Гром и Молния.

Они разбили лагерь на небольшой поляне в лесу, когда на землю опустились прохладные весенние сумерки: трава тонула в росе, свежий воздух был наполнен стрекотом цикад, ветер шевелил вершины деревьев, и надрывный скрип их казался плачем неведомых лесных духов. До ближайшего поселения было не меньше двадцати километров, и сенсор не ощущал поблизости никаких признаков чужой чакры. Однако они все еще на территории страны Молний, и надо быть настороже, чтобы не пропустить опасность. Тобирама нёс вахту первым, когда как трое его подчиненных, не теряя времени даром, начали приготовления ко сну, ценившемуся на вес золота. Лишь Акира-сан не спешила укладываться, с невозмутимым видом она извлекла из поясной сумки какой-то свиток и приготовилась его распечатать. — На вашем месте я бы так не спешил, — Тобирама неспешно поднялся с остывшего уже камня и навис над Юри. — Я не замышляю ничего плохого, Тобирама-сан. Мне просто требуется перевязка, здесь бинты и мази, — спокойно отвечала девушка, демонстрируя предплечья. Шиноби коротко кивнул, не отводя от химе взгляда. Сенджу вовсе не был параноиком, просто его должность обязывала везде замечать подвохи и предателей, а Акира-сан показала себя личностью неблагонадежной. Мало ли, что взбредет ей в голову? Ведь не даром Инацума пользовался у Сенджу дурной славой и входил в «чёрный список» шиноби. Эта история выбила Тобираму из равновесия. Несдержанный Яцучи Юри, у которого напрочь отсутствовали аристократические манеры, присущие главам кланов, Райкаге, которого связывали с ним старые обиды. Наконец, сама химе. Её внешность и поведение никак не вязались с образом кровавого маньяка из докладов разведки, сейчас это была обычная, уставшая после тяжелого перехода девушка, немного смущенная обществом четверых чужих шиноби. Хотя Акира-сан вполне могла умело играть нужную роль. И всё-таки, почему она даже не пыталась оправдаться? Полностью признавала свою вину, смирившись с любой участью? Или принцессу снедала гордыня, а оправдания могли унизить её? Понимая, что от выжидающего взора не отделаться, она молча развернула свиток и активировала печать — с негромким хлопком материализовалась полевая аптечка. Тобирама наблюдал, прислонившись спиной к стволу дерева, как девушка разматывала спирали бинтов. Ткань скрывала некрасивые раны, похожие на следы от ожогов. — Сок, Айи, говорите? — с усмешкой поинтересовался ниндзя. Акира-сан вскинула на него блестящие глаза. — Нет, Тобирама-сан. Я и здесь вас обманула. Он покачал головой. — Меня в вас уже ничего не удивляет, Акира-химе. Или вам больше по нраву Инацума-сан? А её задевает. Все-таки самоконтроль у неё не такой хороший, как показалось вначале. Губы девушки сжались, а между бровями пролегла строгая морщинка. — Инацума умер. Я больше не буду скрывать лицо и свою личность, — она откупорила бутылку и принялась обрабатывать резко пахнущей жидкостью ожоги. Чтобы терпеть такую боль, надо иметь недюжинную выдержку, вряд ли мази дают хороший обезболивающий эффект. Впрочем, от людей, выросших на войне, и не такое можно ожидать. — Следы от незавершенной техники? — поинтересовался сенсор, подходя ближе. — Вы совершенно правы. Я была так зла, ярость затмила рассудок и я применила эту технику… — она сглотнула стоящий в горле ком. — На берегу той реки. Я думала, что в полной мере доработала ее, но не предполагала, что побочный эффект будет таким. Ожоги, деформированные и разорванные каналы чакры… Я была слишком самонадеянной. Зачем она это сказала? Напомнила об инциденте, из-за которого Сенджу был готов разорвать пресловутого Инацуму голыми руками. Глубоко внутри, спрятанная под слоями ледяного равнодушия, заворочалась прежняя злость. — Вчера вы не стали оправдываться. Почему? Вопрос прозвучал сухо и жёстко. — Разве вы бы мне поверили, Тобирама-сан? Она наградила его пронзительным взглядом, но лицо шиноби оставалось каменным. — Разумеется, нет. В Конохе с вами поработают члены клана Яманака, они смогут прочесть ваши воспоминания и передать их мне. Тогда и разберёмся. А пока молитесь, чтобы причина, по которой вы убили коноховцев, показалась весомой. — Это будет самым лучшим выходом, — произнесла Юри печально. — Да, это намного лучше, чем тысячи красочных слов. Побывайте у меня в голове и поглядите, как все было, Тобирама-сан. Может, тогда у вас отпадет желание разделывать меня своими обвинениями. Голос химе был негромким, в тоне сквозила душевная усталость и опустошение. — Посмотрим, — Тобирама, запирая эмоции на десять замков, решил сменить неприятную тему. — Как ведет себя ваша чакра после такого? — Постепенно приходит в норму, хотя сначала я думала, что больше не смогу использовать дзюцу. По крайней мере, в сеть молнии схватить дядю удалось. — Неужели медики в вашем селении настолько бездарны, Акира-сан? Невооруженным взглядом видно, что здесь грозит некроз. Кажется, она смутилась. Это было видно по лицу и по чакре. Не говоря ни слова, куноичи полила предплечья какой-то жидкостью с резким запахом и открыла горшочек с мазью. Она старалась выглядеть расслабленной, но глупо было пытаться обмануть сенсора. «А вот здесь надо быть осторожней и не забывать, что она тоже сенсор. Причем не слабый» — напомнил себе брат Хокаге. — Это никуда не годится. Эй, Такеши! Подойди сюда. Для тебя есть работа. Самый молодой шиноби отложил спальный мешок и приблизился к ним. — Я вас слушаю, Тобирама-сама, — юноша низко поклонился. — Окажи квалифицированную помощь Акире-химе. — Не стоит, я не хочу быть обязанной, — попыталась возразить девушка. — Может, ваше мнение было важным в клане Юри, но сейчас оно не имеет для меня никакого значения. Такеши поправит систему циркуляции чакры и залечит ожоги. И не возражайте, — холодно добавил Сенджу младший. — Ваши таланты могут еще пригодиться Конохе, раз уж вы туда идете с «дипломатической» миссией. Куноичи шумно выдохнула, должно быть, мечтая изукрасить его лицо кунаем. Такеши приступил к работе, а Тобирама еще раз просканировал местность на предмет опасности и вознамерился обойти периметр лагеря. Он думал. В сотый раз прокручивал в голове встречи с Юри и Райкаге, пытался понять, не было ли в их словах и действиях какого-либо тайного умысла. Не могут недавние враги внезапно стать друзьями Конохи. Не могут, и точка. Райкаге слишком легко был готов отдать одного из своих лучших шиноби на расправу. Не простого шиноби, а принцессу клана. Крайне подозрительна эта Акира-сан. Подозрительна и опасна. Но до выяснения всех обстоятельств того мутного дела нужно соблюдать нейтралитет. Хотя бы попытаться, а это будет непросто. Сенджу помнил, что в прошлом он уже сталкивался с Инацумой целых два раза. И оба раза ему удалось ускользнуть. Впервые это случилось около двух лет назад, тогда Тобирама с презрением думал, что наведший шороху Инацума просто слабак, в недостаточной мере владеющий ниндзюцу. Но, когда тот активировал «Покров Молнии», сенсор пересмотрел своё мнение. Просто ему, то есть ей, не хватало пока опыта. Зато сбежать она смогла красиво, полностью замела следы чакры, и Сенджу решил не преследовать. Все равно ведь отдала информацию своим людям, а сама осталась прикрывать. Вторая их встреча случилась, кажется, в конце осени или начале зимы. Люди говорили, что «отморозка Инацуму видели у границ страны Огня». Разведкой руководил сам Тобирама. Около трех недель они выслеживали вражеских шиноби, пытаясь выяснить, что те позабыли так далеко от Кумо. Удалось выяснить, что планируется нападение на довольно слабый клан Токугава с целью похищения данных многолетних генетических исследований. Старейшины клана в борьбе за чистую кровь и получение улучшенного генома обрекли собственный клан на вымирание. Из-за частых близкородственных браков последние поколения Токугава рождались с наследственными заболеваниями, но, ходили слухи, некоторые из их исследований увенчались успехом — появился уникальный ребенок. У Сенджу с ними был заключен мирный договор, согласно которому Токугава могли призвать дружественный клан на помощь. Помнится, шиноби Кумо выбрали для атаки адскую ночку — ветер рвал крыши домов и заставлял гнуться вековые деревья, дождь лил стеной, а молния, как будто, взбесилась. Небосклон то тут, то там озаряли белые вспышки, от громовых раскатов можно было оглохнуть. В этот раз шиноби из деревни Облака подготовились недостаточно хорошо, раз не смогли обнаружить засаду. Бой случился в хранилище, отдав инициативу в руки Конохагакуре, несмотря на то, что попались сильные противники. В этом и была их беда. Самоуверенность губит лучших. Кумо отступала, оставляя трупы своих шиноби. Во главе отряда стоял хорошо известный Рюо Куроки, владелец Рантона — стихии Грозы. Эта крайне редкая способность передавалась в их клане по наследству, но развить её могли не многие. Ох, и попотеть пришлось Тобираме в схватке с Рюо. И все-таки ему удалось ранить этого внушительного шиноби с оливковой кожей и серой, взлохмаченной шевелюрой. Добить его не позволил Инацума. Надо же, Сенджу всё ещё думает о нём, как о мужчине-шиноби. Наверное, из-за того, что Акире-химе так долго удавалось водить всех за нос. Сенсор даже не сумел распознать в ней женщину! Инацума, к тому времени подтянувший свое ниндзюцу, кинулся на Тобираму очертя голову. «Покров молнии» позволял ему уходить от скоростных атак брата Хокаге и держать среднюю дистанцию, раз за разом атакуя его шаровыми молниями. Райтон по праву можно назвать самой зрелищной техникой. Памятуя о слабости своего врага в кендзюцу, сенсор неумолимо сокращал расстояние между ними. Он мог точно сказать, что запасы чакры из-за использования генкая подходили к концу, и, казалось, Инацума ищет способ выбраться из боя. Вмешался тот же Рюо, давая шанс младшему товарищу. Шиноби Конохагакуре гнали изрядно потрепанный и поредевший отряд Кумо до самой границы страны Огня. Они ушли, так и не захватив ценные сведения. Но Тобирама это победой не считал, живых пленников взять не удалось. Спустя час Такеши доложил, что дело сделано. Он был весьма способным ирьенином. — Можно поблагодарить вас, Тобирама-сан? — послышался женский голос из-за спины. Она обошла его и, стоя напротив, поклонилась. — Мои руки почти как новые, — девушка гордо демонстрировала излеченные предплечья, на которых остались почти незаметные шрамы. — Я чувствую, как равномерно течёт по каналам чакра, и мне не терпится испытать все мои дзюцу. Принцесса была искренне рада. — Не вздумайте использоваться чакру, это может привлечь лишний народ, — безжалостно оборвал её радость Сенджу. — Если кто и заслужил благодарностей, так это Такеши. — Все равно вы не были обязаны отдавать приказ о моем лечения, потому что я была… — она запнулась, подбирая правильное слово. Тобирама скользнул по ней взглядом сощуренных глаз. Девушка не вызывала у него тёплых и радостных чувств, поэтому не хотелось ни видеть, ни слышать её до конца пути. — Инацумой? О нет, не стоит так напрягаться, Акира-сан. Вашу тайну будет знать ограниченный круг лиц, для всех остальных вы химе клана Юри, почетный дипломат. Но не вздумайте считать меня добрым и мягкосердечным, я ничего не делаю просто так. Девушка скрестила руки на груди и задумчиво потерла подбородок. — Я и не думала подозревать вас в мягкосердечии, Тобирама-сан. А если у вас возникли какие-то иллюзии на мой счет, то советую с ними расстаться, — доселе мягкий и спокойный голос принцессы прозвучал твёрдо. — Все мы дети войны с горьким грузом прожитых лет. — Дети? — Тобирама снисходительно улыбнулся. — Я бы сказал, пасынки. И это было сущей правдой, многие теряли родню в совсем юном возрасте. Отцов и матерей заменяли командиры отрядов, братьев и сестёр — товарищи по команде. Акира-сан встала боком, смотря за горизонт. Её покрытая мягким загаром кожа в свете умирающего солнца казалась бронзовой, ветер шевелил тонкие пряди волос, выбившихся из хвоста. И вдруг, совершенно неожиданно для себя, Сенджу понял, что уже с минуту изучает её профиль. — Сколько вам лет, Акира-химе? Она немного удивилась вопросу, но ответила: — Двадцать четвертый год. Из них семнадцать лет я изучаю искусство шиноби. — Семнадцать лет. Для кого-то это целая жизнь. Младшие братья Тобирамы и Хаширамы не дожили и до тринадцати. Интересно, какими могли вырасти Каварама и Итама? Слишком больно вспоминать братьев. Кровные узы, привязанность — всё это делает дух слабым, заставляет бояться. Что будет с ним, если вдруг уйдёт и Хаширама? — Но слишком мало, чтобы сравняться с одним из лучших шиноби современности. Взгляд девушки говорил больше всяких слов. Тобирама улыбнулся краем рта. — А надо ли это вам? Никто не тащил вас на войну. Куда более полезная наука для наследницы клана — это политика. Акира-сан мотнула головой. — Я отказалась от этого права несколько лет назад в пользу дяди. После смерти отца он двадцать лет руководил кланом, пускай занимает этот почетный пост как можно дольше. За ним Главой станет Ичиро. — Неслыханная щедрость. Многие удавиться готовы за такое право. — Это кабала на всю оставшуюся жизнь. Не нужно мне такое ярмо. Доброй ночи, Тобирама-сан. Лёгкими шагами куноичи удалилась, оставив после себя едва уловимый аромат белых лилий. * У сенсоров людские чакры ассоциировались с определенными ощущениями, запахами, образами. Чья-то вызывала отвращение, чья-то подавляла, чью-то хотелось ощущать снова и снова. Чакра Акиры-химе навевала мысли о прибитой дождем траве и свежем запахе озона, была спокойной и почти прозрачной. Однако, когда Тобираме случалось биться с Инацумой, он мог почувствовать, как вспыхивает и искрит её духовная оболочка, от неё веет яростью и какой-то первобытной дикостью — наверняка подарочек от вклинившихся два поколения назад алых демонов Узумаки. Странная куноичи. Очень странная. Работа предстояла не из легких, по прибытии нужно составить подробнейший отчет для Хаширамы о прошедших переговорах и о личности Акиры-сан и её брата Ичиро Юри. Согласно договоренности, он прибудет в Коноху спустя две недели вместе с ещё одним шиноби из Кумогакуре. Интересно, чему они научат Конохских молодцев? Вряд ли они будут так любезны, что раскроют свои клановые и особо секретные техники. Перемирие перемирием, но за такое Райкаге им голову открутит. И всё же Тобирама не был в восторге от такого соглашения. Ещё до основания скрытых деревень кланы страны Огня и Молний были на ножах, так не обернется ли перемирие лицемерным спектаклем? Только время могло ответить на этот вопрос.