Сделаю это яркой весной

      Они вышли из школы, и некоторые учителя удивленно проводили их взглядом. Незнакомцы в школе – явление не новое, но чтобы они уходили вместе с каким-то из учеников, да во время занятий – факт удивительный. Впрочем, это же был Артем, которого многие знали и на которого уже давно махнули рукой. Что с него взять?       Андрей вышел на парковку и, перед тем как сесть в машину, открыл дверь перед Артемом, после садясь вовнутрь и доставая телефон. Он улыбнулся, видимо, писал кому-то из близких. А может быть даже своей половинке? Или коллеге. Или знакомому кондитеру.       - Что такое? Ты так смотришь на меня. – Мужчина убрал телефон и завел машину, медленно выезжая с парковки на трассу.       - Вы больно много о себе думаете. Кто вы, чтобы мне на вас смотреть.       Омега положил на колени небольшой рюкзак, доставая оттуда небольшую записную книжку и ручку.       - Какой ты однако…       - Какой? Трудный, да? – с губ Артема слетела усмешка, и он записал кое-что на первой странице.       «Этот Андрей держится слишком статно и вызывает подозрения. Какой нормальный взрослый потерпел бы к себе такое отношение? Тем более со стороны незнакомого школьника».       - Непростой, - уклончиво ответил альфа, сдавив руль, - но не трудный. Не думаю. Что ты пишешь?       - Ва… - начал Артем, но после чиркнул еще пару слов: «Посмотрим, на сколько его хватит». - Тебя это не касается. Когда ты накормишь меня и возместишь свой долг?       Повисшее после этих слов молчание продолжалось вплоть до прихода в одну из довольно-таки известных кондитерских города. Но это молчание не напрягало, кажется, ни одного, ни другого. Каждый думал о своем. Яркая вывеска моргала и оповещала о том, что здесь уже семьдесят лет готовят сласти для поднятия духа всему городу. Кондитерская Карла.       «Какая банальщина».       Артем закинул на спину рюкзак, оставив в руках записную книжку и ручку, вышел из машины и зашел вовнутрь, тут же подходя к пирожным, цена которых явно превышала цену тех печений. От одного вида, запаха этих сластей текли слюнки. Андрей взял с собой лишь кошелек и, встав за парнишкой, усмехнулся, выбирая себе пирожное и оплачивая его.       - Заказывай уже, не мнись. Тут очередь из-за тебя образовалась.       Омега хотел было что-то съязвить, но воспользовался моментом и заказал себе два пирожных, шоколадное и со вкусом лесных ягод. Обошлось это, наверное, в целое состояние. В подарок к такому заказу дали две чашечки пакетного зеленого чая. Он взял небольшой железный, похожий на серебро, поднос и отнес к столику у окна.       - Ты не часто ешь сладкое? – спросил Андрей, аккуратно распаковывая свое пирожное и по-взрослому вытирая салфеткой крем с пальцев.       - Это так очевидно? – Артем же мелочиться не стал, с долей хитрой провокации слизывая свой ванильный крем. – Хотя это не должно быть ва… Тебе интересно. Я совершенно левый в твоей жизни человек.       - Ну почему же. Каждый, кто когда-то встречается в жизни, выполняет в ней какую-то определенную роль. Вот, например, я съел твои печенья. Вдруг они были отравленными? Я спас тебя, а взамен накормил дорогими сладостями.       - Это не выгодно тебе. Если судить так, то получается, я нанес своим присутствием только ущерб, – скривился Артем, снова записывая кое-что в книжке.       «Я всегда наношу ущерб людям в этой жизни. Ну не мразь ли, правда? Развел какого-то старичка на сладенькое. Странно, что он не бузит.»       - Если ты нанес мне материальный ущерб, то, вероятно, ты мне еще чем-то поможешь, – предположил Андрей и кинул на книжку подозрительный взгляд, отпивая несладкий зеленый чай. – Возможно. В будущем. Никогда ничего просто так не случается.       - А может и случается. И помогать я ничем не намерен. Если мне это невыгодно.       - Ты через чур продуманный и напряженный, расслабься. – Альфа подпер подбородок ладонью и уставился на парнишку перед ним. Ему доставляло это откровенное удовольствие, одновременно вызывало интерес – такой интересный случай. Противоречивый подросток. – Не ищи во всем выгоды. Ее не будет. Точнее, она может и будет. Но не всегда. Когда-нибудь, может, тебе захочется сделать что-то в ущерб себе ради другого человека.       - Не раньше, чем кто-то поступит так для меня, – скептично хмыкнул Артем, мысленно при этом добавляя, что так он точно никогда не поступит. Это невыгодно. Это неинтересно. Это ничем ему не поможет и не заставит сделать шаг. Ни вперед, ни назад. А ему надо сдвинуться с места до двадцатого марта, чтобы остаться на этой тупой земле. А надо ли?       - Когда-нибудь может и поступит.       Омега замолчал, оставляя это без комментариев и медленно доедая одно из своих пирожных. Хотелось потянуть время, потому что не всегда удается посидеть в одной из лучших кондитерских города и насладиться бесплатными пирожными. Андрей тоже не проронил ни слова, смотря в окно и краем глаза иногда поглядывая на этого юношу и осматривая его с ног до головы. Странный, нахальный и невоспитанный: он напоминал ему себя в детстве. Строящий свои планы, дающий сам себе установки и планирующий свое время, которое осталось до определенного момента. С бурлящими в голове мыслями, немного ненормальными, но в принципе вполне подходящими под какие-то определенные рамки. Мужчине казалось, что именно благодаря своей ненормальности, подозрительности и крепкой хватке он сумел добиться в жизни определенных высот, но при этом из-за этого и потерял, не сумел построить свою семью. Чего-то не хватило. Видимо, традиционная семья – немного не для него.       Они оба доели пирожные, Андрей справился первым и, по правильному пути развития событий, ему бы уже уйти по своим делам. Но он сидел и смотрел на то, как мерно жует Артем и как недовольно морщится, замечая эти взгляды.       - Я не экспонат, – в один момент не выдержал он. – Тебе не пора на твои… Дела. Работы. Какие там у взрослых еще могут быть неотложные вещи?       - Мои неотложные вещи вполне могут подождать.       - Ты не заметил, насколько нелогична эта фраза? – упрекнул Артем, мысленно отмечая – не все взрослые люди логичны. И разумны.       - Мне все равно, – Андрей облегченно улыбнулся, поднялся и надел свое пальто, после весьма галантно подавая Артему его одежду. Тот насторожился, но ее принял.       Они вышли из кондитерской в молчании и, когда Андрей остановился у машины и закурил, Артем внезапно спросил:       - Где ты работаешь?       - Где я только не работаю, – незамедлительно ответил альфа, при этом тихо выдыхая дым и расслабляясь. – Не работал. Сейчас я генеральный директор одной важной фирмы в сфере… Ну в общем, с ресторанами работаем. Проверки, продукты.       Артем кивнул. Ему хотелось спросить о том, в какие же рестораны стоит ходить, но язык не поворачивался. Зачем? По ресторанам он не ходит, никого не водит, так что это совершенно бесполезная информация. Ему, возможно, хотелось побыть тут еще малость, потому что совсем скоро кончатся уроки. И поэтому он просто стоял, вдыхая сигаретный дым и молча. Андрей отошел и потушил окурок, поворачиваясь к омеге и думая, что делать теперь. По сути, долг свой более, чем выполнил. Но неловкая ситуация все равно возникла.       - Я… - только начал он, как его перебили.       - Я пойду, – твердо сказал Артем и двинулся с места, поправляя на спине рюкзак и заодно возвращая в него записную книжку и ручку. Он уже было ушел, но напоследок произнес. – Спасибо.       В школу омега не вернулся, как и не вернулся домой, до поздней ночи пропадая на улицах города. Возвращаться на остатки последнего занятия не имело никакого смысла совершенно, а идти домой, где уже сто процентов проснулся отчим, который наверняка уже пригласил своих собутыльников, не хотелось.       «Сегодня все еще 28 января. Я все еще пишу это и, о господи, не бросил эту затею.       Сегодня произошло что-то странное. Я не знаю даже. Я украл у отчима две тысячи и пошел в кондитерскую. Я купил два пирожных и печенье, я купил свой любимый кофе и вкусно позавтракал. А после, сидя у Ирины Васильевны, встретил поразительно странного альфача. Сначала он рассказывал о проблемах с его ребенком, именно которого я не запомнил. Но кажется, это милый, активный мальчишка. А потом он съел все мои печенья. Я ему нахамил, но он решил весьма странным образом отплатить мне. Не откупился пятихаткой, что весьма странно, а отвез в кондитерскую Карла и купил два дорогих пирожных. А после мы стояли еще и молчали. Он курил.       А теперь пораскиньте мозгами. Станет ли какой нормальный взрослый мужик терпеть в свою сторону хамство от малолетнего омеги, да еще и покупать ему пирожные? Может, ему было от меня что-то надо? Как он там говорил… Когда-нибудь я ему чем-то помогу?       В общем, случилось странно. Весь вечер я шлялся по улице вплоть до ночи и, почему-то, я думал о сегодняшней прогулке. Наверное, совсем думать было не о чем, но я понял, что думать о ком-то без злости и ненависти, помимо Ирины Васильевны, тоже можно. Можно испытывать удивление по отношению к чьим-то действиям, а еще можно испытывать нечто вроде… Желания что-то узнать о человеке. Наверное, это называется тянуться к людям?       Помнится, я страдал этой хренью в детстве, когда мне хотелось знать все и вся, мир горел яркими красками и был интересен. Когда-то давно. Я тянулся к этим омерзительным существам и даже хотел когда-нибудь связать с кем-то свою жизнь, а потом меня надломили. Двадцатого марта меня пустили по кругу, изнасиловали и избили. Никто об этом не знал. А я не знал, как дальше жить. Вплоть до животного страха боялся выходить на улицу. Запирался в комнате. Прятался ночью под кроватью, желая убежать от своих кошмаров. Я боялся безумно. Я боюсь сейчас, только больше я не совершаю ошибок. Я не верю людям. И не верю этому альфе. Но он вкусно меня накормил, и это факт. Интересно, а смогу я раскрутить его на вкусный обед?       Домой я вернулся за полночь и решил, что завтра в школу я не пойду. Внезапно заболею. А потом вернусь, как герой, аля, переболел ОРВИ. И смогу официально прогуливать физру. Меньше геморроя.       В жизни бы так. Раз и нет проблем. Раз, сделал справочку и лежи себе в кровати год, два. И никто тебя не обидит.       Пока ты в своей комнате. Может и мне не выходить?       Я хотел.»