Гром и Молния.

Две недели спустя. Сегодня в Коноху прибывала делегация из страны Молний во главе с братом, Ичиро. В честь этого события Сенджу намекнул Акире, что весь ее вид должен свидетельствовать о том, что химе тут не только не обижают, но и привечают. Чтобы не ударить в грязь лицом и выглядеть прилично на официальной и торжественной части, куноичи вызвала на дом из ближайшей парикмахерской онагоси, чтобы та помогла облачиться в дорогое кимоно и позаботилась о прическе. Сама она, к своему стыду, не имела большого опыта в подобных делах. Иногда даже становилось обидно, но Акира оправдывала себя тем, что лучшие ее годы были отданы бесконечным войнам, а не хождениям по праздникам и вечеринкам. — Госпожа, лицо надо выбелить еще сильнее, — женщина, поджав губы, оценила результат своих стараний. — Нет! — решительным жестом Акира остановила онагоси. Привыкшей к своей обласканной солнцем коже, ей было немного жутковато видеть в зеркале свое отражение. Бледна, почти как покойница. Примерно так куноичи выглядела вчерашним утром… но об этом Юри предпочитала не вспоминать. — Косметики поменьше, я не люблю слишком много краски. — Как скажете, молодая госпожа, — видно, что умудренная опытом мастерица недовольна таким пренебрежением к ее труду и традиционному виденью красоты. Но самой Акире казалось, что с нарисованным лицом она будет выглядеть смешно. Белая кожа, черные брови, кроваво-красный рот. Бррр… И как такое находят красивым? Женщина ловко подкрасила глаза и нанесла немного блеска на губы. Волосы забрала назад и наверх, украсив объемный пучок тремя шпильками-кандзаси. Загодя распечатанное кимоно было невесомым, лазоревого цвета с белыми птицами на подоле и ниспадающими до пола рукавами, талию перетягивал синий оби. Голубой, белый и синий — цвета клана Юри, но, по правде говоря, Акире больше нравились разнообразные оттенки зеленого. И в клане, и в деревне Облака, чуть ли не поголовно облачались в цвет своей техники, от этого он примелькался и казался скучным. Однако, ничего не поделать, повод обязывает. — Не надо так туго, — сквозь зубы проговорила химе, когда онагоси заканчивала с поясом. — В меня же ничего не влезет. Акира знала толк в хороших блюдах и уже предвкушала сытный обед в резиденции Хокаге. А еще она была куноичи, которая предпочитала полноценное питание полуголодному существованию. На подходе к резиденции удалось засечь знакомые чакры. Удивительно, но дядя тоже был здесь. Он не должен был приходить, но все-таки прибыл. Сердце зашлось в радостном беге, и девушка улыбнулась. Как же она скучала по нему! Появилась Акира одной из последних, когда присутствующие уже расселись за круглым деревянным столом. Едва она переступила порог и поприветствовала почетных шиноби, как донесся голос Ичиро: — Онее-сан! — юноша слащаво улыбнулся. — Не чаял увидеть, отото? — Акира! Здравствуй, моя прекрасная лилия! — дядя радостно кинулся к ней с объятиями. Куноичи, заливаясь краской смущения, тихо промолвила: — Я тоже рада видеть тебя, дядюшка. Ей казалось, что собравшиеся наблюдают за семейной сценой без малейшей капли умиления и восторга, и уж тем более не считают ее прекрасной лилией. Для них она, скорее, хладнокровная убийца. А Яцучи никогда не славился тактом и церемонностью, в отличие от своего покойного брата. Вдруг химе заметила прямой и открытый взгляд Хокаге. Хаширама-сама улыбался, как ни в чем не бывало. Вспомнив о том, что случилось позапрошлой ночью, Акира едва не застонала от стыда. Захотелось спрятать лицо в рукавах своего драгоценного кимоно. «Как?! Ну как я могла?!» Тобирама Сенджу призвал всех к порядку, и собрание началось. Условия мирного соглашения мусолили уже в тридесятый раз, сверяли документы, спорили и клялись в честности. Куноичи пересчитала присутствующих — двадцать два человека, включая ее саму. По одиннадцать человек с каждой стороны, и всего три женщины. Две из них старейшины почтенного возраста из Конохи неодобрительно поглядывали на Акиру, словно ставя ее юность ей в вину. Громче всех выступали Тобирама-сан, какой-то Учиха и, естественно, ее дядюшка. Братец Ичиро периодически вворачивал едкие замечания, Хокаге улыбался, шутил и пытался образумить спорщиков, Учиха вопил: «Мадары на вас не хватает!». Старушки все косились на Акиру, ее бывший командир, Рюо Куроки из страны Молний, ободряюще подмигивал заскучавшей химе. Она была единственной, кто не проронил и слова. Вдруг ее взор упал на Ичиро. Тот красноречивым взглядом пытался что-то сказать, покрутил пальцем у виска и закрыл пол лица ладонью. «Что это с ним?» — подумала девушка раздраженно и решила учинить ему разбор полетов после собрания. Больше неуважения к себе она не потерпит. Спустя порядочное количество времени спорные вопросы были разрешены, и атмосфера напряжения стала потихоньку развеиваться. Хаширама-сама поднялся со своего кресла и спросил: — Дорогие друзья… «Да-да, друзья…» — с долей скепсиса подумала Юри. — Ни у кого не осталось вопросов? Есть ли несогласные с условиями? Куноичи так надеялась, что строптивые шиноби угомонятся! Оказалось, зря. Со своего места поднялась одна из старейшин — женщина с лицом переспелой груши и черными недобрыми глазами. — Хокаге-сама, Юри-сан, — она метнула колкий взор на Яцучи. — Вы невероятно тактично обошли один из столь важных для меня и моего клана вопросов, что я осмелюсь высказаться. Присутствующие слегка удивились, Сенджу старший вопросительно изогнул бровь. — Мы вас слушаем, Иоко-сан. Что вас беспокоит? Сухощавый палец указал в сторону Акиры. — Почему убийца моего родственника сидит здесь, как ни в чем не бывало? Девушка похолодела. — Кого из убитых мною вы имеете в виду? Я многих лишила жизни, — жестко спросила куноичи. Подбородок Иоко-сан задрожал от едва скрываемого бешенства. Яцучи собирался было вскочить и дать отпор злобной старухе, но Акира жестом остановила его и медленно, в полной тишине, поднялась со своего места. Ей было неприятно, что эта женщина глядит на нее сверху вниз. — Сенджу-сан прекрасно знает, о ком я говорю, — процедила та, и брови Хаширамы нахмурились. — Мы все обсудили, Иоко-сан. Не стоит ворошить это дело. — Она не только на свободе, она еще смеет сидеть в окружении почетных шиноби, живая, когда мой племянник гниет в земле, здоровая и наряженная, как проститутка! На собраниях такого рода было категорически запрещено использовать чакру. Начни атаковать один, как тут же подключатся остальные, и собрание превратится в кровавую бойню. Слова этой выжившей из ума старухи не стоили того, чтобы калечить друг друга, и Акира это прекрасно понимала. Тем не менее, на какой-то миг все онемели от услышанного. Это было очень неожиданно, но химе рассмеялась. Нервно и слегка истерично. — Да лучше бы я действительно ею была! Казалось, что губы сами, не повинуясь разуму, произнесли эту фразу. Просто с языка соскочило. Не таких слов ожидала Иоко-сан, ох, не таких. — Я знаю, что это ты была тем преступником, который после прекращения боев убил троих! Ты должна была умереть вместо Шуичи! — Иоко-сан, вы забываете, где находитесь! — грохнул кулаком по столу Тобирама-сан. Акира ощутила, насколько потяжелела его чакра. — Моего отца убила группа Сенджу. Я что, теперь должна убить их всех? — Акира сверлила взглядом старейшину. — Кровь за кровь, так ведь? Хаширама-сама, может, мне совершить на вас покушение? Кто-то захихикал, кажется, это был Ичиро. — Не стоит, Акира-сан, — негромко произнес Хокаге и скрестил руки на груди. Тут влезла вторая старейшина, должно быть, сестра Иоко. Они были очень похожи друг на друга. — Коноховцы клялись убить Инацуму, а вместо этого она учит наших детей! Позор! — Закройте свои поганые рты, старые мегеры! Уважайте хотя бы своего Хокаге! — Глава Юри вышел из ступора и вскочил со своего места, опрокинув кресло. В следующее мгновение голову Акиры прострелила такая боль, что девушка схватилась за виски и согнулась пополам. Выброс чудовищной, почти демонической чакры не оставил равнодушным никого, особенно пострадали сенсоры. Краем глаза химе заметила, как кто-то принялся хватать ртом воздух, кто-то закусил губы. Хаширама Сенджу порой казался безобидным шутником, но ведь не зря его прозвали Богом мира шиноби, так ведь? Его Ки была настолько сильна, что могла убить или свести с ума. — Я не допущу кровопролития в стенах этой резиденции, — четко и жестко прочеканил Хокаге. — Мир заключен, условия обговорены, пути назад нет. Месть — это не смысл жизни, Иоко-сан. Все несогласные будут считаться врагами деревни. Собравшиеся переглянулись и молчаливо согласились со словами Сенджу-старшего. Вот так просто и непринужденно он показал свою власть и утихомирил оппонентов. Акира облизнула пересохшие губы и села обратно в кресло. Спустя несколько часов гости деревни и ее хозяева ели и пили за праздничным столом, отмечая заключительный шаг к такому желанному миру. Удивительные вещи творил с мужчинами алкоголь. Да и не только с ними… Куноичи ни разу не пригубила, слишком свежи были воспоминания. Она мило беседовала с дядей, Рюо и другими давними знакомыми, зная, что увидит их снова очень и очень нескоро. Они праздновали в каком-то уютном месте, выстроенном при помощи техник Мокутона, и скрытом в зарослях магнолий. На Коноху спустились сумерки, но здесь струился мягкий свет десятков фонарей, а от реки веяло свежестью и прохладой. Акира и Яцучи стояли на деревянном пирсе чуть в отдалении, над ними висела немного грустная тишина. Вдруг мужчина поднял двумя пальцами ее подбородок и заставил посмотреть в глаза. — Ты изменилась, — серьезно сказал он. — Почему ты так решил, дядюшка? Глава пожал плечами. — Интуиция. Ты кажешься менее напряженной, что ли. Будто тебе здесь лучше, чем дома. Куноичи с удивлением уставилась на него. Она молчала и пыталась прислушаться к себе. Прав ли дядя? А что, если и прав? Дома все напоминает о страхе, боли, погибших товарищах. О матери с отцом. А здесь все другое, более теплое, тут как будто можно начать новую жизнь. — Отец! Акира! — к ним подбежал Ичиро, пыщущий хмельным весельем. — Ладно, родственники, общайтесь, а мне еще надо потолковать с белобрысым, — Яцучи добродушно похлопал сына и племянницу по плечам. Вдруг Акире стало обидно. — Почему ты так его называешь? — А что? Он ведь такой и есть! — усмехнулся Глава и покинул молодежь. Ичиро схватил сестру за рукав и оттащил чуть подальше. — Сестра, где твои мозги? — шипел он. — Ты совсем не понимаешь моих намеков? Ты не видела, что я тебе показывал на собрании, наивная ты дурочка? Акира вырвала руку и строго сложила руки на груди. — Ты вел себя, как умалишенный. Гримасничал, как идиот, и позорил нас! Парень застонал и снова закрыл ладонью пол лица. — Надейся, что не все такие наблюдательные, как я. — Да что ты имеешь в виду, Ичиро? — зашипела девушка и схватила брата за плечи. Она начинала терять терпение из-за полунамеков брата. — Если пялишься, то делай это хотя бы не так явно! Куноичи оттолкнула своего отото. — Ты пьян, дурак! Уйди от меня, пока я не поджарила тебя Райтоном! — Ладно-ладно, не нервничай, — примирительно замахал руками младший братец. — На самом деле я даже тобой немного горжусь. Как ты осадила эту старую грымзу! Хотя, я хотел тебе еще кое-что сказать. Об этом кроме меня не знает никто, даже отец. В полутьме серые глаза Ичиро казались черными и зловещими. Он сделал шаг вперед и шепнул в самое ухо: — У Райкаге есть для тебя задание. В горах часто случаются обвалы. И сейчас Акира почувствовала, как все ее надежды погребают под собой тонны камней, это чувство было таким острым, что даже дыхание перехватило. «Нет, только не это. О, Ками, я не хочу больше никаких заданий! Я не хочу больше ни-че-го! Я хочу покоя!». — Чего молчишь? — Не здесь, Ичиро, — шикнула на него куноичи. Тот кивнул. — Пошли обратно, мы слишком долго отсутствуем, — он подставил руку, и Акире не оставалось ничего, кроме как натянуть фальшивую улыбку и взять брата под локоть.