Мальчик и чудовище

Стайлз дремал, но из-за ужасной пульсации, исходящей из его запястья, просто-напросто не мог заснуть. Вся левая рука странно покалывала и зудела, даже с сотрясением мозга Стилински понимал — это плохой знак. Он отстранился от Дерека и аккуратно приподнял левую руку, чтобы внимательно осмотреть ее, расстегнув при этом манжету рубашки. — Вот же блядство, — застонал подросток. Всё запястье было темно-синим и сильно опухшим, а от манжеты остались полосы, черневшие на фоне фиолетовой кожи. Дерек низко зарычал, обнюхивая запястье подростка, не прикасаясь к нему. Обнюхав, он встал и направился к унитазу, после чего нырнул в него мордой. В голове Стайлза пронеслась мысль о том, что оборотень, скорее всего, просто пьет воду, но тот быстро поднял голову обратно, фыркнул и вернулся к Стилински, чтобы осторожно схватить зубами манжету рубашки и кивком мохнатой головы указать на унитаз. — Ты хочешь, чтобы я сунул свою руку в унитаз? — удивлённо спросил Стайлз, глядя прямо в глаза волку. Волк, не моргая, смотрел на него и снова указал носом на унитаз. Он аккуратно потряс всем телом, словно замерз, хотя Стилински был уверен, что ему было определенно тепло, значит, Дерек хотел сказать, что… — Холодно, — медленно произнес он, наконец понимая шараду, которую загадал ему Дерек. — Это то, что ты хотел сказать мне? Вода холодная и в ней моей руке будет легче, да? Дерек кивнул. — Это же блядский туалет! — заорал Стайлз, но сразу же об этом пожалел: в его голове взорвалась маленькая атомная бомба, заставляя его скривиться от сильной боли. Волк поморщил нос и вопрошающе уставился на него, склонив голову. — Ладно-ладно, у меня нет других идей, — пробормотал Стайлз и подполз к унитазу. Он коснулся фаянса и сразу же отдернул руку — Дерек был прав, он действительно был холодным, даже ледяным. Стайлз понадеялся, что он достаточно холодный, чтобы все микробы в нем померли. — Ну, я думаю, им не пользовались уже лет шесть, — обреченно протянул Стилински, немного привстав и прислонившись к холодному боку унитаза. Он закрыл глаза и опустил руку в воду, насколько это было возможно в его положении. Он специально закрыл глаза, когда опускал руку в воду, но потрясение от холода заставило открыть их вновь. Вода была совершенно чистой, хотя сам унитаз был практически полностью в ржавчине. Руку обжигало холодом, зато она теперь не болела так сильно, и стало полегче. Где-то на пять секунд. — Ой, блядь, как же холодно, черт возьми, — Стайлз попытался вытащить руку, но Дерек уже стоял сзади и аккуратно, стараясь не повредить и без того покалеченного подростка, сомкнул зубы на плече. Стайлз замер. Он чувствовал небольшое давление зубов оборотня даже сквозь рубашку и футболку, чувствовал горячее дыхание Дерека через ткань. Подросток осознал, что не может двинуться с места из-за огромного волка, находящегося позади него. Стайлз задрожал. — Окей, волче, — нетвердо произнес Стайлз. — Я знаю, что это для моего же блага, и ты делаешь это сейчас для того, чтобы я держал руку в воде достаточно долго, да? Дерек слишком резко отпустил его руку, и Стайлз на автомате потянул ее на себя, но тут же вернул вновь, расплескав немного воды. Оборотень же, будто извиняясь, положил свою косматую голову на плечо подростка. — Уф, — нервно вздохнул Стилински и услышал фырк. — Эй, я не трус, просто ты меня немного испугал, большой парень… Дерек опять фыркнул, только в этот раз прямо в ухо, и Стайлз немного сполз. — Ладно-ладно, волче, я чуть не обосрался от страха, и да, мне все еще блядски холодно. Оборотень зарычал, но остался на том же месте, а Стайлз, ощутив тепло, исходящее от волка, поднес свободную руку к нему и зарылся ею в шерсть. Контраст сухого мохнатого тепла и мокрого холода по-своему завораживал. Стайлз закрыл глаза и сказал сам себе, что нет, он не упадет, независимо от того, насколько сильно закружится его голова. Дерек в любом случае его поймает. Да и падать, если что, недолго. Стилински не был уверен, сколько времени прошло, но ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он может двигать «замороженной» рукой, когда Дерек дернул его за ворот рубашки. Тогда он осторожно вынул ее из унитаза; рука все еще не была нормальной, но ее размеры уменьшились, да и цвет перестал быть насыщенно-фиолетовым. Дерек снова дернул подростка, и тот, словно выйдя из транса, пополз к спальному мешку, после чего сразу же рухнул на него. Стайлз с надеждой взглянул на Дерека, но тот потрусил прочь из комнаты, оставив подростка полуоткрытыми глазами смотреть на дверной проём. Очень обидно, что быстро прошла нечувствительность, и запястье снова стало пульсировать и гореть, причем остальная часть руки все еще была холодной и с нее медленно стекала вода. Когда вернулся Дерек, огонь в руке стал настолько сильным, что даже заглушал тупую боль в висках. Волк кинул подростку под ноги то, что до этого нес в зубах. Оборотень поднял из этой кучки тряпья две палки и поднес их ближе к Стилински. — Волче, ты хочешь поиграть? — недоуменно спросил Стайлз. Дерек резко и громко зарычал, сподвигнув подростка дёрнуться и, держась на здоровом локте, серьезно рассмотреть палки. Это были небольшие рейки одинаковой длины, торцы обеих занозистые и неровно отломанные, но остальные поверхности гладкие. Стайлз с любопытством оглядел оставшееся на полу тряпьё — это была длинная полоса разорванной джинсовой ткани. — Шина, — наконец понял Стайлз. — Ты принес мне шину. Дерек сел, одобрительно склонив голову, пока Стайлз перекатывался, оберегая левую руку. Подросток осторожно закатал рукав рубашки, затем взял дощечку, положил на тыльную сторону больной руки и потянулся за другой дощечкой, скривившись от болевой вспышки. Дерек, будто учуяв боль, подхватил вторую палку и вложил прямо в руку подростку. Тот с благодарностью взглянул на волка. Стилински взял полоску ткани свободной рукой и стал туго обматывать повреждённую руку, начиная с ладони. Потребовалось несколько попыток, чтобы понять, как лучше завязать узел. Заканчивая его, он слишком сильно натянул ткань; из его глаз непроизвольно покатились слезы. — Блядское блядство, — прошипел он, корчась от боли. Наконец, ему удалось наложить шину. Стайлз мог бы похвалить себя, но единственное, что ему хотелось в этот момент — лечь, что он и сделал. Дерек лег рядом, позволяя подростку положить больную руку себе на спину. Стайлз не спал — просто совершенно неподвижно лежал, не будучи уверен, что его что-либо сможет заставить двигаться снова, — когда Дерек наклонился и облизал его мокрые щеки. Слёзы потекли пуще прежнего, но Дерек продолжал лизать, смывая их, пока Стилински не уткнулся лицом ему в шею. *** Стайлзу приснился кошмар, в котором Дерек снял шину и снова заставил Стайлза окунуть руку в холодную воду. Он сидел около унитаза, опираясь щекой об ободок, когда понял, что это не сон. Его голова закружилась, когда он слишком резко поднял её, чтобы понять, где находится Дерек. Из-за головокружения Стайлз потерял координацию движений, и больная рука ударилась об стенку унитаза. Вскрикнув от боли, подросток увидел приближающегося и очень недовольного Дерека. — Иди на хуй! — заорал Стайлз. В поисках равновесия он вцепился здоровой рукой в стенку унитаза; в голове бахнули гром и молния, а голос задрожал. — Это было чертовски подло с твоей стороны! Я ведь спал! Оборотень раздраженно зарычал, качая головой и закатывая глаза. Стайлз, взбесившись, отпустил край унитаза и схватился за морду Дерека: — Нет! — рявкнул Стилински. — Плохой волк! На секунду оба замерли, а потом глаза Дерека засветились алым, и его грудной рык стал похож на подземный гром. Стайлз чувствовал вибрацию костями своей правой руки и не мог отвести взгляда от красных глаз Хейла. Стилински осознал, что его качает, и единственное, что его держит — рука, крепко схватившая оборотня за пасть. Подросток отдёрнул руку, оставив ее в защитном жесте, на случай если Дерек захочет приблизиться и загрызть его. Но Дерек, задержав на секунду тяжёлый взгляд на парне, вышел из комнаты, продолжая порыкивать. Адреналин покинул тело Стайлза, в его голове запульсировало, но он упрямо засунул руку обратно в холодную воду. Через некоторое время он стал считать, просто для того, чтобы что-то делать, дабы отвлечься от тупой боли, холода, жуткого страха и мурашек по всему телу. Оставался на месте и считал до ста. Пятисот. Тысячи. Он замолчал тогда, когда произнес одна тысяча двенадцать — почему-то не захотел говорить тринадцать, — и в его голове щелкнуло, что он держит руку в воде… много минут. Стайлз медленно достал ее и осмотрел. Запястье снова выглядело менее опухшим, а кожа кисти руки была бледна и морщиниста. Пальцы сгибались очень туго, он их не чувствовал. Стилински осторожно поднял голову и взглянул в сторону спальника. Там лежала шина, ткань все еще была обмотана вокруг реек. Стайлз осторожно подвинулся к спальнику и без особого труда надел ее обратно, завязав на этот раз узел более аккуратно. Когда он закончил, ему удалось залезть в спальный мешок, но в нем было не так тепло, как с Дереком. Подросток хотел позвать его, но одновременно с этим боялся, что он вернется. Дерек обязан вернуться, ведь так? Какой смысл тратить столько времени и сил на него, Стайлза, чтобы потом оставить его здесь в полном одиночестве умирать от голода и холода. Так или иначе, но сейчас он совсем один в тоннелях под домом Хейлов. Лежа здесь, Стилински впервые подумал — а сможет ли он выбраться отсюда сам? Вслед за этой мыслью пришла другая — его отец. О, боже, его отец, скорее всего, уже вовсю обыскался своего непутевого сына. Стайлз взглянул наверх, в окно. Где-то вторая половина дня. Значит, он отсутствовал дома всю ночь и большую часть дня. За окном в течение многих часов шел непрерывный дождь, значит, собаки не смогут найти его по запаху. Максимум, что они могут найти — джип, оставленный на обочине, и остатки телефона. Но не его. Они никогда не найдут его здесь. Нет, — думал Стилински, когда его дыхание начало сбиваться, — нет, не сейчас, пожалуйста. Он напрягся, еще даже до того, как почувствовал боль, стреляющую в рёбрах; из его груди вырвался свист, когда подросток попытался вдохнуть воздуха. Его поглотила паническая атака. Нет, пожалуйста, не надо. Он открыл глаза и, о да, вокруг мелькали черные точки. Это плохо, это очень плохо. Он может умереть от страха. Он буквально может испугать себя до смерти из-за каких-то глупостей. Дерек утробно зарычал, когда вошел в комнату. Он ткнул носом Стайлза в грудь пару раз, и тот нахмурился. Глупый волк, он бы дышал, если бы мог; говорить ему, чтобы он дышал, не имеет никакого смысла. Дерек, не увидев результата, просунул свою большую мохнатую голову в спальник, затем несильно прикусил кожу на правом запястье. — Нет! — крикнул Стайлз и, наконец, вдохнул. Оборотень быстро попятился и лег прямо перед подростком, положив голову на лапы. Его глаза не светились, и он не рычал. Стилински сделал несколько глубоких вдохов, а затем потянулся здоровой рукой к волчьей лапе. — Я думаю — мы квиты? — прошептал Стайлз, его горло все еще сжималось из-за спазмов. Оборотень зафырчал и облизал ладонь Стилински. Стайлз хотел возмутиться — вся паническая атака была виной Хейла — но ничего не сказал, ругаться было слишком утомительно. Он закрыл глаза и уже так нащупал лапу Дерека, удостоверившись, что тот никуда не ушел. *** Стайлз проснулся снова, оттого что Дерек таранил его щеку своим черным носом. Подросток сказал ему пару раз, чтобы тот ушел, но волк продолжил свое издевательство до тех пор, пока Стайлз не открыл глаза. Первое, что он заметил — света в комнате почти совсем нет. Теперь глаза Дерека были просто серыми. Стайлз смог разглядеть продукты, лежащие перед ним — та же вяленая говядина и поп-тартс. Дерек подтолкнул их ближе, а затем сел обратно. Стайлз вздохнул и осторожно кивнул. Он ел послушно, кусок за куском съедая продовольствие, доставленное оборотнем. Он дополз до крана с водой, после того как мясо было наполовину съедено. Напившись, он спросил: — Думаешь, я могу уйти? Дерек лежал рядом со Стайлзом и, когда услышал вопрос, медленно поднялся и повел мордой пару раз сверху вниз: «Поднимись». Стайлз попробовал только из-за упрямства, а не из-за иллюзий по поводу того, что сможет это сделать. Здоровой рукой он схватился за кран и начал медленно подниматься. Он практически ничего не видел из-за черных точек, мельтешащих перед глазами, его голова снова закружилась, а к горлу подступила тошнота. Но из-за какого-то подросткового упрямства он продолжил подниматься. Встав на колени, Стайлз, превозмогая боль в висках, покачнулся и, не совсем ориентируясь в пространстве, рухнул на вовремя подбежавшего волка. — Не круто, — тихо пробормотал он, скатываясь с оборотня. Дерек оставался на месте до тех пор, пока Стилински не лег и не успокоился, взяв печенье. Волк довольно заворчал и свернулся около подростка, щекоча хвостом нос. — Рэрэк, — неуверенно начал Стайлз с набитым сладостями ртом. Услышав свой голос, парень покраснел и постарался быстро проглотить комок теста. — Дерек, — повторил он. — Может, ты бы смог привести кого-то… кого-то, кто сможет мне помочь? Может, моего… «Папу?» — слово застряло в горле, и он не смог его произнести. Стайлз не мог сосредоточиться, потому что из-за этих мыслей становилось так тошно, что хотелось паниковать, кричать или… Он откусил поп-тартс и сосредоточился на Дереке. Тот, не оглядываясь, вышел из комнаты. Сначала Стайлз подумал, что оборотень послушал его и пошел за помощью, но через пару секунд волк вернулся. Стилински прищурился. Он знал, что это Дерек, но все, что мог видеть — силуэт собаки, кажущейся крайне дружелюбной, с поднятыми вверх ушами и виляющим хвостом. А потом волк упал, взвизгнув. И Стайлз понял. — Даже если бы ты был образцом дружелюбия, тебя бы застрелили. Потому что ты — волк. Потому что волки убили Питера Хейла. Потому что любой, кто видел Дерека, видел в нем только волка. Волка-убийцу. — Я не позволю им, — уверенно сказал Стайлз, и Дерек посмотрел на него. Нет, Стайлз не видел его глаз, но он мог бы поспорить на остатки поп-тартс, что оборотень внимательно следит за ним. — Я не позволю никому причинять тебе вред, — повторил Стилински. Все, что он сказал, все это было огромной глупостью, если честно. Но и чистейшей правдой. Дерек спас его, продолжал заботиться, и даже тот факт, что он принял участие в убийстве Питера Хейла, нисколько не пугал его. Стайлз знал — Дерек не был плохим парнем. Он не мог быть им. Если он, Стайлз, должен оставаться на этом месте до тех пор, пока не сможет уйти на своих ногах, то замечательно, он сможет вытерпеть. Главное, что Дерек не получит пулю в бок из-за него. Глаза Дерека загорелись красным, словно угольки. Стайлз не мог сбежать, но инстинкт самосохранения заставил его вжаться в стену и замереть. Оборотень не рычал; он даже не казался сердитым. Просто его глаза внезапно запылали красным. Подросток закрыл глаза, когда эти красные огоньки стали слишком близкими, но Дерек просто прижался мордой к лицу Стайлза и потёрся о щеку подростка. Стайлз прильнул к нему, потираясь в ответ носом о шерсть оборотня. Дерек немного отступил назад, а затем облизал лоб Стилински, вызвав у того смех. — Окей, ты тоже не позволишь никому причинить мне боль, да? Оборотень, сделав вид, что очень раздражен беспричинным смехом подростка, встряхнул головой, что, возможно, означало «Нет, конечно, нет».