Мальчик и чудовище

Позже Дерек снова повел Стайлза той же самой дорогой, и спустя время они вышли на поляну. Стайлз грузно опустился на камень и указал на спиритическую доску: — Так что, оставлю ее? Дерек удивленно поднял свои густые волчьи брови и, подойдя к доске, стал указывать на буквы. Что мне с ней… — Ладно-ладно! — со смешком в голосе крикнул Стайлз, отмахиваясь от Дерека. Но, по крайней мере, теперь он улыбался. После пробежки он почувствовал уверенность в себе, в Дереке и в том, что они идеально подходят друг другу. — Отнесу эту игрушку обратно домой. Дерек удовлетворенно фыркнул и сел, а Стайлз, напротив, встал и потянулся, чувствуя, как влажная ткань его рубашки скользит по коже. Он посмотрел на небо и задумался: что же ему делать. Он не мог просто спросить Дерека — некоторые люди, вероятно, могли бы, но Стайлз не относился к их числу. Но и уйти он не мог просто так, даже не попробовав что-то сделать. Вздохнув, Стайлз расстегнул промокшую от пота рубашку и стряхнул её с плеч, затем стянул разом хенли и футболку. Отлепив последнюю от хенли, он протер лицо относительно сухим участком ткани и швырнул её на камень позади себя, после чего натянул хенли обратно. … И быстро развернулся, поймав застывшего как статуя Дерека, в зубах которого была его потная футболка. — Ага, — фыркнул Стайлз, садясь на землю. — Именно про это я и хотел поговорить. Извини за прошлую — папа нашел ее. Просто спрячь эту получше, ладно? Когда последние слова слетели с его губ, до Стайлза дошло: Дерек ведь не просто хранил его футболку, он держал её поблизости, а значит, хотел иметь к ней доступ, может, даже держал её под головой во сне, или… Стайлз медленно взял свою рубашку и натянул ее, не подымая взгляд, еле слышно добавив: — Эту я надеваю каждую ночь. Дерек издал короткий скулёж, заставив Стайлза посмотреть на него. Волк стоял прямо перед ним, вытянув морду и обнюхивая его щёку. Стайлз зарылся лицом в шею Дерека, вдыхая теплый запах волчьего меха и массируя пальцем впадинку за ухом. Через некоторое время Дерек отстранился. Он снова вернулся к футболке Стайлза и, ловко прихватывая ее края зубами, собрал в аккуратный сверток, прежде чем снова засунуть в пасть. Стайлз схватил доску для спиритических сеансов, и Дерек тихо пошел рядом с ним до той самой «магической границы» на краю кладбища. *** Когда он добрался до дома Скотта, у него возникло дежавю: машина, которую он не ожидал увидеть на подъездной дорожке и которую следовало ожидать. Он дал себе минуту, чтобы собраться с духом, прежде чем войти. Эллисон открыла дверь после стука, и, войдя внутрь, Стайлз увидел Скотта, сидящего на диване и тщательно укутанного в одеяло. На кофейном столике перед ним стояла пустая суповая миска. Эллисон, казалось, искренне обрадовалась Стайлзу, а Скотт с надеждой и волнением посмотрел на него, так что Стайлз подошёл ближе и сел по другую сторону от друга. Эллисон, явно наслаждаясь своим перевоплощением в Флоренс Найтингейл*, понесла миску на кухню. — Чувак, — прошептал Скотт, как только она вышла за дверь. — Сегодня было просто потрясно, я обратился, не так, как он, конечно, но все равно, теперь я могу бегать очень быстро, и… Он остановился за секунду до того, как Эллисон вернулась, и подвигал бровями вверх-вниз, как бы говоря: «Видишь, что я теперь могу?». Стайлз не смог сдержать улыбки: если бы у Скотта был хвост, он бы сейчас вовсю им махал. Стайлз сделал мысленную заметку спросить Скотта, есть ли у него хвост. Они вместе досмотрели фильм, который до того выбрали Скотт и Эллисон, «Принцесса-невеста». Стайлз так и не смог решить, участвует ли он в самодеятельной постановке «Больной в постели» или в откровенно романтической сцене. История принцессы Лютик и Уэстли очевидно перекликалась с ситуацией влюблённой парочки, вплоть до истинной любви, преодолевающей разлуку, если Эллисон права насчёт грядущего отъезда. Он попытался примерить на себя роль Иниго… да ну, нет, Иниго — это, скорее, Дерек. Стайлз, пялясь на титры, размышлял, что ему остаётся быть Феззиком. Феззик и Иниго были приятелями, так что в целом все сходится. Эллисон вышла на пару минут, и Скотт быстро наклонился и зашептал: — Дерек сказал, что тебе нужно будет завтра тренироваться с нами. Я должен научиться играть с людьми до следующего матча в лакросс. Стайлз кивнул. По крайней мере, теперь у него будет возможность по-настоящему помочь Скотту с чем-то важным. Затем Скотт умоляюще посмотрел на него и со значением кивнул в сторону входной двери. Стайлз открыл было рот, чтобы сказать: «Ты шутишь?» — но Скотт был предельно серьезен. Эллисон тут, взрослых поблизости нет, и сейчас вечер пятницы. Скорее всего, ей еще несколько часов не надо возвращаться домой. Играть в сестру милосердия — это здорово и все такое, но они, очевидно, хотели перейти к игре в доктора и пациента. — Ты мой вечный должник, — прошипел Стайлз, вставая, но тут вернулась Эллисон, и Стилински бодро сочинил правдоподобную сказку о том, что ему непременно нужно отнести отцу полезный ужин, чтобы тот не голодал в вечернюю смену. *** Вернувшись домой, Стайлз сразу же направился к своему компьютеру. Он зашел в онлайн-игру впервые за очень долгое время и с наскока забурился в рейд. Ему хотелось хоть ненадолго отвлечься от любых мыслей: о Скотте, об Эллисон, о Дереке, о своем отце, о том, что произойдет, когда он уснет, и что в принципе это значит. Он пару раз сходил на кухню перекусить, проверил все замки, как учил отец, выключил бо́льшую часть светильников; наконец, на часах было уже три ночи, и глаза начали слипаться сами собой. Когда Стайлз почувствовал руку на своем плече, то просто кивнул и встал, закрыв крышку ноутбука, не потрудившись разлогиниться. Он схватил пижаму, переоделся, не размыкая веки — в темноте это бессмысленно, — и нырнул в постель, автоматически заняв свою половину кровати. Всего через пару секунд он почувствовал, что Дерек устроился позади него, обхватив руками, как обычно. Нос Дерека скользнул по его горлу, а потом на щеке появилось щетинистое покалывание. Стайлз сонно улыбнулся, и его сознание почти провалилось в забытьё, когда его вдруг озарило. Это ведь всего лишь сон. Не какой-то мистический сон, не волшебный сон, как у Скотта, а просто сон-сон. Его сон, его фантазия. И если она — его, он может делать всё, что хочет, верно? Стайлз заворочался, пытаясь перевернуться. Дерек крепче сжал его руками, но это же были не настоящие руки Дерека, а всего лишь проявления стайлзова подсознания, мешающие ему получить то, что хочется, так что ну их нафиг. Ему хотелось перевернуться, хотелось рассмотреть лицо Дерека, прикоснуться к нему и увидеть нормальный эротический сон, и он это сделает. Стайлз принялся с новой силой отталкивать руки Дерека. Он знал, что Дерек не причинит ему боли, даже Дерек-во-сне, так что рано или поздно ему придется отпустить его. Стайлз толкался, пихался и лягался, пока, как и ожидалось, Дерек не убрал свои руки. Стайлз, наконец, перевернулся лицом к… … Дереку, который снова был волком и наградил Стайлза глубоко разочарованным взглядом. Стайлз моргнул. — Ой, — пробормотал он. — Прости? Наверное, это было грубо. Дерек раздраженно фыркнул и потряс головой в манере, что обычно сообщала: «Ты идиот», — или, как вариант: «Ты просто невыносим». — Скажи, ты… Скажи, ты типа настоящий, или всё же моё подсознание очень-очень сильно меня наёбывает? Но если Дерек — действительно часть его подсознания, Стайлзу и не нужно ничего спрашивать вслух, а если нет, то он ничего не сможет сказать, чтобы подтвердить это. — … устал? — закончил Стайлз. — Я вот очень устал за сегодня, чувак. Давай просто поспим. Дерек повёл носом вокруг, как бы показывая, что Стайлз уже спит, отсюда и весь этот сон. Стайлз закатил глаза и сказал: — Ты понял, что я имел в виду. И поскольку Дерек не подавал никаких признаков того, что он как-то обиделся, Стайлз прижался к нему, пряча лицо в тёплом мехе. Ускользающее сознание уловило только то, что Дерек тяжело вздохнул и затем затих. *** Когда на следующее утро Стайлз спустился к завтраку, Джон уже был дома. Неотступное ощущение разочарования в самом себе было сильнее обычного; опустошив половину тарелки хлопьев, он вспомнил, что умудрился испортить собственный сон о Дереке. Стайлз замер на секунду, хмуро уставившись на упаковку «Lucky Charms», а затем вздохнул и съел еще ложку. Дерек, по крайней мере, не казался рассерженным, да и Стайлз все еще понятия не имел, что все это на самом деле означает. Шериф поставил кружку кофе на стол с нарочито громким стуком, заставив сына поднять глаза и заметить, что отец рядом и уловил его задумчивость. Стайлз слегка улыбнулся. Джон поднял брови и спросил: — С ночёвкой не вышло, да? Стайлз опустил глаза:  — Мы со Скоттом, эм, как бы… Стайлз попытался представить себе что-то серьёзное, из-за чего они со Скоттом могли бы поссориться, кроме Дерека или оборотней. В голове было пусто. — Вчера вечером я остановил Эллисон Арджент за превышение скорости, когда она возвращалась домой, — мягко сказал отец. — Она спешила из-за комендантского часа. Стайлз крепко зажмурился и не поднял глаз. — Сынок, — аккуратно начал Джон. — Я знаю, что ты, должно быть, чувствуешь себя обделённым… Стайлз захохотал так сильно, что ему пришлось встать из-за стола, чтобы вытереть слёзы и высморкаться. *** Скотт появился у дома Стилински меньше чем через час после того, как Стайлз проснулся, вместе с клюшкой для лакросса, привязанной к рюкзаку, и с крайне воодушевлённым выражением лица. Стайлз переоделся в тренировочную одежду, за несколько минут собрал сумку — в основном закуски, включая целую упаковку «Oreo», — а затем сказал отцу, что собирается в парк со Скоттом. Они ушли прежде, чем шериф успел что-нибудь спросить или начать взрослый разговор со Скоттом насчёт Эллисон. Они отправились в заповедник длинной дорогой — такой же, какой Стайлз ехал в четверг. Примерно в ста ярдах от того места по грунтовке, где начиналась волшебная граница, Скотт вдруг заявил: — А вот и Дерек. — Чего? — недоуменно спросил Стайлз. — Где?.. Скотт показал рукой куда-то вперёд и ухмыльнулся Стайлзу: — Ждет нас дальше, у дороги. Думаю, он хочет поменяться местами со мной. Стайлз, нахмурившись, замедлил автомобиль, а Скотт только шире ухмыльнулся и отстегнул ремень безопасности. Прежде чем Стайлз успел крикнуть ему, чтобы он этого не делал, тот открыл дверь и просто выскочил из движущейся машины. Видимо, они уже пересекли магическую черту, пока Стайлз отвлекся, потому что Дерек прыгнул внутрь и лапой захлопнул за собой дверь. Когда Стайлз снова обернулся, Скотт бежал рядом с джипом: — Ну же, я могу бежать и быстрее! — крикнул он. Стайлз посмотрел на Дерека, который оскалился и кивнул. Стайлз покачал головой и пробормотал: — Оборотни, боже мой, — но послушно нажал на газ. Скотт не отставал. Стайлз лишь мельком взглянул на него, потому что грунтовая дорога здесь имела несколько резких поворотов, но заметил, что со Скоттом произошли какие-то перемены. Не только то, что он легко бежал рядом с джипом на скорости двадцать миль в час, но и… изменения. Его лицо по бокам обросло тёмными волосами, уши заострились, а когда он встретился взглядом со Стайлзом, в его ухмылке прорезались клыки и сверкнули золотом глаза. Но ни одного намёка на хвост не было. Стайлз почувствовал, что улыбается в ответ, выруливая из-за последнего поворота на прямой участок дороги, идущий вдоль реки, и вжал педаль чуть сильнее. Скотт, как показалось Стайлзу, по-настоящему выкладывался, чтобы не отстать, но потом куда-то исчез, только чтобы внезапно возникнуть перед машиной, передвигаясь галопом на всех четырёх конечностях; вообще, так бегать вроде бы нельзя, но однако же у него неплохо получалось. Скотт ускорился и вырвался вперёд. А потом вдруг он уже не бежал; он упал, безвольным кулем летя и кувыркаясь вперёд под воздействием собственной огромной инерции. Дерек болезненно взвыл и выпрыгнул из окна; Стайлз ударил по тормозам, повиснув на ремне безопасности, и вывернул руль, чтобы ненароком не переехать Скотта. На полном автомате он поставил джип на тормоз и выдернул ключ зажигания, после чего выскочил в дверь и бросился в сторону Дерека, уже стоявшего над Скоттом. Стайлз упал на колени и потянулся к Скотту, прежде чем увидел. Рассмотрев Скотта ближе, он отшатнулся, зажал рот рукой и шумно сглотнул, переживая приступ тошноты. Он-то считал, что укус был ужасной раной, однако сейчас рука Скотта выглядела как разломанная в хлам пластиковая игрушка, обильно залитая кровью и утыканная обломками костей, и, господи, вот это было по-настоящему ужасно. — Эй, — сказал Скотт дрожащим голосом; Стайлз сразу повернулся к нему и вновь осторожно протянул руку. Скотт был бледен, но храбро улыбался, и Стайлз положил руку ему на плечо и сказал: — Все будет хорошо, — только чтобы Скотт сказал это одновременно с ним; так звучало гораздо увереннее. Дерек фыркнул, и Стайлз перевёл взгляд вниз, стараясь не смотреть на рану; но он не мог не видеть, как Дерек вцепился зубами в руку Скотта и дёрнул её, выпрямляя. Как в обратной перемотке, кровь Скотта потекла обратно в его руку; Стайлз мельком углядел, как раздробленные кости срастаются вновь, прежде чем их покрыли слои мышц, сосудов и кожи, пока не осталось ни единого следа повреждений. Челюсть Стайлза отвисла, желудок продолжало крутить, а сердце бешено колотилось, однако рука Скотта была уже как новенькая. — Чувак, — проговорил Стайлз. — Как… Я думал, что нам придется тебя пристрелить, как загнанную лошадь. Скотт усмехнулся и пошевелил пальцами: — Суперсилы, бро! Но это было быстрее, чем вчера, когда я получил травму. Все же лучше, когда вся стая вместе, это делает нас всех сильнее. Стайлз моргнул, опять раскрыв рот, и, не произнося ни слова, перевёл взгляд со Скотта на Дерека. Дерек зарычал и слегка покачал головой, и Стайлз снова посмотрел на Скотта, который хмуро взирал на то, что он разглядел на лице Стайлза. — Стайлз, ты хочешь сказать, что… Ох господи, это было первым, что Дерек мне сказал: ты старше меня в стае. Теперь мы братья, и ты всегда будешь моим старшим братом, даже если ты человек, или даже если позже решишь, что хочешь укус, потому что ты был в стае уже несколько недель, прежде чем мне стало про вас известно. Ты должен был это знать. Стайлз закрыл рот и посмотрел вниз на идеально выглядящую руку Скотта, потому что слишком много мыслей надо было думать сразу. Они были стаей. Дерек ведь сказал ему, не так ли? Он сказал вчера: «Ты был первым». Стайлз был первым в стае. И теперь он, очевидно, был братом Скотта, что… О боже. — Значит, мы теперь, типа, дерековы дет… Стайлз поднял глаза и оборвал себя на полуслове, увидев полное ужаса лицо Скотта, которое замечательно оттеняло ледяной страх, свернувшийся клубком в его собственном животе. — Нет, — решительно отрезал Скотт, его лицо ожесточилось. — Дерек не… Дерек — наш Альфа. Не наш отец. У Скотта, конечно, было много других причин не думать о Дереке как о втором отце, но ладно. Главное, что это успокоило Стайлза. — Хорошо, что с этим делом разобрались, — сказал Стайлз, стараясь не думать слишком много о «если позже решишь, что хочешь укус». — Но как бы то ни было, бро, мы уже были братьями, мы клялись в этом пять раз только в четвертом классе. Скотт улыбнулся: — Да, но теперь мы ещё и стая. Я серьезно, Стайлз. Ты тоже член стаи. Дерек, скажи ему. — Он не может, — сказал Стайлз и осёкся, ведь Дерек мог сообщить что-то Стайлзу, если бы тот захотел, пусть даже не так, как он говорит со Скоттом. Он ожидал, что Дерек зарычит на него за такую недогадливость или хотя бы полыхнёт красными глазами, но вместо этого тот прижался щекой к его щеке. Стайлз обнял Дерека за шею, погрузив пальцы в мех. — О, — тихо произнёс подросток. — Ты так… Вот что ты этим говорил мне, хех. Каждый раз. Дерек фыркнул и сильнее потёрся мордой о лицо Стайлза. Ну да, Стайлз идиот. Но он, по крайней мере, идиот со стаей. — Держу пари, что исцеление действует и на тебя, — сказал Скотт. — Не так быстро, потому что ты человек, но Дерек сказал мне вчера, что ты, вероятно, быстрее оправлялся от ран, потому что был с ним. Потому что у тебя была стая, даже если она состояла только из тебя и него. Стайлз отпрянул и посмотрел на Дерека, который на секунду встретился с ним взглядом, а затем обнюхал гипс Стайлза. Волк поднял голову и посмотрел на Скотта, кивнув в сторону Стайлза. Скотт сосредоточенно нахмурился и обхватил рукой локоть Стайлза над гипсом. Он накрыл пальцами другой руки ладонь Стайлза, наклонил голову и принюхался, одновременно стискивая руку Стайлза с обеих сторон. Стайлз на минуту подумал, что прикосновение Скотта должно исцелить боль, а затем понял, что боли с недавних пор нет. Теперь чувствовался только зуд и небольшое раздражение, вероятно, от того, что рука была закована в долбаный гипс. Скотт с усмешкой поднял голову: — Готов ли ты снять эту штуку и потренироваться со мной в лакросс? Стайлз снова перевел взгляд со Скотта на Дерека и обратно: — Хочу ли я знать, как?.. Скотт с торжествующим видом поднял руку, демонстрируя острые когти. Стайлз посмотрел на другую руку Скотта, все еще прикасавшуюся к нему, но на ней пальцы были полностью человеческими, и у Скотта не отросли клыки или что-нибудь ещё. — Чувак… — Ты должен был прийти еще вчера, — сказал Скотт, поднося коготь к краю гипсовой шины. — Ты бы ржал, как конь. Дерек просто сидел и заставлял меня обращаться вперед и взад, наверное, миллион раз: одна рука, одна нога, только зубы, всё сразу. Я наверняка смотрелся по-дурацки. — В следующий раз, — пообещал Стайлз. Скотт оглянулся на Дерека, сунувшего морду вплотную к руке Скотта, а затем посмотрел на Стайлза, который решительно кивнул: Скотт постарается его не поранить, а Дерек вмешается, если тот будет лажать. К тому же, теперь, когда Стилински узнал о такой возможности, он желал снять гипс ещё вчера. Скотт медленно провёл когтем вдоль шины, разрезая материал с таким жутким хрустом, что Стайлз с трудом сдерживался от нервной дрожи. Другой рукой Скотт по-прежнему удерживал его, и вскоре разрез был закончен. Он поменял руки — когти втянулись на одной руке и появились на другой — чтобы выполнить второй разрез с противоположной стороны гипса. — Ну, — сказал Скотт, убирая руки и демонстрируя десять пальцев с обычными человеческими ногтями, — вот и всё. Стайлз ухмыльнулся и протянул руку. Он, наверно, мог бы это сделать и сам, но он позволил Скотту снять половинки гипса. Эластичные бинты, скрывавшиеся под шиной, отпали хэллоуинскими лохмотьями, обнажив стайлзово левое запястье после трёх недель заточения. Скотт потянулся, чтобы потрогать освобождённое запястье, но Стайлз инстинктивно отдёрнул его, прижал к груди и закрыл правой рукой. Скотт округлил глаза и неловко отстранился: — Прости, я тебя поцарапал? Болит, да? Дерек… Дерек фыркнул и слегка оттолкнул Скотта в сторону от Стайлза. — Нет, просто… — Стайлз опустил правую руку и немного отвёл левую от корпуса, разглядывая её не то с отвращением, не то с восхищением. — Она такая голая. Левая рука выглядела бледнее, чем правая, — что забавно, поскольку Стайлз в целом был не особо загорелым, — но это было как-то необычно и неправильно, хотя гематомы все сошли. Это было его же запястье, но как же странно видеть его без бордового куска гипса! Стайлз осторожно согнул и разогнул руку, и всё получилось, и было не больно. Он улыбнулся — он и правда совсем выздоровел! — и перевёл взгляд на Скотта, обнаружив, что тот морщит нос. — Что? — спросил Стайлз, снова глядя на свою руку. — Что такое? — Пахнет как-то странно, — сказал Скотт. — Плесенью, что ли. Затхлым таким. — Ну, извини, мне было немного трудно мыть… — Стайлз резко оборвал себя, потому что Дерек внезапно приблизился и лизнул его от костяшек пальцев до локтя, по внешней стороне руки, длинным мягким движением тёплого влажного языка по коже, что не могла ощутить даже ветерка три недели подряд. — Ух ты, — выдохнул Стайлз; его сердце бешено заколотилось, и он очень сильно — отчаянно — старался не думать. Дерек уже приступил к второму заходу, вылизывая следующий участок предплечья рядом с предыдущим, оставляя за собой влажную кожу, покрывающуюся мурашками на прохладном воздухе. Стайлз боялся даже мельком глянуть в сторону Скотта, чтобы уловить его мысли по этому поводу; он реально был уверен, что умрёт на месте, если случайно встретится с ним взглядом прямо сейчас. Дерек всё вылизывал его, время от времени подталкивая повернуть руку удобной стороной, чтобы добраться до каждого дюйма обнажённой кожи. Когда он наконец закончил, то плотно вжал нос в сгиб локтя, где раньше красовался отпечаток его лапы. Стайлз вздрогнул, таращась на Дерека — он ведь волк, абсолютно точно волк и ничего больше, и он просто лижет и нюхает, потому что… Дерек поднял голову, посмотрел ему прямо в глаза, и Стайлз издал тихий сдавленный стон. Дерек отвернулся и убежал, и Стайлз смог заставить себя оглянуться, однако Скотт был уже у джипа, копался в багажнике. Дерек вновь возник рядом со Стайлзом и тряхнул головой, на что Стайлз машинально снова вытянул левую руку. Дерек поднял лапу и прижал ее, прохладную и влажную, к внутренней стороне стайлзова предплечья, а затем умчался с радостно оскаленной пастью. Стайлз посмотрел на грязный отпечаток волчьей лапы посреди бледной кожи. Он безумно чесался, но Стайлз даже не подумал вытереть его. Вместо этого он встал, как раз когда Скотт рысцой вернулся от джипа с двумя клюшками для лакросса и мячом. Он бросил одну Стайлзу и ухмыльнулся: — Давай начнём, мне нужно научиться не быть круче всех. — Угу, — ответил Стайлз, направляясь за ним, осторожно сгибая левую руку и сжимая ею клюшку. — Ты же знаешь, что тебе все еще надо быть лучше меня, так? Иначе тебя вышвырнут с первой линии. — Лучше тебя, но не настолько лучше. Вот почему я должен тренироваться, — объяснил Скотт, и Дерек повёл их к ближайшей подходящей поляне, ускорившись ровно настолько, чтобы Стайлз мог за ними поспеть.