Самая лучшая

Ехать по пустынной, ночной Москве было одно удовольствие. Пока Марина вытирала ненужные слезы и приходила в себя, они уже проехали большую часть пути до её дома. Уйдя глубоко в свои мысли и воспоминания, за дорогой она не следила, только время от времени, открывала глаза, посмотреть где они проезжают. Когда водитель грубо выругался и резко выкрутил руль вправо, она вздрогнула и испуганно распахнула глаза. Какая-то другая машина притирала их к обочине, сигналила и призывала остановиться. Марина не сразу поняла, что происходит, когда они остановились и водитель открыл окно, она увидела Олега, который сунул взбешенному шоферу несколько купюр и быстро сказал.  — Прости, отец. Здесь тебе хватит и туда и обратно. А мы если сейчас ничего не решим, то не решим никогда. А жизнь ведь она одна, правда. И нужно её прожить так, чтобы не было мучительно больно, как говорится, и не оставалось ничего нерешенного. — При этих словах он открыл заднюю дверь, и вытащил, ничего не понимающую Марину из машины, и завел на тротуар.  — Брагин! Что случилось? Что вообще происходит? Ты смерти моей хочешь? — Женщина цеплялась пальцами за его куртку.  — Я не могу так уехать. Не могу тебе не сказать, не узнать, не спросить у тебя. Мы так ничего и не решили. Это неправильно. — Он сжимал её плечи, и прикасался щекой к её волосам.  — Зачем ты вернулся, Олег? Ничего уже не исправить. Все в прошлом. Так еще больнее. — Она прислонялась лицом к его груди, и вдыхала его запах, такой родной. Пусть сейчас все закончится, пусть он уйдет навсегда. Ну, вот так стоять и вдыхать еще хотя бы пять минут.  — Все еще можно исправить. Ничего не в прошлом. Все еще живо. А мы с тобой дурью маемся, мучаем друг друга. Давай сделаем операцию, так как мы умеем? Вырежем все плохое, а все хорошее само заживет. Только сейчас, быстро. Давай начистоту? — Олег очень волновался и говорил сбивчиво, не давая ей вставить и пары слов.  — Ты нужна мне, как воздух, или, как сама жизнь, я не знаю. Я был счастлив там, в Питере. Тебе было плохо, ты умирала, а я был счастлив. Потому что был нужен тебе. Я был счастлив сидеть в этом кресле и слушать, как ты дышишь. Я хотел, чтобы ты дольше болела, когда ты болеешь, ты нуждаешься во мне, не гонишь. — Он поднял голову вверх, шумно вдыхая грудью холодный воздух, затем опять опустил голову и посмотрел на неё. — Я придурок, да?  — Еще какой. — Марина уже не сдерживала слезы, которые благодарно впитывала его куртка. — Что ты такое несешь?  — Если бы с тобой что-то случилось, я бы умер. — Он произнес эти слова другим тоном, спокойно, будто констатируя факт. Она подняла на него свое заплаканное лицо, а он прижился губами к её горячему лбу, и замер. Так они и стояли посреди пустынного проспекта, только ожидающие их таксисты, изредка бросали в их сторону любопытные и одновременно насмешливые взгляды. Такое им повидать еще явно не довелось.  — Поехали домой. У тебя температура поднялась. — Прервал, наконец, молчание Брагин, не отрывая губ от её лба. Он перенес в свою машину её чемоданы, и уселся рядом с ней на заднее сидение, обнимая и прижимая её к себе. Марина была в растерянности, она еще не пришла в себя от его натиска, и думала, что это было? Неужели все может так круто измениться лишь за одну минуту. А как же Лена? Их свадьба, что с этим делать? Но ведь лучше решить все сейчас, чем всю оставшуюся жизнь кусать себе локти. Спустя пару часов они лежали рядом на знаменитом Брагинском диване, под одним одеялом, но ничего не происходило. Марина, любившая во всем ясность, решила все же прояснить ситуацию.  — Ты не хочешь? — Спросила она тихо, дрогнувшим голосом.  — А можно? — Он повернулся к ней, и посмотрел на неё, как ребенок на новогоднюю елку.  — Можно. — Марина улыбнулась, и придвинулась к нему вплотную.  Ну, такого в её жизни еще никогда не было, тем более с Брагиным. Всегда безудержный и ненасытный, как голодный зверь, он никогда не щадил её в их любовных баталиях, терзал по-взрослому, так что оставались синяки, и она еще долго отходила от его напористости и медвежьих манер. Но во время их сегодняшней близости Марина поймала себя на мысли, что так, наверное, занимаются этим пары, прожившие вместе лет 25, не меньше. Олег был очень сдержан и осторожен, Не было заломленных рук, размазанных губ и истерзанной груди, и в матрас её никто не вдавливал. Наоборот, он все время опирался на руки, чтобы не давить на неё всем своим весом. После его третьего — «тебе не тяжело?», и второго — «ты не устала?», Марине захотелось огреть его чем-нибудь тяжелым, чтобы он перестал строить из себя заботливого милаху, а её воспринимать, как больную развалину.  — Брагин, заткнись, а. После этих слов они рассмеялись, и все началось, как в прежние времена. И температура уже не была помехой для них. Много позже, лежа в объятиях друг друга, уставшие, но счастливые, они тихо целовались, и Брагин удовлетворенно констатировал, что температура у неё совсем прошла. Затем, закурив, пустился в пространные размышления о целебных свойствах секса с любимым мужчиной, и в итоге признал его панацеей от всех болезней. И нужно было им применить его в первую ночь, когда температура была за 40. и тогда Марина исцелилась бы гораздо быстрее.  — А если бы сердце не выдержало? — Резонно задала вопрос Марина, поднимаясь с его плеча  — Ну да, было бы жалко. — Рассудил Брагин, целуя её в нос. – Ну, ты это, нет, чтобы о хорошем подумать. Мне этот твой прагматизм, конечно.  — Ладно, ты хочешь, чтобы я была восторженной дурочкой? - Нет, это у меня уже есть. Марина возмущенно стукнула его кулаком, и попыталась сесть в кровати. - Ну, в смысле, было. — Быстро добавил Брагин, возвращая её в исходное положение.  — Папа, наверное, меня там ждет не дождется. — Задумчиво сказала Марина, кутаясь в одеяло.  — Дождется. Здоровой, красивой и замужней. — Произнес Брагин, гася сигарету и тоже укрываясь. Марина все же села в кровати, задыхаясь от счастья и возмущения.  — Ты сдурел? Он этого не выдержит.  — Выдержит. Этого я не выдержу, А он выдержит. — Олег засмеялся. - Да. Ты у нас главная жертва. Двоеженство, Брагин, у нас запрещено законом, и является уголовно наказуемым преступлением, чтоб ты понимал. — Марина потянулась, и достала со столика свой мобильный телефон.  — Я звонил туда, когда ты в ванной была. Он спит уже. Там у меня Пастухов сегодня главный. — Брагин отобрал у неё телефон и вернул обратно на столик.  — Я помню. Ты мне уже говорил. - Ну, я еще раз, на всякий случай, чтобы ты не дергалась.  — Я не дергаюсь, а просто смотрю время. Тебе через три часа на работу вставать. - Ну, вот опять я из-за тебя не выспался. Так теперь всю жизнь будет?  — Зато я рядом с тобой хорошо высыпаюсь. Ни о чем думать не надо. — Марина сказала эту фразу тихо, как будто самой себе. Олег заметил еле уловимую горечь в её словах, и подумал, как истосковалась, наверное, она по ощущению, когда ни о чем не надо думать, и как давно о ней самой никто, по-настоящему, не заботился.