WOAS vol.2

[другая история знакомства] У отца новый — и самый первый здесь — клиент. Об этом Вайолет поведала ее мать — с улыбкой, в которой угадывалась какая-то неуместная гордость. Чем она гордилась? Тем, что ее муж продолжает эту идиотскую практику? Тем, что он продолжает эту практику в их новом доме? В их новом, гребанном мрачном доме, находящемся у черта на куличках (о, Вайолет даже не представляла себе, насколько она близка в своих мыслях к истине!), в который они переехали из-за того, что ее муж ей изменил с юной студенточкой и теперь они корчатся в жалких попытках спасти свой брак… Только кому все это нужно? Вайолет тошнило от отца — мерзкий похотливый старый ублюдок. Ладно, пусть не старый, но все же… Мерзкий, мерзкий, невыносимо мерзкий! На сколько лет старше его дочери была его любовница? На два года, на три?.. А мама? От нее Вайолет тоже воротило. Для чего она унижалась перед отцом? Почему простила его? Неужели она в самом деле верила, что этот ее спектакль о всепрощающей и любящей жене хоть кому-то интересен и нужен?.. Вайолет казалось, что она живет в плохом, старом и обшарпанном театре. Актеры настолько третьесортные, что, казалось, сами сделаны из картона, как и их хлипкие декорации… Парень, сидящий в массивном кожаном кресле перед ее отцом, был блондином. У него было симпатичное лицо, но ничего особенного — если бы не глаза. У таких типичных красавчиков не бывает глаз, в которых можно потеряться, как в открытом космосе. А у него — были. Глаза, которые замерли на ней, как только она вошла без стука в кабинет отца посреди сеанса. Глаза, которые безмолвно сказали ей, что она все делает правильно. Глаза, в которые она хотела бы смотреть вечно. — Милая, ты должна уйти, — ровным тоном обратился к дочери Бен Хармон. — Я предпочту остаться, — сухо возразила Вайолет, не глядя на отца. — Чтобы понять, чем ты можешь помочь другим, если умеешь лишь разрушать. — Вайолет, выйди из кабинета, — голос доктора Хармона едва заметно дрогнул, но от его пациента это не укрылось. Юноша улыбнулся — он тоже смотрел на Вайолет, а не на ее отца, хотя и слова его были обращены к мужчине: — Нет, док. Пусть она останется. Это ваша дочь, верно? Понимаю, вы не хотите, чтобы она общалась с психами, но мы уже замкнулись друг на друге. Видите, я не могу оторвать от нее взгляд. А она — от меня. Однажды вы застанете меня голым в ее постели, это как пить дать. — Если только сам в это время не будет голым в постели какой-нибудь очередной любовницы, — ядовито улыбнулась Вайолет. — Как тебя зовут? — Тейт, — отозвался блондин и, моргнув, перевел взгляд на Бена Хармона. — Кажется, док, вы ничем мне не поможете. Но ваша дочь определенно сможет. — Вайолет, это недопустимо, — доктор двинулся к дочери и, крепко ухватив ее за локоть, вывел в коридор. — Мы обсудим это позже, милая, но такое поведение… — Мне плевать на то, что ты говоришь, — прервала отца Вайолет. — Я тебя ненавижу. Тейт оказался в ее постели этой же ночью — просто вошел в ее комнату с непроницаемым лицом, запер за собою дверь, а затем многообещающе улыбнулся. Его глаза были как космос, а в душе зияла черная дыра. Прямо как и у нее самой.