Таинственный незнакомец

      Как известно, надежда умирает последней. И вместе с Джонатаном умерла моя надежда. Как, что и почему - неизвестно. Но после того, как я услышал крики Ниты в коридоре, которая искала своего мужа, чтобы сообщить ему эту безрадостную новость о смерти Хейеза-старшего, мне показалось, что моя жизнь остановилась.       Накануне своей смерти Джонатан Хейез узнал правду обо мне. И его бормотание подтверждает тот факт, что он знал правду. Или догадывался. Конечно, он не дурак, не такой, как его сынок-кретин, поэтому он догадался. И, как я могу теперь судить, он был в курсе экспериментов своего друга Прайора. Но, видимо, не было подтверждений, что Эндрю смог разработать эту проклятую железу. И то, что старик проделал с моей рукой, подтвердили его догадки. Вот только… От этого совсем не легче!       Первой моей мыслью стало, конечно, то, что Джонатан умер не своей смертью. Но приехавшие врачи и Питер подтвердили, что у Джонатана Хейеза было слабое сердце. А тот факт, что я не такой, как все, только усилило его впечатлительность. Вот сердце и не выдержало…       Когда его тело осматривали врачи в кабинете, мне удалось заглянуть туда. Но только и это не помогло мне ни шаг приблизиться к местонахождению этих проклятых формул! Проклятье!       Я видел, как грузили тело старика на носилки, как куча медиков вокруг толпились, видел Питера со стеклянными глазами и разбитым носом, скулящую в углу Ниту и бледное лицо Трис. Моей Трис. Которая, видимо, так же, как и я, утратила надежду найти формулы.       Наша ссора не привела ни к чему хорошему. Между нами образовалась пропасть. Я помню до сих пор тот страх в ее глазах, который поселился в тот момент, когда я безжалостно колотил Питера. Но в тот момент, когда это происходило, в меня вселился демон. Я понимаю, что это не оправдание, но тогда я был сам не свой. Может, потому что Трис осталась единственным человеком, который был со мной рядом? Меня предал отец, меня все эти дни преследуют убийцы, подосланные все тем же папашей. А боль и осознание, что теперь я не такой, как все, не такой, как был раньше, только усиливают мою безысходность. Я даже не знаю, кем я стал. Безжалостным убийцей? Или монстром в человеческом обличии? Но одно я знаю точно: если я еще потеряю и Трис, то тогда точно мне не жить.       - Питер, прими мои соболезнования, - слышу я знакомый до боли голос и поворачиваюсь.       Питер стоит возле тела отца, который уже лежит на носилках, и смотрит на него. На его сером пиджаке виднеются мокрые пятна, а рука до локтя вымочена в воде. Поначалу меня смутил этот факт, но потом, когда я увидел разбитый стакан с виски, который валялся рядом с телом хозяина дома. Видимо, Джонатан не успел допить свой последний стакан с горячительным напитком…       - Спасибо, Трис, - Питер утыкается лицом в шею Трис, а та лишь нерешительно обнимает его, стараясь утешить. Но в тот же момент она ищет взглядом меня, и когда находит, тяжело вздыхает и прикрывает глаза.       В этот момент я чувствую, как волна боли, злости и ярости снова поднимается со дна души и грозится вновь накрыть меня с головой. И чтобы этого не случилось, я просто молча выхожу из кабинета и устремляюсь на улицу.       Выйдя на свежий воздух, я жадно втягиваю его в себя. Медленно, но верно, мозг начинает проясняться. Я твержу себе, что ничего страшного не случиться, потому что Питер обнял Трис, но сердце буквально разрывается на части.       Я повинуюсь внутреннему чувству и устремляюсь подальше от этого места. Ноги сами несут меня, и я уже не разбираю дороги. Когда останавливаюсь, понимаю, что далеко ушел от того места, где был. Но возвращаться туда я пока не готов. Поплутав вокруг да около, я прислушиваюсь к своему внутреннему «Я». Молчит. Вроде, успокоился. Пора возвращаться.       Когда подхожу обратно к гостинице, вижу, что парковка пуста. Все разъехались. Я медленным шагом захожу в пустой холл. Ниты нет, и я мысленно говорю «спасибо».       Поднимаюсь на второй этаж и подхожу к двери Трис. Не стучась, открываю ее. Но увиденное снова будит того монстра во мне, который упрямо твердит мне, что к Трис не смеет никто прикасаться, кроме меня. Пустая комната уныло улыбается мне, и я резко закрываю дверь. Упираюсь лбом в дверной косяк и мысленно считаю про себя. Нужно успокоиться. Не знаю, где я её найду сейчас, но нужно сдержаться. Во что бы то ни стало. Поэтому иду в свой номер. Там нужно отсидеться и переждать бурю внутри себя.       Открываю дверь и замираю. На полу возле кровати спит Трис. Радость перемешивается с тревогой. Трис сидит на полу, только голову сложила на кровать. Я бесшумно прохожу в номер и опускаюсь на корточки перед ней. Наблюдаю какое-то время за ней спящей, любуюсь, ловлю каждый ее вздох и выдох. Не выдерживаю более и протягиваю к ней руку. Когда моя ладонь прикасается к её коже, я чувствую неимоверную свободу и спокойствие. Удивительно, как от неё одной могут возникать такие огромные чувства!       Неожиданно Трис распахивает глаза и вздрагивает. Поняв, что я реален, и она не спит, Трис секунду-другую всматривается в мои глаза, затем резко обнимает меня. На выдохе я слышу свое имя, и прижимаю ее сильнее к себе.       - Тобиас… Я испугалась за тебя… - шепчет она, и я только сильнее прижимаю ее к себе, встав на колени перед ней.       - Я здесь, я рядом, - шепчу я.       Губы Трис касаются и без того моей разгоряченной кожи на шее, и она начинает целовать ее. Я прикрываю глаза, понимая, что именно этого мне и не хватало весь день.       - Не оставляй меня больше! – чуть ли не хнычет она. – Тобиас, ты мне нужен.       - Прости меня, Трис… - мои слова извинения тонут в ее требовательном поцелуе, и я отдаюсь ему полностью.       В эту ночь между нами не было страсти, той дикой и безудержной, которая обуревала нами до этого. И я, и Трис понимали, что это нужда, отдача друг другу, взаимопощь, поддержка и желание просто быть рядом. Наши движения не были порывистыми и страстными, не было стонов и выкриков имен. Наоборот, движения были плавными и нежными, касательными и легкими. Не было рваных поцелуев и укусов, только ласкательные движения языков и губ напоминали нам, что мы еще здесь, на земле.       Под утро нам только удалось уснуть. Трис мирно сопела на моем плече, прижимаясь своим горячим телом ко мне, от близости которого моя душа успокаивалась. Никогда не думал, что буду так сильно зависеть от женщины. Но Трис живое тому доказательство. И почему Судьба так не справедлива? Почему я не встретил ее раньше, когда был еще живой, когда я был собой, и казалось, что вся жизнь у меня еще впереди?