Следующая неделя пролетела быстро. Точнее, рабочая неделя - до пятницы: профессора в преддверии Рождественских каникул задавали кучу домашних заданий, видимо считая уставшие от бессонных ночей, проведенных за написанием всевозможных рефератов по зельеварению и истории магии (теперь уже не по бесконечным восстаниям гоблинов, а по противостоянию магов Востока и Запада), лица учеников достойным и обязательным подарком себе на Рождество.
Ничего примечательного на этой неделе не было, кроме, разве что, того, что Ежедневный Пророк с вездесущей Ритой Скитер наконец узнал пикантные подробности родства Гарри со страшным и ужасным "безжалостным массовым убийцей", как было сказано в Пророке. Репортер даже назвала его "человеком, достойным самой Беллатрисы Лестрейндж", но, видимо чувствуя, что перегнула палку, больше этого своего
мота не повторяла.
А произошло все это так. Была среда, за окном валил снег, в комнате, как обычно это бывает утром, было прохладно, и Гарри, не утерпев, решил подольше понежиться под теплым одеялом, послав Рона в... зал завтракать одного и сказав, что скоро придет и сам. Рон, ворча, пошел на завтрак. Минут через десять Гарри все-таки нехотя встал, умылся, оделся и пошел в зал. Винс почему-то молчал, но Поттер не обратил на это особого внимания: он все еще был очень сонным и плохо соображал. Так он, апатично глядя в пол, доплелся наконец до зала. Когда он вошел, все, до этого крайне оживленно о чем-то беседовавшие, резко затихли и уставились на вошедшего Поттера, ни чуть не скрываясь. Гарри растерянно осмотрел себя, ничего не заметил и, сглотнув, пошел к своему месту за Гриффиндорским столом рядом с Роном и Гермионой. Он старался ни на кого не смотреть, но все, включая и преподавателей, как Гарри мельком успел заметить, продолжали сверлить его взглядом. Выражение лиц здесь присутствовавших было разным. Примечательно, что в зависимости от факультета, во взглядах студентов преобладало какое-нибудь конкретное чувство. Например, слизеринцы и рейвенкловцы смотрели на Гарри с любопытством, хаффлпафцы - с опаской, а гриффиндорцы - кто с презрением, кто с сочувствием, а кто с недоверием. Все это Гарри бы не заметил, если бы не Винс, рассказавший ему все это по дороге к друзьям, пытаясь таким образом утешить своего напарника. Еще Винсент заметил, что практически у всех были газеты, но он не стал заострять на этом внимание Поттера, явно чувствовавшего себя не в своей тарелке: все равно сейчас они все узнают. Гарри наконец подошел к своему месту, сел и вопросительно посмотрел на друзей. Гермиона молча сунула ему в руки Ежедневный Пророк. Гарри увидел на титульном листе свою колдографию крупным планом на фоне Азкабана. И заголовок, написанный большими жирными буквами: "Гарри Поттер - внук убийцы!" И далее: "Слишком много связывает знаменитого Гарри Поттера с преступниками и убийцами..." Дальше читать ни Гарри, ни Винсент не стал. Поттер, поджав губы, протянул газету обратно Гермионе, сочувственно на него смотревшей: "Гарри...", - позвала она тихо в полной тишине. Поттер не ответил: он бросил взгляд на стол преподавателей и посмотрел на Дамблдора. Тот с интересом разглядывал его, наблюдая за его реакцией, не делая даже попытки прекратить затянувшееся молчание. Гарри, не скрывая своего разочарование и презрения к директору, отвернулся и вышел из зала. Гермиона и Рон, не долго думая, пошли за другом. Втроем они вернулись в гостиную Гриффиндора. Никто ничего не говорил. Даже Винс. В полной тишине они просидели полчаса, пока наконец не пришло время идти на уроки. И, как нарочно, первой парой было зельеварение. Со Слизерином.
- Гарри, ты пойдешь на урок? - осторожно спросила Гермиона.
- Не знаю, - зло выплюнул Поттер, но тут же успокоился: Не знаю, - повторил он спокойнее. - Ты же знаешь Снейпа. Он из этого шоу устроит вместе со своими слизеринцами. Кстати, - он вдруг вспомнил что-то и решил, что не грех будет полюбопытствовать, - Гермиона, а там есть
его колдография?
Гермиона вздохнула и сказала:
- Нет, Гарри, я всю газету пролистала. Ее нет.
- Это странно, - вставил свое слово необычно тихий Рон, - обычно они всегда печатают изображения преступников, которых выпускают из Азкабана.
- Жаль, - пожал плечами Гарри, показывая этим, что ничуть не расстроен, однако тоже задумался над странным обстоятельством, но Винс велел ему не забивать голову, идти на зельеварение и сказал, что сам над этим поразмышляет. "Спасибо, Винс. Ты настоящий друг," - тепло поблагодарил напарника Поттер и, решив последовать его совету, пошел вместе с Роном и Гермионой в подземелья.
***
Слизеринцы шушукались, глядя на Поттера, надменно поглядывая на него и смеясь так, что бы он это услышал. Только Малфой почему-то делал вид, что не замечал Гарри. Он даже одернул своих верных Крэбба и Гойла, собиравшихся было сказать что-то невероятно остроумное в адрес гриффиндорца. Гарри это показалось странным, но он решил разобраться с этим потом.
Тем временем, в класс черным смерчем влетел Снейп. И начал урок. И даже не смотрел на Гарри, который уже начал волноваться за психическое здоровье профессора и не верил, что тот из чувства такта решил не упоминать о сложившейся ситуации. Как оказалось, не зря.
В конце урока, проверяя приготовленные учениками зелья, Снейп ходил по классу, заглядывая в каждый котел. Как всегда, похвалил Малфоя, ничего не сказал Гермионе и остановился позади Гарри, с презрением глядя на его грязно-зеленое варево.
- Что, Поттер, неужели Вы не способны приготовить банальное обезболивающие?! Видимо, я был не прав, говоря, что Вы пошли в Вашего отца, - тут Гарри удивленно посмотрел на профессора, - Вы имели несчастье пойти и Вашего знаменитого деда! - злобно, с неприкрытой, чистой ненавистью выплюнул Снейп.
Гарри возмутился. Очень сильно возмутился.
- Правда, сэр? - хитро спросил Поттер, будто подловив за грязным делом своего ненавистного преподавателя. - А откуда Вы знаете, какие оценки получал мой дед по зельеварению?
Снейп зло усмехнулся:
- Твой незабвенный дедушка... - коварно начал зельевар, но его прервали. Это был Малфой.
- Сэр!- вопросил он достаточно громко, чтобы отрезвить входящего в раж Снейпа. Тот с удивлением посмотрел на него в то время, как все остальные просто уставились на него, пребывая в глубочайшем шоке, и холодно спросил:
- Да, мистер Малфой?
От такого тона Драко стушевался, но, все же сглотнув и пересилив себя, неуверенно продолжил:
- Профессор... Не надо... - удивление Снейпа перешло на новую стадию.
- Что "не надо", Драко?
Несчастного Малфоя спас прозвеневший колокол. Урок кончился и все ученики вышли из кабинета. Драко Снейп попросил остаться. Гарри, решив подождать Малфоя и спросить его о том, чего это он сегодня такой добрый, попросил Рона и Гермиону не ждать его, а идти на Трансфигурацию, и сказал им, что скоро догонит их. Друзья переглянулись, но навязывать Поттеру свое общество не стали и пошли на следующий урок. А Гарри остался ждать Малфоя.
***
- Малфой, почему ты так странно себя ведешь? - не стал ходить вокруг да около Гарри и спросил вышедшего через пару минут слизеринца.
- Поттер, не приставай! Я веду себя как обычно, - вяло отбивался Малфой.
- Правда? Что-то непохоже, - насмешливо резюмировал Гарри. - Давай, рассказывай, ты же не хочешь опоздать на урок к МакГонагалл? Дело в моем дедушке, да?
Малфой тяжело вздохнул.
- Да, дело именно в нем, - Малфой опасливо огляделся по сторонам.- Слушай, я тебе все расскажу, только, пожалуйста, не надо делать это общественным достоянием, - он выжидающе посмотрел на гриффиндорца.
Гарри изогнул правую бровь в лучших традициях Снейпа и медленно кивнул.
- В общем, твой дедушка и мой... Они были друзьями, - Драко посмотрел Поттеру в глаза, ожидая его реакции. Тот не выказывал ни возмущения, ни злости, ни удивления. А Гарри в тот момент думал, что его уже ничем не удивишь. Малфой продолжил:
- Точнее, лучшими друзьями. По крайней мере, так говорил мне дедушка... Отец попросил меня не оскорблять мистера Фитцгэйлорда. Он сказал, что я должен уважать его, потому что мой дедушка уважал его. Вот и все. Пусти меня, я и вправду не хочу опаздывать к вашей гриффиндорской кошке, - невесело усмехнулся Драко, пошел по коридору и вскоре скрылся за поворотом. Гарри еще с минуту постоял на месте. Мотнув головой, отгоняя назойливые бесполезные мысли, роившиеся в голове, и решив обдумать все это чуть позже, он побежал в кабинет Трансфигурации, боясь опоздать на пару.
