Гром и Молния.

— Снимите маску, Акира-химе. Она вам больше не нужна. Рука в перчатке медленно потянулась к лицу и, помедлив несколько томительных мгновений, подцепила край маски и сдвинула ее на лоб. — Здравствуйте, Райкаге-сама, Тобирама-сан, — безэмоционально произнесла девушка, отвешивая церемонный поклон. Сенджу читал в ее фигуре покорность и полную готовность принять любую уготованную ей участь. Он открыл было рот, чтобы произнести несколько резких слов, как вдруг тишину кабинета разорвали треск и грохот — дверь слетела с петель и бахнулась на пол, в клубах пыли, потрескивая голубыми электрическими разрядами, появилась всклокоченная фигура Яцучи-сана. — Эти сопляки думали не пускать меня! Меня, главу клана Юри-и-и! — проревел он, оглядывая присутствующих выпученными глазами. Сделал шаг к Акире и похлопал ее по плечу. — Я с тобой, моя девочка. Щеки химе тут же заалели от стыда, и она потупила взор. Крылья тонкого носа трепетали от взволнованного дыхания, пальцы судорожно стискивали маску — в этот момент она казалась особенно беззащитной. Тобирама был слишком удивлён для того, чтобы испытывать какие бы то ни было эмоции, в голове всё смешалось. Ясно было только одно — эта молодая особа и есть один из самых опасных шиноби страны Молний, беспринципный убийца, отомстить которому мечтала целая толпа ниндзя из деревни Листа. — Яцучи, что это значит?! — Райкаге вскочил со своего места и гневно нахмурил брови. Дядя Акиры-сан стоял, широко расставив ноги и уперев кулаки в бедра, глаза его превратились в щелки, в глубине их бушевало холодное пламя. Он был уверен в своей силе, поэтому ничего не боялся. — Так ты платишь за годы верной службы, Эй? — змеей прошел Яцучи. — Акира десять лет воевала за страну Молний, я позволил драгоценному наследию моего брата рисковать головой, а ты, стоило нам помириться с Конохой, уже готов отдать ее на растерзание? И тут Тобирама не выдержал: — Вы лгали, Яцучи-сан, — жестко произнес шиноби. — Как мы можем доверять вам после этого? Стоит немедленно уведомить об этом инциденте Хокаге и тогда мирное соглашение будет пересмотрено, а то и вовсе отменено. Произнеся эти слова, Тобирама почувствовав мощный всплеск чакры Акиры-химе, что столько лет скрывалась под маской Инацумы. Он чувствовал, как его прожигает взгляд куноичи, этой искусной актрисы и хладнокровной убийцы. Каким-то образом ей удалось провести его, запечатать часть своей чакры, оставив на поверхности жалкие остатки, создать иллюзию того, что она больше Узумаки, чем Юри, и не имеет к молниевым техникам никакого отношения. А вчерашний спектакль так вообще заслуживал высшего балла. Глава Юри ткнул пальцем в направлении Сенджу. — Я поклялся брату, что защищу его дочь! — Хватит! — мощный кулак Райкаге врезался в мраморный стол, отколов от него здоровенный кусок. Этот великан был до крайности разгневан, но пока сдерживался. На шум в резиденции начали сбегаться Анбу. Воздух в помещении, казалось, потрескивал от электрических разрядов и искрился от напряжения. — Никто не заставлял Акиру-тян вступать на этот путь, но она сделала свой выбор и должна нести ответственность! Я имею права арестовать тебя и наказать за то, что ты тут учинил, Яцучи, но не делаю это только в память о былой дружбе. — Дружбе?! — Яцучи принял боевую позу и замер, как тигр перед броском. — Да ты у меня невесту увел!!! Никто не успел и глазом моргнуть, как схлестнулись две похожие техники, воздух затрещал и превратился в колкий сухой жар. Громыхнуло, посыпалась штукатурка и каменные обломки — Тобирама мгновенно подобрался и отскочил с места поражения. — Никому не двигаться! — голосом, не допускающим возражений, пробасил Эй. С него слетела шляпа, одежда покрылась копотью, а в лохматых чёрных волосах запуталась мраморная крошка. Они с Яцучи одновременно атаковали друг друга, слава Ками, всего в четверть силы, поэтому никто не пострадал, зато теперь сквозь потолок резиденции можно было любоваться звёздным небом. — Ты атаковал Райкаге-сама! — выкрикнул Анбу в маске Совы и начал было складывать печати, как вдруг замер в неподвижности. Такая же участь постигла и Яцучи Юри. От Акиры-сан тянулись сети из потрескивающих голубых молний — она обездвижила обоих, не допустив драки. Яцучи Юри силился что-то сказать, но не мог — мышцы языка тоже оказались парализованы. — Прости, дядя, это для твоего же блага. Райкаге-сама, это я во всем виновата, когда дядя за меня волнуется, у него наступает потемнение рассудка. Прошу вас, простите его, — произнесла девушка извиняющимся тоном. Она выглядела так, будто сожалела и раскаивалась, в глазах поселилось немое отчаянье. Однако это было, скорее всего, напускное, и этот факт разозлил Сенджу до такой степени, что он скрипнул челюстями. Эй ухмыльнулся. — Я прекрасно знаю Яцучи вот уже сорок три года, дай Ками памяти. Он всегда был таким. Ну, а ты, Акира-тян, согласна с моим решением? Коноха требует выдать тебя, как военного преступника. Сенсор не спускал глаз с девушки, перемазанной белой пылью. Края её плаща были обожжены, длинная черная коса растрепалась и безжизненно повисла на груди, маска упала на пол, и кто-то успел по ней протоптаться. «Я убью Хашираму за его дурацкую идею подружиться со страной Молний. Здесь одни неадекваты». Молниевая сеть исчезла, и Яцучи оказался свободен. Он все ещё ярился, но больше не пытался ни на кого напасть. — Как я могу ослушаться моего Райкаге-сама? «Надо же, сама скромность и смирение» — Сенджу-младший был зол. Очень зол на неё. — Вы даже не представляете, Акира-химе, как вам будут рады в Конохе, — процедил Тобирама. Девушка посмотрела на него так, будто ожидала только презрения и порицания с его стороны. И она была права. «Искусная лгунья и притворщица… » — думал мужчина, неотрывно глядя в её глаза, которые изображали взгляд пойманного оленёнка. — Я ещё вчера готова была признаться, Тобирама-сан. Много лет я была связана клятвой, она тяготила меня, подобно ярму, слова почти сорвались с языка, но… — мёртвенно-бледное, испуганное, хорошенькое личико покрылось румянцем. — Я не смогла, простите меня. «Простить?! Вы думаете, что отделаетесь лишь одним словом?». — Чтобы вовремя признаться, нужна смелость, химе, коей вам явно не хватает. Девушка дёрнулась, как от пощечины. — Не смейте оскорблять мою племянницу, Принцессу клана Юри, Тобирама-сан! Она отважнее многих мужчин! — Яцучи закрыл собой куноичи, как зверь защищает свое дитя. — А ты, Акира, чего молчишь и краснеешь, как девица на выданье?! Как с братьями ругаться, так язык помелом работает, а как кашу расхлебывать, то и слова позабыла? Расскажи, что произошло на той треклятой реке, биджу тебя задери! — Я не стану оправдываться, — она упрямо мотнула головой. — Что бы я теперь не сказала, мои слова прозвучат жалко. Сенджу сделал шаг вперед. — Давайте заканчивать это представление, Райкаге-сама, пока сюда не сбежалась вся Кумо. Эй поочередно задержал взгляд на Тобираме, Акире и Яцучи Юри. — Нам троим надо поговорить по-мужски. Анбу, покиньте нас вместе с Акирой-тян. Будьте снаружи. В ходе следующего часа шиноби спорили, грозились и ругались. Райкаге и Яцучи припоминали друг другу взаимные обиды, мирились, пока все-таки не сошлись на том, что Химе клана Юри отправится в Коноху не как преступник, а как дипломат и заложник. Если вдруг Яцучи или его люди вздумают нарушить мир, Коноха будет в праве уничтожить её. — Не забывайте, Яцучи-сан, что в течении следующих двух недель мы ждем прибытия вашего старшего сына в Коноху. Сами же обязуемся прислать вам двоих ирьенинов, обученных Хаширамой-сама. Тобирама говорил сквозь зубы, он чувствовал себя обманутым. Мало того, что ему навязали свои унизительные условия, так ещё и проклятый Инацума оказался молодой куноичи и химе, убить которую у Сенджу всё равно не поднялась бы рука, будь она хоть трижды врагом. Ей повезло, что она оказалась женщиной, хотя, если мыслить здраво, судьба её была далеко не завидной. Нет, конечно, в бою с ним полегла не одна вражеская куноичи, он с раннего детства познал вкус крови, но сейчас была другая ситуация. «Десять лет на войне. Так сколько же ей самой лет и во сколько она отправилась воевать?» — подумал сенсор.

***

— Дядя, мое место не здесь, а там! — тринадцатилетняя Акира гневно топнула ногой и сжала кулак. Яцучи, поджав губы, смотрел на непослушную девчонку сверху вниз. — Я обещал своему брату, что защищу тебя. Ты просишь, чтобы я нарушил клятву, взяв тебя на войну? Я и так позволил тебе обучаться искусству шиноби, зная, что Изаму не хотел этого. Ты Принцесса клана, девушка, будущая мать. Твой долг — удачно выйти замуж и принести этим пользу клану. Девочка мотнула головой. — Дожить бы до брачного возраста, дядя! Каждый день с шести лет я упорно тренировалась, я многое умею, но без практики в полевых условиях мои тренировки пойдут псу под хвост! Если на селение нападут, я не постою ни за себя, ни за близких. Они спорили долго, в конце концов Яцучи сдался. Как ни крути, Акира унаследовала сильные гены его старшего брата, смогла овладеть Генкаем, и, имея изначально высокий потенциал, с помощью упорных тренировок когда-нибудь поднимется на такую высоту, о какой его родные сыновья могут только мечтать. Но ведь она девушка. И она не бессмертна. Каким идеальным бы ни был контроль чакры, сколькими техниками она бы не овладела, всегда найдется шиноби сильнее. А если врагов будет много, таких сильных, как члены ненавистного клана Сенджу, девчонку могут просто размазать по земле. И повезет, если перед этим не надругаются всем отрядом, полностью сломив и унизив. А взять тех же Учих? Они были заодно, но чего ожидать от вероломного клана красноглазых? Юри никогда не были сильны в гендзюцу, и Акира не исключение. Спина Яцучи покрылась потом. Он помнил, как учился сам. На тренировках с ним не бились насмерть, и сам он не мог в полной мере раскрыть свои таланты, по-настоящему сильным его сделала лишь война. Бой до смерти противника, умение молниеносно принимать решения, закалка характера — это не постигается на полигоне. — Ты готова к тому, что враг может так поиздеваться над тобой, что смерть будет казаться даром Небес? Молодая куноичи отрывисто кивнула. — Тогда будь по-твоему. Завтра ты отправишься со мной на свое первое боевое задание, но поклянись, что никто не узнает в тебе Акиру Юри. Ты возьмешь псевдоним и будешь носить маску на миссиях, будешь самой собой лишь дома. Я не могу допустить, чтобы люди не из нашего клана узнали, что я позволил своей племяннице сражаться. Поклянись своей кровью и памятью своих родителей, Акира. — Я клянусь, — торжественно произнесла девочка, чувствуя, как сердце наполняется жаром. — Если ты так хочешь, то я никому не скажу, кем являюсь на самом деле. Никогда!

***

Они покинули деревню Скрытого Облака ранним утром. Тобирама-сан, трое его подчиненных, и сама Акира. Она неустанно думала о том, что случилось вчера в резиденции и испытывала мучительный стыд, но, в то же время, душа её была переполнена благодарностью к дяде. Он рисковал всем, вступившись за непутевую. Всё, что с ней случилось, она заслужила. И презрение со стороны шиноби, которым восхищалась, тоже. Да как она вообще посмела ему лгать?! До недавнего времени о её тайне знали лишь некоторые соклановцы, в верности которых не приходилось сомневаться, и Райкаге-сама. Вчера в саду, под испытующим взором Тобирамы-сана девушка едва не призналась, но где-то на задворках сознания звенел тревожный колокольчик и призвал хранить клятву. Как надо было поступить, когда с одной стороны — обещание, данное дяде, а с другой — будущее клана. Люди истощены, все, и она в том числе, устали от нескончаемых войн. Ложь всегда давалась ей с огромным трудом, и, подходя к дверям резиденции, она едва не теряла сознание, думая о том, какими глазами посмотрит на неё Сенджу. Было бы намного проще, если бы на его месте был кто-то другой. А братец Ичиро, оказывается, обо всём догадался, он всегда был слишком наблюдательным. Неужели и другим заметно? Акира много слышала о шиноби по имени Тобирама Сенджу и его великом брате. Мечтала повстречаться с ними в бою, лелея надежду, что сможет одолеть и преумножить славу Юри. Наивная. Первый раз она столкнулась с ним около двух лет назад, руководя группой разведки. Подчиненные были намного неопытней ее самой, но людей не хватало, поэтому на задание пришлось взять их. Понимая, что им не уйти, Акира передала украденные сведения им, а сама осталась задержать врага. Ночь была темной, беззвездной и такой тихой, что, казалось, из этого леса ушла жизнь. Она спряталась в зарослях папоротников и полностью скрыла свою чакру, напряженная, готовая в любой момент атаковать. Глаза до боли всматривались в темноту леса, слух чутко ловил каждый шорох. Ещё несколько минут назад она чувствовала чакру шиноби, что догонял отряд, но, должно быть, сейчас он тоже решил скрыть свое присутствие. С этого момента оставалось полагаться только на чутье. Предрасположенность к сенсорным способностям девушка унаследовала от отца и старалась развивать их наравне со стихийной техникой, Юри отчаянно нуждались в сенсорах, и Акира не могла позволить себе оплошать. Разведка — её обязанность. Вверху зашелестели кроны, и принцесса уловила темный силуэт у неё над головой, сложила нужные печати. — Райтон: Сеть Молнии. Парализующие разряды с огромной скоростью устремились к жертве и опутали её подобно рыбацкой сети. А в следующее мгновение случилось то, чего девушка никак не ожидала — тело шиноби лопнуло с негромким хлопком. Акира метнулась в сторону, и в ствол, где только что была её голова, вонзился кунай. Озарение было подобно яркой вспышке. И за ним пришел страх. Нет, не страх, а ужас. Был только один человек, который владел техникой клонирования, и его Акире не одолеть. Прийти в себя не дали. Шиноби прыгнул вниз и сразу ринулся в атаку с клинком наголо. Кодати встретил и выдержал удар, но Акира могла лишь отступать, зажатая со всех сторон стволами деревьев. Она могла лишь надеяться, что противнику они мешают не меньше. — Инацума?! Я возьму тебя живым! — он бил яростно, не давая передышки. Казалось, кости хрустят при каждом мощном ударе, отражать атаки становилось все больней и больней. Акира никак не могла перейти в атаку или активировать кеккей генкай, Сенджу полностью перехватил инициативу. Дзынь! Лезвие её кодати разлетелось от нового сильного удара, и девушка, собрав все силы, прыгнула в сторону. — Райтон: Шаровая Молния. Она вложила в атаку немало своей чакры, за доли секунды сформировала сияющую сферу и отправила врагу, но тот уже был у неё за спиной. Правая лопатка взорвалась болью, куноичи швырнуло метров на десять вперед. Упав на колени, она тут же вскочила и ринулась вправо, посылая врагу в подарок несколько разрядов. И ушла, кстати сказать, вовремя, потому что вся мощь Водяного Дракона обрушилась не на неё, а на каменную гряду. Осколки породы попали Акире в ногу и затылок, брызги веером окатили униформу. — Покров молнии! Ток чакры по каналам ускорился, тело её окутал сияющий кокон, мелкие молнии искрили и сухо трещали. Наследственная техника клана увеличивала скорость ее движений и работы мозга в несколько раз, давала некоторую защиту от физических повреждений, но взамен приносила такую боль, что терпеть её куноичи училась несколько месяцев, не считая трех лет, что ушли на её пробуждение. Катана была запечатана в татуировке на шее, под линией роста волос. Касание, и пальцы уже сжимают оружие. Так, где же Сенджу? А вот и он. Напал справа. Он был прекрасно осведомлен, что Инацума предпочитает средние и дальние дистанции для своих молниевых техник, поэтому грубо навязывал ближний бой. Если не повезет, он возьмет её живой, узнает, кто она на самом деле, и в попытке вытянуть важные сведения мозголомы Сенджу сведут её с ума. Бабушка ставила печати высшего уровня на воспоминания тех, кто имел дело с тайнами клана, снять их будет крайне сложно, и грубое вмешательство повлечет за собой разрушение каналов чакры в мозгу и сумасшествие. Но перед этим... Акира слишком хорошо знала, что делают с женщинами в плену. Если повезет, Тобирама Сенджу убьет её прямо здесь. А если очень повезет, Акире удастся сбежать. Вариант победы над этим шиноби просто не рассматривался. Перед мысленным взором предстали лица дяди, бабушки… Они так любят её, так ждут, её смерть или пленение больно ударит по ним. Так к биджу предрассудки! Надо как-то отвлечь Сенджу и бежать!!! Выпад, столкновение и визг клинков, искры во все стороны. Он тоже пропитал оружие чакрой, усиливая эффект от удара в несколько раз. Невыносимо растягиваются связки, трещат сухожилия, ноет справа под лопаткой. Новый выпад, прыжок, контрудар… Он думает, что теснит к обрыву, но Акира приближается к нему намеренно. «Лишь бы он не оставил на мне метку Хирайшина! Иначе пиши пропало…» — Сдавайся! — рыкнул шиноби, когда Инацума тяжко рухнул на одно колено. — Позади обрыв, тебе некуда бежать. Дыхание с хрипом рвется из легких, Покров Молнии жрет слишком много сил. — Сдавайся, и ты не умрешь, — твердит Сенджу, но ближе не подходит. Замер шагах в десяти. Пальцы разжали припасенные заранее дымовые шашки, мгновение — и всё вокруг заволокло едким дымом. Это было почти самоубийством. Но лучше так, чем застенки древесного клана. Задыхаясь, она сиганула вниз, и лишь активированная техника защитила её от превращения в человеческую лепешку. От удара о землю, казалось, внутренние органы подпрыгнули на своих местах, колени, таз, голеностопы, позвоночник — всё испытало прелести приземления. Техника деактивировалась сама по себе. Акира, собрав остатки воли в кулак, скрыла свою чакру и нырнула в густой подлесок. Бежать, идти, ползти, что угодно, лишь бы двигаться. Казалось, она умирает. Во рту явственно ощущался привкус крови. Откуда она? Из поврежденных легких? Или из прикушенного во время падения языка? Этот лес мог стать могилой, и только благодаря какой-то немыслимой жажде жизни и силе воли куноичи удалось добраться до форпоста Юри. Около трёх месяцев ушло на восстановление, хотя, будь у клана достойные ирьенины, Акира-Инацума поправилась бы быстрее. В память о той встрече под лопаткой Химе остался длинный рубец, нанесенный клинком Сенджу. Рассматривая его в зеркало, Акира остро сознавала свою слабость и ничтожность, и страстно желала стать сильнее. Сенджу потрепал её, как щенка. Тренировки стали жёстче, она работала на износ, уходя из дому рано утром и возвращаясь только ночью. Акира невесело улыбнулась своим мыслям. Прошедшие два года сделали её сильней, выносливей, теперь она могла пользоваться Райтоном без складывания печатей. Но, вот незадача, многие из Юри, например, отец и два младших брата могли совмещать две стихии: Молнии и Ветра, ей же повиновалась только Молния. И с фуиндзюцу всё было не так гладко, как хотелось. «Так сосредоточься только на Райтоне, не распыляйся!» — ободрял дядя, и она его слушалась, оттачивая навыки до автоматизма. Но сейчас, глядя в спину Тобирамы Сенджу, она понимала, какими смешными были её усилия. Ведь полгода назад у них состоялась ещё одна встреча.