Племянница

Я медленно считаю до ста, затем сажусь на кровати, скольжу взглядом по комнате, отыскивая свои вещи. Рюкзак на табуретке, куртка висит на крючке, ботинки у самой двери. Они стоят не так, как я ставила их в прошлый раз. Я всегда меняю их местами, ставя левый ботинок справа, а правый слева. Сейчас обувь стояла правильно, и я готова была вновь поставить свою коленную чашечку против коленной чашечки Вааса, что мои ботинки были досконально изучены. Скрипнул пол. Я как можно более тихо пошла к двери, затем, передумав, направилась в противоположную сторону, к занавешенному окну. Ох, черт. Только не это. Сквозь щель в занавесках я увидела высокую фигуру в красной майке. Мужчина поднимает свой взгляд на меня и наши глаза встречаются. Мое сердце уже где-то в горле, руки влажные от пота, колени трясутся. Я замираю в ожидании неизвестного и неизбежного. За дверью слышны голоса. Я узнаю голос Аверси и второй, прокуренный, хрипловатый, словно созданный для того, чтобы отдавать приказы, жесткий и вместе с тем такой родной и знакомый. — Вы держите девчонку у себя? — Какую девчонку? О ком вы говорите? — Аверси спокойна и холодна. Если в этой деревне по вине Вааса пострадает еще хоть один человек, начнется действительно суровая война, чего не нужно ни Ваасу, ни Цитре. — Теодора Волкер. Эта тупица должна быть у вас, мы прочесали весь лес и не нашли ничего, кроме плохо затушенного костра. Вы отлично знаете, кому она приходится племянницей, верно ведь? ..хотя что я спрашиваю, мне просто нужно обменяться парой слов со своей любимой сестрицей, — я отчетливо услышала, как скрежетнул зубами Ваас, — и забрать эту маленькую упыриху с собой. Видите ли, она мне нужна живой, иначе ее дядюшка взорвет здесь все в радиусе тысячи километров. Ваас говорил спокойно и вместе с тем жестко. Он знал, что его не посмеют ослушаться и через максимум пятнадцать минут он уже будет вести светскую беседу о погоде со своей сестрой, крепко держа меня за плечо. О да, я уже представляю, какой синяк там останется после того, как Ваас подержит меня за это плечо. Сочный такой синяк. Нет, не останется. Грохот от разбитого мною оконного стекла оглушает меня саму, но сейчас главное убежать. Я понимаю, что не убегу с окаменевшей ногой, и закидываю в рот таблетки Аверси. Нутро буквально обжигает огнем, такое чувство, будто я выпила литр чего-то очень крепкого, алкогольного, залпом. Я начинаю втягивать воздух ртом и постепенно мне становится гораздо легче. А самое шикарное то, что нога обрела чувствительность. Самое время съебываться. Я не останавливаюсь, пока не достигаю зарослей ойавы. О да, теперь я знала, что это за растение. Отлично, юный биолог Тео, это может пригодиться.. Когда я задумывалась, как мечтаю провести лучшие годы своей жизни, мне и в голову не приходило, что это времяпрепровождение окажется догонялками с пиратами по Рук-Айленду. Даже если когда Ваас пришел сюда, он был в нормальном расположении духа (а нормальным расположением духа по отношению к Ваасу являлось поведение, при котором тот не громил посуду и мебель, не убивал всех, кто находился в радиусе километра от него и не жег конопляные поля своим горящим задом), то сейчас, после моего повторного побега, от этого самого нормального расположения духа не осталось и следа. Я начала думать, куда мне податься и что делать. К ракьят теперь идти было категорически нельзя, то же самое можно было сказать о пиратах. И что мне теперь, сдохнуть здесь, в кустах ойавы? К тому же мне уже жутко хотелось есть, а съедобных ягод поблизости не наблюдалось. Да и что толку в ягодах? Они помогут перебить аппетит минут на десять, а затем мой желудок снова начнет сверлить голод. Я забываю о том, что угадала эффект таблеток тогда, с Аверси, и проваливаюсь в крепкий сон.