Не изменишь

      Не то чтобы Чонгук очень сильно заебался, но уже очень близко к этому. Какого черта к нему пристал Чимин, он понять не может до сих пор, но тот, сука, лезет и лезет, шутит не смешно и строит из себя ещё большего придурка. Чонгук игнорирует, продолжает учиться и мечтает, чтобы Пака отсюда выпроводили, потому что оставшиеся три года рыжего он не выдержит, но тот слишком везуч для своего блядского характера. Чонгук внутри бесится, но умно молчит, потому что Пака тогда заткнуть не сможет никто.       По законам всех фильмов и книг, которые с каждым днём всё больше накладываются на повседневную жизнь, Чон ждёт подвоха после трёх дней затишья. По словам Тэхёна, который много чего слышит и знает, он нажрался на какой-то вечеринке в дребеня, а теперь всё отходит. И поэтому три дня проходят у Чона в абсолютной тишине и без назойливого старшего в университете. Весь универ скучает по Паку, а Чон молится, чтобы тот вообще больше не приходил.       Жаль, что на следующий день раздражающая рожа снова мелькает в коридоре, и Чон со стоном прикладывается головой об стену и просит Тэхёна убить его. Тэхён смеётся и отмахивается, всё ещё фанюча на их перепалки, и говорит, что когда-нибудь они точно или подерутся, или подружатся. Чонгук вылупляет на него свои глаза, крестится на всякий случай и говорит, что такого «счастья» ему нафиг не надо.       Вообще, насколько можно верить Тэхёну и сплетням, которые Чон сам иногда слышит, то на их перепалки фанючит чуть ли не весь универ, гадая, кто же в конечном итоге кого уделает: пай-мальчик или бэд бой. И Гук иногда чувствует себя клоуном, который бесплатно развлекает тут всех вокруг. Хотя на клоуна тут больше катит Чимин, а Чон его выбранная жертва из зрителей, которая со сцены всё никак не уйдёт. И Чонгук думает, что Чимина он когда-нибудь всё-таки действительно побьет, пусть и считает это дело глупым.       Чонгук сидит на первом этаже, вытянув ноги и развалившись на небольшом удобном диване, и слушает болтовню Тэхёна, который взбудоражен больше обычного. А всё потому, что с ним поздоровался Хосок, а это удар по почкам и украденное сердце. Хосок старшекурсник и тоже ошивается в компании Чимина, но не такой тупоголовый баран, как сам Пак, и за пафосом не тянется. И он ещё один субъект, на которого адски фанючит Тэхён, потому что «Хосок такой душка, ну ты посмотри на него, прелесть вообще». Нет, тот прелесть, но не настолько, пожалуй. Чон видел его танцы и слышал один раз рэп, и ему понравилось, Тэхёну же нравится до соплей, и он иногда напоминает его сталкера или сасен-фаната, но делает это так успешно, что Хосок ещё ничего не заметил. А подойти Киму страшно, потому что «ну ты видишь вообще в каких кругах мы вращаемся? Хосок — знаменитость, а я — первокурсник» и «вот сам с ним и знакомься, раз такой смелый».       А тут брюнет вдруг здоровается с Тэхёном, и у того теперь чуть ли не сердечки в глазах, а ещё заряд адреналина и хорошего настроения на год вперёд. Чон говорит, что тот его явно с кем-то спутал, и Тэхён обижается, надувая губы и отворачиваясь вовсе. Чонгук тихо смеётся и толкает Тэхёна в плечо, но тот отодвигается дальше и тянет обиженное: — Иди ты.       И Чон смеётся снова, потому что Тэхён весь такой окрылённый теперь стал похож на надувшегося хомячка, и Чону смешно дико, а Тэхёну врезать ему хочется. Но всё веселье быстро заканчивается, как Чон видит крашенную макушку и обречённо закатывает глаза, сползая по дивану ниже и хватая первый попавшийся учебник, прячась за ним. У брюнета настроение сразу на отметке нуля, зато Тэхён приободрился, стреляет заинтересованным взглядом в сторону Чимина и поглядывает на Чона, сдавая его с потрохами. Гук надеется, что Чимин куда-нибудь спешит, — ну хоть раз в жизни, ну, пожалуйста, — и не заметит его или проигнорирует, но Пак как назло совсем рядом останавливается и посмеивается, глядя на развалившегося на диване Чона. — А наш святоша всё за учебниками сидит, — Чонгук не видит, но буквально чувствует его гадкую улыбку. — Так всю жизнь пропустишь.       Чонгук молчит, считая в голове до десяти и пытаясь не заводиться, но с каждым разом у него терпения всё меньше и меньше, и счёт из десяти медленно приближается к сотне. Он чувствует, как из рук вырывают учебник, и вскидывает вверх голову, натыкаясь на ухмыляющегося Пака взглядом. — Глухой, что ли? Учиться не надоело? — Отдай, пожалуйста, — Чон протягивает руку и смотрит устало, потому что его уже задолбало это сильно. Пак хмыкает и наклоняет голову вбок, щуря свои и так узкие глаза ещё больше. — Такие вежливые, кошмар просто, — Чимин фыркает. — Интересно, а он до свадьбы трахаться будет или только после, как порядочный? Чимин ухмыляется, потому что сзади гиенят друзья, а Чон закатывает глаза и опускает руку. Началось. — Гуки, а ты же девственник, небось? — Чимин растягивает губы в улыбке шире и специально начинает говорить тише, делая вид, будто боится, что их услышат, хотя и так их слышат все. — А хочешь, познакомлю с кем-нибудь? Испробуешь на ней то, что в книжках прочитал. Пестик, тычинка и все дела.       Чонгук думает, что шутки Пака деградируют с каждым разом всё больше и больше, как и мозг хозяина, и не понимает, как это ещё распространяется на окружающих, потому что некоторые тоже начинают похихикивать, когда сам Чон не может понять, где тут нужно смеяться. — Чимин, харош к ребёнку приставать. Отдай ему учебник, — из ниоткуда неожиданно появляется Хосок и кладёт руку Паку на плечо, мило улыбаясь всем вокруг. — Нам ехать пора, потом подостаешь.       Чимин кидает взгляд на часы и нехотя отдаёт учебник обратно, разворачиваясь и направляясь за Хосоком. Чонгуку Хосок начинает нравиться всё больше и больше, и фангёрлинг друга он начинает потихоньку понимать. Он кидает взгляд на Тэхёна, а тот чуть ли не светится, как настольная лампа, и смотрит вслед удаляющимся парням. — Хосок — ангел! — Произносит Тэхён, а Чон встречается лбом с рукой и обречённо выдыхает. Кажется, кто-то влюбился и даже этого не заметил. Хотя младший знает, что его хён начнёт активно это отрицать и говорить, что Гук — ненормальный извращенец, но у брюнета догадки и подозрения, а Тэхён пусть фанючит себе дальше. Они потом в этом, пожалуй, разберутся.

***

      Следующая неделя начинается тихо и так же тихо проходит ровно до среды, потому что Чимин тогда приходит в отвратном настроении и прикапывается к Чону больше обычного. Тэхён говорит, что тот явно хочет Чона развратить и пустить во все тяжкие, на что Чон нервно хмыкает и думает, что Пака усмирить бы не помешало. Интересно, существуют ли дрессировщики для людей? Чонгук бы нанял одного такого с удовольствием. Или, может, няньку Чимину завести? Пусть воспитает, что ли, наконец. А то негоже в двадцать лет вести себя как шестнадцатилетний возбуждённый подросток и так ужасно несмешно шутить.       Чонгук рассказывает на большой перемене Тэхёну об идее отца о совместной поездке куда-нибудь на каникулах, отчего Тэхён радостно повизгивает и говорит, что это очень клёво, и он согласен поехать куда угодно. Чонгуку тоже нравится эта идея, тем более с Тэ весело, а ещё можно будет вместе в стрелялки поиграть, в которые Чон точно уделает Кима, да и вообще зимние каникулы будут проведены с интересом. У них есть где-то там новый загородный дом, в который они, наверное, и поедут, и Тэхён тихо завидует такому богатству и радуется, что у него есть такой добрый друг. Чонгук смеётся и говорит, что Тэ — подлиза, но он всё равно хочет с ним куда-нибудь поехать.       Неожиданно на плечо к Чону опускается чья-то рука, а Тэхён вдруг каменеет и ошарашенно смотрит на гостя распахнутыми глазами. Гук дёргается и поднимает голову вверх, и удивляется тоже, потому что видит Хосока, который широко улыбается и спрашивает разрешения к ним присесть. Тэхён слишком громко разрешает, но парень лишь благодарно улыбается ему в ответ и садится на стул, облокачиваясь локтями о стол. — Простите, что прервал, но я сюда к вам по делу, — Хосок смеётся, а Чон заинтересованно улыбается и внимательно слушает брюнета. — Во-первых, мне звонил твой отец, Гуки, и я еду куда-то с вами зимой, — Чонгуку кажется, что он слышит тэхёнов ор. — Будем отношения налаживать. Насколько я знаю, Тэхён-и туда тоже едет? — Хосок переводит на Тэхёна вопросительный взгляд, и тот несколько раз кивает в ответ. — Ну и хорошо, веселее будет. Твой папа сказал, что я тоже могу взять кого-нибудь с собой, но ты, наверное, меня убьёшь, если я позову туда Чимина, — Гук резко темнеет и готов Хосока убить уже прямо сейчас, и никакой Тэхён его не остановит, но тот смеётся и успокаивающе хлопает пару раз того рукой по спине. — Поэтому я его звать не буду, и вообще, наверное, никого звать не буду, проведём там время втроём. А насчёт Чимина ты так зря, он, на самом деле, неплохой парень, но я понимаю, что тебе в это сложно поверить, а отдых никому портить не хочу. Собственно, передай папе, что я согласен ехать. Это всё, что мне нужно было сказать, но я как обычно заболтался.       Хосок снова смеётся, а Чон уже свободнее начинает дышать, потому что НЕ ДАЙ БОГ с ними бы поехал Чимин. Гук не постеснялся бы его отравить чем-нибудь или задушить ночью подушкой уж точно. Хосок сидит с ними ещё немного, а затем его находит его компашка и тянет с собой. Брюнет извиняется, машет им рукой и уходит. И Чон задом чувствует, что Тэхён сейчас взорвётся. — ТЫ ЗНАКОМ С ХОСОКОМ?! — Почти, — Гук виновато улыбается. — Наши семьи имеют довольно близкие отношения, но я никогда не имел их с Хосоком. Да и виделись мы всего один раз на какой-то встрече, перекинулись парой слов и разошлись. Родители давно хотят нас подружить, но мы крутимся всегда в разных местах и с разными людьми, поэтому всё никак не складывалось. — То есть Хосок из такой же семьи, как и ты? — Тэхён неверяще смотрит на Чона и забывает о том, что нужно хоть иногда моргать. — Примерно. — И он носит костюмы с бабочками, а не только рваные джинсы и толстовки?! — Ну, я как бы тоже не только в такой одежде хожу вообще-то. — Пиздец.       Тэхён явно выпадает из реальности, а Чон на это фыркает и смеётся. У друга шок, потому что Хосок весь из себя крутой и весёлый, прозванная «надежда» в бэд тусовке и вообще харизматичный репер и очень клёвый танцор, а тут всплывают такие подробности. Насколько помнит всё Чонгук, Хосок всегда был таким своевольным, но родители никогда на него не жаловались. Их он слушал, во все тяжкие никогда не пускался, но любил выражать себя так, как хочет. И, в принципе, насколько всё также помнит Чонгук, в отличие от него Чон-старший никогда не был "правильным", как сам Гук, а на всяких вечерах появляется нечасто и в основном только на самых важных, а в делах отца не принимает участия. У них там какой-то свой уговор, в который младший никогда лезть не хотел, но знает совершенно точно, что брюнет очень любит своих родных, а те любят его. И этого ему всегда было достаточно знать, потому что чужие тапки он воровать не любил.       Чонгук слышит знакомый смех и думает, что будет, если вдруг он прыгнет на пол и поползёт между столов к выходу, пытаясь выбраться незамеченным, но это вряд ли выйдет, потому что все остальные будут ещё больше таращиться на него, а потом и вовсе примут за сумасшедшего. Чону было всегда как-то всё равно на свою репутацию в университете, но больным на всю голову он слыть не хотел. Новый повод дать постебаться Чимину только.       Ему на плечи ложатся сразу две руки, и Чон закатывает глаза, видя по лицу Тэхёна, что он не ошибся, и к ним явно не вернулся Хосок. Чимин как обычно противно ухмыляется, сжимает плечи младшего крепче и, наверное, снова щурит глаза — Чон не видит, но в голове уже автоматически крутится надоевший образ, а эту самодовольную улыбку он чувствует издалека. — Какая встреча, святоша. Небось, скучал без меня. — Пиздец как, — шипит Чонгук и скидывает чужие руки со своих плеч. — Я тоже скучал, дорогуша. Думаю, почему меня не тошнит от правильности, а, оказалось, это тебя поблизости нигде нет, поэтому я так хорошо себя чувствую, — Чимин нагло приземляется на рядом стоящий стул и хмыкает, подпирая щёку рукой. — А как правильные мальчики проводят выходные? В шахматы играют и говорят о погоде?       Чон привычно достаёт телефон и пытается абстрагироваться от Чимина, но тот, как пиявка, такой же приставучий и высасывает из Чона всё его терпенье. — А тебе мама разрешает джинсы носить или это бунт такой? — Чимин всё насмехается, а Чон думает, что парню явно внимания мало было в детстве. — А футболки ты носишь или только рубашки? Ой, тебе, наверное, цветное ничего носить нельзя! Кошмар какой!       Чон снова слышит смех, ловит обеспокоенный взгляд Тэхёна и не понимает, почему в этот раз не заводится. Скучно как-то и всё, а шутки настолько тупые, что даже злиться на них бессмысленно. — Ты, наверное, столько бабла тратишь на своё шмотьё… — Ну, не всем же только на рынке одеваться, — Чон жмёт плечами и слышит смешок со стороны чиминовских псов, а это явно Паку не понравится. — На рынке, это ты про Тэхёна? — А ты Тэхёна не трожь, — Чон вскидывает взгляд и видит насмешку в чужих глазах. — А то что? — А то подтвердишь свою тупизну ещё больше.       Они сверлят друг друга взглядом, и затем Пак хмыкает и вздыхает, снова растягивая губы в привычной усмешке. — Неужели мне морду набьёшь? — Я уже говорил про дерьмо и жалость? — Сука, — шипит Пак и злобно фыркает. — Ты помнишь, что пай-мальчики не грубят и не ругаются? — А я им никогда и не был. — Да ну-у, — Пак притворно удивляется. — И кто же ты у нас тогда, святоша? Плохиш? Знай своё место, дорогуша, и не беси меня ещё больше. — Аналогичный совет тебе, Чиминни, — Чонгук усмехается. — Знай своё место и не беси меня ещё больше.       Чон видит, как у Пака дрожат жилки под кожей, и как у него сжимаются и разжимаются кулаки. Чон ждёт очередную колкость, потому что назвал его как пятилетнего ребёнка, а Пак это ненавидит жутко, плюс грубит уже открыто и с такой же ненавистью во взгляде. Чон хочет сказать что-нибудь ещё, как неожиданно получает удар по скуле и валится со своего места на пол, слыша испуганные охи по бокам. Чимин двигается к нему, и Чон замечает движение со стороны Тэхёна, но того неожиданно хватает за локти непонятно откуда возникший Хосок и не даёт подойти. Тэхён, правда, кажется, даже не замечает, кто его удерживает, и вырывается, потому что драку надо остановить. Чон уворачивается от следующего удара, быстро поднимается и перехватывает руку Чимина, с ненавистью заглядывая в сверкающие злобой глаза. — Что, Чиминни, всё ещё пытаешься казаться взрослым? — А ты дофига смелый, что ли? — Ну, не всем же такими трусами, как ты, быть.       Чимин шипит и замахивается ещё раз, но Чон снова удачно уворачивается и выворачивает руку Чимина за спину, блокируя у того движения. — А родители за драку не наругают, Гуки? Ремня не получишь?! — кричит Чимин и резко вырывается, разворачиваясь к Чону и сверкая глазами. — О, нет, не беспокойся так обо мне. Со мной всё будет в порядке. — Ты хоть драться-то умеешь, или наш святоша хоть в чём-то окажется промахом? — А я детей не бью, — хмыкает Чонгук и не успевает среагировать, получая кулаком в нос. — Чон Чонгук! Пак Чимин! А ну живо прекратить! — в столовую влетает разъярённый учитель по танцам и подлетает к ним, вставая между и отодвигая друг от друга руками. — Совсем с головой не дружите?! Пак, тебе что, мало поводов для того, чтобы отсюда вылететь?! — Давно пора. Таким, как он, здесь не место. — А ты рот-то свой прикрой, пока говорить можешь. — Успокоились! — рявкает учитель и подхватывает обоих за шкирку. — Оба к ректору. Быстро!       Он тянет их за собой к выходу, сверкая недовольным взглядом, и говорит, что оба получат знатно, потому что достали уже со своими перепалками. Чон вскользь думает, что это первый человек, кому их перепалки не нравятся, а ещё, что у Чимина рука сильная, и было бы хорошо, если бы тот ему нос не сломал.