WOAS vol.2

[Вместо Хармонов в дом въехали Майклсоны] У Кола тошнота каждый раз подступает к горлу, когда он слышит сдавленные стоны и полуживотное рычание из кабинета старшего брата. — Как ты можешь?.. — уже в который раз с нескрываемым омерзением спрашивает он, когда старуха с яркими рыжими волосами поспешно ковыляет прочь по коридору, на ходу застегивая на груди чопорную униформу горничной, а Клаус закуривает в своем кабинете сигарету и с затуманенным взором прихлебывает коньяк из низкого, пузатого бокала. — Не понимаю, почему тебе не нравится Мойра, — рассеянно усмехается Клаус и блаженно прикрывает глаза, все еще находясь во власти истомы, которую оставила после себя старуха, и Кола буквально передергивает. — У нее искусственный глаз, и это наименее омерзительный факт об этой женщине, — кривит он губы. — Искусственный глаз? Правда? — едва ли не мурлыкает Клаус, и Кол просто отмахивается и уходит. Его брат — геронтофил, стоит смириться с этим. Он и сам далеко не ангел, хотя до такого все же ни разу не докатился. Проходит месяц, и он застает в библиотеке Элайджу со спущенными штанами. Старуха стоит перед ним на коленях и нарочито медленно проводит языком по губам, когда Кол цедит ругательство, войдя и став невольным свидетелем этой картины. — Только не говори Клаусу!.. — умоляет Элайджа в спину торопливо покидающего библиотеку Кола. Парня в буквальном смысле тошнит — привкус желчи стоит во рту до самого вечера и он велит Мойре убираться прочь и никогда больше не входить в его комнату, когда старуха с невозмутимым видом приходит и спрашивает, не нужны ли ему свежие полотенца. Еще через пару недель старуха позволяет Ребекке страстно ласкать губами свои сморщенные груди прямо на диване в общей гостиной — дома никого не должно было быть, но Кол вернулся с работы пораньше. — Господи, да что с вами со всеми происходит?!. — кричит он, задыхаясь от отвращения, а Мойра томно улыбается в объятиях Ребекки и шепчет одними губами: ты следующий. Колу кажется, что он сходит с ума. Старуха спит с каждым членом его семьи, даже Фрейя, живущая отдельно и навестившая их, расспрашивала его о рыжеволосой домработнице с таким горящим взглядом, что у Кола не осталось сомнений — старая ведьма использует какую-нибудь приворотную магию, иначе как объяснить то, что о ее морщинистой коже и тусклых, мертвых глазах мечтают все, кто попадает в поле ее зрения?.. Все, кроме него. Он покупает пистолет в каком-то параноидальном приступе, не может есть, не может спать, все время ждет, когда же ночью в коридоре раздадутся шаркающие шаги и старуха прокрадется к нему, чтобы исполнить свое обещание — сделать его следующим. Но она приходит бесшумно. Однажды ночью дверь его спальни приоткрывается, и в комнату просачивается гибкий силуэт. Кол вздрагивает в тревожной полудреме, когда упругое тело проскальзывает к нему под одеяло. Прохладные тонкие пальцы умело скользят по его телу вниз, касаются так дразняще, так многообещающе… Он покорно подставляет для поцелуя губы, затем шею, позволяет умелому языку ночной гостьи исследовать все чувствительные места… В полумраке комнаты ему внезапно нечем становится дышать. Он просыпается, и морок рассеивается. Кто-то ласкает его, даря блаженство, и он боится, что сбылся его худший кошмар. Дрожащей рукой Кол тянется к лампе на столике у постели и зажигает свет. Рыжие волосы уложены в старомодную прическу, а развратный наряд горничной из секс-шопа наполовину расстегнут. Старухи здесь нет — он занимается любовью с прекрасной незнакомкой, которая выглядит так молодо и свежо, как, наверное, никогда не выглядела чертова Мойра ОʼХара. Кол облегченно выдыхает. Рыжеволосая красавица обнажает белоснежные зубки в улыбке. А затем Кол просыпается по-настоящему, и оседлавшая его старуха дьявольски хохочет ему в лицо, брызжа слюной. Пистолет лежит у него под подушкой. Пуля входит аккурат в ее искусственный глаз.