Гром и Молния.

Над рекой стелился туман, они приближались к местечку Кайё — небольшому рыбацкому посёлку на границе со страной Медведя. Оттуда поступали тревожные вести, поэтому шиноби хотели быстрее до него добраться. Тобираму, как это часто у него бывало, грызли дурные предчувствия. Он не мог засечь ни одной чакры в близлежащих окрестностях — это было странно и пугающе, ведь город совсем близко. Когда они достигли главных ворот, дурные предчувствия оправдались — обычно оживлённая дорога пустовала, улицы выглядели так, будто люди в спешке покидали свои дома, а самое страшное — над посёлком витал запах тлена. Кровь запеклась на стенах домов, застыла извилистыми ручейками меж камней, под большим деревянным навесом громоздилось несколько трупов простых селян, которые уже начали разлагаться. Сенджу выругался и в ярости грохнул кулаком по ближайшей стене. — Обыскать всё до последнего сарая! Если есть раненые, оказать помощь и сообщить мне, найти любые следы и улики. В отряде было девять опытных и верных шиноби — они в тот же миг отправились выполнять указания командира, а сам Тобирама сосредоточился на режиме сенсора. Отступники хорошо замели следы, но всё-таки он сумел выявить эфемерные следы чакры, что ещё витали над разгромлённым посёлком — вели они прочь, к горам. По какой-то, пока не ясной причине, Кайё был разорён, часть жителей успела бежать, часть была перебита. Такие же происшествия были зафиксированы ещё в трёх местах вдоль всего побережья, но туда отправились другие ниндзя из Конохи. Скорее всего, преступники действовали сообща и преследовали единую цель, но какую? Искали что-то конкретное или просто хотели развалить и без того шаткое равновесие между пятью Великими Державами? Шиноби из клана Нара вернулся с докладом: — Командир, живых мы не обнаружили, но в одном из домов нашли вот этот кунай, — мужчина протянул завёрнутое в тряпку оружие. — Он немного нестандартен, не находите? Тобирама молча развернул и нахмурился. Лезвие длинное и широкое, зазубренное с обеих сторон, рукоять инкрустирована зелёным халцедоном — эти полупрозрачные, как леденцы, камни добывали только в стране Воды. Если это не ложная улика, то всё говорит о том, что владельцем куная — шиноби Кири. Было решено идти по следу, в горы. Отряд двигался без остановок до глубокой ночи и Тобирама, наконец, позволил организовать привал, когда почувствовал — шиноби выдохлись. Они остановились в излучине реки, где шумела молодая рощица. Двое дозорных охраняли стоянку, остальные забылись тревожным сном, чтобы в любой момент быть готовыми к нападению. Сам командир, набросив на плечи маскировочный плащ, привалился к стволу с твёрдым намерением подремать. Тобирама не спал нормально почти неделю, а это много даже для выносливого ниндзя. Он знал — завтра понадобятся силы. Мужчина возвёл глаза кверху, где промеж раскидистых ветвей клоками темнело небо, на блёклый серп полумесяца наползала туча, она же заслоняла от любопытных глаз россыпь весенних созвездий. Тёмные безлунные ночи — благословение для шиноби на задании. Пахнуло дождём. «Разве раньше я видела эти звёзды, это небо? Замечала ли я его красоту, пытая очередного пленного, сидя в засаде или думая о том, как протянуть ещё день?» Вспомнились слова принцессы из клана Юри, приправленные горечью. А действительно, кому какое дело до красоты окружающей природы, если думаешь только о том, как бы не сдохнуть. Тобирама задумчиво потёр переносицу. За прошедшую неделю он вспоминал Акиру-сан едва ли не каждый день, но мысли о ней не задерживались надолго в его голове, не до того было. Сейчас единственная забота — восстановить порядок на границах и наказать виновных. А всё же, как она там? Сенджу считал, что поступил справедливо, лишив её возможности использовать чакру и заключив в тюремную камеру. Несколько недель бездействия охладят пыл Юри-химе и не позволят творить глупости в его отсутствие. И почему именно на него легла забота об этих неугомонных гостях из страны Молний? Она была немного обижена таким обращением с собственной драгоценной персоной, возможно, даже оскорблена, но не мог же Тобирама оставить её шататься по Конохе без чакры, совершенно беззащитной? Там у неё были недоброжелатели, одна Иоко-сан чего стоит. Старейшина сделала вид, что согласна с решением Хокаге, но в душе всё равно вынашивает планы мести, такая уж она, злопамятная старуха. Тюрьма — это самое охраняемое место в деревне, после резиденции Хокаге. Там с принцессой ничего не случится, а до её обид шиноби дела нет. Сама виновата, надо было вести себя нормально. Он никак не мог раскусить эту девушку, а что-то недопонимать шиноби ненавидел. Акира-сан казалась одержимой собственными эмоциями и страстями, хоть и пыталась это скрыть, в то же время отличалась исполнительностью и ответственностью, а сочетание этих качеств с талантом и силой делали её незаменимым оружием в руках клана и Первого Райкаге. Порой она казалась страшной притворщицей, но той ночью совершенно неожиданно открылась с другой стороны. Она не была пустой, суровые испытания, выпавшие на её долю, закалили дух, но он был как будто надломлен. В словах Акиры-химе была досада, растерянность и безысходность… «Я как будто была на чужой войне, я умерла на ней, и домой вместо меня вернулся кто-то другой…» Как точно она охарактеризовала чувство, которое посещало каждого из них, детей войны. Оглядываясь в прошлое, они недоумевали — неужели это всё дело их рук? Как это забыть, и надо ли? Нет, это не самые подходящие мысли перед возможным боем. Лучше выспаться как следует, чтобы не пропустить никаких ловушек, если они там будут. Да, это верное решение, а Юри-химе подождёт. Наутро шиноби наткнулись на три семьи, что бежали из Кайё до того, как там началась резня. — Господин, мы не знаем, кто это был, — едва ли не плача, жаловался старик. С ним шла его дочь и трое внуков, самого младшего женщина несла на спине. Путники были оборванные и грязные, жалкие, голодные и до смерти напуганные. Увидев отряд вооружённых людей, селяне попадали ниц, надеясь, что те их не тронут. — Вы их видели? Как они выглядели? — Тобирама взял старика за плечи и заставил посмотреть в глаза. Бедняга задрожал. — Нет… Мы бежали, едва услышали о начавшемся беспорядке. Не убивайте нас, господин! — Не убивайте! — хором запричитали женщины, дети и старухи. Сенджу скрипнул зубами. Эти люди были так запуганы, что им было уже все равно, кого бояться. Если ты шиноби — ты априори опасен. — Не тронем мы вас, не бойтесь. Когда они убедились, что эти люди не расскажут ничего полезного, Тобирама распорядился дать им еды и приказал двигаться за запад, в направлении крупного города, а сам вместе с отрядом направился к отрогам гор. Они скрывали чакру, чтобы застать разбойников врасплох. Путь был выбран правильно, сенсор это чувствовал. Он смог обнаружить двенадцать человек, из них едва ли половина являлась серьёзным препятствием, зато его команда сплошь состояла из бывалых вояк: трое Сенджу, два Хьюга, по одному из кланов Нара и Шимура, один Яманака для связи с другими командами, и даже Учиха, которому Тобирама доверял больше, чем остальным его сородичам. Умный и талантливый во всех отношениях парень и мастер иллюзий, Кагами. Погода стояла отвратная и как нельзя лучше соответствовала настроению Тобирамы. Ближе к вечеру хлынул дождь, он превратил почву в жидкое месиво, смыл последние следы и запахи, которые оставили после себя нукенины. Это было плохо, но хуже всего оказалось то, что эти ребята, скорее всего, почуяли слежку и стали вести себя осторожней и двигаться быстрее, скрывая чакры. Сенджу, всегда считавший свои сенсорные способности непревзойдёнными, на этот раз признал себя обдурённым. Он хотел крушить камни от злости, ломать деревья, и лишь необходимость держать лицо перед подчинёнными удерживала его от этого безумства. Миссия обещала затянуться. Потому что эти горы по праву считались настоящим раем для ниндзя-отступников: многочисленные пещеры, подземные лабиринты, богатый растительный покров и ущелья способствовали этому. А ещё потому, что на третье утро в горах Тобирама велел Иори Яманака связаться с отрядом Широ Учихи, который возглавлял операцию по обезвреживанию банды гораздо севернее Кайё, ближе к стране Молний. Нужно было узнать последние новости и передать сообщение о своей ситуации, после чего решить вопросы по дальнейшей тактике. Всегда собранный и степенный Иори принял медитативную позу, смежил веки и активировал клановую технику, пытаясь отыскать сознание сородича, Изэо Яманака, что служил под началом отважного Широ. Мужчина с высоким хвостом цвета спелой пшеницы восседал на скользком от воды камне и морщился от усердия, а в это время соратники сверлили его нетерпеливыми взглядами. Он работал долго, очень долго. Прошло много томительных минут. Вдруг менталист пошатнулся, распахнул испуганные голубые глаза, и его вывернуло от перенапряжения. Через пару секунд он начал грузно заваливаться набок, теряя сознание. Тобирама, чувствуя, как холодеют пальцы, подхватил шиноби под мышки и уложил на землю, расстегнул горловину жилета, чтобы тому легче дышалось. Яманака простонал, схватил командира за руку и стал хватать ртом влажный горный воздух — жилы на его висках вздулись и запульсировали. — Что ты узнал, Иори, ну же, говори!— Сенджу била нервная дрожь от странного и мерзкого предчувствия. — Изэ-эо… — шиноби едва мог контролировать собственный голос. — Я не смог… войти… в его… сознание… я пытался… Но он… он мёртв… Небо разорвала вспышка, и над горами зарокотал оглушительный раскат грома, словно вторя этой скорбной вести. Гроза бушевала и внутри младшего Сенджу, но на лице не отразилось ни единой эмоции. Если мёртв Изэо, возможно, перебита и вся команда Учихи Широ.