30 дней ОТП челленджа

      Джейкоб встал сегодня раньше, чем всегда. Выглянул в окно, провожая взглядом беснующихся детишек, которые то и дело шныряли по грязным улицам Лондона. Было знойное утро четверга, а значит, скоро должно придти письмо.       Письмо из Индии. От Иви. Они с братом переписывались раз в две недели с того момента, когда она, вместе с Генри, покинула город. Джейкоб хотел бы писать ей как можно чаще… Но за неделю их письма попросту не успевали доходить друг до друга. А для своих иллюзорных встреч они, почему-то, выбрали именно четверг.       Фрай присел за свой письменный стол. Как много времени прошло со дня их последней встречи! Они не виделись уже… пятнадцать лет? Точно. Пятнадцать лет. За все это время Джейкоб ни разу не спросил у Иви почему она решила уехать. Сначала он злился. На себя, на сестру; разносил мебель в доме, напивался до такой степени, чтобы не помнить ничего на следующее утро. Просыпался в своей кровати с такой же пьяной девкой под боком и снова выходил из себя. За то, что ничего не может сделать сейчас. И ничего не мог тогда. Если бы все можно было вернуть, он бы никогда не отпустил ее. Но было уже слишком поздно: Джейкоб осознал это тогда, когда поезд, увозящий его любимую сестру в другую страну, тронулся, а ладонь Иви прижалась к стеклу с другой стороны. Он бежал за ней, пока не закончился перрон, а потом остановился, тем самым сделав самую большую ошибку в своей жизни.       Джейкоб знал, что их отношения не могут продлиться вечно, у них не может быть нормальной и крепкой семьи, а общество явно бы осудило их за кровосмешение. Так ему объяснила сестра.       — К черту общество! Почему я не могу быть с тобой, если люблю тебя?!       Он вспомнил, как кричал на Иви тогда, в последний их вечер, и невольно поежился. Воспоминания причиняли ему боль почти что физическую, но Фрай не мог иначе. Осталось подождать еще немного.       Затем в его жизни наступила фаза смирения. Джейкоб заставил себя думать, что уход сестры был даже к лучшему. Там, в Индии, под палящим солнцем, Иви и Генри создадут свою, нормальную семью, чего у них, близнецов, никогда не могло бы быть. Через несколько лет у сестры появятся дети, а еще через время Фрай сам будет нянчить своих племянников или племянниц. Но прошло два года, пять лет, восемь, а этого не случилось. Джейкоб никогда и об этом не спрашивал Иви, но уже заранее знал ответ, в правильности которого хотел ошибаться.       После фазы смирения наступила фаза ожидания. Две недели — четверг — две недели. Джейкоб жил от одного письма к другому, а из дней недели для него существовал только один — четверг. Это был единственный день, в который Фрай был особенно рад и преисполнен томительного ожидания, которое сдавливало грудь, напоминало о давно забытых чувствах. Иногда, Джейкоб представлял себе, как вместо очередного куска бумаги в конверте приедет сама Иви. Он откроет ей дверь, а сестра просто улыбнется своей привычной улыбкой, какой он запомнил ее пятнадцать лет назад, прильнет к его груди, тонкими пальцами пройдясь по лацканам его плаща, а тонкие губы приоткроются в одной фразе: «Я так скучала, Джейкоб».       Когда раздался стук в дверь, Фрай, отвлеченный, наконец, от своих мыслей, повернул голову в сторону источника звука. Он чувствовал, как быстро забилось его сердце, а дыхание участилось — это всегда происходило с ним, когда приходило письмо. Джейкоб, как и обычно, дождался, пока почтальон уйдет, а затем встал из-за стола. Ему всегда было интересно — кто этот человек, который приносит ему кусочек счастья каждые две недели? Фрай обязательно бы пожал ему руку, но с каждым разом открыть дверь ему казалось непосильной задачей, и он попросту про нее забывал, так как это действие всегда отходило на второй план.       Джейкоб открыл дверь — письмо лежало на маленьком столике, который тот специально для этого его и поставил. После одного раза, когда письмо сначала искупалось в грязи, а потом было затоптано детишками с другого двора, Фрай для себя решил, что это будет лучшим решением.       Он вернулся за свой письменный стол и зажег свечу. Поднес конверт к носу, вдыхая его сладкий аромат — Джейкоб не знал, специально ли его сестра душит бумагу, или же он попросту сам впитывает все запахи из другой части света. Таким был его маленький ритуал, прежде, чем открыть письмо.       Джейкоб достал бумагу неспешно, успевая насладиться этим томным моментом, пока перед глазами не стали появляться буквы, написанные ровным почерком Иви. Фрай пробежался глазами по тексту, выискивая важную информацию. Его глаза расширились от удивления, а сам он не мог поверить в то, что было написано. Джейкоб поднес письмо ближе к горящей свечи, разглядывая внимательней каждую букву предложения, подвергшего его в шок, чтобы убедиться, что это не игра его воображения.

«Я еду в Лондон. С любовью, твоя Иви.»

      Осталось подождать еще немного.