Мальчик и чудовище

      Первым делом по прибытии домой подросток направился в душ. Он яростно протирал тело влажной и душистой мочалкой, пытаясь содрать с кожи грязь — а грязь ли? — и жуткий стыд за содеянное. Когда Стайлз закончил, он высунул голову из ванной комнаты, громко позвав отца. Тот не откликнулся — в доме было тихо и пусто. Но отец скоро должен будет вернуться, поэтому следовало спрятать все улики, пахнущие дымом костра. Стайлз быстро оделся и убрал грязные вещи. Он бросил футболку Дерека в корзину с бельем, а потом снова вытащил и запихал ее в подушку, аккуратно спрятав за наволочку. На мгновение он застыл, словно убеждая себя, что хорошенько спрятал вещь, но потом вновь с яростью вытащил ее. Он что, снова будет делать это? Дрочить на запах Дерека? Злосчастная футболка снова оказалась в корзине с бельем, но уже утрамбованная в середину, чтобы Стилински вновь не захотелось ее вытащить. После этого делать стало нечего. Ну, только если не думать о том, что он скажет отцу, когда тот, наконец-то, вернется с дежурства; ведь подросток пришел домой слишком рано, что, естественно, не было на него похоже. Конечно же, Стайлз мог приготовить завтрак или, к примеру, сделать дополнительное домашнее задание, демонстративно оставленное на кухонном столе или гостиной, чтобы отогнать подозрения шерифа, но, вероятно, это будет слишком очевидным. Поэтому подросток со спокойной душой решил сыграть в «Call of Duty», игнорируя тупую боль в запястье, когда он схватился за консоль. Спустя два часа — когда он практически полностью научился управлять левой рукой — его телефон зазвонил. Очевидно, он зря беспокоился. — Хей, пап, — сказал Стайлз, прижимая телефон к уху и играя под углом. — Ты что, совсем застрял, работая за двоих? Я могу принести тебе вкуснейший и здоровый обед чуточку позже. — Нет. — ответил Джон, и Стайлз сразу бросил консоль — голос отца был напряжённым.— Кое-что произошло, я просто хотел убедиться, что ты не бегаешь по лесу. — Я… что? Пап, я дома… Я пришел домой от Скотта и сейчас просто рублюсь в видеоигры. — Ты один? Или с кем-то? — Н-нет, я один, — произнёс подросток в глубине души понимая, если папа сказал не «со Скоттом», а с «кем-то», возможно, случилось нечто очень ужасное. — Пап, что…? — Оставайся дома, Стайлз, — перебил его шериф. — Просто… просто останься дома и продолжай играть в видеоигры. Я прибуду домой, как только смогу. — Хорошо, — сказал Стайлз, а затем с тревогой, как он всегда делал после смерти мамы, когда отец уходил на работу, окончил. — Я люблю тебя. Береги себя. — Я тоже тебя люблю, сынок, — сказал Джон, замявшись на секунду, видимо, собираясь сказать что-то еще, но потом повесил трубку. От неожиданной безысходности, Стилински с силой сжал телефон, словно тот был точкой опоры. Он подумал, что стоит позвонить Скотту, но потом передумал — ему придется объяснять другу, где он был ночью, если не дома. Но и пойти к Скотту, не выходя из дома, он тоже не мог. Желание пойти к Дереку вдруг стало просто невыносимым, он ощущал это где-то в районе груди, словно голод и боль вместе с магнитным притяжением тащат его к джипу, на котором он сможет отправится в лес. К Дереку. Он будет в безопасности с Дереком. Он не знал места безопаснее, чем место рядом с Дереком. Единственное, что его останавливало, так это то, что он приведет отца и всю полицию города прямо к логову Хейла. Если бы не это — подросток бы уже давно был в пути к заповеднику Бикон Хиллса. Если бы он был там, все было бы иначе. Они, возможно, вышли бы на пробежку на несколько часов, или же просто бесились бы где-нибудь на поляне. Или спустились бы к могиле Лоры. Но теперь это невозможно; он должен сидеть здесь и смирно ждать. Скорее всего, это не имело к нему никакого отношения, и он зря беспокоится. Папа позвонил просто потому, что беспокоился. Ведь даже недели не прошло, как Стайлз вернулся из леса. Конечно, он беспокоился больше обычного, это нормально. Раздался звонок в дверь. — Ну нет, — истерично хохотнул подросток. — Это просто смешно. В дверь снова позвонили, на этот раз более настойчиво. Ему было любопытно. Ничего ведь не случится, если он просто посмотрит на того, кто так настойчиво звонит в дверь. Если бы папа и в правду думал, что Стайлз в опасности, он бы непременно приехал или прислал бы заместителя. Так чего же он ждет? Он медленно, стараясь не шуметь, пошел к выходу. Через штору он заметил светло-серую машину, припаркованную на подъездной дорожке. А затем и человека, шагнувшего прямо к окну от двери и смотрящего прямо на него. Стайлз застыл. Это была высокая, бледная женщина с длинными рыжими волосами, завязанными в хвост. На ней было легкое пальто с капюшоном, откинутым назад, а в руке был лист бумаги, которым она помахала ему. Стайлз расслабился, глядя на нее. Он вспомнил, что видел ее где-то, хотя так и не вспомнил где именно. Она точно не работала в отделении полиции, но, возможно, в школе, или даже в средней школе, или, в конце концов, в больнице. Но она точно не выглядела так, будто собиралась выломать к чертям дверь и убить его. Стайлз тряхнул головой и подошел к двери. Когда он открыл ее, женщина сразу вручила ему какую-то коробку с бумагами. — Эмм, я не… — он не смог ничего сказать про сломанную руку, потому что она очень удачно положила всё в здоровую руку. — Здравствуйте? — Я была тем, кем теперь являешься ты, — всё её дружелюбие внезапно стерлось. Теперь она выглядела очень усталой, бледной и постаревшей, но в глазах он продолжал видеть сталь; он не мог отвести от них взгляда. — Ты тот, кем должна была быть я, когда он вступил во власть. Теперь все зависит от тебя. От страха и непонимания волосы на голове встали дыбом. Она развернулась и ушла, словно не сказала нечто невообразимое. В голове что-то щелкнуло и Стайлз, наконец, узнал ее: сумасшедшая медсестра, ухаживающая за Питером Хейлом, та, кто… Та, кто настаивала, что Питера убила именно Лора, хотя укусы и были нанесены волками. — Стойте! — закричал Стайлз ей в спину и побежал вниз по ступенькам. — Вы знаете, как…? Вы знаете, почему? Она повернулась. — Потому что никто не ждал, что щенок решит делать работу волка. Но теперь остался только щенок. А кровь должна быть отмщена — щенок уже знает об этом. Но если он потерпит неудачу с кровью сейчас, ему будет только хуже. Когда она села в машину, Стайлз так и стоял, открыв рот. — Нет! — закричал он, когда она завела машину. — Что, черт возьми, это значит? Что произошло? Ничего не ответив, женщина уехала, оставив подростка с кучей бумаг и еще большей кучей вопросов. Стайлз огляделся: не видели ли кто из его любопытных соседей и поспешил скрыться в доме. Затем он бросил коробку на пол и, открыв крышку, посмотрел вовнутрь. Всего лишь файлы. Я была тем, кем теперь являешься ты. Если он потерпит неудачу, ему будет только хуже. Значит, она знала. Знала о нем, о Дереке. Щенок. Знала, что Дерек застрял в теле волка и прячется в лесу. А еще ему надо было делать что-то, что должна была сделать она. Или Питер. А не то Дереку будет еще хуже. Стайлз вытащил первый файл и, открыв его, снова почувствовав озноб, когда понял, что он смотрит на фотографии, будто следящие за незнакомым светловолосым мужчиной: вот он выходит из дома, а вот он садится в машину, а здесь он в другой одежде, ведет школьный автобус. Точно, он школьный водитель. Стайлз вспомнил, что ездил на этом автобусе несколько раз, кажется, в средней школе. Стайлз пролистал несколько фотографий, стараясь найти причину, по которой Питер преследовал водителя автобуса. А потом он нашел. Множество рукописных страниц, аккуратно напечатанные заметки и нарисованные круги, стрелки и крошечные зарисовки на полях. Водитель автобуса имел обыкновение быть страховым следователем. Он работал с пожаром в доме Хейлов. Это он объявил, что пожар — несчастный случай. Питер Хейл намеревался убить его за это. Она сказала, что это волчья работа. У Стайлза от адреналина начала кружиться голова, когда он продолжил листать другие файлы: тщательное расследование, тупики, вопросы без ответов, приговоры еще трех людей, которые, по их мнению, причастны к поджогу. Месть. Она ожидала, что теперь Стайлз и Дерек займутся этим. Кровь должна быть отмщена. Дрожащей от волнения рукой подросток полез в карман за телефоном, затем, быстро разблокировав, нажал на вызов. — Стайлз? Что…? — Пап, пожалуйста, вернись домой, — нервно попросил Стайлз, глядя в коробку. — Прямо сейчас, пожалуйста. — Стайлз, я в пути, — в телефоне послышался звук заводящегося автомобиля. — Она зашла в дом? — Да, — сипло сказал подросток, даже не удивляясь тому, откуда отец знает об этом. — Я знаю, что поступил очень глупо, открыв ей дверь, прости. — Она все еще в доме? Стайлз, она что-то сделала с то… — Нет, она ушла, — все еще заторможено сказал подросток, уставившись на бумаги. — Она сказала, что… — он снова запнулся, потому что чуть не проговорился про оборотней. — Все в порядке, па, просто тебе стоит это увидеть. — Через две минуты я буду дома, — сказал его отец. Стайлз знал, что прежде, чем позвонить, стоило убрать все компрометирующие записи и фото из коробки, но он ничего не нашел. Были записи о волках, но никаких записей об оборотнях, о нем или о Дереке. Были несколько заметок о Лоре и жуткая фотография мертвого оленя, на котором были написаны ее имя и адрес, но в коробке не было ничего, что происходило в последние пару недель после смерти Питера Хейла. Внезапно дверь с шумом открылась, и Стайлз от неожиданности свалился с дивана. Это был шериф. Стайлз потянул отцу файл, который держал до этого, но Джон поспешил обнять сына, крепко сжимая парня. Стайлз бросил на стол файл и обнял отца в ответ, утыкаясь носом в отцовское плечо. Теперь он в безопасности, тут, со своим отцом. Это чувство было всегда, сколько он себя помнил. Но с прошлой недели появился еще кое-кто, при ком Стайлз чувствовал себя в таком же коконе из безопасности. — Я думаю, — наконец сказал Стайлз, — это как-то связано с пожаром в доме Хейлов. — Ну да, — устало произнес Джон. — Так и есть. — Что? — Стайлз резко освободился из объятий. — Откуда ты…? Его отец за секунду сделал такое виноватое выражение лица, которое Стайлз, наверное, видит первый раз в жизни. Он покачал головой и, вытащив фотографию из кармана, показал ее подростку. Это была та рыжеволосая женщина. Стайлз кивнул. Шериф снова ее убрал. — Дженнифер Уилсон, медсестра, долгое время была также сиделкой Питера Хейла. Утром она украла его тело из морга и подожгла его в собственном доме около часа назад. После того как огонь потушили, в спальне нашли тело, мы уверены, что это был Питер Хейл, хотя довольно сложно судить по остаткам. Вот почему куртка отца так пахла дымом. А он даже и не заметил; слишком привык к запаху в доме Хейлов. — Она принесла мне это, — отчаянно размахивая руками, сказал Стайлз, указывая на файлы в коробке. — Она сказала, что все теперь зависит от меня. Они с Питером не верили, что это был несчастный случай. Его отец медленно кивнул, протягивая руку, чтобы перелистывать папки, читая названия, но не открывая их. — Это действительно необычная находка, Стайлз. — Спустя несколько лет после пожара страховщик был уволен за мошенничество, — начал объяснять Стайлз, копаясь в коробке, стараясь найти нужный файл. — Они собирались отомстить и выяснили, что все эти люди несут ответственность за пожар. Еще я думаю, что они раздумывали над способами их убийств. Джон резко посмотрел на сына, выдернув файл из его рук, быстро перевернул. — Господи. — Думаю, я знаю, что случилось, — раздумывая над своим ответом, чтобы не затронуть в разговоре Дерека, произнес Стайлз. — Все эти заметки каким-то образом связаны с волками. Даже когда она давала мне эту коробку, говорила, что это работа волка. Думаю, они собирались убить подозреваемых при помощи волков, что-то вроде символа мести. И, возможно, той ночью волки вырвались из-под контроля и убили Питера Хейла, позже скрывшись. Его отец посмотрел на него; Стайлз видел, как поворачиваются шестеренки в его голове, а затем он сказал: — Ты не знаешь, почему она принесла тебе это, Стайлз? Ты когда-то говорил с ней раньше? Стайлз отрицательно покачал головой. — Нет, думаю, она… Было тошно осознавать, что, скорее всего, она следила за ним и Дереком в лесу, но, конечно же, он не мог ему этого сказать. Он не мог сказать ни слова о Дереке. -…она видела меня в лесу возле дома Хейлов, пап, я же часто там бегаю, вот и оставляю машину неподалеку. Должно быть, она подумала, что меня интересует пожар. Она сказала, что теперь это дело возлагается на меня, потому что она отказывается от этого. Глаза шерифа сузились. — Говоришь, никогда ее не видел? — Нет! Господи боже мой, если бы я знал, что эта сумасшедшая в лесу, я бы ни за что не пошел бы туда! Отец слегка кивает головой. — Значит, ты никогда с ней не встречался, но потом она почему-то решает, что ты — лучший претендент на роль убийцы и передает тебе всю документацию? — Пап! Я же сказал: я не знаю ее! Какая-то сумасшедшая тетка, которая почему-то выбрала меня, я правда не знаю! Джон снова кивнул. — Да, ты правда был напуган, когда позвонил мне. — Да! — Стайлз ухватился за это. — Она… она сказала, что я должен убить всех этих людей, что теперь все зависит от меня. Она сказала, что кровь должна быть отмщена. Что это вообще значит? А еще ее слова про то, что если я не сделаю это, то со мной случится нечто ужасное… Это правда ужасает. Шериф вновь взглянул на файлы. — Она угрожала тебе? — Ну, я… Да, думаю, это выглядело очень угрожающим, — снова беспомощно сказал подросток, вспоминая ее слова о Дереке. — Она не говорила это столь конкретно, типа: если ты не сделаешь этого, то я приду и к чертям подожгу твой дом, но… Я думаю, это все равно была угроза. Отец снова вытащил фото, на котором был изображен мертвый изувеченный олень. Стайлз сразу же стих. — Она угрожала кому-нибудь еще? — глаза отца все еще пристально рассматривали фотографию, чему подросток был несказанно рад, потому что он понятия не имел какое выражение приобрело лицо в эту секунду. Ему наконец удалось взять себя в руки и относительно спокойно произнести: — Нет, думаю, нет, она всего лишь отдала мне это, сказала что-то о волках, щенках, и то, что я втянут в это дерьмо по уши. И, пожалуй, все. — И угроза того, что с тобой произойдет нечто плохое, если ты не сделаешь того, о чем она попросила, — повторил Джон, указывая пальцем на написанные инициалы и адрес. — Стайлз, если ты встречался с кем-то в лесу и Дженнифер Уилсон видела тебя вместе с… — Нет! — закричал Стайлз, просто потому что не мог сказать правду. Ведь это звучало бы примерно так: Пап, конечно она видела меня с Дереком Хейлом, кстати, ему она тоже угрожала. Ты хочешь поговорить об этом с ним? Ну, прости. Он немножечко волк. Чуть успокоившись, он продолжил говорить. — Нет, пап, сколько раз я должен повторить, что… — Потому что тот, кого заботит эта история с пожаром небезызвестные тебе Лора и Дерек Хейлы. Скорее всего, она тоже дала им эти бумаги. Просто потому, что именно они должны хотеть отомстить, — спокойно сказал его отец, глядя на оцепеневшего сына. — Итак, если ты знаешь, где находятся Лора и Дерек Хейлы, мы могли бы найти их, чтобы предоставить им защиту. — Как бы мне ни хотелось, но, — плечи подростка опустились; он почувствовал себя невероятно истощенным из-за вечного вранья. — Пап, я серьезно. Если бы был хоть кто-то в этом треклятом лесу… Если бы я встретил Лору или Дерека, я бы тебе непременно сказал об этом. Я их никогда не видел. Прости. Он заметил, что его отец снова переключился с режима полицейского, допрашивающего свидетеля, который отказывается от сотрудничества, в режим беспокоящегося за сына отца; Стайлз почувствовал виноватое облегчение. — Нет, это ты прости, — начал Джон, качая головой и держа Стайлза за плечо. — Сегодня мы пытались понять, была ли она дома, когда начался пожар, куда она могла сбежать. А в итоге я узнаю, что она была здесь — в моем доме, — угрожая, при этом, моему ребенку. Стайлз проглотил спонтанное желание сказать, что он в порядке. Просто потому, что снова мог оказаться под пристальным опросом со стороны отца. Он снова посмотрел на коробку с файлами. — Я думаю, она хочет, чтобы кто-то довершил это дело, — заговорил подросток. — Ну, знаешь, она сжигает тело Питера в собственном доме, отдает эти документы какому-то парнишке… Она сбегает из этого дерьма, понимаешь? Она просто хочет, чтобы кто-то обратил внимание на то, что она ушла. И как она ушла. — Да, — вздохнул Джон. — Думаю, так и есть. Мне придется возобновить расследование этого пожара. Здесь слишком много информации, которую определенно не стоит игнорировать, даже если это все будет адом из множества доказательств. Стайлз кивнул. — Я мог бы… — Нет! — резко перебил шериф. — Ты не будешь вмешиваться в это, Стайлз. Ты не будешь заходить ко мне в кабинет, высматривать что-то на моем столе, ты не будешь слушать мои телефонные звонки. Ты держишься подальше от всего этого, ясно? — Пап, я… — Стайлз даже не знал, что ответить. — Ты не сможешь удержать меня от этого. — Да, — согласился отец. — В прошлые выходные я взял отпуск за свой счет, просто потому что у меня были кое-какие зацепки с этим расследованием. Но я так и не смог разобраться. Если ты что-нибудь знаешь об этом пожаре, Стайлз… — Эй, пап, мне было десять, когда дом Хейлов сгорел, — запротестовал подросток. — А теперь мы расследуем то дело заново, а тут ты с полной коробкой доказательств, — сказал Джон, покачав головой. — Тебе придется молчать обо всем Стайлз, чтобы преступники, если они таковыми являются, не встрепенулись. Потому что мы расследуем убийство, массовое убийство восьми человек, Стайлз, включая невинных детей. И если они узнают, что какой-то школьник нашел на них неопровержимые доказательства, они не побоятся убрать тебя. Стайлз открыл рот, чтобы начать спорить, а потом снова закрыл. Снова секрет? В любом случае, он все равно не должен об этом говорить. И если он пообещает об этом не распространяться, то Дереку он тоже ничего не скажет — если Дженнифер говорила правду о тех плохих вещах, что случатся с Дереком, если они не отомстят, то, если ничего не предпринимать, плохих парней и так посадят. Отец и полиция должны об этом позаботиться. Он сделает все правильно. Стайлз поднял глаза на отца и заметил, что тот пристально за ним наблюдает. — Хорошо, пап, я ничего никому не скажу, обещаю. Глаза отца пристально смотрели на него еще несколько секунд. — Еще ты должен удержаться от походов в сторону дома Хейлов до закрытия дела. — Пап! — он вложил в это слово столько протеста, просто потому, что у него больше не было других аргументов против, не раскрывая Дерека. Его отец поднял руку, жестом заставляя подростка замолчать. — Если у тебя нет определенной причины, о которой ты, конечно же, должен мне рассказать, ты должен обещать, что не пойдешь к дому Хейлов. Снова. По взгляду отца, Стайлз понял, что он догадался о том, что он более чем знаком с Дереком и Лорой. И теперь ему предстоял нелегкий выбор: продолжать дальше врать и не сдержать обещания, или сказать правду. — Я обещаю, — произнес Стайлз. Губы шерифа сжались. — Обещай не мне, обещай своей маме. Стайлз обомлел. Некоторое время он даже не мог понять, что говорил его папа, просто потому что эти слова были настолько невозможны. Они старались не говорить о ней. И тем более, они не использовали ее против друг друга. — Она хотела бы, чтобы ты был в безопасности, сынок. Обещай ей, что ты никому не расскажешь об этом. И ты не подойдешь к дому Хейлов. Он почувствовал, как паника обрушилась на него: он мог солгать своему отцу и просто ненавидеть себя за это, он мог лгать Скотту и лгать всем, кого знал. Он мог солгать Дереку и надеяться, что он никогда не заметит этого. Но лгать маме он не мог. Если он что-то обещал, то вывернулся бы наизнанку, но сделал бы это. И Стайлз был уверен — отец знал об этом. Стайлз закрыл лицо ладонями, а затем кивнул. Он никогда не хотел быть плохим ребенком; тем, у кого были секреты, которые могли убить кого-то. Он просто… упал? — Мам, — дрожащим голосом начал Стайлз, сглатывая вязкую слюну. Он никогда не говорил с мамой перед отцом после ее смерти. Он попробовал один раз: они стояли вместе у надгробия, прошло около месяца после смерти мамы, но Стайлз, даже толком не начав, просто заплакал, не смея произнести ни слова. — Мам, я обещаю, что сделаю то, что говорит папа. Я не посмею приблизится к дому Хейлов, пока не закончится расследование. И я никому не сообщу о том, что я знаю об этом деле. Его отец глубоко вздохнул. Он положил руку на плечо Стайлза, осторожно потянув на себя, но подросток, сбросив руку с плеча, ушел, не глядя отцу в глаза.