30 дней ОТП челленджа

      Джейкоб не мог не скучать по Иви.       Джейкоб не мог не скучать по Иви, когда ее глаза, словно стеклянные и безжизненные, проходили сквозь него и смотрели куда-то вдаль. Тогда ему казалось, будто он не имеет уже для сестры никакого значения, ведь ее внимание всегда заострялось на чем-то или ком-то другом. Джейкоб страдал, но все еще не произносил ни слова, стараясь не разрушить хрустальный замок их отношений, который они строили вместе с ней так долго. Или он один был создателем?       Джейкоб не мог не скучать по Иви, когда ее улыбка была отдана Генри Грину, а не ему. Он ревновал, подглядывал за ними, шутил не всегда безобидно, но знал, что сестра чувствует, только не знал к кому — к нему или к индийцу, когда Иви вновь поощряла Грина улыбкой приподнятого уголка пухлых губ, которые так любил целовать Джейкоб по утрам.       Джейкоб не мог не скучать по Иви, даже когда они были вместе, зарывшись в теплую постель, лаская друг друга до изнеможения, целуясь, кусаясь, выплескивая все те эмоции, которые они оба чувствовали. Только если Джейкоб точно знал, к кому испытывает эти эмоции, то сестра… Она молчала, поднималась с кровати, прикрывалась скинутой на пол одеждой, словно они делали это впервые. Когда брат вопрошал немым взглядом, Иви старалась отвести глаза, чтобы очередная совместная ночь не успела отложиться у нее в памяти. Она всегда была рядом, но никогда не была его.       Джейкоб не мог не скучать по Иви, когда та сказала ему, что уезжает в Индию. Он не спросил у нее ни слова, только молча кивнул, провожая сестру печальным взглядом, печальным настолько, что и весь его образ внезапно потускнел, выцвел, словно листья клена под палящим солнцем. Джейкоб отчаянно делал вид, будто ему нет до сестры дела, но чувства — их нельзя было запереть в клетку, а потому Фрай, в попытке забыться, вновь напивался в очередном баре, коих в Лондоне было не счесть.       Джейкоб не мог не скучать по Иви спустя пятнадцать лет, когда между ними не осталось ничего, кроме расстояния, которое они оба не могли или не хотели преодолеть. Им обоим казалось, что так — лучше, пускай это больно и неправильно было обманывать друг друга и близких им людей. По правде, у Джейкоба единственным близким человеком оставалась сестра, которая, на самом деле, была дальше, чем он думал.       Джейкоб не мог не скучать по Иви, когда его здоровый глаз приоткрылся и увидел ее, сестру, постаревшую, усталую, но такую родную — прижимающую безвольное тело брата к себе, нашептывающую успокаивающие слова ему на ухо. Его не заботило, что именно Иви говорит ему, и что он сам не мог произнести в тот момент — только этот приглушенный шепот и мягкие ладони сестры, приглаживающие его окровавленные волосы на затылке.       Джейкоб не мог не скучать по Иви, когда сестра, укладывая его в непривычно чистую постель, прошептала ему: «Я остаюсь с тобой». Он, поборов усталость, привстал на локтях, позволяя чувствам взять вверх, и крепко обнял своего близнеца, прижимаясь носом к ее шее, не выпуская сестру из неуклюжих объятий, мысленно клянясь себе в том, что больше никогда ее от себя не отпустит.       Тогда Джейкоб понял, что не мог не скучать по Иви, потому что Иви всегда скучала по нему.