным ребёнком в сравнении с высоким, неожиданно ледяным и твёрдым Вельзевулом. — Кроули, — протянул он, откидывая голову назад. — Кроули, Кроули… — тот отступил на шаг, наблюдая за гудящим роем мух и не сдавая, впрочем, позиций. — На твоём месте я бы не стал пытаться задавить меня своим авторитетом, который, прямо скажем, и без того на соплях держится. Ты прекрасно знаешь, что слабее меня, и ты знаешь, что тебе не выстоять против меня и пяти минут, — трое других Князей поднялись со своих мест, огибая Кроули по периметру, и страх Короля теперь был виден невооружённым взглядом. — Ты выбрал не то место, где мог бы доказать свою значимость. Я предупреждал тебя — здесь твоё положение не действует. И правила твои — тоже. Имей я хоть толпу новообращённых Ангелов за спиной, тебе бы не достался ни один. — Ты не понимаешь, — тон Кроули был одновременно примирительным и вызывающим. — Её действия… — Я не понимаю? — поднял брови Вельзевул. — Думаешь, ты знаешь что-то, чего не знаю я? Он был… потрясающим. Мне даже удалось на несколько мгновений начисто забыть про Ад — Вельзевул вызывал восхищение и эстетическое, и уважительное, и чисто на интуитивном уровне; не понимаю, как он это делает, но он как раз такой, каким демоны и должны быть — тёмный, пугающий и по-своему притягательный. Даже Франциска, с виду не демонстрирующая и капли уважения хоть к кому-то из демонов, сейчас смотрела на Высшего с одобрением, граничившим с… гордостью? Интересно, какие отношения связывают или связывали этих двоих?.. — Тебе здесь не рады, самопровозглашённый Король, — холодно произнёс Вельз. — И это последнее предупреждение, — с тонкой улыбкой на губах заметил Асмодей. — Ещё раз явишься на нашу территорию, и я лично сброшу тебя с престола прямиком в ледяное Озеро, — безразлично подытожил Велиар. — С ветерком, — хмыкнул неожиданно высоким голосом Астарот. — Может, и встретишь по дороге каких Ангелов. Тишина длилась и длилась, и в ушах эхом отдавался ход секундной стрелки на часах под потолком и гудение взявших Кроули в кольцо мух; никто не пошевелился до тех пор, пока Король Ада не испарился. — Смотрите-ка, — крякнула Франциска, едва мухи по одному взмаху пальца Вельзевула убрались восвояси. — Наш квартет благородством оброс, место своей тусни отстаивает, да и Ангела заодно. Кошмар! — В следующий раз тебя буду отстаивать, Франни, милая, не ревнуй, — оскалился Вельз. — Ещё чё не хватало! Это, конечно, было неправдой. То, что отстаивали меня. У Вельзевула какие-то свои цели, но на одну долгую, бесконечную минуту я позволила себе поверить, будто всё так и есть. Будто тут есть друзья, которые встали на мою защиту и не выдали. Чувство в итоге вышло странное: хотелось биться в истерике, орать и смеяться. Перила лестницы, на которые я успела вползти, заскрипели, захрустели и не выдержали — с громким воплем я полетела вниз и проломила задницей стол, за которым сидела Странница. Минуту мы сверлили друг друга взглядами (громко, конечно, сказано), и та вздохнула: — Гиппопотам ты крылатый, а не Ангел. Ещё одна минута потребовалась, чтобы догнать, что чёрная жижа исчезла, а удар о добротное демонское дерево вернул мне ясность мыслей: — Давайте выпьем все на брудершафт!