За миг до начала

«Здесь все яблоки резал и грыз, там…» Что там? Там это где? От недодуманной шутки осталось вязкое послевкусие ночного кошмара, из которого никак не выпутаться, холода, пробежавшего ознобом по позвоночнику, липкой крови во рту и сносящего с ног вихря в мыслях. Из которых четко выделялась одна, довлея надо всеми остальными. ЭТО. БЫЛО. ПРЕКРАСНО. Они сражались по одну сторону. Снова. Защищали друг друга от общего врага. Враг. Зло. Это приятно, очень приятно, делать что-то плохое с плохими людьми! Так ты делаешь что-то хорошее. Защищаешь. И это прекрасно! Именно это. Быть вдвоем по одну сторону. Вместе. Оборвать жизнь во имя жизни, многих жизней, которые теперь не будут отняты тем, кого ты сумел остановить! Тристан говорил, что он, Галахад, еще научится получать удовольствие от убийства. Можно было бы сказать, что он оказался прав, если бы тот не ошибся самым катастрофическим образом, в главном. Удовольствие от убийства ради самого убийства – с этим не к нему. ТРИСТАН! В голове немного прояснилось, в то время как рука с мечом продолжала наносить и отражать удары, действуя самостоятельно от разума, повинуясь многолетней привычке. Галахад не помнил, что было после того, как он рухнул на землю с убитой под ним лошади. Боль, тьма, странные, сумасшедшие совершенно картины и образы, мысли и свои, и, одновременно, чужие, собственные воспоминания, которых у него никогда не было, они с Тристаном, старше, чем сейчас, но самое странное в них отнюдь не это, а то, хотя бы, как они были одеты. Тристан!!! Из разламывающейся от боли головы мгновенно выветрилась, мутным похмельем, вся дичь, что ему только что привиделась. Осталась одна-единственная мысль, бившаяся в унисон с оглушительно стучащим сердцем, звучащая именем. Тристан. Расправившись с противником, Галахад быстро оглянулся вокруг, ища друга. Которого теперь было найти нелегко. Это раньше Тристан всегда был с ним рядом. Но он его нашел. Успел. В самое последнее мгновение. Фактически, принять удар на себя. Удар, точно бы стоивший Тристану жизни, с которой едва не расстался он сам. Выиграть для Тристана немного времени, достаточно для того, чтобы тот успел подняться с земли и вновь взять в руки оружие – на большее Галахад не рассчитывал. Большего ему и не было нужно. Только чтобы тот жил. *** - Зачем ты это сделал? Стоило Галахаду открыть глаза, как он услышал напряженный голос Тристана, которого не сразу разглядел в вечернем или утреннем полумраке одного из покоев выдержавшей осаду крепости. Юноша так и знал – первое, что он увидит, если еще когда-нибудь их откроет, будет его друг. Нет, не только друг… намного больше, чем друг… - Передумал. Решил с тобой поехать. – пересохшие губы слушались плохо, голос прозвучал совсем слабо, придать тону нахальства не получилось. На пылающий лоб легла жесткая прохладная ладонь, лицо Тристана приблизилось, стало различимо. Так хорошо и спокойно сразу же стало, от одной лишь теплой улыбки, вернувшейся в его взгляд, который Тристан больше от него не прятал. - Не везти же тебя привязанным к лошади. Поправься сперва. Галахад… - Что, Тристан? Тот поколебался, но так ничего и не сказал. Как будто это и без того не читалось во всем его просветлевшем лице, в том, как ласково пробежала его рука по спутанным кудрям Галахада. - Поправляйся быстрее. И не делай так больше. Обещай. – легкий смешок в начале и стальная твердость требования в конце, на миг исчезнувшее из глаз пронзительно-нежное тепло. - Не дождешься. Я слишком сильно боюсь потерять тебя. – сами собой сорвались слова, идущие из такой глубины души, которой Галахад не подозревал в себе. - Не бойся. Никуда я от тебя не денусь. Некуда мне от тебя деваться. Новый смешок, сопроводивший сказанное, не смог скрыть того, что Тристан так и не сказал, но Галахад все равно понял. Еще раньше. Но только прямо сейчас, что без Тристана не сможет жить и он.