Когда остановятся стрелки

Утром пришел страх, граничащий с паранойей, потому что внизу, в прихожей, кто-то переступал через пакеты и обрушивал на пол стопки аккуратно сложенных книг. Они жались друг к другу под одеялом и чувствовали, как за тонкими ребрами их сердца колотятся почти в унисон. «Ты слышишь?» — написала Сара. Там кто-то говорил, явно не учитывая, насколько тонок пол в комнатах второго этажа. — Где? На кухне? Вам померещилось. Что значит, за милю к дому не подойдете? Проверю и подойдете, аванс я вам уже выплатил. Померещилось, я же говорю. Это до какого состояния нужно надраться, чтобы придумать такое чудище? Заскрипела лестница, и Крэтти зажмурился, зарываясь в грудь Сары как испуганный котенок. Она приподнялась на кровати, заслоняя его от непрошеного посетителя, и вздрогнула, когда распахнулась дверь и там мелькнула знакомая желто-коричневая куртка. Он замер на пороге, будто осмысливая увиденное, а через мгновение рванулся к кровати так быстро, что ей показалось, будто он наденет на нее наручники прямо сейчас. — Я поднял на уши всю полицию, — шипел Он. — Я отдал приказ расклеить твои фотографии по всему городу, а ты все это время тусила с каким-то мужиком? Твоя управляющая была права, когда говорила, что ты гулящая девчонка, а я, дурак, не верил. Отчего-то Сара не сжалась, не зажмурилась, как это сделал Крэтти. Она приподнялась еще выше, поправляя одеяло. — Какие зубы? Какое чудище? Чертов мозгоправ. Наверное, наркоту у тебя в комнате нашел и подумал, что сигареты. Где она? Давай все сюда, прямо сейчас, — Он попытался сдернуть одеяло и оттащить от нее Крэтти, но она держала его очень крепко. — Ты еще кто такой? Отвечай, когда с тобой разговаривают. Крэтти тронул ее бедро взмокшей от ужаса ладонью. — У него болит горло, — сказала Сара. — Он не может ответить. — Как с ней обжиматься — не болит, а как ответить… А давай я сейчас сюда наряд вызову, оформим тебя? Прямо сейчас и вызову, — Его рука тряслась, вытягивая из кармана телефон. — Так… Девятьсот одиннадцать… А как напрямую в полицию позвонить? Наш номер? Чертовы операторы, пришлют всех подряд. Сара потянулась к трюмо и тоже взяла телефон. — Девятьсот одиннадцать, — перебила она. — Не беспокойтесь, я позвоню. Как думаете, что скажет полиция, когда приедет сюда и поймет, что сам шериф творит такое в доме, где он не зарегистрирован? Наверное, спишут все на простое проникновение? Потому что я вам не давала ключи, а ордера на взлом у вас нет. Ведь его же нет, ордера? Он открывал рот, как только что пойманная рыба. — Да, так. Конечно, ты права, это твой дом. Я передал все документы твоей матери и ни на что не претендую. Просто… — Вон из комнаты. Когда дверь захлопнулась, Сара откинулась на кровать и рассмеялась. У нее никогда не получалось превратить мысли в осмысленную фразу, но мгновение назад эти мысли были легкими и четкими. Они лились наружу как победная песня, как финал «An die Freude» Бетховена, которую ее мать раньше прокручивала в хрипящем проигрывателе до потери пульса. Она знала, что, не будь дрожащего демона у нее под боком, «вон» так бы и осталось в голове. Это «вон» было чем-то невозможным, неправильным. Крэтти испугался еще больше и даже потянулся за бумажкой, но Сара перехватила его руку и написала сама. Ее рука тряслась, поэтому буквы вышли некрасивыми и рваными: «Это сделал ты, Крэтти. Ты прогнал их». Она хотела добавить, что он, как настоящий демон, нашептал ей на ухо правильные слова, но он настолько растерянно вертел в руках ручку и бумажку, что из всех существующих на свете религий сложно было вспомнить хоть одного демона, который мог на него походить.

***

Остаток дня Сара хотела провести в прихожей, среди коробок, пакетов и книг. Ей хотелось узнать, что еще умеет Крэтти. Сам он на каждый вопрос доставал свою книжку и искал ответы на тридцать четвертой странице, но описания, приведенные там, не сходились ни с чем, прочитанным ранее. В воображении автора этой книги демоны больше смахивали на что-то среднее между Чужим Ридли Скотта и гоблинами Гринготтс из романа Роулинг. Авторский бог увидел, какими кровожадными вышли его творения, махнул рукой и низверг их на землю. «И что, все они пытаются снискать его расположение снова?» — спрашивала Сара. Крэтти отрицательно мотал головой. «Сложно стать хорошим и при этом остаться собой. Они не вернут его расположение, как бы не пытались». «Тогда с чего ты взял, что другие не вернут, а ты вернешь?» Крэтти долго молчал и отдал ответную записку, когда Сара уже отчаялась ее получить: «Он читал много книг, и все там получали то, что хотели. Может, получит и Крэтти?» Под этими словами Крэтти подразумевал, что хочет еще раз умереть. В первый раз он умер, потому что увидел ангела и возразил ему — вытягивать это Саре пришлось долго, зато результат превзошел ожидания. Под аккомпанемент воющего ветра и дождя, молотящего по крыше домика в лесу, Крэтти трясся, всхлипывал, и нес откровенную чушь про ангела, ударившего Крэтти, и плохого человека, ударившего ангела. «Ангел не сделал ничего плохого, — твердил он, пытаясь спрятать от Сары свое лицо. — Ангел хотел, чтобы Крэтти поверил в то, что он демон». «Ты не верил?» — спрашивала Сара, но единственное, что ее тревожило на тот момент, это осознание, что она спит с восставшим из могилы мертвецом. Она принюхивалась к Крэтти изо всех сил, чтобы уловить в его одежде трупный запах, но в конце концов списала его отсутствие на то, что у нее вечно заложен нос. «Крэтти лицемер, — писал он. — Все демоны лицемерны, но Крэтти самый главный. Потому что говорил не то, что думает, до тех пор, пока не умер. Теперь он пытается быть хорошим демоном, чтобы понравиться богу, но даже сейчас не может смириться с тем, что ему это противно. Он не хочет быть демоном». Именно поэтому он забрасывал все свои черепа как можно дальше — в болото, идя в разрез с тридцать четвертой страницей своей книжки. Там было написано, что демоны спят на этих черепах, но по его словам «это было настолько ужасно», что он решил, что заслужит помилование и без этого. Сейчас, чем больше Сара находила книг, тем сильнее убеждалась, что в них нет никого похожего на Крэтти. В понимании людей демоны были причиной всего плохого на земле, но они не жили в лесу и не набивали дом всем, что подвернется под руку. Они не отрывали людям головы, пытаясь выслужиться перед богом. В потрепанной книжке было написано, что лучший демон на земле станет чем-то вроде архангела с огненным мечом, но в книгах матери не было ни одного намека на «карающую длань». В сказках народов Индии были ракшасы, визуально напоминающие зубастого демона с картинки, но история у них была другая. — Все люди глупые, мама, — говорила потом Сара, сидя перед постелью матери. Та не спала, но почему-то не издавала ни единого звука. — Они написали столько историй, и ни одна из них не оказалась правдой. Могла ли ты представить, что я, дочь самой религиозной женщины на земле, буду жить с настоящим демоном? Бесцветные глаза матери округлились так, словно она все понимала. Сморщенная рука сжалась в кулак. — А ведь они не такие плохие, демоны. Вы просто ничего о них не знали. Боялись, а на самом деле они не опаснее комара. Саре пришло в голову, что Крэтти не знает о том, на что способен — ведь он же смог утром выдавить из нее жесткое «вон». Потом она вспомнила, что тогда ей двигал какой-то необъяснимый страх, но ее причиной был не Он и не его руки, срывающие с нее одеяло. — Они не нашептывают на ухо. Сара поняла, что не демон открывал за нее рот и говорил обидные слова. Этим утром она сама заставила себя вычеркнуть из памяти фразы на запястьях.