Гром и Молния.

За месяц с лишним Акира успела привыкнуть и к ноющей боли в предплечьях, которая не стихала ни днем, ни ночью, и к приступам лихорадки. Наказанием за самоуверенность стала сильная деформация чакроканалов и тенкецу, что повлекло за собой поражение периферических тканей. Заживление шло очень медленно, из-за этого куноичи постоянно нервничала, а, когда никого не было рядом, тихо ругалась и проклинала эту боль и свою дурную голову. Но уже после нескольких минут контакта и целебной чакрой Такеши пришло облегчение. Зеленоватое свечение проникало внутрь плоти, тепло обволакивало пострадавшие конечности. Она зажмурилась и запрокинула голову. — Как хорошо, Такеши-са-а-ан… Шиноби удовлетворенно хмыкнул. — Рад помочь, Акира-химе. Ваша чакросистема пострадала, но, хвала Ками не настолько, чтобы я не мог в одиночку с нею совладать. Мы с другими ирьенинами исправляли куда более серьезные дефекты. Юри не только удивилась способностям юного лекаря, но и ощутила укол зависти. Медицинские дзюцу не хотели ей поддаваться, хоть лопни. Гематому и небольшой порез она еще могла исцелить, хотя на это требовалось, по меньшей мере, два часа, а переломы или вот такие повреждения являлись для неё недостижимой высотой. Она была силовиком. Калечить получалось много лучше, чем лечить — дядя успокаивал и твердил, что надо сосредоточиться лишь на Райтоне, хотя сама Акира считала такие тренировки однобокими. Она тихонько приоткрыла один глаз — следы ожогов уходили на глазах, и чакра текла ровней и быстрей. — Акира-сан, не делайте этого. Дайте мне закончить, — ворчливо произнес ирьенин, обрывая попытки нетерпеливой принцессы испытать свои возможности. Спустя час или полтора покрывшийся потом юноша со звуком «уууф» откинулся на ствол дерева. Он выглядел уставшим, но довольным. — Готово. Теперь вы можете не опасаться за своё здоровье и способности. — Если бы я знала, как отблагодарить вас, Такеши-сан…- задумчиво начала Акира, рассматривая руки. — Оставьте, это мой долг. Химе со всей искренностью поблагодарила его и направилась к видневшейся за кустами фигуре в синих доспехах. Стоило сказать спасибо и Тобираме-сану. Но не только благодарность толкала её к этому человеку. Было стыдно признавать, что его чакра манила её, как сладости манят детей. Проклятье сенсора в излишней чувствительности. Зачастую было так, что от некоторых людей Акиру просто выворачивало, чья-то чакра вызывала головную боль, чакра других подавляла и вгоняла в черную тоску. На самом деле было мало людей, чья энергетическая оболочка была ей приятна, так мало, что она не могла их припомнить. В бою некогда было думать о таких глупостях, но во время переговоров она смогла в полной мере ощутить притягательность чакры Тобирамы-сана. Хотелось закрыть глаза и довериться ей, как ласковому морю, и плыть, плыть, плыть. Юри краснела и терялась в его обществе, стоило огромных трудов держать себя в руках, тем более, что он может и догадаться о её маленькой зависимости. Ох уж эти сенсоры, с ними надо держать ухо в остро! Как Акира и ожидала, Сенджу был скуп на слова и эмоции. Грубоватый, подозрительный, замкнутый шиноби. Впрочем, многие выросшие на войне люди не отличались веселым и заводным характером. Она сама, бывшая некогда вздорной, вспыльчивой девчонкой с годами становилась всё более спокойной и сдержанной. Только в кругу семьи была сама собой, когда они с братьями, разругавшись, палили всё вокруг Райтоном. Ещё Акире было любопытно. Она много слышала от своих соклановцев о талантливом представителе древесного клана, повелителе Водной стихии, а после двух стычек страстно захотелось хотя бы приблизиться к его уровню. Это было восхищение и зависть. Кажется, зависть у её семьи в крови, но она подталкивала куноичи к самосовершенствованию, заставляла с утра до ночи практиковаться в ниндзюцу, зарабатывать синяки в тайдзюцу, натирать кровавые мозоли на тренировках по кендзюцу. А накануне важного собрания, Акира никак не могла унять нервную дрожь. Чувство, что сейчас она увидит этого человека совсем близко, но не в сражении, заставляло её сердце заходиться в бешеной скачке. Как давно она хотела познакомиться с ним… Юри так разволновалась, что опоздала к началу, и взять себя в руки стоило невероятных усилий. Никто и никогда не заставлял Акиру так нервничать, она вообще старалась отгородиться от всех мужчин, воспринимая их только как боевых товарищей. И вот, предмет её восхищения так близко, что можно дотронуться рукой. Естественно, в переносном смысле, дабы её действия не были превратно истолкованы. Раз уж суждено отправиться в Коноху на неопределенный срок, стоит выманить у неприступного Тобирамы-сана хотя бы технику Теневого Клонирования. Куноичи усмехнулась своим мыслям. Конечно, разбежался Сенджу выдавать преступнику Инацуме свои секреты! С большей охотой он обрушит на неё всю мощь своего Водяного Дракона. Когда они обменивались краткими фразами, тон Сенджу был спокойным и ровным, даже, можно сказать, равнодушным. Акира чувствовала на себе его внимательный, изучающий взор и терзалась от того, что отныне он всегда будет относиться к ней с долей холодного пренебрежения. А что бы она чувствовала на его месте? Разве заслуживает иного такой человек, как она? — Семнадцать лет. Для кого-то это целая жизнь. Ей показалось, или в голосе Тобирамы-сана и вправду послышалось сожаление? Он стоял, скрестив на груди руки, и задумчиво глядя куда-то вдаль, умирающее солнце озаряло его лицо мягким светом. Ответ сам собой слетел с губ, Юри даже не успела над ним как следует подумать: — Но слишком мало, чтобы сравняться с одним из лучших шиноби современности. Уголок его рта дрогнул, будто мужчина хотел улыбнуться, но передумал. Он перевёл на неё пронзительный взгляд тёмно-вишнёвых глаз, словно хотел залезть в голову и прочесть все мысли. — А надо ли это вам? Никто не тащил вас на войну. Куда более полезная наука для наследницы клана — это политика. Нужно ли объяснять, что книгами по политическим дисциплинам не защитишься от врагов, здесь куда полезнее сталь и набор смертоносных дзюцу, но вряд ли он поймёт. В их обществе женщин-куноичи чаще всего осуждали. Видимо, считали, что девушкам нормально сидеть дома безоружным и ждать внезапного нападения, пока их мужчины воюют. Акира была первой в клане, нарушившей эту дурацкую традицию, и то, дядя не велел распространяться об этом «постыдном» факте. — Я отказалась от этого права несколько лет назад в пользу дяди. После смерти отца он двадцать лет руководил кланом, пускай занимает этот почетный пост как можно дольше. За ним Главой станет Ичиро. Ичиро. Самодовольный индюк, мнящий себя центром мира. — Неслыханная щедрость. Многие удавиться готовы за такое право. — Это кабала на всю оставшуюся жизнь. Не нужно мне такое ярмо, — не выдерживая прямого взгляда Сенджу, Акира сделала вид, что изучает верхушки сосен. С каждой секундой находиться рядом с ним становилось всё тяжелей и тяжелей, в груди щемило от непонятного чувства, будто дыхания не хватает. — Доброй ночи, Тобирама-сан, — с этими словами она удалилась, горделиво развернув плечи. Сбежала. Улёгшись на походный мешок и пытаясь уснуть, Юри думала о том, что её воспоминания будут прочитаны чужими людьми, и вместе со случившимся на реке Тобирама-сан может увидеть то, что так страстно хотелось забыть. Она свернулась калачиком и подтянула колени к подбородку. На войне, где все средства хороши, приходилось прибегать к жестокости: допрашивать и пытать пленников, убивать во имя клана, шпионить, совершать диверсии и прочие, неподобающие женщине дела. Акира утешала себя только тем, что эти жертвы были оправданы. Ей и самой не удалось избежать насилия по отношению к себе. Всякое бывало. Жаль, что кровь и грязь на душе и в сердце не смыть водою, не оттереть мылом. Но знала ведь, на что шла. Быть может, все это навсегда останется в прошлом, и не придется опять проходить через кровавый кошмар. Перемирие должно было состояться, поэтому Акира не могла позволить себе скрывать свое второе я — чудовище Инацуму, за маской которого пряталась столько лет. Она была готова умереть ради того, чтобы молодое поколение жило в мире и согласии с другими кланами, и дети не видели того, что видела она. Юри готовилась к худшему и не могла предположить, что все обернется так … удачно? Впрочем, ещё предстоит неприятный сеанс чтения мыслей шиноби клана Яманака, уж они умеют выпотрошить человеку мозги. Если Акира знала о работе менталистов Кумогакуре почти всё и умела им противодействовать, то с Яманака она доселе не сталкивалась и знала лишь то, что в практике дознания им нет равных. От нехорошего предчувствия кожа покрылась мурашками. Интересно, покажется ли причина убийства тех трех шиноби весомой, или Сенджу так и будет её обвинять? Акира ещё раз десять перевернулась с боку на бок, прежде, чем окунуться в сон.

***

Конохагакуре они достигли на четвертый день пути, когда весеннее солнце стояло в зените, опаляя путников жаркими лучами. Ворота деревни охраняли двое часовых довольно сурового вида — они почтительно раскланялись, приветствуя брата Хокаге. Юри всем своим видом показывала, что происходящее её волнует мало. Пока делегация степенным шагом двигалась по запруженным народом улицам, она украдкой оценивала обстановку. Глазеть, открыв рот, было невежливо и опасно, ведь подозрительный Тобирама-сан может счесть её за шпионку. — Я представлю вас Хокаге, — бросил Сенджу через плечо. Она выдавила усталую улыбку. — Знакомство с Богом мира шиноби будет честью для меня. Было дико любопытно. И волнительно. Наслышанная о таком монстре, как Хаширама Сенджу, Акира ни разу его не видела даже краешком глаза. Интересно, он похож на своего брата? Из забегаловки под соломенной крышей донёсся смех, соблазнительно запахло мясом. Она глубоко вдохнула соблазнительный аромат — как сильно проголодалась, ками-сама! Интересно, её догадаются покормить? Вообще в Конохе было на удивление уютно. Лучше, чем в недавно построенной Кумогакуре. По улицам сновали гражданские вперемешку с шиноби, детишки устраивали только им известные игры и норовили сбить прохожих с ног, вдоль центральной улицы громоздились закусочные и разные магазинчики, слева веяло терпким цветочным ароматом. «Там наверняка оранжерея» — Акира проводила взглядом длинноногую блондинку, что выходила из двери здания с охапкой нарциссов в руках. По правой стороне тянулись дощатые здания — купальни с замысловатыми названиями. Эх, поваляться бы сейчас в онсэне, забыв обо всех проблемах. Но… сперва Хокаге, а потом всё остальное. Если её, конечно, не посадят под замок. Юри продолжила украдкой осматриваться и анализировать чакры шиноби. Вот сейчас мимо прошел типичный представитель клана Шимура, какое-то время они были союзниками, а вон за столиком забегаловки расселись члены клана Нара. Чакры остальных встречных были весьма любопытны, но незнакомы. «Ах, вот ты какой, знаменитый бьякуган, — мысленно заулыбалась она, провожая взглядом высокого темноволосого юношу с повязкой на лбу. Глаза его были жемчужно-серыми, крупными, радужка по цвету почти сливалась с белочной оболочкой. — Интересно увидеть тебя в действии». Словно заслышал мысли Акиры, шиноби обернулся и смерил её заносчивым взглядом. Что ж, она наслышана о высокомерии Хьюга. Вскоре показалось круглое здание под красной крышей и иероглифом «Огонь», аккурат над ним на высокой отвесной скале было высечено мужское лицо. «У кого-то самолюбие зашкаливает» — идея вырезать каменные лица Каге показалась ей забавной. — Пришли, — предупредил Тобирама-сан, кивая на дверь. Внутри было прохладно, пахло древесиной и свежей краской. Кабинет Хокаге располагался на втором этаже, поэтому куноичи было велено идти по лестнице. — Оставайтесь внизу, я сам провожу Акиру-сан, — Сенджу, как мрачный надзиратель, поднимался следом. Под внимательным взглядом темно-вишневых глаз захотелось поёжиться. Когда до массивной двустворчатой двери оставалось каких-то пять шагов, он произнес: — Стойте тут, я вас позову, — и зашел внутрь. «Чакра сногсшибательная, зато характер — тихий ужас. Это делайте, это не делайте, стойте, сядьте, туда не ходите» — раздосадовано думала Акира, подпирая стенку. «Посканировать, что ли, этого Хашираму Сенджу?». Идея оказалась провальной, уже через пару секунд Юри вышла из режима сенсора — чакра Бога мира шиноби навалилась на нее со всех сторон, в голове застучало, а на висках выступили крупные капли пота. — Нет-нет, головная боль на пару дней мне не нужна, — предупредила сама себя девушка и едва не подскочила, когда дверь распахнулась. Следуя приглашению, химе прошла внутрь. — Рад познакомиться, Акира-сан, — раздался приветливый бархатистый голос. Сенджу Хаширамой оказался высокий и статный мужчина возрастом около двадцати восьми-тридцати лет с удивительно понимающим взглядом карих глаз. Кожа его была немного менее смуглой, чем у Юри, прямые каштановые волосы перехватывала на лбу повязка, одет мужчина был в традиционное красно-белое одеяние. — Здравствуйте, Хокаге-сама, — слегка смущенная девушка церемонно поклонилась. Мужчина удостоил поклоном и её. Он, если и был удивлен, то никак этого не показывал. — Как прошло ваше путешествие? Не запугал ли вас мой братец? — лукаво поинтересовался Хаширама-сама. Его лицо светилось добродушной улыбкой. Акира откашлялась. — Меня не так-то легко запугать. — Судя по тому, что я услышал от Тобирамы, это действительно так. Что-то заставило химе нервно сцепить пальцы и перевести взгляд за Сенджу-младшего, который опирался бедром о дубовый стол и поигрывал каким-то свитком. «Неужели это и есть тот самый монстр, про которого ходят легенды? — захотелось спросить. — Нет, я не верю! Он кажется чересчур великодушным». — Я слышал, что женщины вашего клана не сражаются. Что подвигло вас ступить на этот извилистый путь? — начал допрос Хокаге. Эх, надо не оплошать, показать себя воспитанной, сдержанной особой, чтобы сыграть на контрасте. Ведь все они знают ее вторую ипостась как бессердечного отморозка Инацуму! — Полагаю, здесь все ясно, Хокаге-сама. Я хотела защитить свою семью и свою собственную жизнь, единственно правильным выходом было сделаться сильной, ни в чем не уступать мужчинам нашего или вражеских кланов. Ни для кого не секрет, что на войне погибает великое множество детей и женщин, я не хотела стать одной из этих молчаливых жертв. Я просто хотела выжить, Хокаге-сама. Любой ценой, - она говорила искренне и уверенно, зная, что тот отличит правду от лжи. — Я вас отлично понимаю, Акира-сан. Сам потерял многих родственников в этой многолетней войне, но мы с Учихами смогли понять и простить друг друга. Брат Хокаге не удержался и громко фыркнул. Хаширама-сама продолжил: — Я встречался с вашим дядей. Мельком. Он хороший шиноби, надо сказать. Надеюсь, что и с кланами из страны Молний разногласий больше не будет. — Нии-сан, ты, как всегда, слишком хорошо думаешь о других. Замечание младшего брата заставило того негромко рассмеяться. — А ты и через сорок лет будешь таким же, Тоби. Ворчливым, старым и подозрительным. Акира вдруг обнаружила, что улыбается. — Нет ничего плохого в подозрительности, — молвила девушка, распрямив плечи. — Я тоже почти никому не доверяю. Время выпало нам такое. — Что верно, то верно. Старший Сенджу зашел за стол и вольготно развалился в кресле. — Я надеюсь, Акира-химе, что некое не слишком приятное дело разрешится в вашу пользу. И, по правде говоря, я ошарашен словами Тобирамы. Не может такая милая симпатичная девушка убивать направо и налево из собственного удовольствия, — на полном серьезе произнес Хокаге. — Разве кому-то может нравиться насилие, Хокаге-сама? Я докажу, что серьёзные обвинения, выдвинутые в мой адрес, не имеют под собой оснований. Девушка отважно выдержала пытливый взгляд младшего Сенджу. — Я не буду мучить вас вопросами, Юри-химе, вижу, вы устали с дороги. У нас еще будет время и для беседы, и для работы. «Ну, наконец-то я поем и отдохну» — промелькнула радостная мысль. Распрощавшись с главой деревни Листа, куноичи на пару с сенсором покинули кабинет, а затем и резиденцию. Улица встретила их гомоном и ласковыми солнечными лучами. Впечатления от общения с главой деревни осталось самое положительное, что бы про него не болтали в клане, Хаширама-сама был хорошим человеком. — Следуйте за мной, Акира-сан. Девушка кивнула. Вот сейчас он покажет ее апартаменты, где будет ждать теплый душ, вкусная еда и мягкая постель. Звучит фантастически, что даже не верится. Химе покорно плелась за шиноби, уговаривая себя не глазеть на широкую спину, укрытую темно-синим доспехом. Но его фигура так и притягивала взгляд. «Вот так всегда, не везет мне…» — удрученно думала Юри. Она двигалась будто в полусне, даже любопытство не было таким острым, озираться по сторонам не хотелось, прохожие почти не интересовали её. Начала сказываться усталость от четырехдневного перехода. С самого начала коноховцы задали хороший темп, но девушка держалась молодцом, не жаловалась, не ныла. Да и стали бы они щадить её? Они прошли к административному зданию из серого кирпича, Тобирама-сан открыл перед ней дверь, пропуская вперед. В душе заворочалось нехорошее предчувствие. «Он что, уже привел меня на допрос?!». В намерениях сенсора сомневаться не приходилось. Он негромко переговорил со светловолосым мужчиной, после чего жестом приказал следовать за ними. Делать было нечего. Подавляя растущее беспокойство, Юри следовала по полутемному коридору, ведшему куда-то вниз. «Такое чувство, что я в тюрьме». — А нельзя ли повременить с этим? — тон, которым был задан вопрос, получился слишком резким. Она привыкла так разговаривать с подчиненными из клана, и командирские повадки проскальзывали помимо воли. — Нельзя. Светловолосый отпер дверь и вошел внутрь, Сенджу освободил куноичи путь. «А вы очень любезны, Тобирама-сан» — с неудовольствием подумала девушка, но без колебаний направилась к двери. Уже с порога она приметила обстановку, соответствующую комнате для допросов: грубо сколоченное кресло с ремнями для фиксации, канцелярский стол, тусклое освещение. Сенсор, привыкшая с самого детства сканировать не только чакры, но и эмоции, ощутила всю тяжесть этого помещения. Стены будто кричали от боли и безысходности. Внутри что-то екнуло, перед мысленным взором пронеслась вереница самых болезненных и постыдных воспоминаний. Её заставят обнажить свою душу, выпотрошат, словно маленького зверька. Акира замерла так резко, что врезалась спиною в грудь идущего позади мужчины. Тобирама-сан сжал её плечи, вежливо, но настойчиво подталкивая вперед. — Не надо бояться, — раздалось возле уха теплое дыхание, и по коже побежали мурашки. Борясь с оцепенением, куноичи сделала ещё несколько шагов и вопросительно посмотрела на светловолосого. — Меня зовут Иокэчи Яманака, с помощью нашей клановой техники я проанализирую ваши воспоминания, — дежурно сообщил он. — Акира-сан, вам нужно сесть вот сюда. — А это зачем? — она указала подбородком на ремни. — Чтобы предотвратить непроизвольные движения тела. Химе с каменным лицом устроилась на кресле. «Заносчивый, сопливый юнец, — думала она о Яманака. — Выглядит, как девка, наверное ни разу в бою не был. Да он от моих воспоминаний в обморок хлопнется». — Хочу предупредить, Иокэчи-сан. Если вы попытаетесь сломать печати, за которыми хранится важная для нашего клана информация… — Акира выдержала драматическую паузу. — Я вас убью. Она была готова поклясться, что на бледном лице Тобирамы-сана промелькнула тень улыбки. Сенджу расположился за канцелярским столом, откинувшись на спинку стула. На виски легли холодные пальцы Иокэчи, повинуясь им, куноичи чуть запрокинула голову и смежила веки. Сначала было покалывание, на смену которому пришло чувство, будто голову окутывает плотный туман. Она ничего не видела — везде кромешная тьма. Потом появились смутные очертания Яманака и бледно-желтое свечение. «Неужели мы в моем подсознании?» Иокэчи не размыкал губ, однако Акира слышала его бесстрастный голос: «Не сопротивляйтесь, это может привести к болезненным ощущениям. Впустите меня в свой разум, вам ведь нечего скрывать, Акира-сан?». «Скрывать мне как раз есть чего, но, так и быть. Я позволю вам насладиться интересным зрелищем, Иокэчи-сан».