Духи — это память, которая не подводит. Пьер Карден.
Часы в гостиной сегодня тикали особенно громко. Гермиона бездумно смотрела в окно и ждала прихода Рона. На улице уже было достаточно темно, а они всё еще находились в Париже. Всего через несколько часов наступит полночь, и малышке Карми исполнится три года. Надо же… Как быстро растут дети. Из последнего разговора с Джинни, стало понятно, что родители очень беспокоятся о том, что девочка еще не начала разговаривать. От этого шатенка последние несколько дней ходила вся на нервах. Перепалка с Роном насчет того, что она много работает плотно засела в ее голове. Ну и что? Ей же нравится ее работа, почему она должна ограничивать себя в ней? Рону, между прочим, тоже нравилось проводить время в посольстве, она же ничего не говорит. Но все это было лишь отговорками. Девушка действительно постоянно проводила время у себя в офисе, напрочь забывая о том, что она теперь — жена. А может, она поспешила, когда приняла предложение Рональда? Может, она еще не готова к семейной жизни? Да ну, глупость какая-то… Ей же уже двадцать шесть! В таком возрасте многие девушки мамами становятся. При мысли о собственных детях, Гермиона усмехнулась. Пора бы и им с мужем их завести. Нет, она еще не готова. Да и Рональд не горит желанием… Странный у них брак тогда получается… От невеселых мыслей девушку отвлек скрип входной двери. Бывший гриффиндорец сильно задержался сегодня, хотя знал, что вечером его ждет символическое возвращение на родину. Улыбнувшись жене, молодой человек обнял ее и взял в руки приготовленные чемоданы. — Поставь это, — Гермиона подошла к супругу с волшебной палочкой в руках, — я трансфигурирую их во что-нибудь, чтобы мы аппарировали в Лондон налегке. Согласно кивнув, Рон поставил чемоданы на место и отошел. Девушка же, в свою очередь, трансфигурировала их в кольцо и надела его на палец. Супруги взялись за руки и аппарировали в Лондон. Несмотря на то, что разница во времени составляла всего 1 час, на улицах такого родного для них города уже было темно. Они оказались на Риджент стрит(1) в маггловской части города. Мерлин, как давно Гермиона не была здесь. Как она скучала. Широко улыбаясь, девушка с горящими глазами следила за бесконечным потоком автомобилей. Здесь даже воздух другой. Не такой, как во Франции. Очнувшись от того, что Рон крепко сжал ее руку и потащил в сторону «Дырявого котла», бывшая гриффиндорка возмущенно ахнула, но сопротивляться не стала. Паб почти не изменился, только поддался легкой реставрации. Стал выглядеть более приятным с виду, да и внутри явно потрудилась не одна бригада ремонтников. От осознания того, что через несколько секунд Гермиона окажется в Косом переулке, хотелось плакать от счастья. Девушка чувствовала себя маленькой девочкой, которую родители только-только собираются отправлять в Хогвартс. Неожиданно, она вспомнила все. И то, как у нее дрожали руки, когда ее, совсем еще малышку, отправляли в школу. И то, как они с Гарри и Роном расследовали тайны сокрытые в старом замке. Она вспомнила Джинни, которая страдала первое время от неразделенной любви к мальчику-который-выжил, а затем неожиданно стала им любима. Она вспомнила вечно странных, но таких родных Полумну Лавгуд, Невилла Долгопупса, Симуса Финнигана. Волна ностальгии захлестнула ее и на глаза навернулись слёзы. Как быстро они выросли. Как быстро выросла она сама… Она не заметила, как стала размышлять по другую сторону баррикад. Вспомнила им так ненавистное слизеринское трио. Даже усмехнулась. Какие они все сейчас? Малфой, Паркинсон, Забини, Гойл… Гермиона готова была дать голову на отсечение, что встретившись, они бы не стали кидать друг в друга язвительные фразочки или шутки. Война творит чудеса… Кровопролитию удалось поменять отношение друг к другу заклятых врагов, заставить прочувствовать на себе сладкий вкус перемирия, смешанный с кровью. Перед глазами все еще стояла картина этого эпичного спасения в Выручай-комнате и того, как Малфой кинул Гарри палочку при последней встречи с Волан-де-Мортом, как будто это все было вчера. Изменился… Причем в лучшую сторону изменился. Хотела бы она встретить его сейчас. Пожалуй, временами она даже по ним скучала. Малфой и его приспешники стали частью жизни Гермионы, Гарри и Рона и порой им не хватало друг друга. Возможно, если бы все не разъехались, они бы стали друзьями. Ну, или хотя бы приятелями. Улыбнувшись собственным мыслям, девушка посмотрела на Рона, который уже несколько минут щелкал пальцами перед ее глазами. — Земля вызывает Марс. Мы уже в Косом переулке, — молодой человек просиял, увидев детскую реакцию своей жены. Она будто находилась здесь впервые. Все казалось таким незнакомым, но в тоже время все здесь напомнило ей о том, как сильно они повзрослели. Да, им всего по 26. Да, у них впереди еще вся жизнь, но, черт возьми, как иногда сильно хотелось вернуться в Хогвартс и снова опоздать на трансфигурацию, убежать от Филча и не спать с девчонками чуть ли не до утра, рассказывая о том, кто как провел лето. Именно сейчас она поняла, что была дурой, которая стремилась скорее вырасти и стать взрослой. Детьми быть на много интересней. По крайней мере сейчас она ценит жизнь и старается взять от нее максимум. Ценит то, что каждое утро видит свое отражение, будучи молодой и привлекательной. Ценит то, что совершенно здоровая каждое утро имеет возможность прижиматься к своему мужу и вместе с ним улыбаться солнцу. Теперь, она надежно хранит в своей голове каждый прожитый миг. Теперь, она по-настоящему ценит жизнь. — Мерлиновы подштанники, Герми, ну сколько можно?! — Рональд развернул девушку к себе и поцеловал, — ну что, Спящая Красавица? После поцелуя вы, наконец, соизволите проснуться? Ему нравилось целовать ее. Нравилось впиваться в ее мягкие и чуть влажные губы. Нравилось сжимать ее плечи при поцелуе, нравилось чувствовать запах ее парфюма, смешанный с ее собственным запахом. — Вообще-то принцесса в той маггловской сказке проснулась от поцелуя принца на белом коне, — Гермиона скептически приподняла брови и улыбнулась. — Ну, вот он я, — Рональд гордо улыбнулся и вскинул подбородок. — Хорошо, ты здесь. А принц где? — Эээй! — Парень возмущенно фыркнул, но в тот же момент растянул губы в улыбке и взял жену за руку, увлекая в сторону дома на площади Гриммо. Конечно, они могли трансгрессировать, но заметив блеск в глазах своей супруги, Рональд решил прогуляться, — о чём ты думала? — Ушла в себя. Думала о жизни. — Мне интересно послушать. — Я поняла, что люблю жизнь. Поняла, что мне страшно думать о том, что я когда-нибудь не увижу больше солнышко, море, небо… Всё это так важно для меня. Все эти мелочи. Знаешь, я в последнее время стала чаще обращать внимание на то, какого оттенка голубизна небес или какие созвездия образуют звезды. — Никто не хочет умирать. Даже люди, которые хотят попасть на небеса, не хотят умирать. И всё равно, смерть — пункт назначения для всех нас. Никто никогда не смог избежать её. Так и должно быть, потому что смерть, наверное, самое лучшее изобретение жизни.(2) — Мир прекрасен, Рон. Никто никогда не захочет его покинуть. А если и захочет, то будет ошибаться. Я искренне не понимаю тех людей, которые заканчивают жизнь самоубийством. Им кажется, что всё плохо, что выхода нет, но в маггловском мире говорят, что если Господь хочет привести тебя к счастью, он ведет тебя самой трудной дорогой.***
*Для полноценного восприятия фанфика, автором предлагается композиция Leona Lewis – Broken, как саундтрек к следующей сцене (Обратите внимание на перевод) * Резкий свет больно ударил в глаза, ослепляя. Всё тело ныло от боли, а в горло будто затолкали огромный комок, который мешает ей говорить. Привыкнув, наконец, к освещению, Астория осмотрела комнату, в которой находилась. Это, определенно, была спальня Нарциссы. Вот только самой женщины здесь не было. На тумбочке, подле кровати, стоял стакан с апельсиновым соком и стакан с прозрачным флакончиком, содержащий надпись «Выпей меня». Видимо, это было зелье. Мерлин, как же больно было просто дотянуться до небольшого сосуда и поднести его к дрожащим губам. В последнюю секунду слабые пальцы не выдержали, и флакончик упал на одеяло. Содержимое разлилось и так и не было выпито Асторией. На глаза навернулись слёзы. Ей не дали умереть, и ей придется терпеть свою ущербность еще какое-то время. А ведь, если бы ее не спасли, она бы уже обрела покой и умиротворение в мире мертвых. Ну, или ее заставили бы гореть в аду, за то, что собиралась поиграть со смертью. Всхлипнув, девушка взяла с тумбочки салфетку и провела по нежно-розовому одеялу, превозмогая резкую боль в запястьях. Видимо, порезы были достаточно глубокими. Странно, но тогда она почти не чувствовала боли. Дверь осторожно скрипнула, и в комнату вошла эльф домовик. Увидев хозяйку, которая уже пришла в себя, существо засуетилось вокруг девушки, то подтыкая одеяло, то подкладывая под ноги девушки подушку. — Миссис Малфой, как вы себя чувствуете? — Раминда заботливо и осторожно коснулась плеча своей хозяйки. — В-все хорошо… — Мерлин, какой же у нее хриплый и тихий голос. Даже произнести эти два слова было для нее будто непосильной ношей. — Я сейчас же оповещу мистера Малфоя о том, что вы пришли в себя, — эльфийка направилась было к выходу, но тихий голос Астории остановил ее. — Стой, — прошептала с нотками мольбы и зажмурилась от острой волны боли, пронзившей голову, — подойди. Господи, как же ей сейчас тяжело даже говорить. Не то, что двигаться. — Да, миссис Малфой? — Дай мне зеркало. Просьба была исполнена, и спустя пару секунд девушка уже посмотрела на свое отражение. Её мертвенной бледности сейчас позавидовал бы любой вампир. Под изумрудными глазами залегли темные, почти черные тени, а скулы настолько сильно впали, что казалось, она не ела целый год. — Я не хочу, чтобы он видел меня такой, Раминда. — Но миссис Малфой, Это приказ. Я не могу ослушаться хозяина. — Я все сказала, а сейчас оставь меня. Через мгновенье, которое показалось вечностью, а длилось на деле пять минут, дверь снова скрипнула, и в комнату вошел Малфой. Она буквально чувствовала на себе его укоризненный взгляд, прожигающий дыру в ее спине, его кривую, горькую усмешку и сжимающиеся руки. Его руки… Астория часто о них думала, все потому, что они были невероятно красивы. Эти длинные бледные пальцы с перстнями и часы на запястье. Уже за то, чтобы эти руки дотронулись до нее, по желанию их хозяина, она готова была отдать Богу душу. Молодой человек присел на стул подле кровати девушки и глубоко вздохнул. Она отвернулась, закрываясь от него. Внезапно он вспомнил все. И то, как она пыталась быть открытой с ним все эти годы; и то, как отчаянно хотела добиться хоть капли симпатии от него и по началу, она ее получала. Когда Драко было плохо и больно, когда он нуждался в тепле и внимании, Астория была рядом. Возможно, он сделал поспешный вывод, когда решил, что она достойна быть его женщиной. Сейчас он не испытывал и мизерную часть того, что испытывал к ней раньше. И это его бесило. — Предпочитаю смотреть тебе в глаза, когда разговариваю с тобой, — сухой тон. Конечно, он обижен, но почему отказывается понимать ее? Превозмогая боль, девушка повернулась и посмотрела на Драко. Он поморщился. Ему неприятно на нее даже смотреть. После этого, он наверняка к ней даже не прикоснется. К слабой, униженной, не красивой. — Как ты себя чувствуешь? — голос не выражает ничего. Этого она боялась больше всего. Если бы он трясся от гнева и кричал на нее, было бы лучше. Когда в голосе человека не читается абсолютно никаких эмоций, можно сделать вывод, что ему наплевать. — Спасибо, лучше. — Астория, у меня только еще один вопрос. Почему? Что должно было попасть в твою башку, чтобы ты так поступила? Мать из-за тебя чуть сердечный приступ не получила. Твои родители хотят подать на меня в суд, а Дафна теперь постоянно плачет. Что ты творишь? — Мне жаль, что так вышло, но … Драко, скажи честно, ты ведь… Ты не любишь меня? Такая громкая тишина. Он слышал даже биение собственного сердца. Ровное, размеренное… Биение ее сердца он тоже слышал. Быстро бьющееся, словно она бежала марафон. Драко прикрыл глаза. Она издевается. Режет его без ножа, хотя нет. Она себя без ножа режет. Прекрасно знает ответ на этот вопрос, но все равно спрашивает, желая услышать то, что заставит ее улыбаться; то, что навсегда развеет в ее голове страхи и сомнения; то, что позволит ей, наконец, вздохнуть полной грудью и расслабиться; то, что навсегда прекратит ее бесконечную боль… — А разве это имеет значение? Болван. Отвечает вопросом на вопрос, в надежде уйти от ответа. — Для меня это имеет огромное значение, Драко. Пожалуйста, просто произнеси одно слово и облегчи, наконец, мои страдания. Пожалуйста. Вдох-выдох. Теперь он ее ненавидит. Мерлин, он не желает ни секунды оставаться в одной комнате с этой женщиной. С чужой, холодной эгоисткой. — Я не люблю тебя, Астория. Тихий всхлип и сжавшиеся в кулачки худые руки. — Ты — эгоистка, Тори. Одного этого достаточно, чтобы понять, что такую, как ты, я точно не полюблю. Чего ты хотела добиться этим своим поступком? Внимания? Ты его получила. Ты живешь в огромном замке, у тебя четырехкомнатный гардероб, прекрасное положение в обществе, я верен только тебе и ты видишь меня каждый день, но тебе всё мало. Знаешь, Тори, ты просто с жиру уже бесишься. Не думай, что мне нравятся такие избалованные фифы. Я не желаю больше с тобой разговаривать. Мы разводимся. Удар. Еще один. Она уже еле соображала. Громкий стук закрывающейся двери. Громкий всхлип и желание умереть прямо сейчас.***
*Ну, вы поняли для чего здесь песня, да?) Years&Years - King* Утро в Лондоне выдалось каким-то особенным. И вроде, всё было как обычно, но в то же время все было как-то не так. Вчера они вернулись и застали дома только Гарри, который составлял отчет в гостиной. Гермионе до сих пор стыдно вспоминать тот момент, когда на пороге дома, она набросилась на брюнета и сжала его в своих объятьях. Она действительно скучала по нему за все это время, и ей ужасно неловко было за это проявление чувств. К счастью, мальчик-который-выжил был не менее рад видеть старых друзей, и весь вечер на его губах играла довольная улыбка. Джинни с Карминой уже спали, поэтому друзья всего несколько минут посидели у камина, вспоминая старые времена. После этого все разбрелись по своим комнатам, но Гермиона и Рон еще долго не могли уснуть, разговаривая. Они говорили о совершенно разных вещах, но это было не важно. Главное, что они снова сблизились и между ними снова искрит. По крайней мере так казалось Рональду. Вздохнув она потянулась и посмотрела на колдофон(3), лежащий на тумбочке возле кровати. — Разорви меня горгулья, Рон! — Девушка вскочила и со скоростью рейнджера на техасских гонках бросилась в ванную. Рон же только лениво потянулся и улыбнулся, видя, как его собственная жена с зубной щеткой в руках натягивает белоснежные брюки. Сегодня было воскресенье и им никуда, по сути, не нужно было идти, но в его гриффиндорке все еще остались те правила, которых она придерживалась еще в школе. Рано просыпаться, много читать и постоянно учиться. — Уже десять утра, Рон. Немедленно поднимайся. — Герм, сейчас всего десять утра. Гарри и Джинни наверняка еще спят. — Если ты любишь поваляться в постели до обеда, это не значит, что все такие же безалаберные как ты! Когда девушка, наконец, оделась, она засела за небольшой туалетный столик и стала приводить в порядок свое лицо. Она все еще мало красилась, но румяна, пудра, немного туши и помада всегда были ее неизменными атрибутами. Как только с макияжем было покончено, Гермиона спустилась в гостиную, предварительно захватив с собой подарок для Кармины. Как она и предполагала, благородная чета Поттеров уже завтракали, однако теперь за столом было накрыто еще две порции. Увидев крестную, девочка быстро преодолела расстояние до нее и обняла со всей искренностью, на которую была способна. В этот же момент на лице девушки расцвела улыбка. — Ну, здравствуй, цветочек, — подхватив малышку на руки, Гермиона поцеловала ее в щеку, — сегодня у тебя особенный день и у меня для тебя кое-что есть. Небольшой золотой кулончик в виде ландыша и развивающая детская книжка произвели на девочку большое впечатление, и она с радостью побежала показывать их отцу. В этот момент шатенка пошла к Джинни и наконец-то крепко обняла подругу. — Я скучала по тебе, Герми. — Я тоже скучала.***
«Дорогой дневник, всё плохо. С каждым днем, он причиняет мне больше и больше боли. Каждый день то, что я испытываю физически, не может заглушить то, что я испытываю морально. Он сказал, что подаст на развод. Разрушить наш брак – это тоже самое, что разрушить всё, что нас скрепляло до этого момента. Он говорит, что я эгоистка. Может и так, вот только я не могу его не любить и не смогу его отпустить. Никогда. Он перекроет мне доступ к кислороду, если мы расстанемся. Я не могу этого допустить. У меня есть план» Захлопнув книгу в темно-зеленом переплете, Астория положила ее в дальний ящик комода. Сегодня к ним должны были прийти юристы, чтобы обсудить вопросы, касающиеся развода, но так как было раннее утро, их можно было не ожидать в ближайшие несколько часов. Драко ночевал в гостевой и ни при каких обстоятельствах не хотел разговаривать с женой. Однако через слезные мольбы эльфа домовика, девушка упросила позвать Драко к себе для серьезного разговора. Молодой человек, сжав зубы, еще мог терпеть вид Астории. Она явно постаралась. На лице играл здоровый румянец, а на губах, покрытых блеском, чуть заметная улыбка. — Что ты хотела? — надменный взгляд как на чужую. Вообще-то через несколько часов они и станут официально чужими людьми, но формально пока они считаются семьей. Эти мысли заставили его улыбнуться. Как он мог так ошибаться? Как мог подпустить к себе ее? Она любит не его, она любит себя и только себя. — Я беременна, Драко.***
(1)Риджент-стрит — улица в лондонском Вест-Энде, известная в первую очередь своими магазинами, ресторанами и рождественскими иллюминациями, а также как одна из важнейших лондонских магистралей. На улице находится множество известных лондонских зданий, в том числе церковь Всех душ и Вестминстерский университет. (2) Данная цитата нагло была позаимствована автором у Стива Джобса( Да простит он меня) и присвоена Рону. (3) Смартфон (Прим. автора)