Племянница

— Если бы время, пока яд не подействует и ты не откинешь копыта, не было так ничтожно, я бы непременно дал тебе пизды, но в другой раз, — Ваас резко дернул мою ногу, так, что я упала на спину. Вместе мы составляли довольно комичную фигуру: Ваас на полусогнутых ногах отсасывает и временами сплевывает яд из моей щиколотки, а я лежу на спине и смотрю в голубое, как все геи Земли, небо, пытаясь не орать от боли, потому что зубы у этой твари были явно немаленькие. И я сейчас не про Вааса. Мне было одновременно больно и смешно, и комок этих явно плохо сочетающихся чувств сохранился у меня в душе еще надолго. Ваас опустил, вернее, бросил мою ногу так же резко, как поднял, и я едва успела напрячь мышцы, чтобы нога не ударилась об землю. Затем согнула и пощупала ногу, она немного опухла, потом повернула и разглядела как следует, но можно было и не приглядываться, чтобы увидеть ярко-алый засос, красующийся на моей щиколотке. Лол. — Чтоб я тебя еще раз спас, — сплюнул Ваас. — И обуйся, твою мать! Я, хромая, побрела к хижине. От дальнейших переносов воды я была освобождена, насколько я поняла, как и от прочих заданий, хотя бы часа на два, поэтому можно было вздремнуть. Я села на кровать, которая тут же со скрипом прогнулась подо мной. Завернулась в одеяло, перед этим скинув незашнурованные, насквозь мокрые кеды. Меня морозило, хотя на улице было +30, а то и выше, и я так и заснула, закутавшись в одеяло. Когда я открыла глаза, на часах уже было 20:49. Нихера себе поспала. Медленно, сонно потягиваюсь, зеваю. Вылезаю из своего одеяльного укрытия, моргаю. В моем домике темно, сквозь занавешенное окно свет не проникает. Я надеваю шлепки, будучи уже наученной горьким опытом хождения босиком, и бреду к столу. Включаю лампу. Присаживаюсь на табуретку, которая вот-вот развалится, и разглядываю свою щиколотку в неярком свете лампы. Опухоль полностью прошла — видимо, слюна Вааса обладает целительными свойствами — зато засос еще будет держаться минимум неделю. По-прежнему ярко-красный, он вызывает во мне противоречивые чувства, и чтобы как можно быстрее их прогнать, я иду к рюкзаку и.. Стоп, стоп, стоп! Что это..? На полу валяется сверток. В холщовую ткань завернута бутылка с водой и практически новая одежда: черные штаны облегающего покроя из приятной, прохладной ткани, шорты чуть выше колена из такой же ткани, две майки цвета хаки, синяя футболка, черная куртка и что-то еще, что-то тяжелое.. О мой бог, это ботинки, тяжелые черные ботинки, в которых ходят все пираты. Я, не удержавшись, гляжу на размер. 37, весело. Видимо, Хойт позаботился о том, чтобы меня одели как следует. И еще один сверточек, совсем маленький. Я оглушаю дом истерическим смехом, когда вижу две пары нижнего белья — белого, обычного, и черного, кружевного. Сука, я просто уверена, что черное — стеб Вааса! Все вещи сидят на мне, как влитые, и я все же мысленно благодарю Хойта за то, что мне не придется теперь расхаживать по острову в футболке с ананасиком. Значит, пока я спала, кто-то здесь был. Осталось только узнать, кто.