WOAS vol.2

В памяти Мерфи дни, когда он страстно желал Кларк Гриффин смерти, все еще свежи так, будто это было вчера. Злопамятность — одна из самых ярких черт его характера. Пожалуй, об этом известно всем и каждому — именно потому никто никогда и не поворачивался к Джону спиной. Ну, разве что Джаха — но он безумец, фанатик. Кларк же поворачивается к Мерфи спиной безо всяких опасений, так уверенно и с таким безоговорочным доверием, как могла бы повернуться спиной к Беллами, или к Финну. Почему, спрашивает себя Мерфи. Почему она доверяет ему? Потому ли, что они вдвоем оказались в ловушке в Полисе и у них нет другого выбора, кроме как прикрывать друг друга? Или потому, что она все же разглядела в Джоне Мерфи ту черту, которую не видел никто прежде? Может, Кларк почувствовала, что в нем есть сострадание?.. Мерфи не был абсолютным злом. Он вообще считал, что зло — это вещь чертовски относительная. Он просто умел выживать — и если в процессе приходилось переходить на сторону зла, то Джон не строил из себя праведника и делал то, что должно. Умерев, ни черта уже не исправишь. А если сможешь выжить, то всегда предоставится шанс замолить грешки — это было не то, чтобы его кредо, но близко к этому. Видя отчаяние Кларк, ее боль от потери близкого человека, Мерфи ни одной секунды не осуждал ее. Для него Лекса была врагом — но и сам Мерфи мало кому был другом. Он понимал, каково это — иди путем, который никто не принимает. Он понимал, каково это — быть изгоем. На самом деле, они с Кларк были во многом похожи, просто в самом начале их истории пошли разными дорогами и разошлись. Кто бы мог подумать, что они снова сольются в одну в таком странном месте, в такое смутное время?.. — Я останусь, — проговорил Мерфи, стоя позади Кларк, которая сжимала в руках шкатулку, что вручил ей Тайтус. — Ты должна найти Луну и исправить все. Ты должна использовать этот шанс. — Если ты останешься, то наверняка умрешь, — в голосе Кларк, таком непривычно слабом, усталом голосе, сквозили горечь и безысходность. Верила ли она сама в себя? Мерфи не был в этом так уверен. Но он — он в нее верил. Может быть, он вообще впервые в жизни в кого-то верил. Почему? Да потому что она верила в него. Потому что снова стояла к нему спиной и не ждала удара под ребра. Потому, что Джону Мерфи отчаянно было нужно, чтобы кто-то в него верил. — Ты плохо меня знаешь, Кларк, — усмехнулся Мерфи. — Я умею выживать. — Мне казалось, что я тоже, — прошептала Кларк, и Мерфи понял, о чем она. Лекса умерла у нее на руках. Когда теряешь того, кого любишь, то часть тебя умирает вместе с ним. — Ты в самом деле умеешь, принцесса, — Мерфи на миг коснулся плеча девушки и сжал его, стремясь тем самым показать, что он не сомневается в ее успехе. — Может быть, почти так же хорошо, как и я. Я задержу их для тебя. Иди, и… Как там это говорится? — Да встретимся мы вновь, — ответила ему Кларк. — Мерфи… Мы встретимся. — Не удивляйся, если к твоему возвращению я уже успею захватить здесь все, — усмехнулся Джон ей в спину. Когда его посадили на цепь, он не особенно огорчился — даже самые великие полководцы с чего-то начинали.