Гром и Молния.

— Это чакра биджу. — Сенджу стиснул кулаки до хруста. — И он приближается к деревне. Внутри у Акиры всё перевернулось и стремительно рухнуло в пустоту. Глаза распахнулись в ужасающем понимании, её парализовало на несколько секунд — тело как будто превратилось в камень. Она стояла, не в силах пошевелиться или сдвинуться с места, в мозгу, точно огромный огненный шар, пульсировала мысль: «Биджу… Как биджу, как такое может быть?!». До этого момента Акира даже не помышляла о том, что когда-нибудь может увидеть хвостатого демона, героя древних легенд. Для неё биджу всегда были чем-то наподобие звёзд — такими же далёкими и нереальными. В себя Юри привёл Тобирама. Метнувшись в её сторону, шиноби сжал плечи девушки, и глядя на неё цепким немигающим взором, раздельно и чётко произнёс: — Никуда отсюда не уходи. Акира упрямо тряхнула головой, готовя протестующий ответ, но Сенджу вновь, как для маленькой, повторил: — Никуда. Отсюда. Не уходи, — от жёсткого взгляда, от того, как сильно Тобирама сжимал её плечи, пробрала холодная дрожь. — Будь в безопасности. Спустя одно биение сердца Тобирамы уже не было, он исчез, оставив её в окружении тревожно шумящего леса. Акира досадливо стиснула кулаки и простонала сквозь зубы. Что вообще творится?! Откуда в окрестностях Конохи взялся хвостатый демон? Их уже много лет никто не видел! Как, а главное, зачем, он попал сюда?! Ответ напрашивался сам собой. Эта лютая чакра, этот гнев, жажда мести и крови… Он пришёл убивать и разрушать. — О, Боги! — не смогла сдержаться Юри. Кровь застыла в жилах от ледянящего ужаса, перед мысленным взором пронеслись картины разрушенной до основания деревни, сотни трупов ни в чём неповинных жителей, горе и отчаяние захлестнуло с головой, а в горле будто бы застрял тугой комок, мешая вдоху. Почему Тобирама решил, что она не должна вмешиваться? Как она может, зная об опасности, остаться в стороне? Пусть он разглядел под маской бесстрашной куноичи её трепетную душу, узнал с другой стороны, уверовал в то, что с ним она может быть не такой, как с другими, она сама ни на минуту не должна забывать о своём пути ниндзя. Не сегодня. И никогда. Решено. Она никогда не простит себе малодушной трусости, если прямо сейчас не отправится в Коноху. Доля секунды — и тело окутало искрящееся голубое свечение. Казалось, так быстро, как сейчас, она ещё никогда не передвигалась: листва, стволы деревьев, небо и земля превратились в смазанные полосы. А после Акиру вновь захлестнула ужасающая чакра, и пришлось установить несколько защитных печатей на собственный разум, которые должны были не дать потеряться в океане чужой ярости. Миг, другой — и принцесса увидела ярко-рыжий отсвет, зарево над спящим миром. Воздух был пронизан древней и злой волей, дрожал, как натянутая тетива, покрытые будто бы раскалённой лавой, над кромкой леса мелькнули девять хвостов. «Боги… это же Девятихвостый» — мелькнула быстрая, как молния, мысль. Сильнейший из демонов, самый злой, самый свирепый. Чистая первородная злоба. Битва предстояла насмерть, и вряд ли найдётся шиноби, способный противостоять этому чудищу. Способный его остановить. Акира старалась не переоценивать собственные возможности, и сейчас она твёрдо знала, что не выдержит удара даже одного из хвостов. Соваться к нему бессмысленно и глупо. Она замерла, примёрзла к месту, сжимая в кулаки вдруг ставшие ватными пальцы, проигрывая в мозгу имена людей, ставших ей слишком дорогими и близкими, и не зная, увидит ли их ещё когда-нибудь. Ичиро, Нобу, малыши Кагами, Нибори, Исами, Мичи, Кин, Такео, и Мито с Хокаге, и Тока… и Тобирама. Он никогда не останется в стороне. Никогда. Сердце защемило от чудовищной боли, будто его насквозь прокололи мечом. Хотелось взвыть от безысходности, от скоротечности и непредсказуемости судьбы. Ничто не вечно, и человек — хрупкое и слабое создание, чья жизнь обрывается подобно волоску, уходит в небытие, заставляя страдать и мучиться тех, кто дорожит им. Это чувство способно сгубить дух и превратить ещё живого человека в ходячего мертвеца, а шиноби в слабое и ничтожное создание. Акира стояла, лихорадочно обдумывая дальнейшие действия, как вдруг ощутила в непосредственной близости от демона присутствие ещё одной очень сильной чакры, которую невозможно было спутать ни с одной другой. «Но это же невозможно… Или возможно?» Ей однажды доводилось видеть этого человека, он поразил её, семнадцатилетнюю девчонку, до глубины души. Сильный, властный, одержимый собственными страстями, шиноби, для которого, казалось, война была единственным способом существования. Уделом и домом Мадары Учихи. Они не перекинулись ни словом, ни взглядом, химе не искала его внимания и хотела как можно скорее убраться из его общества, пока они с дядей обговаривали условия. Те годы заставили их кланы сплотиться в борьбе с Сенджу, правда, ненадолго. А теперь он вернулся в Коноху, чтобы спасти её от Девятихвостого? Тягостное, липкое чувство шепнуло — нет, скорее, уничтожить. И, когда на Юри снизошло озарение, она не увидела, она почувствовала, как зверь концентрирует огромное количество невероятно плотной чакры, словно готовясь к атаке. Все происходило очень быстро, должно быть, с тех пор, как они с Тобирамой почувствовали присутствие биджу, прошло всего несколько минут, но эти минуты растянулись для Акиры в целую вечность. Голова клокотала, как кипящий котёл, не было ни одной связной мысли, ни намёка на план, эмоции поработили её, и принцесса одного из старейших кланов остро ощутила присутствие смерти. Холод сковал её по рукам и ногам. В тот миг, когда она метнулась вперёд, движимая инстинктами, воздух содрогнулся от мощнейшего взрыва, и волна заставила деревья гнуться и стонать, а землю под ногами пойти сетью трещин. Спустя два биения сердца куноичи очутилась на вершине скалы Хокаге. Она могла поклясться, что Девятихвостый метил в центр деревни, но кто-то или что-то сместило удар. И вместо всей Конохи зацепило часть леса и окраину — в руинах лежал тот район, где жила она, Ичиро и Нобу. Сердце запнулось в груди, глаза заволокло едким дымом, и, почти ничего не видя вокруг себя, принцесса начала стремительно спускаться. «Нет-нет, это всё происходит не со мной, и они не могут погибнуть…» — по щекам заскользили непрошенные слёзы. Больно, как же больно! От рвущего сердце чувства можно было задохнуться… Юри мазнула по лицу рукавом. Между тем, деревня гудела, как потревоженный улей. Разбуженные среди ночи люди метались по улицам, шиноби пытались их успокоить и призывали к порядку, пытались наладить эвакуацию, но на лицах читался лишь животный ужас и непонимание. За последние несколько лет они привыкли к мирной жизни и не могли понять и принять, что на их дом, защищённый и надёжный, напали. За доли секунды лишили покоя и отняли десятки, а, может, сотни невинных жизней. Гул, гам, вопли звенели над деревней Листа. Пострадавший квартал окутал дым, на руинах домов танцевали рыжие всполохи, то тут, то там рушились крыши и стены, и Юри пробиралась по этому аду, попутно стараясь затушить водными дзюцу как можно больше площади и уворачиваясь от массивных поленьев, что норовили проломить голову. Как же вовремя Тобирама дал ей свои уроки, в противном случае она рисковала поджариться заживо. Шиноби оперативно приступили к разбору завалов и помощи выживших. На неё никто не обращал внимания, каждый был занят своим делом, чётко выполняя возложенную на него миссию. Каждое мгновение Юри ожидала нового взрыва, но чутьё сенсора подсказало — биджу отдаляется от Конохи. Облегчения, как и других эмоций, не было, их смазывала чудовищная боль от того, что она не могла уловить чакры брата и друга. Сейчас у неё не получалось использовать Кеккей Генкай, когда такое вообще бывало? Попросту не хватало концентрации, внутри всё сжималось и содрогалось от чудовищного волнения. Сокращая путь к их жилищу через павильон, ныне превратившийся в закопчёное нечто, зияющее пустыми ртами окон, Юри-химе краем уха уловила остерегающий крик какого-то шиноби, но не обратила на него внимания. Акиру поглотила навязчивая идея во что бы то ни стало найти их, чтобы своими глазами убедиться — помочь нельзя. Либо же, если небеса будут милостивы, дорогие ей люди окажутся живы. Вдруг — хлопок, грохот рушащегося потолка, и куноичи, расчищая молнией себе путь к выходу, вновь оказалась на улице. Взгляду открылась ужасная картина — во дворе валялись обгорелые тела и то, что от них осталось, взрывной волной их повыбрасывало из окон. Умерли, даже не успев проснуться. Девушка согнулась от надсадного кашля и боли в груди, дым разъедал лёгкие. Во рту появился металлический привкус крови, и она сплюнула кровь вперемешку с желчью. Потом, натянув горловину водолазки до самого носа, Акира понеслась в направлении своей цели, перескакивая через обломки мебели, стёкла, торчащие балки и камни. Бежать было непривычно трудно, воздух потяжелел, и тело не получало достаточно кислорода, одно только усилие воли заставляло куноичи двигаться вперёд. А вот и то место, где жили Нобу с Ичиро… От него, как и от всего остального в этом районе, остались жуткие развалины, где, окутанные дымом, уже трудились двое незнакомых ниндзя. Они работали слаженно и быстро, тоже зная, что внутри есть живые. Из-за внезапного облегчения Юри чуть не разрыдалась и не рухнула на колени. Сейчас, будучи в непосредственной близости, она улавливала еле различимые чакры! — Ками-сама, они живы! — вскрикнула она, но голос прозвучал слишком ломко, будто в горло насыпали стекла. Не теряя ни секунды, Акира бросилась помогать коноховцам, чтобы как можно скорей высвободить близких людей из-под завала — их огонь мог вот-вот погаснуть. Вкладывая в рывок как можно больше чакры, Акира отворотила здоровенный кусок древесины и вновь закашлялась кровью — силы её таяли, как воск свечи. Она казалась сама себе непривычно хлипкой, слабой, а тело чужим и незнакомым. Шокированные неожиданным появлением помощницы шиноби, наконец, вышли из ступора, и один из них схватил девушку за руку. — Эй, сестрёнка… — и поёжился от взгляда, каким его наградила Акира. У него были большие светло-карие глаза и короткий ёжик тёмных волос. — Некогда болтать, вы же знаете, они там! — куноичи вырвала руку и, раздувая ноздри от охватившей злости, хотела возобновить работу, как этот самоубийца снова стиснул её запястье своими клешнями. — У тебя… — взгляд, полный сочувствия, скользнул вниз, и тогда девушка тоже опустила глаза. И увидела, что справа, меж рёбер, торчит конец металлического прута. Он вошёл со спины и пробил тело, как нож масло. «Твою мать…» — и когда она, спрашивается, умудрилась насадиться на этот штырь? Когда провалилась в чей-то подвал сквозь обугленные доски пола или когда пробиралась сквозь рушащиеся здания? Охваченное адреналином тело даже не почувствовало боли. О повреждении лёгких говорил только навязчивый кашель, синяя водолазка потемнела вовсе не от пота, а кровь, которую принцесса несколько раз вытирала с губ, оказывается, была не от прикушенного во время падения языка. — Я медик, тебе нужна помощь! — произнёс юноша, но Акира обрубила: — Помощь нужна не мне, давайте поспешим! Сейчас было плевать на себя. И не такие травмы получала, ничего, выжила ведь. Гораздо важнее найти Нобу с Ичиро. Не обращая внимания на боль в груди, она маниакально разбирала завал, упрямо следуя зову чакры Ичиро. Он был совсем близко, но с каждым мгновением отдалялся всё дальше и дальше от мира живых. Сколько бы они не ссорились, он не прекращал быть её братом, Юри любила этого вздорного вредину и не могла представить себя без него. А ведь ещё недавно убить хотела… дура. Тут подоспели ещё двое и, наконец, совместными усилиями они извекли покалеченное тело Куроки. На нём живого места не было: ожоги, кожа свисает клоками, кости переломаны. «Всё это происходит не со мной… не со мной…» — пыталась внушить себе Акира. Эта защитная реакция не раз спасала её психику во время войны. — Похоже, выжили только несколько шиноби, которые успели окутать тело чакрой в последний момент, — послышался голос одного из помощников. — Там ещё мой брат! — в отчаяньи крикнула она, стирая со лба капли пота. — Давайте поторопимся! В то время, как двое взялись за лечение Нобу, куноичи с тем самым парнем, что указал на её рану, докопались до Ичиро. Он выглядел хуже своего друга, ноги его придавило тяжлой плитой, которую хотела было отбросить Акира, но шиноби остановил её: — Этого пока делать нельзя, продукты распада мышц, который уже начался, могут добить его и без того пострадавшие почки. У Юри не нашлось возражений, даже ни единого слова не нашлось. Она молча рухнула подле него на колени и взяла изукрашенную ожогами кисть в свою руку. Голова кружилась, её колотило от ужаса и чувства собственного бессилия, невозможности ничего сделать. Она пыталась не смотреть в лицо брата, точнее, в то, что от него осталось. — Я попробую спасти его, — ирьенин опустился перед Ичиро. — Но шансов мало, тут нужен кто-то уровня нашего Хокаге-самы. — Так пусть он это сделает! — на последнем слове голос сорвался, и химе зашлась кашлем — кровавая пена брызнула на землю. — Первый сражается с хвостатым демоном, а ты такими темпами сама скоро концы отдашь, — печально сообщил темноволосый ниндзя. Окутанные зеленоватым светом руки уверенно скользили над пострадавшим. — Я не умру, вот увидишь, — Акира закрыла глаза и принялась молиться так горячо, как не молилась никогда в жизни. Она не считала, сколько прошло времени, просто в один момент лекарь тяжело выдохнул и, прекратив манипуляции над телом Ичиро, тяжело сполз на землю. Пот катился по бледному лицу, а мышцы его сотрясал озноб. Плохо. Очень плохо. — Что с тобой? — округлив в ужасе глаза, шепнула девушка. — Мне не хватает чакры… — пролепетал зеленеющий на глазах медик. «Проклятье!» — Только не теряй сознания, твою мать! — Акира схватила его за жилет и тряхнула, одновременно скорчившись от прострелившей грудь боли. — Чем я могу тебе помочь?! С тобой поделиться чакрой?! — Да ты сама-то, — шиноби окинул её жалостливым взглядом, но принцесса рыкнула: — У меня ещё много! Давай действовать, не время ныть! — Тогда встань позади меня и положи руки мне на плечи, — велел ирьенин и смахнул капли пота со лба. Каждое движение стоило парню огромных усилий, он был молод и неопытен, но других вариантов поблизости не было, второй лекарь занимался Нобу. Юри мгновенно исполнила указание и ощутила, как из тела стала утекать жизненная энергия. — Бери столько, сколько нужно, не жалей, — молвила девушка уже спокойней. — Он наследник моего клана, его обязательно нужно спасти. Ирьенин кивнул, и лечение продолжилось. Акира плохо разбиралась в этом ремесле, но, кажется, шиноби пытался восстановить повреждённые сосуды, очищал кровь и латал систему циркуляции чакры. «Давай, ты должен это сделать, — мысленно взывала девушка, из последних сил сжимая плечи юноши, чьего имени даже не знала. — А ты живи, только живи, пожалуйста!» Чакра покидала её с каждым мгновением, казалось, будто в огромной цистерне с водой пробили брешь, и из неё хлынул неудержимый поток. Дышать было трудно, химе подташнивало и вело, под векам плясами синие мушки. «Я должна продержаться… Тобирама бы точно смог… лишь бы и он остался жив…» Мысль о Сенджу озарила её подобно вспышке, и на душе вдруг сделалось тепло. «Надеюсь, ты простишь меня за то, что ослушалась…» — Как ты? — где-то на краю сознания прозвучал оклик медика. — Держусь, — сквозь плотно стиснутые зубы процедила куноичи. И она держалась. С животным усердием цеплялась за явь, не позволяя себе скатиться за черту реальности, пока истощение, наконец, не взяло своё. Сознание покинуло Акиру вместе с последними каплями чакры, и она мягко скользнула в темноту, не зная, что в этот миг ирьенин оторвался от Ичиро и, отчаянно выругавшись, до хруста сжал кулаки.