Oh, darling!

— Лили, ты точно знаешь, куда мы… — Тихо! Dissendium. — Поттер приложила указательный палец к губам, спрятав палочку за пояс юбки, как вдруг статуя перед ней и пятикурсником-рейвенкловцем отъехала с противным скрежетом. — Пошли. Том! Сейчас миссис Норрис нас застукает! — В конце коридора четвёртого этажа послышалось мяуканье, и гриффиндорка быстро схватила парня за руку. Тот дёрнулся, с интересом рассматривая тайный ход, и, сжав покрепче руку спутницы, поддался вперёд. Статуя тут же отъехала обратно, и студенты оказались в тёмном проходе. — Как ты… — Старшекурсник с удивлением взглянул на улыбающуюся Лили. — И о многих ходах ты знаешь? — Он прищурился, пытаясь разглядеть её во мраке, а затем зажёг свет на палочке. Они шли вперёд — навстречу абсолютной темноте. Парень поёжился от неприятных ощущений. — Ну… достаточно, чтобы удивить тебя. — Лилу провела пальцем по груди рейвенкловца, сверкнув карими глазами в тусклом свете. Том судорожно вдохнул воздух и, притянув к себе Поттер, поцеловал её в губы. Гриффиндорка пахла ромашками, шоколадом и ещё чем-то невероятным. Этот аромат вскружил рейвенкловцу голову, и он резко притянул девушку к себе, углубляя поцелуй. Вдалеке послышались чьи-то голоса и звук быстрых шагов. —…нет, я тебе говорю, точно здесь!.. —…я оторву ему голову!.. — Где они?! Лили пискнула от нехватки воздуха в лёгких, пытаясь освободиться, но пятикурсник лишь сильнее вжал её в холодную и мокрую стену с острыми выступами, которые больно давили в спину. Лилу замычала, упираясь ладонями в грудь Тома, и вдруг кто-то схватил его, оттолкнув в сторону. — Ты охренел?! — вытерев губы рукавом рубашки, четверокурсница резко повернула голову в сторону тяжело дышащего Малфоя и офигевшего Альбуса. — Зачем ты ударил его, придурок?! Поттер обеспокоенно заправила рыжие волосы за ухо и попыталась прикоснуться к рейвенкловцу, но тот отмахнулся от неё. — Чокнутые! — завопил парень, срываясь с места и убегая прочь. Гриффиндорка зло рыкнула, подходя к брату и его слизеринскому дружку, и сложила руки на груди. — Чего припёрлись? — несмотря на то, что обращалась она к обоим, смотрела Лили только на Альбуса. Как бы ей не хотелось хотя бы мельком взглянуть на Скорпиуса, она понимала, что лучше этого не делать. Иначе всё начнется по новой. — Ты понимаешь, что случилось бы, не заметь Скорп тебя и этого… — Ал сжал кулаки, повернув голову в сторону, куда недавно убежал Том, и спокойно выдохнул, — этого парня. Хоть бы поблагодарила. Ты же не знаешь, что у этого идиота на уме было! Лили! Ты меня слышишь?! Но Поттер в этот момент могла думать лишь об осуждении в серых глазах слизеринца, слабо освещаемых голубоватым светом палочки. Её бесило это. И жутко притягивало. Хотелось пальнуть в брата петрификусом или просто вырубить чем-то тяжелым, а затем быть прижатой к этой стене, но уже не тем рейвенкловцем, а Малфоем. Здесь, сейчас, в эту же секунду. Чувствовать его дыхание на своей шее, прикосновения длинных и вечно холодных ладоней к горячей коже, которая тут же покрылась бы мурашками. — Поттер, — Лилу шумно сглотнула, опомнившись. Ей стало стыдно за то, что она сейчас представила. А ещё хуже то, что девушка чувствовала, как внизу живота будто бы собрался комок, а ноги подкашиваются. Скорпиус заметил, как трусились коленки четверокурсницы, и посмотрел на нее таким взглядом, будто понял, о чем она только что думала. — Давай я отведу тебя в Больничное крыло, а то что-то ты нехорошо выглядишь. — Но, Малфой, — встрял было Альбус, тут же закрыв рот под взглядом слизеринца. — Ладно, если что, найдите меня. Когда брат ушел, гриффиндорка тут же облегченно вздохнула, собираясь уходить, но Малфой поймал её руку, дернув на себя. Поттер судорожно вдохнула воздух, уставившись в шею шестикурсника и боясь поднять на него глаза. — Нам нужно идти в крыло, Ал будет волноваться, — пролепетала она. Но уходить совсем не хотелось. Хотелось чувствовать этот приятный холод от его пальцев на кисти правой руки, которую он все ещё не выпустил. — Как давно, Поттер? — спросил Скорпиус, нагнувшись к ней. Лили вздрогнула, прикрыв глаза. Какой же красивый у него голос. — Что ты имеешь ввиду? — севшим голосом спросила четверокурсница. Зачем только он спросил об этом? Лучше бы просто ругал или довел её до того треклятого Больничного крыла. Но нет. Не отпуская её руку, Малфой приподнял пальцами голову Лилу, посмотрев в ореховые глаза гриффиндорки. У неё даже не было сил смежить веки, только бы не смотреть. — Как давно ты влюблена в меня? — в голосе слизеринца, девушка это хорошо ощущала, сквозила прикрываемая насмешка. Ей не было обидно, она привыкла. В конце концов, это же Малфой. — Я не понимаю, что за глупые вопросы ты задаешь, Малфой, так что лучше отпусти меня, потому что… — Что? Шестикурсник ухмыльнулся. — Я скажу Розе, что ты ко мне приставал, — на полном серьёзе ответила Поттер, отстранившись. Она тут же перестала дрожать. — А, как ты знаешь, она моя кузина, так что поверит моим словам. Слизеринец испустил смешок. — Нельзя врать, малышка Лили, — гриффиндорку передернуло. Как он ее назвал? — Поэтому, — вплотную подойдя к четверокурснице, Скорпиус прижал её к этим чёртовым камням, точно как в её мыслях, — зачем пустословить? Малфой приподнял двумя пальцами её подбородок, легонько проводя языком по красноватым губам Лили, а затем по-настоящему поцеловал её, запуская пальцы в ярко-рыжие волосы. Лилу, растерявшись, стояла, опустив руки по швам. — Признаки жизни хоть подавай, Поттер, — оторвавшись от неё, лукаво произнёс Малфой. Гриффиндорка осторожно подняла руки, обвив ими шею слизеринца, и прикусила его губу, прижимаясь плотнее. Ей было очень стыдно перед кузиной. Но Мерлин, как же это было прекрасно.