Гром и Молния.

Тобирама, полный тревожных мыслей, фиксировал на бумаге отчёт по проведённой миссии. Он то и дело замечал, как начинал сжимать ручку для письма едва ли не до хруста, а потом одёргивал себя и продолжал работу. Их отряд возвратился в Коноху с рассветом, когда первые золотистые лучи мазнули по крышам домов, и Сенджу, наскоро приняв душ и сменив походную, заляпанную кровью и грязью, униформу на свою обычную одежду, отправился в Резиденцию с надеждой застать там Хашираму. Удивительно, но старший брат сегодня рано встал и уже вовсю занимался подготовкой к визиту каких-то вельмож из страны Земли. — Ты прав, это всё выглядит крайне подозрительно, — выслушав рассказ Тобирамы, заключил Хокаге. На лице поселилось озабоченное выражение, и он почесал переносицу. Младший Сенджу, опираясь бедром о крышку стола, недовольно произнёс: — Догадки здесь не играют никакой роли, нужны голые факты, но нам пока нечего предъявить. Хаширама вертел в руках шляпу, хмуря брови, и Тобираме казалось, что он видит шестерёнки, крутящиеся у того в голове. — Если они нашли козла отпущения в роли Горо Куросуки, то кто, по-твоему, истинный виновник этих преступлений? Тобирама выждал пару томительных секунд и жёстко произнёс: — Я думаю, что в этом замешан Мицу Араши. Всю дорогу я думал над этим — он крайне ненадёжен. Не даром он попытался меня устранить во время битвы — это раз, слишком быстро убил пленников, словно боялся, что обман раскроют — это два. К тому же, ублюдок спрашивал об Акире-сан — это три. Если он действительно как-то связан с нукенинами, то нападения не прекратятся, и если Мицу попробует сунуться в Коноху, Сенджу лично намотает его кишки на рукоять его же мясницкого ножа. Хаширама внимательно следил за тем, как менялось лицо брата, ставшее под конец почти свирепым. — Здесь принцесса в безопасности. — В безопасности? — сенсор изогнул бровь в недоумении. — Эта женщина способна находить неприятности на ровном месте. Я не удивлюсь, если она во что-нибудь вляпается, с её-то талантами. — Она уже вляпалась в тебя, — перехватил старший брат и увернулся от едва не настигшей его оплеухи. Устало вздохнув, Тобирама рухнул в кресло и закинул ногу на ногу. — Если подумать, то я — это ещё не самый худший вариант. — Да ну? Параноик, который считает недостойным показывать свои чувства — не самый худший вариант? По-моему, хуже просто не бывает! Конечно, Хаши переживал за него, но сейчас подобные слова лишь раздражали. — Нии-сан, — негромко, но твёрдо начал сенсор. — Заткнись и занимайся своими делами. Тобирама в сердцах отбросил ручку и сдавил пальцами виски. Голова сейчас просто лопнет! На улице стоит полдень, а он ещё даже не ложился. Если не проблемы, но недосып его уж точно доконает. Поднявшись с кресла, шиноби неспеша прошёлся по кабинету, выпил воды и решил подойти к окну, чтобы вдохнуть свежего воздуха, как вдруг в поле зрения попала до боли знакомая фигура — неподалёку от входа в резиденцию Акира Юри о чём-то беседовала с ниндзя из Камня. Со стороны могло показаться, что это разговор двух старых знакомых, если бы напряжённая поза девушки. Что она тут забыла? И что общего может быть между ней и капитаном сопровождающего отряда? Тобирама выловил из глубин памяти имя, услышанное краем уха от Хаширамы. Джеро Кавадзири. Мастер Дотона, джоунин Ивагакуре, отличавшийся особой жестокостью при стычках с врагами. Сенджу не был знаком с ним лично, но это имя несколько лет назад часто мелькало в донесениях. Акира казалась напряжённой, как сжатая пружина, поза девушки выдавала её с головой, а чакра, — Тобираме хватило нескольких секунд для анализа — буквально сочилась первобытной злостью. Исчез запах горных трав и озона, от неё веяло гарью, как с пепелища. Более не раздумывая, сенсор вылетел в коридор и резво спустился по лестнице. Страна Земли. Лужи крови. Трупы шиноби из клана Юри. Распластанная на земле девушка. Ненависть и боль Акиры. И имя, сорвавшееся с уст. Нечёткое, смазанное, то ли Джуро, то ли Джиро… Нет, Джеро. Части мозаики из воспоминаний химе в один миг сложились, и он увидел полную картину: этот шиноби и есть тот, кто жестоко изнасиловал юную куноичи, исполосовал ей лицо, а после таскал на верёвке по разбитым дорогам. Нечеловеческим усилием воли Сенджу заставил кипящую ярость отступить и вышел во двор. Собеседники, как по команде, обернулись и уставились на него. В данный момент сукин сын Кавадзири занимал его гораздо больше, чем сама Акира, поэтому по ней шиноби лишь скользнул беглым взглядом и кратко ответил на приветствие. — Джеро-сан, я полагаю? — он не без пренебрежения осмотрел выходца из Ивагакуре и отметил, что в памяти Юри он выглядел немного по-другому, а сейчас левый глаз заменяла плотная повязка, и на голове сияла лысина. — Вы угадали, Тобирама-сан, — высокомерный кивок. «И кем он себя возомнил?» — думал шиноби, представляя, как его руки смыкаются на горле Джеро. — Хокаге-сама скоро закончит с вельможами из Ивагакуре, можете готовиться к отбытию, — хладнокровно произнёс сенсор и, узнав о намерении того задержаться чуть дольше, обратился к принцессе: — Акира-химе, вам лучше отправиться на полигон, у вас через десять минут занятия с детьми. Он видел, как затрепетали ресницы Юри, как гневный румянец окрасил скулы. Казалось, девушка была готова наброситься на него за этот ровный и холодный тон, который и так с трудом давался Тобираме. Она выглядела такой воинственной и в то же время потерянной, беззащитной, как заплутавший в огромном лесу человек. Акира искала ответ в его глазах, и он захотел коснуться её щеки, прижать к себе и заверить, что всё хорошо. — Какая жалость, — встрял Джеро. — Может, встретимся вечером, перед нашим отбытием? Что скажете, Акира-сан? Этот урод пытался назначить личную встречу. Уж не затем ли, чтобы разобраться с делами минувших лет? Стоило представить, как Кавадзири бьётся против Юри-химе, Сенджу ощутил приступ чёрной злобы. Пускай только попробует! — Извините, но у меня есть более важные дела. Жаль, что так и не удалось пообщаться, — раздосадованно ответила куноичи, качнув головой, а затем решительно отвернулась и покинула их. Тобирама сосредоточился на Джеро, который пожирал липким взглядом девичью фигуру. — Давно вы знакомы? — как бы между прочим поинтересовался Сенджу. — Да-да… старые знакомые… ещё с войны, — рассеянно отвечал шиноби, но уже в следующий миг взгляд чёрных глаз впился в него, точно арбалетный болт. — Вы помешали крайне важному разговору, господин Сенджу. С губ сенсора слетела недобрая усмешка. — Да ну? Неужели? Они сверлили друг друга тяжёлыми взглядами, как звери, готовые схватиться в любой момент, пока из резиденции не выплыли вельможи страны Земли в споровождении Хаширамы. Ветер донёс их бодрые голоса, немного разрядив накалённую атмосферу. — Надеюсь, визит в Коноху запомнится вам надолго, — процедил Сенджу, протягивая руку тому, кого ему страстно хотелось убить. Джеро приподнял густые брови, отчего на лбу пролегли две горизонтальные морщины, и принял рукопожатие. — Не сомневаюсь, Тобирама-сан. Не сомневаюсь. Он сжимал пальцы так, будто хотел расплющить ему ладонь. Этот урод явно почувствовал бесновавшееся Ки, увидел затаённую ярость в глазах Тобирамы, и пытался таким способом показать собственное превосходство. Встреться они в другом месте при других обстоятельствах, Сенджу бы с удовольствием раскроил череп ублюдку, а сейчас собственное бездействие угнетало. Рукопожатие длилось дольше, чем того требовали приличия, и это дало возможность завершить задуманное. — Берегите себя, Джеро-сан. И удачно вам вернуться домой. Кавадзири сощурился, но ничего ему не ответил. Остаток дня прошёл, как в бреду. Тобирама не мог сосредоточиться на делах, постоянно отшвыривал бумаги и принимался мерить шагами кабинет или бездумно смотрел в окно. Отслеживая чакру Юри, он убедился, что Акира всё время сидела дома, не делая никаких глупостей — молодец, принцесса. В любом случае, стоит навестить её и объясниться. Неприятно было это признавать, но он чувствовал вину перед ней. Шиноби покинул кабинет в одиннадцатом часу ночи, и, проворачивая ключ в замке, снова нашёл чакру Акиры. И застыл. Она была настолько тяжёлой и густой из-за слепой ярости, что вызывала головную боль даже у него. А ещё она была чёрной, с ярко-голубыми искрящими вкраплениями, неприятной и липкой, как паутина. Мелькнула мысль, что в бытность свою Инацумой Акира не излучала столько разрушительной силы, как сейчас. Подобный настрой был у человека, целенаправленно шедшего убивать. — Проклятье, — ругнулся он и применил Хирайшин. В считанные мгновения оказавшись у порога, Сенджу распахнул дверь и застал Акиру уже в прихожей, с катаной наголо. Куноичи вздрогнула от неожиданности и сделала шаг назад. Тобирама уже знал, что к чему, но всё-таки спросил: — Что это значит? — спросил резко, окидывая её взглядом с ног до головы. Юри была облачена в доспех своего клана, лоб пересекала повязка, волосы она убрала наверх и туго перетянула лентой — чтобы не мешали. По лицу девушки разлилась нездоровая бледность, а губы были сжаты в упрямую полоску. Акира смотрела решительно, и взор зелёных глаз резанул шиноби точно бритва. — Я собираюсь убить его, — и шаг навстречу. Столь горячую одержимость и такую твёрдую решимость, которые излучала она, мужчина видел редко, но знал, что люди в схожих ситуациях абсолютно закрыты к любому воздействию и не остановятся ни перед чем. Юри выглядела одержимой, сосредоточенной лишь на деле, и никакие доводы разума её сейчас не отрезвят. Тобирама загородил собой дверь, давая понять, что не сдвинется ни на волосок. — Вы отсюда никуда не выйдете, — прорычал, не замечая, что снова обращается официально. Он уже видел это выражение лица, чувствовал эту чакру в день, когда принцесса едва не прикончила Ичиро. — Вы знаете, кто он такой?! Она пылала яростью, как вырвавшийся из заточения демон, и даже не пыталась этого скрывать. Сидела целый день и изводила себя воспоминаниями, мыслями, накручивала, чтобы в решающий момент не дать слабины. — Конечно, я знаю, — Тобирама не спускал с неё глаз и видел, что пальцы её до побеления стиснули рукоять катаны. — Тогда вы не имеете права лишать меня моей мести, — с исказившимся лицом прошипела куноичи, выставив вперёд клинок. — Пропустите! — Не делайте глупостей, Акира-химе, — в такие моменты Сенджу бывал страшен, но Акира, казалось, была глуха и слепа, она с упорством гнула свою линию. — Долгие годы я не имела возможности найти Кавадзири, чтобы отомстить, и сейчас эту встречу преподнесла мне сама судьба, — голос её звенел, как воздух перед грозой — вот-вот ударит молнией и загремит громовыми раскатами. — И меня не остановите ни вы, ни ваши прихвостни АНБУ! Краткий миг — и шиноби перехватил защищённой чакрой ладонью клинок катаны, вырвал его из руки Юри и отшвырнул в сторону. Ударившись о стену, сталь оскорблённо зазвенела — Акира метнула свирепый взгляд туда, куда улетело оружие, потом не менее зло поглядела на Тобираму. — Остановлю, — голос Сенджу опустился до зловещего шёпота. — Вы никуда отсюда не выйдете, принцесса. Акира дышала сбито и грызла внутреннюю поверхность губы, словно сдерживала рвущиеся наружу дерзкие слова. Потом, наконец, отвечала: — Если вы боитесь конфликта с Ивагакуре, который может за этим последовать, то не стоит, — сейчас Акира была совершенно непохожая на ту задыхающуюся от страсти женщину, снова и снова выкрикивающую его имя. Сейчас она представляла собой полное холодной ярости животное, помешанное на своей мести. — Я настигну и прикончу его вне территории страны Огня, никто даже не подумает, что Коноха или Кумо имеют причастность к его смерти. Мало ли, что могло случиться с ним по пути, мало ли, сколько у него врагов? Эти слова стали решающей каплей в чаше его терпения. Тобирама нарушил последнюю дистанцию меж ними и, сжав плечи Акиры, несколько раз тряхнул её, будто желая выбить из головы эти мысли. — Он ведь убьёт тебя, дура! — воскликнул в сердцах. — Он много старше, сильнее и опытней тебя! В широко распахнутых глазах мелькнуло недоумение, а следом упрямство. Акира рванулась из хватки Тобирамы и вжалась в стену. Пока Сенджу тряс её, волосы успели растрепаться и густым потоком упали на грудь, но она этого не замечала. Буравила его взглядом, и с каждой секундой чакра девушки становилась всё гуще, полнилась силой Райтона. — Я не слабая! Вы лучше вспомните, сколько шиноби Листа я лишила жизни. Среди них были и чунины, и джоунины, и вообще, кто вы такой, чтобы так говорить? Кто?! — она сорвалась на крик, зазвеневший осколками. — Даже после всего, что случилось, мы остались друг для друга никем, поэтому оставьте меня в покое, не желаю вас слушать! Тобирама шагнул к ней, чтобы не оставить шанса сбежать, он уже видел, как судорожно метнулся её взор. — А теперь послушайте меня внимательно, принцесса, — Акира довела его до бешенства своими последними словами, но ей было, похоже, плевать. Во взгляде читался прямой вызов, а ещё ненависть, на этот раз — к нему. — Вы не имеете никакого права покидать территорию Конохи до истечения срока вашей миссии… — Заточения, а не миссии. Называйте это своими словами, — процедила Юри, но Тобирама упрямо продолжал: -…иначе мне придётся применить к вам силу, а мне бы этого очень не хотелось. — А чего бы вам хотелось? — она вдруг сама подалась к нему, критически сокращая расстояние, будто желала оказаться в его объятиях. — Снова переспать со мной, а потом бросить? Какая мне разница, мне нечего терять, я ведь уже давно… — Ещё одно слово, Юри… — он впечатал ладони в стену по обе стороны от её головы и по ней побежали опаленные трещины. Тобирама задыхался, будто шею захлестнула удавка, в глазах запрыгали тёмные пятна. Но Акира не испугалась, лишь выше задрала подбородок и упёрлась ладонями ему в грудь и попробовала оттолкнуть. — И что же вы сделаете, а, Тобирама-сан? — кажется, она совсем утратила способность адекватно оценивать свои действия и слова. — Убьёте меня? Так убивайте — вот она я, перед вами, — Акира запрокинула голову, открывая беззащитную шею с бешено бьющейся венкой. Ненормальная, вспыльчивая и неконтролируемая гордячка! В этот миг Сенджу её почти ненавидел, он так много собирался ей сказать, но врождённая и взращённая с годами скрытность мешали произнести нужное, и Юри лишь запутала его своим поведением. Тем временем она, почувствовав его замешательство, продолжила с укором: — И на что я только надеялась? Вы правы, я действительно дура, — Акира набрала в грудь побольше воздуха, и ладони её скользнули вниз, перестав давить на пластины доспехов. — Но до тех пор, пока Джеро жив, я не смогу успокоиться. Он только мой, и я должна убить его во что бы то ни стало, поэтому уйдите с дороги! А она, действительно, была очень быстрой. Если бы не многолетняя выучка и постоянное хождение по лезвию бритвы, Тобирама лишился бы возможности использовать руки — Акира собиралась использовать против него свою новую технику. Принцесса вскрикнула от боли и неожиданности, получив ощутимый удар ребром ладони по запястьям. — Ваши упрямство и безрассудство когда-нибудь погубят вас, — бросил он с осуждением. Пропало желание вообще говорить с ней и что-либо объяснять, хотелось просто вырубить и посадить под замок. Пусть только попробует выкинуть какую-нибудь глупость, получит по-полной. — Не смейте даже приближаться к Кавадзири, ясно? — Не вам это решать. Не думайте, что у вас есть право мной командовать, — в тон ему отвечала Акира, потирая ушибленные руки. — Вы недалеко от него ушли. Вы ничуть не лучше Джеро! Эти слова выбили почву из-под ног — кровь запульсировала в висках, а взор затуманила пелена ярости. Сравнить его с этим садистом, насильником и просто ублюдком? Ками-сама, сейчас он либо ударит её, либо разнесёт что-нибудь в этом доме! Сжав кулаки до хруста, Тобирама зашагал прочь, громко хлопнув дверью и не произнеся на прощание ни слова. Он чётко знал, что будет делать, и не хотел, чтобы Юри в припадке ярости помешала, но за спиной послышались торопливые шаги — принцесса гналась за ним. — Четырёхсторонний барьер! — сенсор сложил печати, и Акира со всего размаху врезалась в незримое поле из чакры. — Нет! — раздался протестующий крик. — Вам ещё не надоело меня запирать?! Не делайте этого! Пожалуйста! На душе было тяжко и мерзко. Не обращая внимания на вопли Акиры: «Он мой!» и последовавший за ними жалобный плач, Сенджу телепортировался.