Самая лучшая

Марина воспользовалась первой удобной возможностью, чтобы уйти, более-менее, незаметно. Так как чувствовала она себя, из рук вон плохо. Все тело ломило, голова раскалывалась, на свет было больно смотреть. С трудом добравшись до своего номера, она прикрыла дверь и обессилено оперлась об неё спиной. Непреодолимая дрожь пронизывала все тело, нужно заставить себя снять платье, переодеться, лечь в постель и измерить температуру. Марина набрала в грудь побольше воздуха, выдохнула, и усилием воли попыталась унять терзающий её озноб. Процесс переодевания, который обычно занимает у неё минуту, теперь потребовал гораздо больше времени, так как зубы отбивали дробь, а пальцы не слушались совершенно. Закончив, наконец, с переодеванием и лишившись при этом последних сил, Марина заползла под одеяло с градусником под мышкой. Получив по итогу 38,3, Марина пришла к выводу, что это вирус и решила выпить жаропонижающее. Поскольку жила она в одноместном люксе, то в её распоряжении имелся собственный чайник, пакетики с заваркой, сахар и даже растворимый кофе. Собрав волю в кулак, она вылезла из-под одеяла, включила чайник и нашла нужное лекарство. Напившись горячего чая и укутавшись обратно в одеяло, она почувствовала себя лучше и решила, что стоит поспать. Проснулась она от жуткого ощущения, как будто её долго и умело били. Все тело ломило и сотрясалось от озноба. Не сразу найдя себя во времени и пространстве, она обвела горящими глазами комнату и нашла часы. 0.45 показывал циферблат. Понимая, что стало хуже, Марина опять потянулась к градуснику. Увидев на нем 39.0, она сообразила, что лекарство не помогло и утром будет только хуже. Глаза плохо открывались, пальцы не слушались, в голове работала кофейная мельница, Марина думала, что лучше — вызвать скорую помощь, или позвонить администратору и попросить купить лекарства. Внезапно внимание женщины привлек зеленый крестик, мигающий за её окном, на здании напротив. Она приподнялась в кровати и выглянула в окно. «Аптека 24h» гласила надпись. Решение в окутанной лихорадкой, голове созрело быстро, осталось только его воплотить. Надев свитер и куртку и завернувшись еще и в плед, сжимая в непослушных руках кошелек, Марина вышла из номера. Медленно дойдя до лифта, у неё не сразу получилось его вызвать, пальцы не слушались свою хозяйку. Выйдя из отеля на улицу, Марина остановилась. Её буквально передернуло от озноба, и захотелось вернуться внутрь. Поплотнее накинув плед, она взяла себя в руки и начала медленно спускаться со ступенек на тротуар. Перейдя дорогу, она дернула на себя двери аптеки с табличкой «открыто». Сосредоточенная на своем походе, который отнимал у неё последние силы, она не обращала внимания на происходящее вокруг и не заметила устремленных на неё встревоженных глаз. Брагин сразу узнал её, но не сразу понял что с ней. Она шла очень медленно, казалось, каждое движение дается ей с большим трудом. Она не заметила его. Он единственный стоял на крыльце и курил, и не заметить его было просто невозможно. Понимая, что что-то здесь не так, Олег решил выяснить что с ней, и зачем ей понадобилось в аптеку, в полвторого ночи. Он быстро сбежал по ступенькам, перешел через дорогу и стал напротив двери, за которой несколько минут назад скрылась Марина. Когда она вышла из аптеки, прижимая к груди кошелек и маленький пакет с лекарствами, она сразу уперлась в него. Не узнав его, не подняв на него глаз, восприняв его, как препятствие, она попыталась обойти его. Но Олег аккуратно придержал её за плечи, заставляя поднять уставшие затуманенные глаза и встретиться с ним взглядом.  — Что с тобой? — Спросил он тихо.  — Ничего. — Ответила она еще тише.  — Тебе плохо? — Он осторожно сжал рукой её ледяные пальцы, а второй рукой прикоснулся поочередно к щеке и шее. - Да, ты вся горишь! Пойдем скорее обратно. Сопротивляться у неё не было ни сил, ни желания, да и идти с его помощью было намного легче и быстрее. Всю дорогу обратно он её практически нес, обнимая за талию. Даже через свою куртку и её плед, он чувствовал, как дрожит её тело. Выйдя из лифта на её этаже, Олег взял её на руки в прямом смысле, то есть понес перед собой. Поскольку женщина уже была практически без сил, и в полузабытье от лихорадки. Этот «великий поход» за лекарствами забрал у неё остатки сил и самообладания. Войдя в номер, Брагин помог ей раздеться и уложил в кровать, попутно всовывая градусник ей под руку. Марина была счастлива опустить голову на подушку и провалится не то в сон, не то в бред. Сквозь помутненное сознание, она видела, как он вытащил у неё термометр, выругался и покачал головой. Потом порылся в пакете с лекарствами, вскрыл ампулы и распечатал шприцы. Набрав уколы, он сам повернул её на живот и стянул с неё джинсы. Марина пыталась протестовать, получилось слабо и малоэффективно. Сделав необходимые манипуляции, Брагин повернул её на спину и спокойно сказал.  — Давай договоримся. Или я сейчас вызываю скорую помощь, и мы едем в больницу, или тебя лечу я, и ты мне не мешаешь. Марина слабо качнула головой в знак согласия. Угодить сейчас в больницу ей совершенно не хотелось. Это ведь только на одну ночь, завтра все пройдет, и он опять исчезнет из её жизни.  — Молодец! Правильный выбор. — Совершенно невозмутимо сказал Брагин, расценив её взмах головы, как согласие. Потом он, не смотря на её протест, откинул одеяло, не церемонясь и без стеснения, снял с неё свитер и джинсы, не давая укрываться. Ей казалось, что ему доставляет удовольствие мучить её.  — Потерпи немножко. Сейчас уколы подействуют, и ты поспишь. — Сказал Олег мягко, увидев блеснувшие слезы в её глазах. Затем он скрылся в ванной, и сразу вернулся с мокрым полотенцем в руках. Аккуратно проводя полотенцем по магистральным артериям на руках и ногах, он успокаивал её своими мягкими прикосновениями к её коже. Что-то, до боли, знакомое, родное, какая-то щемящая нежность были в его движениях. Под это легкое обтирание и его ласковые уговоры она засыпала. Затем Олег сам измерил ей, спящей, температуру, опять выругался, куда-то ушел, вернулся со стетоскопом в руках, послушал дыхание, разбудил, заставил выпить что-то мерзкое из чашки. Затем опять ушел, вернулся со своими теплыми носками в руках, намазал ей чем-то ноги и надел эти носки, затем опять мерил температуру и опять ругался. Наблюдая за ним сквозь сон и дурман лихорадки, Марине казалось, что он сумасшедший, и ему нравится издеваться над ней.