Приправь и правь

Орегано проснулась среди ночи оттого, что рядом храпел Рёхей. Видимо, он потратил на неё всё Пламя, и теперь спал прямо в палате на составленных стульях для посетителей, неловко пождав длинные ноги. «Солнышко» - нежно подумала девушка, взяла с тумбочки мобильник и нажала быстрый набор. - Тебе уже лучше! – голос Ямамото звучал так бодро и радостно, словно его и не разбудили в 4 утра. - Это всё Сасагава, - Орегано коротко глянула в зеркальце на крышке сотового, - у меня даже лицо нормальное уже. - Он сказал, что девушкам это важнее, чем сломанная рука, - даже голос Ямми улыбался. - Такеши, можешь ему утром поесть принести? Извини, что напрягаю… - Ну конечно, о чём речь! А Гокудера… - Спит, скорее всего, - перебила его Орегано. – Такеши, я знаю своё место в его жизни. И оно далеко после Десятого, тебя, и множества других людей и вещей. Спокойной ночи. …Хранитель Солнца выложился на полную – уже через неделю Орегано была дома. Отпирая дверь и пропуская вперёд Десятого и бейсбольного придурка, Гокудера подумал, что как-то странно – она позвонила боссу и Ямамото, но не ему. Дома вкусно пахло печеньками, с кухни доносилось ржание Рёхея и попискивание Хром. «У нас сегодня народу почти как у Десятого» - хмыкнул он про себя. Им навстречу вышла разрумянившаяся Киоко в розовом фартучке, и Тсуна немедленно сомлел, глядя на неё счастливыми глазами. - Хейо! Вот, Киоко, выбирай! – показавшаяся из кухни Орегано потыкала в их сторону огромным окровавленным ножом. – Советую брать дона Саваду, с ним будет легче всего справиться. Парни обомлели. - Играете в фильм ужасов? – неуверенно спросил Ямамото. Орегано с недоумением посмотрела на них, потом перевела взгляд на нож и хихикнула. - Да вроде как суши делаем, но без тебя, Ямми-тян, получается какая-то ерунда. - Орегано обещала научить меня шиацу, и нужен кто-то для тренировки, - дообъясняла за неё Киоко. …Лёжа в постели, Гокудера подумал, что этот вечер очень походил на школьную поездку. То, как они все вместе посмеивались в тренажёрке, глядя на Киоко, неумело, но сильно тычущую пальчиками в спину полураздетого Ямамото (Орегано пожалела смущённого босса и сказала что-то высокопарное типа: «Раздевать дона Саваду будет слишком неуважительно!»). Как потом Ямамото учил невесту Десятого Вонгола делать правильные суши. Как они ели, болтая наперебой и размахивая палочками. Все давно разошлись, и было очень тихо, но почему-то всё равно не спалось. Гокудера проворочался до двух часов, потом решился, вышел в коридор и постучал к Орегано. - Что случилось? - вот именно, не «Кто там?», а «Что случилось?». Умная она всё же. - Открой, поговорить надо. Она не сказала «О чём?» или «Утром поговорим». Просто открыла дверь и стояла, сонная, переминаясь с ноги на ногу, удивительно трогательная в коротенькой сорочке с множеством бантиков… и огромным гербом Вонгола во весь подол. - Можно войти? - Только без глупостей, - девушка прошлёпала к кровати, влезла под уютное одеяло и моментально отрубилась. Гокудера с любопытством огляделся. Вот и Харикейн Хаято – он вспомнил, как отчаянно ругался, когда хохочущая Орегано гонялась за ним с фотоаппаратом. Вполоборота со спины, разлетевшиеся влажные волосы, искорки в злых глазах, ореол из маленьких капелек воды – и правда красивое фото. Больше в комнате ничего интересного не было – шкаф-купе с зеркальными дверцами во всю торцовую стену (нет уж, он не извращенец, чтоб шарить в чужих вещах… хотя немного любопытно, конечно), маленький столик с зеркалом завален косметикой, из украшений – только большая стеклянная коробка сотни на полторы пар серёжек (он вспомнил свои ящики с цепочками, браслетами и ремнями, и стало как-то неловко, что ли), большая кровать и изящная округлая тумбочка. Всё. Лаконично как-то – ни милых девичьему сердцу мягких игрушек, ни картин, ни даже постера или плаката любимой группы. На одеяле, различимые даже в лунном свете – лилии, её любимые цветы. Пол был холодный, и Гокудера, судорожно вздохнув, нырнул под одеяло и неловко обнял тёплую посапывающую девушку. - Замёрз? – пробормотала она сквозь сон, и крепко обняла его, как самого эксклюзивного в мире дизайнерского плюшевого мишку – худого, жилистого и холодного. Кажется, она даже не проснулась. Да уж, эротические мысли как-то в голову не лезли. Сначала Гокудера боялся пошевелиться, а потом словно что-то резко отпустило, и он заснул.