Не изменишь

      Чимин недовольно выдыхает и поджимает ноги ближе к себе, сжимая губы и слегка морщась. Он также недовольно смотрит в экран телефона и ждёт, когда один паршивец уже соизволит выйти из душа и придёт в гостиную. Чимину ему сказать хочется много и не самого приятного, потому что обнаглел младший в край. Чимин, конечно, понимает, что страсть и всё такое, кто вообще от него устоять может, но не до такой же степени наглеть. И нет, Чимин не мог оттолкнуть или запретить, потому что всё та же страсть и всё такое, но возмутиться имеет право.       Пак хмурится сильнее, когда дверь хлопает и слышатся приближающиеся шаги, и вопреки своим намерениям даже голову не поворачивает, когда брюнет оказывается в комнате, а продолжает раздражённо листать ленту новостей в соц-сети. Чонгук присаживается рядом, облокачивается о подлокотник и ловит укоряющий взгляд напротив, вопросительно вскидывая брови в ответ. — Ну и? Чего так смотришь? — Сам будто не знаешь, придурок. — Так надо было, — Чонгук фыркает и отворачивается, больно получая по бедру ступней. — Надо? Интересно для чего. — Поговорить надо, а это своеобразное наказание тебе, Чимин. — Чон хмыкает и смотрит Паку прямо в глаза, видя в них лёгкое непонимание. — Объяснись, будь добр, Чонгук. — Пак откладывает телефон и скрещивает руки, готовясь слушать. Чонгук снова хмыкает, вздёргивает бровь и сцепляет пальцы в замок, пряча волнение где-то глубоко внутри. — Это тебе стоит объясниться, Чимини, — Чонгук тянет это с насмешкой и издёвкой в голосе, и Паку это совсем не нравится. — Кто такой Юнги и почему ты к нему куда-то едешь, а я этого даже не знаю? — Откуда ты знаешь Мина? — Чимин удивлённо хлопает глазами и не спешит отвечать, не понимая, когда те вдруг успели познакомиться. — От верных источников, — Чон щурит глаза и медленно закипает, потому что его парень даже не пробует что-либо отрицать, строя из себя не пойми кого, а Чонгук, вообще-то, волнуется. — И он звонил тебе сегодня утром, пока ты спал. Просил быть готовым завтра вечером, он за тобой заедет. Ничего не хочешь мне рассказать, Чимин? — Завтра вечером?! Он с ума сошёл?! И почему ты мне раньше не сказал? Чёрт-чёрт-чёрт… — шатен подрывается с места и, ойкнув, падает обратно на диван, хватаясь за поясницу и морщась от стрельнувшей боли. Он кидает на Чона недовольный взгляд и замирает, видя стальной и нечитаемый взгляд вместо той вечной теплоты напротив. Пак нервно сглатывает и непонимающе моргает, смотря на совсем непривычного Чонгука. — Гуки, ты чего? — Я чего?! Ты объясниться не хочешь? К кому ты, чёрт возьми, едешь и зачем?! — Чонгук повышает голос на последнем вопросе и мысленно ругает себя за это, тяжело выдыхая и возвращая ровный тон. — Тебе не кажется странным, что я только переехал к тебе, а ты валишь к какому-то другому парню и даже не удосужился мне об этом сказать? — Ты ревнуешь, что ли? — Пак удивлённо хлопает глазами и поражённо вскидывает брови, еле удерживая рвущийся наружу нервный смех. — Да, и имею на это право. — Ой, дурак, — Чимин тихо смеётся и, прикусив губу от тянущей боли, подползает к брюнету, садясь к нему на колени и крепко обнимая. — Мин Юнги — мой хороший знакомый, а еду я не к нему, а с ним на вечеринку в честь дня рождения нашего общего приятеля. А сказать я про это действительно забыл, так как договаривался ещё до твоего приезда, а с ним всё вылетело из головы, прости.       Чонгук немного успокаивается от полученной информации, но всё равно крайне напряжён и недоволен тем, что происходит. Отпускать Чимина на какую-то вечеринку с каким-то непонятным другом ему не шибко хочется, но и запретить этого он же ему не может, правильно? Чимин сам волен решать куда, с кем и для чего ему ехать. Чонгук же хочет верить, что его возникшая ревность так и останется беспочвенной, а Пак все мозги не пропьёт и соображать, что творит, в состоянии будет. — Чонгук? — Пак поднимает голову и отстраняется от брюнета, заглядывая в его глаза и легко улыбаясь. — Чонгук, ну, чего ты? — А не ехать ты не можешь? — Чонгук смотрит с неохотой и всё ещё немного раздражён. Чимина же ревнующий Чонгук будоражит нехило и умиляет к тому же, потому что под кожей приятная дрожь, пускающая стаи мурашек. — Я вроде как обещал, — Чимин хмыкает, видя вмиг потухший взгляд чёрных глаз, и обвивает шею руками крепче, тяжело вздыхая. — Но если ты настолько не хочешь меня отпускать куда-то, то ладно, я не поеду. — Правда? — Чонгук поднимает глаза и смотрит с надеждой, на что Чимин легко и мягко улыбается, зарываясь пальцами в густые волосы. — Правда.       Чонгук улыбается в ответ, уже собираясь облегчённо выдохнуть, как понимает всю абсурдность своего поведения и вновь напрягается, поджимая губы, и смотрит немного устало и обречённо. Чего он как ребёнок, в самом деле. — Нет, езжай. Я ревную необоснованно, с какой стати ты должен оставаться?.. Прости за это, я действительно веду себя глупо. Да и что за сопли, в конце концов… — Чонгук чувствует себя крайне неловко, потому что ну не хватало им в отношениях ещё такой фигни, как эти сцены, но ничего с собой поделать не может, потому что, даже несмотря на слова, всё равно ещё ревнует Пака не понятно, правда, к кому. Чимин снова тихо смеётся и смотрит на смущённого своим поведением Чона тем самым взглядом, который у Чона все бы его сомнения отбил, правда Гук его не видит, потому что смотрит куда-то в пол и нервно кусает губу, боясь взгляд на Пака поднять. — Ты такой забавный, когда ревнуешь. — Чимин по-доброму щурит глаза и весело улыбается, прикладывая ладошки к щекам Чона и поднимая его голову, после чего мягко целует, всё равно сохраняя улыбку в уголках губ. Поцелуй лёгкий и не требует ответа, скорей как маленькое напоминание чего-то через простое прикосновение, и Гуку становится не особо, но всё же легче, потому что та неловкость куда-то потихоньку начинает испаряться, возвращая на место прежде испытываемые эмоции. Пак отстраняется, смотрит тепло и мягко в чужие глаза и позволяет себе шалость в виде поглаживания щёк Чона большими пальцами, отвыкнув совершенно от всей той нежности, которая копилась в нём. — Чонгук… — Прости, я не должен был, знаю. Прости, пожалуйста… — Чонгук. — И за мою выходку ночью, прости, я просто испугался, хотел отомстить, потому что напридумывал уже кучу всего… — Чонгук. — Я буду спрашивать, честно, я не буду больше так себя вести, только не злись, ладно? И хорошо повеселись там, я не… — Я люблю тебя. — Чонгук мгновенно затыкается и поднимает на Пака непонимающий взгляд, чувствуя приятный разряд по телу от всего лишь трёх слов из десяти букв. Только значат они гораздо больше, чем можно себе представить. — И я никуда не поеду, успокойся. Этот парень не так уж расстроится, если меня не будет, там приглашённых гостей свыше двадцати человек. А ещё ревнуй меня чаще, это чертовски приятно.       Чонгук смотрит пристально и не моргая, медленно обвивает талию Пака руками и подается навстречу, накрывая пухлые губы своими. Чимин закидывает свои руки брюнету на плечи и охотно отвечает, прикрывая глаза и улыбаясь в поцелуй. У Чонгука вмиг куда-то все отрицательные чувства испаряются, стоит Чимину уже не признаться, а просто напомнить, что он, вообще-то, любит его, и Чонгук вновь теряется и чувствует бурю внутри, потому что не так уж часто от Пака это можно услышать. Да и сам он говорит это не каждый день, но всё же чаще, чем Мин, потому что не стесняется совершенно, пускай и непривычно кому-то свои чувства так открыто показывать.       Чонгук надавливает Паку на затылок, не давая ему отстраниться, пускай он и не планировал, и прижимает его ближе к себе, прикусывая его губу и углубляя поцелуй. Чонгук думает, что он чем-то похож на самый первый их поцелуй: такой же несдержанный и целиком на эмоциях. Правда они абсолютно трезвые и встречаются, а не просто постоянно издеваются друг над другом. И Чонгук, кстати, почти уверен, что когда учеба начнётся, они снова начнут так шутить, после ночью засыпая рядом друг с другом, перед этим выпросив прощения самыми разными способами.       Чимин же думает, зарываясь пальчиками в волосы Чона, что он скучал по всему этому ужасно. Это чувствуется до сих пор, потому что прошла неделя, и Пак уверен, что долго ещё отойти не сможет. Он никогда не признается в этом Чонгуку, но тот, как бы это банально и сопливо не звучало особенно для Пак Чимина, который вообще-то крутой парень и всё ещё секси-бой всего универа, Чонгук для него воздух. Чимин им не просто дышит, Чимин им живёт, потому что он помнит, что было, когда он этого воздуха лишился; он помнит, как он задыхался. И он очень боится лишиться его во второй раз. А ещё он очень надеется, что это взаимно, и им тоже дышат.       На столике вибрирует телефон, отчего Пак нехотя отстраняется и, держась за Чона, тянется за ним, шипя на тянущую боль от резкого движения, и подхватывает пальчиками свой айфон, отвечая на вызов. Чонгук пристально следит за ним взглядом, виновато поджимая губы, когда Пак морщится, и притягивает его обратно к себе, крепко обнимая и прижимаясь лбом к плечу. Чимин снова зарывается свободной рукой ему в волосы и невесомо поглаживает, даже не сразу поняв, что делает. — Привет, Юнги, я слушаю тебя.       Чонгук дёргается, когда слышит имя собеседника, но быстро берёт себя в руки, пытаясь успокоиться. Чимин хмыкает, когда чувствует, как напряглось тело от одного лишь услышанного имени, и вновь готов чуть ли не визжать от того, что его, оказывается, ревнуют так сильно. — Да, мне передал Чонгук. Ага, вернулся. Нет, неделю буквально назад. — Чимин вздыхает, прислоняясь щекой к макушке парня и устало прикрывает глаза. — Мы теперь вместе живём, поэтому и подошёл.       Чонгук хмыкает на этой фразе и думает, что Юнги, наверное, тоже посчитает это дружеским решением. Все, кому бы они это не сказали, будут считать так, потому что никому в голову не придёт, что между когда-то двумя «врагами» уже давно есть что-то гораздо большее, чем обычная неприязнь. Причём гораздо светлее и прочнее. — Вечеринка? Да, я помню. Можешь не заезжать, я не поеду.       Чонгук резко отстраняется и непонимающе смотрит на Пака, а тот бегло улыбается ему и нарочно отводит взгляд, продолжая разговаривать. — Ну, дела появились, не могу приехать. Да и без меня там будет весело, я уверен. Ты извинись за меня ещё раз, я напишу ему завтра, но ты тоже подойди, если не сложно. И удачно вам повеселиться.       Чонгук молча смотрит, ожидая конца их разговора, потому что не понимает, зачем Пак отказывается, когда они всё уже решили. Чон же видит, что Чимин всё-таки хочет поехать, развеяться, в конце концов, так почему нет?.. Чонгук понимает, что это из-за него, из-за устроенной им сцены, но Чимин всё равно вправе ехать, чего придумывать? — Да-да, хорошо. Отдохни там. До встречи. — Чимин вздыхает и отключается, блокируя телефон и аккуратно кидая на диван, возвращая Гуку свой взгляд. У того немой вопрос в глазах, и Чимин звонко смеётся, ероша чёрные волосы и веселясь всё больше. — Потому что я так хочу, успокойся, Гук. Не заставишь поехать. — Я бы и не пытался, просто ты же хотел… — Перехотел, — Чимин хмыкает и тяжело вздыхает, потягиваясь и неприязненно морщась, опуская на Чона укоризненный взгляд. — Тем более кто-то постарался, чтобы я ближайшие пару дней нормально ходить не мог. — Прости… — Я не злюсь, прекрати уже извиняться. — Чимин… — Что? — Ты же не читал ту записку, которую я тебе оставил, да?       Пак замирает, тут же понимая, о чём говорит Гук, но делая вид, что нет, и хмурит брови, ища в глазах брюнета нужный ответ на вопрос. Но Чонгук смотрит чисто, и непонятно, что именно он хочет услышать. Но Чимин не привык в таких случаях врать, потому что это потом может плохо кончиться, отчего слабо улыбается и качает головой. — Нет, не читал. — Это отчасти хорошо даже, — Чонгук тоже слабо улыбается в ответ, но Чимин видит проскользнувшую в его глазах грусть. — Ты её хоть сохранил? — Да, должна лежать в рюкзаке, с которым я ездил. Принести? — Не надо, я сам схожу. — Чон аккуратно пересаживает шатена на кровать и поднимается, направляясь в комнату за рюкзаком Пака. Чимин чувствует себя ужасно виноватым, потому что из-за собственной гордости и банального страха так и не решился распечатать небольшой конверт. Хотя, наверное, если бы он это сделал, то легче ему от ситуации не было бы уж точно.       Чон возвращается через пару минут с небольшим конвертиком в руках и садится рядом, скрещивая ноги и подтягивая их к себе. Чимин льнёт с боку, прижимается виском к плечу и хватается пальчиками за руку Чона, как бы извиняясь за то, что проигнорировал его. Но Чонгук лишь высвобождает руку и мягко переплетает пальцы с чиминовыми, поворачивая к нему голову и протягивая конверт. — В самой записке ты, в принципе, ничего нового не прочтёшь, я могу тебе и сам это всё сказать, но вообще, там был маленький подарочек, я не хотел просто так уезжать. — Знаешь, я даже рад, что не распаковал его. Мне тогда только подарочков от тебя не хватало. — Чимин фыркает, смотря на Чона укоризненным взглядом, а тот смеётся в ответ и кивает, соглашаясь со своей немного глупой выходкой. — Зато теперь я могу подарить его тебе сам, и это в разы лучше. — Определённо. — Чимин слабо улыбается в ответ и нетерпеливо открывает конверт, тут же заглядывая внутрь и вытаскивая из него вдвое сложенную бумажку. — Я люблю тебя, Мини. — Ничего нового ты мне не сказал, — Чимин фыркает, получая лёгкий тычок в бок и откладывая прочитанную записку, и снова заглядывает в конверт, доставая оттуда широкое металлическое кольцо. Оно вроде обычное, с небольшим узором, но в том стиле, который Пак раньше очень любил, даже небрежно сделанное немного, но классное. Чимин мягко улыбается, вертя его в руках, и поднимает голову, встречаясь с Чоном взглядом. — Оно милое, это же мне? — Тебе. — Спасибо, Гуки. — Чимин улыбается шире и немного привстаёт, чтобы легко чмокнуть Чона в щёку, и садится обратно, собираясь надеть кольцо. — А можно мне, а?       Чимин поднимает на Гука удивлённый взгляд и непонимающе хлопает глазами, кладя кольцо на ладошку и протягивая его парню. Чонгук благодарно улыбается и подцепляет кольцо пальцами, аккуратно переворачивая руку Чимина и несильно сжимая в своей ладошке. Чимин, пускай и делает крайне безучастный вид, следит за этим очень внимательно, потому что есть в этом что-то такое, чего не признает себе даже он. Он же снимет это кольцо, когда пойдёт в душ, например, или ляжет спать, но он готов каждый раз давать Гуку его надевать, потому что…  — Идеально. — Чонгук улыбается, любуясь пару секунд, а затем убирает руку, отпуская ладошку Мина и давая посмотреть ему самому. Чимину нравится, как сидит это кольцо на его немного пухлых пальцах, делая их даже чуть длиннее, и, глубоко вздохнув, поднимает на Чона взгляд, сохраняя лёгкую улыбку на лице. — У меня, кстати, такое же. — Ты купил парные кольца? Серьёзно, что ли?! Чонгук, ты ничем не двинулся? Такой фигнёй заниматься… — Чимин насмешливо фыркает и поверить в это не может, потому что Чонгук купил какую-то парную вещь, причём ещё до того, как уезжал. И что за сопливость, а? Они мужики или кто? — Они не парные, они просто одинаковые. — Чонгук мягко улыбается и подхватывает руку Пака, поднимая её вверх. — И что в этом такого? — Это по-дурацки, Чонгук. Так делают только неженки и девчонки. — Чимин бросает беглый взгляд на манипуляции Чона и замирает, потому что Чонгук прикладывает друг к другу их ладони, и холодный метал соприкасается с точно таким же напротив, мешая плотно соединить пальцы. Чонгука всегда ужасно умиляет то, что Чимин меньше его почти во всём, и сейчас, смотря на их прислонённые ладошки, маленькая рука Чимина так ужасно правильно смотрится рядом с широкой ладонью Чона, что замечает это даже Чимин, внимательно смотря на их руки. — Ты бы сделал то же самое, встречайся ты серьёзно с какой-нибудь девушкой, и не стеснялся бы совершенно. К тому же они не парные, я просто купил два одинаковых кольца, вот и всё. Не хочешь носить, не носи, я не заставляю. — Чонгуку нравится то, что у них есть что-то одинаковое. Да, возможно, это немного глупо, но почему тем же лучшим друзьям можно, а им нет? Чонгук не вкладывает в эти вещицы никаких обещаний и не заставляет этого сделать Мина, он просто хочет, чтобы у них было что-то своё, общее, одинаковое. Ведь это же просто мило, если не рыться глубже, они не обязаны друг другу ничем, просто нося их вместе. И, в принципе, такой реакции от Чимина он вполне ожидал, хотя он готов поспорить, что Чимину всё же это понравилось. — Я не говорил, что мне не нравится. Просто это как-то не наше, не находишь? Не в стиле наших отношений. — Чимин улыбается уже без насмешки и переплетает их пальцы, опуская руки и невольно бросая взгляд на два одинаковых кольца, соприкасающихся друг с дружкой тоже. — Это просто непривычно, признай. — Возможно. — Пак вздыхает и подползает к Чону ближе, устраивая голову на плече и тяжело вздыхая. — Предлагаю пару часов бессмысленных шоу или фильма, раз я практически обездвижен и мы никуда не собираемся. И спасибо, Чонгук. Это, на самом деле, очень мило, просто… — Я понял тебя, привыкай. Для нас многое будет казаться странным, потому что мы толком и не провстречались-то. А вот спустя пару лет… — Ещё скажи, что в старости вообще ко всему привыкнем. — Чимин фыркает, закатив глаза, и качает головой, ерзая макушкой по плечу Чона. — О, то есть ты согласен со мной до неё дожить? — Чонгук. — Смотри, моё предложение будет действительно ещё очень долго. — Чонгук смеётся, прислоняясь щекой к макушке Мина, и, вздохнув, переводит тему. Брюнет знает, что Чимин терпеть не может, когда заскакивают куда-то далеко, потому что всё может поменяться в любой момент и зачем такие планы строить, чтобы потом за их руинами наблюдать. Но Чонгук больше пошутил, хотя хотел бы получить ответ на этот вопрос. — А теперь скажи мне, что ты хочешь посмотреть.       Они находят какое-то шоу по телевизору, очень популярное и комичное, и отвлекаются на него, не меняя позу и удобно устроившись рядом друг с другом. Чонгук свободной рукой приобнимает Мина, устроив её у того на талии, и чувствует внутри то спокойствие, которое давно не ощущал, в принципе. А ещё маленькое, но весьма ощутимое и готовое расти счастье, просто от того, что уже имеет.       Чимин, к слову, чувствует всё то же самое, вот только витает в своих мыслях добрую половину шоу, а затем выдыхает и произносит тихое: «Но вообще-то я согласен» — тут же смущаясь собственных действий, и будучи почти уверен в том, что из-за шума был не услышан. Тем более Гук никак не реагирует, продолжая безмятежно смотреть телевизор, и Пак облегчённо выдыхает, наконец, начиная вникать в его суть и погружаться в его атмосферу. Но Чонгук слышал. И он, к слову, тоже согласен.