Племянница

Спустя полчаса на мою электронную почту пришло письмо с подробными указаниями, где было четко описано, к какому аэропорту и во сколько мне подъезжать. Я отправила «ок) » с издевательской скобочкой, ухмыльнулась и начала думать, наконец, что делать. Свалить, скрыться куда-нибудь — не вариант. Хойт найдет, а потом догонит и еще раз найдет. Так что это отметаем сразу. А что мне еще остается? Да ничего. Ровным счетом ничего. Я не знаю человека, который был бы хоть немного более лицемерным, нежели я. Всю жизнь снаружи я была умной, доброй, застенчивой и вообще «ламповой няшей», как сказали бы сейчас — вернее, так я выглядела для окружающих. Не пила, не курила.. ничего — работать на свою репутацию стоило, потому что иначе я бы не устроилась на работу в такое престижное кафе, как «Lilies of the valley» («Ландыши» — прим. автора), благодаря которому существовала. Однако дома я была самой собой — я отчаянно материлась, когда на меня внезапно лилась ледяная вода из душа или мизинец встречался с углом тумбочки, я тайно попивала «Блейзер» и подобные ему слабенькие алкогольные коктейли, как раз настолько слабенькие, чтобы на следующий день чувствовать себя нормально и не палиться перед «публикой» своим похмельем. А публика «Lilies of the valley» была весьма скучной, однотипной и «однотонной», так сказать. Богатенькие семьи, пришедшие попить кофейку на целое состояние — такие уж цены были в месте моей работы, парни и девушки, решившие посидеть вечерком в уютном кафе, и тому подобные личности. Толпы народу не было, но те, кто приходил, явно оставляли немаленькие суммы денег, и администрация была довольна. И из-за своего полоумного дяденьки-наркодилера я должна сейчас прийти, все бросить, в том числе и работу, и побежать на остров?! А что мне, собсна, остается.. Я действительно не знала, что делать. У меня не было никаких планов Б, В или тому подобных. Все было очень, очень плохо.. Однако в репертуаре моего «дражайшего родственника». После скандала с директором кафе уши гудели, а глаз дергался, губы — искусаны в кровь, лак на ногтях — практически содран. Однако уже бывшая теперь лучшая официантка «Ландышей» должна уходить красиво, и ответно скандалить я не собиралась, поэтому молча забрала мелкие побрякушки, которые обычно оставляла на рабочем месте, потрепанные темно-синие кеды из раздевалки, взяла один пирожок прямо с раздачи, пока никто не видел, и относительно довольная пирожком и достижением своей цели, хотя ею-то (целью) я как раз-таки и не была довольна, покинула данное заведение уже, наверное, навсегда. Я стояла в нерешительности перед чемоданом. Насчет квартиры с ее владельцем, который ее мне сдавал, я уже договорилась. Что делать с вещами? На самом деле, вещей-то у меня этих не так уж и много. Однако половину ненужного барахла явно нужно кому-нибудь отдать. Я помню, Мелли недавно говорила, что мечтает о моей бледно-розовой сумке, которую я терпеть не могу, как и большинство той одежды, что носила «на репутацию».  Да, всю свою «интеллигентную» одежду надо сбыть с рук.. Тьфу, я уже начала выражаться, как Хойт!