30 дней ОТП челленджа

      Единственное, что помнит Иви, когда умер отец — Джейкоб держал ее за руку. Держал ее крепко, иногда сжимая пальцами, словно напоминая, что он здесь, рядом с ней, в любой момент готовый подставить свое плечо для сестры.       Иви дала себе обещание не плакать, но так и не смогла сдержать его, увидев Итана задыхающимся в его постели. Никто и ничего не мог сделать, а она все больше осознавала свою беспомощность перед болезнью, которая внезапно настигла отца. Им с братом оставалось только ждать, наблюдая, как медленно умирает Итан.       Они попрощались. Скромно, тихо — отец почти не говорил, только приоткрывал рот, пытаясь сказать что-либо, но у него не получалось. Иви плакала навзрыд, прикрыв ладонями лицо, но слезы все равно тонкой струйкой стекали по щекам и падали, разбиваясь об пол. Даже Джейкоб, который никогда не ценил уроки Итана и в целом не особо с ним контактировал, сейчас выглядел особо хмурым и подавленным. Он опустил глаза в пол, когда отец испустил последний вздох и замолчал навсегда.       Слуги вывели близнецов из спальни отца. Глаза Иви были застланы слезами, а потому ей ничего не оставалось делать, кроме как прижаться к стене и опасть на пол, пряча лицо в коленях.       Джейкоб все пытался найти слова, которыми он бы мог поддержать безутешную сестру, но мысли не складывались в четкую речь, а потому он присел рядом с ней и крепко обнял, по-братски целуя Иви в лоб. Он не знал, как долго они пробыли в таком состоянии, хотя ему казалось, будто прошла вечность, пока слезы сестры не промочили насквозь лацканы его плаща.       Через несколько часов Иви притихла. Все это время Джейкоб, не проронив ни слова, убаюкивающее поглаживал сестру по голове. Впервые в жизни ему не хотелось говорить.       На похоронах близнецы не были. Они не обговаривали это вслух, но мысленно пришли к обоюдному решению. Джейкоб не хотел затрагивать эту тему вновь, чтобы не ранить сестру снова, а Иви… Она была попросту не готова увидеть отца таким еще раз. Через несколько недель они с братом уже были в Лондоне.       Сейчас, когда прошел ровно год со смерти Итана, Иви вспоминает о нем с улыбкой. Ей нравилось изучать кредо Братства, каждую сложную деталь их наследия. Она отточила свои навыки, и, в отличие от брата, Иви теперь продумывала каждую деталь своей миссии, выстраивала четкий план. Ей казалось, что отец бы гордился ею… Гордился бы ими обоими, несмотря на то, что Джейкоба всегда больше привлекали драки и азартные игры, чем занятия с отцом.       — О чем думаешь?       Голос брата вернул Иви к реальности. Она тряхнула головой, отгоняя лишние мысли, и улыбнулась, посмотрев на Джейкоба, сидящего напротив нее.       — Об отце.       Фрай тихо усмехнулся. Иви знала, что они думают об одном и том же.       — И… Что ты о нем помнишь? — после минуты молчания неуверенно произнес Джейкоб. В его взгляде и голосе она увидела только одно — неподдельный интерес, коего раньше не было никогда, если дело касалось Итана.       — Он был… мудрым. Мне всегда нравились его уроки, несмотря на то, какими они были.       — Знаешь, Иви, — Джейкоб продолжил, положив свою ладонь поверх руки сестры, крепко сжимая ее, как тогда, когда они вместе с ней увидели Итана на смертном одре. — Мне жаль, что я не проводил должного времени с отцом… С вами обоими. И жаль, что я понял это только сейчас.       Они замолчали. Между ними повисла неловкая тишина, длившаяся всего мгновение, а затем Фрай продолжил:       — Итан бы гордился тобой, Иви. Ты продолжила его наследие здесь, в Лондоне. Он был бы этому рад.       Иви посмотрела на брата внимательно. На его лице была какая-то странная, благодарная улыбка, которую раньше она никогда не замечала. В эту секунду Иви осознала, что Джейкоб — единственная поддержка и опора, которая у нее осталось. Сейчас ей казалось, что они были близки, как никогда раньше.       Когда Фрай подошел ближе и обнял сестру, Иви не стала возражать, а напротив только сильнее прижалась к нему, чтобы чувствовать Джейкоба рядом с собой. Когда Иви подняла на него взгляд, они встретились глазами и, прежде, чем слиться воедино в поцелуе, она приложила указательный палец к губам брата и произнесла:       — Он бы гордился нами обоими.