Вторая попытка

Колёса паровоза размеренно стучат по рельсам, вгоняя в сон. За окном мелькают деревья, столбы, огороды и низкие деревянные домики. Пригород. Скоро будем на месте. Девчонка Нюрка, которой досталось соседнее место, болтает без умолку, и за несколько часов пути успевает рассказать мне всю свою биографию. Да чего там рассказывать-то? В гражданскую осталась сиротой, жила у бабушки, других родственников нет. Потом бабушка померла, денег сколько было – всё внучке оставила. А внучка их взяла, да поехала в город – в институт поступать. Обычная история. Ну а что? Я вот тоже сирота и тоже в город… Правда, не учиться, а работать. Потому что таким, как я, институты не положены. Да и на работу не на всякую возьмут. Эх, быть тебе, Элка, дворником. Или уборщицей. Работать за копейки и изредка вздыхать над аттестатом о неполном среднем образовании. А попутчица хвастается. Говорит – все десять классов отучилась, сплошные пятёрки. А в институте, небось, ещё и стипендию платить будут. И вообще, как же это здорово – новую жизнь начинать. Сижу, вяло поддакиваю и проклинаю свою судьбу. А заодно и революцию. Не будь её – всё бы сложилось с точностью до наоборот. И была бы я счастливая, успешная и с нормальным образованием. А эта кухаркина дочка сидела бы, поджав губы, и ненавидела весь свет. А может и навидела бы. По крайней мере, родители были бы живы у обеих. И поезд ехал бы в два раза быстрее, и не оставлял бы за собой длинный шлейф вонючего чёрного дыма, из-за которого окно не откроешь. Впрочем, ладно. Окна – это мелочи, можно и потерпеть. Благо, недолго осталось. А там – будь, что будет. - Эля? – отвлекает меня от размышлений тихий встревоженный голос. - А? – откликаюсь я, и только потом понимаю, кто меня позвал. – Ой… Здрасьте! А что вы тут...? Женщина, стоящая в проходе, не даёт мне закончить вопрос, но жестом приказывает следовать за ней. Киваю. Встаю. - Нюр, за вещами посмотришь? Я сейчас вернусь. - Ага! – отмахивается попутчица. А я уже выбегаю в тамбур следом за тёть Машей: - Что вы здесь делаете? - Это ты что тут делаешь, дурёха? – женщина вжимает меня в стенку, нависает сверху и смотрит в упор, не мигая. – А ну марш с поезда! Немедленно! - Что? – переспрашиваю я. Сначала думаю, что ослышалась. Приказ кажется бессмысленным и беспочвенным. Потом до меня начинает доходить. Медленно. Очень медленно. – Когда? - Сейчас будет полустанок. Спрыгивай и беги как можно дальше. Сейчас – это действительно прямо сейчас. Поезд замедляет ход, гудком возвещает о прибытии. - Тёть Маш, у меня все вещи и документы в вагоне остались. - Было бы чем дорожить! – старая мамина подруга нервно смотрит на часы. - Зачем вы это делаете? Вместо ответа мне достаётся кривая усмешка, а часам – ещё один быстрый взгляд. - Сколько осталось? – не выдерживаю я. - Три минуты. Выходим! Скрежет тормозов ещё не успевает затихнуть, а тётя Маша уже распахивает дверь и выскакивает на перрон. Я на негнущихся ногах шагаю следом… но сходу врезаюсь в мужчину, который именно в этот момент решил зайти в вагон. И всё бы ничего, не будь этот мужчина в форме и явно при исполнении. - Куда спешим, барышня? – у него добрая и честная улыбка сторожевой собаки. Такой пёс будет вилять хвостом, ластиться и послушно бегать за мячиком… но ровно до той поры, пока ему не скажут «Фас!» И всё бы ничего, но, похоже, «фас» уже кто-то скомандовал. А время идёт. - Воздухом подышать, - бормочу я и пытаюсь протиснуться наружу. - Извиняйте, проверка документов. Паспорт покажете – и можете быть свободны. - Он в сумке. А сумка в вагоне. Можно я ненадолго выйду, а потом вернусь и всё вам покажу? Я… Извините, я нехорошо себя чувствую. Чувствую я себя не просто нехорошо, а прямо таки хреново. Руки дрожат, сердце пытается выскочить из груди... А в голове тикает таймер. Две с половиной минуты. На моё плечо опускается тяжёлая ладонь. - Да вы успокойтесь, барышня. Если нехорошо – тем более посидеть надо, а не из поезда на ходу выскакивать. Пойдёмте, пойдёмте. - Ну ладно, как хотите, - соглашаюсь я и поворачиваю обратно. Тёть Маша, закусив губу, следит за мной издалека. Вмешиваться она не будет. И жертвовать собой ради меня – тоже. А вот поволноваться с безопасного расстояния пока время позволяет – это запросто. Может, ещё выберусь… К законному месту я направляюсь чуть ли не бегом. Рывком вытаскиваю сумку из-под сиденья. Достаю паспорт. Потрёпанная голубая книжица с ярко-красной наклейкой поперёк обложки – старое дворянство, плюс врождённые магические способности. Каждый из этих пунктов в отдельности – уже достаточный повод подозревать меня в чём угодно. А уж когда они объединяются… Попутчица Нюрка бледнеет и отшатывается в сторону. Проверяющий нервно сглатывает и берёт документ осторожно, будто боится, что в его руках он превратится в ядовитую змею. Медленно перелистывает страницу… Две минуты. - Элеонора Сергеевна, значит? - Да. - Куда едете? - В город. - С какой целью? - На работу устраиваться. - А билет ваш…? - В паспорте. - Да, вижу. Запрещённые предметы есть с собой? - Нет, откуда… - Сумку откройте. Ага… А это что? - Бумага. - Зачем? - В крестики-нолики играть! Полторы. …Если я сейчас рванусь к выходу – то ещё успею. Только не получится же ничего - этот занудный страж порядка прямо посреди прохода встал. И окно, как назло, закрыто. Мне уже и не страшно почти. Просто досадно, что так глупо всё получилось. Да и тёть Маша расстроится, конечно. Лучше бы она меня вообще не заметила. Прошла бы мимо, и не было бы сейчас этого тягостного ожидания. Минута. - А это - подруга ваша? – мужчина указывает на Нюрку. Та изо всех сил мотает головой. Забавно, как отношение к человеку зависит от его статуса. Только что домашними пирогами угощала, а теперь от одного моего присутствия бледнеет. Ненавижу. И с этой стороны тёть Машу с её ребятами прекрасно понимаю. Хотя действуют они, конечно, жестоко. - Просто попутчица. Мы только в поезде познакомились. - Хорошо. А ваши документы, уважаемая попутчица, позволите? Девчонка трясущимися руками достаёт паспорт. И чего нервничать, спрашивается? Учитывая, что он у неё зелёный и безо всяких предупреждающих наклеек. Хороший паспорт, чистый. С таким – куда угодно. Проверяющий тоже доволен. Сразу видно, что сейчас для виду документ полистает – и обратно отдаст. А мой так у себя и держит, зараза такая. Полминуты. Или даже чуть меньше. Бежать некуда. Кричать «В вагоне бомба!» - поздно. Молиться – не умею. Совсем рядом кто-то оглушительно чихает. Инспектор вздрагивает от неожиданности и роняет нюркин паспорт. Машинально нагибаюсь, подхватываю его почти у самого пола… и вдруг свершено точно понимаю, что надо делать. Только времени на это уже совсем не осталось. Сжаться в комок, забиться под лавку. Щит. Ещё один щит. Все амулеты в активном состоянии. Линии вероятностей выплетают перед глазами причудливые узоры… Есть! Вижу! В кармане проверяющего противно дребезжит индикатор магического фона. Мгновением позже к нему присоединяется датчик, висящий под потолком вагона. Коротко взвизгивает Нюрка. Ещё один щит, чтоб уж наверняка… …взрыв.