Отряд

      Среди надгробных плит гулял лёгкий тёплый ветерок. Ударяясь о холодный камень, он обволакивал его своим теплом — тем теплом, которое больше никогда не получат лежащие под этими плитами. Сотням шиноби, которые не вернулись живыми с очередной войны или просто миссии, больше никогда не ощутить его.       Возле одной из могил, сняв маску и склонив голову, стоял Кенджи.       Он в который раз клял себя за то, что ему не хватило смелости признаться ей, кто он. Каждый раз он откладывал это на следующий день, и так — пока этих дней в её жизни не осталось совсем. Он наблюдал за ней достаточно времени, чтобы понять, что эта девочка очень добрая и отзывчивая, она бы выслушала. Кенджи сглотнул горький комок, саднящий на подходе к горлу. Плакать — это абсолютно бесполезное занятие, твердил он себе. Лучше найти того, по чьей вине это произошло, и заставить его плакать перед смертью.       Кенджи давно замечал, что ходит сюда не один он. Свежие розовые бутоны лилий, слегка склонившись, об этом напоминали.       Он грустно улыбнулся. Кенджи был почти уверен, что цветы регулярно носит один из обалдуев — как он их называл.       Внезапно за его спиной выросла фигура человека в чёрном походном плаще. Капюшон был сдёрнут, поэтому можно было рассмотреть его чёрные игольчатые волосы. Лицо шиноби прикрывала маска с волчьим изображением.        — Исаму, что-то случилось?       Кенджи знал, что беспокоить его в этом месте по пустякам не стали бы.        — Наш отряд срочно вызывает к себе Третий-сама, — раздался грубый с небольшой хрипотой голос, владелец которого не скрывал своего презрения к собеседнику. Складывалось впечатление, что, даже наоборот, выпячивал его на показ.        — Сейчас буду, — тоже не особенно дружелюбно ответил Кенджи.       Исаму исчез из поля зрения так же внезапно, как и появился.       Кенджи пытался вспомнить, с какого момента у них с Исаму всё до такой степени разладилось. Они с детства много спорили и соперничали, но смело могли называть друг друга братьями, не кривя душой. Но в последнее время всë это ушло, и он догадывался, что было тому причиной. А точнее - кто. Чем с большей скоростью он приближался к Кимико, тем быстрее он отдалялся от своего лучшего друга.       Он присел возле могилы, провёл рукой по надгробию. Холодное. Такое же холодное, как и всё здесь. Кенджи оглянулся: его окружали последние пристанища шиноби. Все они завершили тут свой путь. Он понимал, что и для него в своё время здесь место тоже найдётся, но только не рядом с ней. Хоть их и связывало многое, но, в отличии от неё, у него не было имени и уже больше никогда не будет, он сам так решил. Он пронесёт позывной Кенджи через всю жизнь, вплоть до этого места. Мысленно попрощавшись с той, к чьей могиле приходил, он резко выпрямился и поспешил на встречу с Третьим Хокаге.       …Кенджи стоял, склонившись над кроватью. Через прорезь для глаз в маске он внимательно смотрел на девочку, которая мирно спала, даже не подозревая, какая сейчас опасность в прямом смысле нависла над ней. Из окна пробивался лунный свет, отбрасывающий тень Кенджи на стену. У него в голове пульсировала мысль: боится ли она теней? Он сам их давно уже не боялся, он вырос с ними, он стал одной из них. Но она? В каких условиях росла она? В её комнате всё буквально дышало порядком. Рассортированные книги, аккуратно сложенные свитки, в лотках — фасованные травы, несколько заготовленных заранее походных аптечек. По всему было видно: он в комнате прилежной ученицы и ниндзя медика. Но его особое внимание приковала к себе фотография, которая красовалась на стене. На ней девочка и её родители счастливо и беззаботно улыбаются, в то же время будто насмехаясь над ним. Кенджи тоже улыбнулся, но доброй эту улыбку назвать никак было нельзя.       Возле дома послышались приближающиеся шаги. Прокравшись к окну, которое находилось неподалёку входной двери, он выпрыгнул в него навстречу тем, кто уже был на подходе к дому…       Пара, возвращающаяся откуда-то, не скрывала своë хорошее настроение. Мужчина как заведённый рассказывал какие-то истории, которые очень веселили его спутницу – та, хохоча, прикрывала рот рукой, чтобы своим смехом не разбудить соседей. Приблизившись к своему жилищу, оба резко умолкли. Они заметили, как из окна их дома скользнула тень. Пара от увиденного оторопела так, что даже просто двинуться с места для них сейчас было задачей не из лëгких.       Мужчина, собрав всю волю в кулак, обратился к неизвестному:        — Кто ты? Что тебе здесь нужно?       Кенджи и не думал скрываться: эта пара и была целью его визита в дом.        — Подойдите. Или вы хотите, чтобы все в округе слышали наш разговор? Хочу заметить, что ваша спящая дочь сейчас ближе ко мне, чем к вам, поэтому я бы советовал послушать меня.       Мужчина и женщина, давя в себе страх, приблизились к человеку, чьё лицо скрывала маска тигра.        — Что тебе от нас нужно? — голос мужчины слегка подрагивал.        — Ой, прошу прощения, наверное, в маске вы меня не узнаëте, — на Кенджи нахлынуло. Он ждал этой встречи с того момента, как узнал правду о себе, поэтому не мог скрыть всю свою язвительность по отношению к этим двум. — А так?       Его рука коснулась маски, раздался слабый щелчок, означавший что крепление отстёгнуто. Лицо Кенджи окатило свежим вечерним воздухом. Теперь ничто ему не мешало хорошо рассмотреть своих отца и мать.       Они переглянулись, какую-то секунду их лица выражали полное недоумение, но тут же, как по команде, оба сообразили, что происходит. Они было бросились с объяснениями, опережая друг друга, но Кенджи оборвал их порыв, приложив указательный палец к губам.        — Всë, что мне от вас нужно, — это узнать, почему вы так со мной поступили.       Мужчина, немного помявшись и ещë раз переглянувшись со своей женой, начал рассказ.        — Это начало происходить буквально сразу после твоего рождения. У тебя была настолько ярко выраженная принадлежность к стихии молнии, что порой к тебе невозможно было прикоснуться, не получив при этом разряд тока. Иногда твоë тело покрывалось бело-голубой чакрой — в этот момент любой контакт с тобой становился смертельно опасным. Ты пойми, мы очень любили тебя и никогда бы не бросили но…        — Но что?!       Пока Кенджи совершенно не устраивало оправдание родителей.       В этот раз слово взяла женщина:        — Но я забеременела. У тебя должна была родится сестра. Мы могли подвергать опасности себя — но не её. Ты мог случайно навредить ей или даже убить. Мы были в полном отчаянии, не знали, что делать, как разрешить эту ситуацию. Но однажды вечером к нам пришёл человек. Он был одет так же, как и ты сейчас, в форму АНБУ, а его лицо скрывала маска, на которой был изображён медведь. Он предложил нам забрать тебя на воспитание в свою школу. Говорил, что у тебя огромный талант, который нужно развивать, обещал, что из тебя сделают настоящего шиноби, того, кем ты и был рождён. Нам ничего не оставалось, кроме как согласиться на его предложение. Нам было очень тяжело, но мы думали, что так будет лучше для всех…       Женщина выдохнула. По всему было видно, что ей этот разговор давался нелегко.       Так значит, за ним приходил сам Акайо-сенсей, подумал Кенджи.       У него в голове окончательно всё сложилось. Но понимание своих родителей даже и не думало в нём просыпаться.        — Талант шиноби, был рождён, вам было тяжело, — он перечислял главное, что услышал для себя. — А вот мне было очень легко.       По его лицу пробежала какая-то холодная нечеловеческая улыбка.        — Хотите, я покажу, для чего я был рождён? Блесну своим талантом. Что если я сейчас войду в дом, проникну в её комнату и при вас выпотрошу кишки вашей дочери? Чтобы показать вам, кого из меня там сделали.       В его голосе появилась несвойственная ему до этого хрипота. Он понимал, что сейчас находится на грани срыва, и даже не представлял, что может его остановить.        — Хотя, возможно, я уже это сделал, пока дожидался вас.       У родителей от услышанного кровь окончательно отлила от лиц. Сейчас они были больше похожи на фарфоровых кукол, чем на людей. Мужчина взялся за дверную ручку с твëрдым намерением проверить, всë ли в порядке с их дочерью.        — Стой! — Кенджи уже не говорил, он буквально прошипел это слово. Во рту у него пересохло.       Абсолютно безумный взгляд. В его глазах очень легко можно было увидеть своë отражение, сейчас они ни в чём не уступали стеклу. Ладонь Кенджи обхватила рукоятку меча…       Женщина упала ему в ноги, умоляя прекратить:        — Пожалуйста, остановись, Райден, не делай этого, я тебя прошу!       Это имя полоснуло слух Кенджи, сильнее чем острый кунай мягкие ткани тела.        — Как ты меня только что назвала?       Женщина заметила в нëм небольшую перемену и решила воспользоваться этим. Она поднялась на ноги и впервые за долгие годы заключила сына в объятия.        — Райден — это твоë имя, которое мы с отцом дали тебе при рождении. Пожалуйста, прости нас. За всë это время не было ни одного дня, когда мы бы не вспоминали о тебе.       Внутри Кенджи всë рухнуло. Все внутренние нити были оборваны, он чувствовал полное опустошение. Весь его звериный запал иссяк в объятиях этой женщины. Впервые в жизни его кто-то обнимал. Кенджи аккуратно знакомился с этим чувством. На его униформу падали слëзы его матери: впитываясь, они превращались в небольшие пятнышки.       На его плечо опустилась рука отца. Кенджи посмотрел ему в глаза. Теперь он в них не нашëл страха — лишь сожаление, которое поблёскивало слезами.        — Райден, прости нас за то, что мы натворили, — надрывно проговорил мужчина.        — Нет, я не могу вам этого простить! Не трогайте меня! — Кенджи вырвался из их рук. Как затравленный хищник, он оглядывался по сторонам, ища кого-то, кто ещё посмел бы сейчас прикоснуться к нему. Ничем хорошим для них эта идея не закончилась бы.       Он посмотрел на родителей. Те показались ему полностью измождёнными и напуганными его действиями. То, чего он добивался так давно, сбылось — он узнал, кем был и откуда. Только вот никакой радости Кенджи от этой встречи не ощущал. Всё, что он сейчас чувствовал, — это нежелание больше видеть этих людей.        — Перед уходом я задам вам последний вопрос, — его голос заметно выровнялся. Кенджи постепенно приходил в себя. — Она знает обо мне? — он недвусмысленно кивнул в сторону дома.       Женщина опустила голову, мужчина же отрицательно ей замахал.        — И запомните: нет никакого Райдена, вы его выбросили, как ненужную вещь.       Тело Кенджи вспыхнуло бело-голубой чакрой. Через секунду на месте, где он стоял, зияла пустота.       …Уже третий день Кенджи наблюдал за своей сестрой. Он не мог чëтко ответить на вопрос, зачем это делает. Но что-то тянуло его к ней. Несмотря на то, как закончился его разговор с родителями, он хотел узнать о ней больше. Кто она? Какая у неë жизнь? Возможно, ответив для себя на эти вопросы, он наконец-то успокоится и перестанет цепляться за своë прошлое. Ему всегда было интересно, по какому пути пошла бы его жизнь. Какого это — быть обычным шиноби? Или — обычным человеком?       Укрывшись на дереве, он наблюдал за тренировкой троих ниндзя.       Классическая команда, в которой его сестра исполняла функции медика. В этот раз их сенсея не было поблизости, чем по полной пользовались еë сокомандники. Эти двое просто не могли спокойно находиться друг возле друга. Один из них был явно талантливее своего партнëра по команде. Но второй пытался взять своë каким-то бешеным упорством и неуступчивостью, постоянно что-то выкрикивая и маша кулаками в сторону своего более умелого соперника. Создавалось полное впечатление, что таким образом он пытался подстегнуть лишний раз себя. При этом первый никак не реагировал на выпады в свою сторону и продолжал методично вгонять сюрикены в тренировочный манекен. Сестра Кенджи изо всех сил пыталась примирить этих двоих, но еë попытки изначально были обречены на неудачу. Вот наконец-то более упрямый и крикливый, обозвав своего напарника высокомерным занудой, поспешил с полигона, напоследок посверлив этого «зануду» испепеляющим взглядом. Тот в ответ обозвал его неудачником и, собрав свои сюрикены, тоже направился к выходу. Девушка осталась одна посреди поляны с манекенами. Постояв некоторое время в растерянности, она принялась за отработку метания кунаев.       Мысленно в очередной раз окрестив этих двоих обалдуями и заключив, что из этой команды толку не будет, Кенджи спрыгнул с дерева.       Воцарившуюся после их ухода тишину нарушал стук кунаев о дерево.        — С таким разбросом в попаданиях по цели ты будешь представлять опасность разве что какому-нибудь огромному призывному животному. Хотя, учитывая его силу, тоже вряд ли, — с усмешкой произнëс Кенджи, выходя из своего укрытия.        — Кто вы?.. И как вы здесь оказались?.. — чуть погодя, спросила девушка с подозрением.        — Ну, у нас не такая большая разница в возрасте, чтобы ты обращалась ко мне на вы. А то, как кричали твои напарники, наверное, слышали даже в центре Конохи. Поэтому не удивительно, что и моë внимание этот крик тоже привлёк.        — Простите… Прости их. Вообще они хорошие ребята, просто любят поспорить, — она мило улыбнулась.       Кенджи удивляла еë доброта. Возможно, он слишком сильно привык к строгим порядкам АНБУ и поэтому не мог понять еë снисходительность по отношению к своим сокомандникам.        — Ладно, эти обалдуи рано или поздно разберутся между собой. А мы лучше давай вернëмся к твоему метанию кунаев.        — Да, я знаю, что это не самый мой сильный навык шиноби, но стараюсь изо всех сил. И я уверена, скоро у меня получится, — несколько виновато проговорила девушка, опустив голову вниз.       Кенджи понял, что перебрал со своей придирчивостью, и попытался исправить ситуацию.        — Ты пойми, я ночью не засну, если буду знать, что Коноху защищает шиноби, который не может попасть во врага. Поэтому с сегодняшнего дня я буду учить тебя метать кунаи. Если ты не против, конечно.        — Я буду очень рада твоей помощи в этом. Если ты не сильно занят, можно было бы провести первое занятие прямо сейчас… Сам видишь, наша командная тренировка была сорвана.       Он одобрительно кивнул и достал из подсумка шесть кунаев. Аккуратно расположив их между пальцами, Кенджи присел на одно колено и занял боевую позицию. Размахнувшись, он резким и чëтким броском метнул оружие в манекен. Через секунду в нём образовалось что-то вроде ëжика, только вместо колючек во все стороны торчали ручки кунаев.        — Вот примерно к такому результату мы будем стремиться в наших с тобой тренировках.       Он заметил её восхищённое выражение лица, и внутри всё будто подогрелось на пару градусов. Ещё никогда в жизни он не гордился своими умениями так, как в этот раз. Неужели так и должен чувствовать себя старший брат, обучая чему-то младшую сестру?        — Я надеюсь, у меня тоже когда-нибудь так получится… — проговорив это, она немного неуклюже покрутила кунай у себя в руке.       Когда Кенджи снял маску, он встретил удивлённый взгляд сестры.        — Мешает, — коротко объяснил он своë решение.       На самом деле ему очень хотелось, чтобы она видела его лицо, а не осточертевшую ему самому к этому времени деревяшку.        — Можно?       Спросив разрешение, он взял еë руки в свои и вложил между пальцев в каждую из ладоней по одному кунаю.       Показав, с какой амплитудой и по какой траектории ей нужно размахнуться, он отошëл в сторону.       Крестообразный взмах рук девушки — и кунаи со свистом понеслись в манекен. Звук двух ударов о дерево ознаменовал попадание в цель. В этот раз оба куная угодили почти в одну точку.        — Ух ты! Здорово! У меня получилось! — девушка даже не пыталась скрыть своего восторга. — Спасибо тебе!       Еë глаза излучали такую радость, словно он только что исполнил её мечту.        — Рано благодаришь. Ты ещë возненавидишь меня после этих тренировок, — улыбнулся Кенджи.       Он хорошо помнил свои тогдашние ощущения. В те моменты, когда она была рядом с ним, он, как никогда, чувствовал себя нужным и полезным.       Но с еë смертью всë это быстро кончилось. То, как она погибла, власти Конохи тщательно скрывали, что наталкивало на мысль о совсем не просто неудачно закончившейся миссии. Что-то там было ещë. И как-то раз, напоив одного из шиноби, который был на том месте сразу после того сражения, он узнал, что… После этого в жизни Кенджи появилась новая цель: отомстить тому, кто был виноват в еë смерти.       В Конохе, как всегда, ярко светило солнце. Его лучи проникали в кабинет Хокаге и плясали там по строгой казённой обстановке.       За рабочим столом сидел Сарутоби Хирузен. Он держал в руках свиток с обозначением высшего ранга миссии – S. В этом свитке был приговор для человека, который редко в своей жизни видел то солнце, что сейчас заливало кабинет Хокаге.       В дверь постучали. В кабинет заглянул шиноби, одетый в обычную униформу Листа.        — Хокаге-сама, они на месте, — отрапортовал он.        — Зови, — коротко бросил Хирузен.       Через минуту перед его взором предстала пятёрка шиноби в масках.        — Кенджи, для вашего отряда есть крайне важное задание.       Он взмахом руки подозвал к себе их командира.       Взяв из рук Хокаге свиток, Кенджи развернул его. Прогулявшись по чернильным надписям, он вопросительно уставился на Третьего.       Тот, в знак согласия с написанным в свитке, прикрыл глаза. В этом жесте от Кенджи не укрылась вся накопившаяся усталость главы деревни. Это был его второй срок в качестве Хокаге. После смерти Четвёртого — Намиказе Минато — он во второй раз взвалил на себя полномочия руководителя.        — Всё будет сделано, Хокаге-сама!       Хирузен в ответ лишь одобрительно кивнул.       Пятёрка АНБУ вышла из кабинета. Последними его покидали двое блондинов с одинаковым телосложением в птичьих масках ворона и ястреба. Резко ускорившись, они поравнялись с лидером отряда.        — Кенджи, Кенджи, давай колись, что там за суперважное задание? Нам интересно! — в один голос затараторили братья.       Кенджи понимал, что если он сейчас расскажет о том, что написано в свитке, то близнецы уже так просто не отлипнут. Поэтому он отделался короткой, даже шутливой на первый взгляд фразой, в которой, как потом выяснилось, было очень много смысла:        — Это задание всей нашей жизни.