Гром и Молния.

Когда Акире сообщили, что завтра на рассвете она отправится обратно в Кумо, принцесса испытала не облегчение и радость, нет. Всё ухнуло куда-то вниз, словно лопнул держащий её над пропастью канат, и пустота, что успела поселиться в душе, наполнилась ледяным холодом. Она пыталась высмотреть на другой стороне обрыва хоть что-то, но не видела ничего, как будто по выходу из этой камеры должна окончиться её жизнь. За свои годы Акира успела перенести многое, и даже в самые тёмные времена впереди маячил свет надежды, принцесса знала, ради чего живёт дальше. А теперь не осталось и крохи той веры, прежние идеалы и цели казались пылью. Гипнотизируя каменную кладку взором усталых, воспалённых глаз, Юри размышляла над всем произошедшим, не понимая, как человек может выносить такую чудовищную боль. Она не давала дышать, мешала спать и есть, наполненные горечью мысли разрывали голову и витали под мрачным потолком тюремной камеры, точно призраки. Мироздание посмеялось над нею, подкинув незаслуженное счастье, а, вдоволь натешившись, грубо отняло, как игрушку у ребёнка. Или это своими руками лишила себя права быть счастливой, ранив при этом человека, которого ничуть не заслуживала. Тобирама, в отличие от неё, был верен своим словам — даже сейчас он (а принцесса в этом не сомневалась) приложил все усилия, чтобы её спасти. Стыдно, печально, тошно… Акира низко наклонила голову и вцепилась в спутанные волосы. Хотелось завыть от безысходности, а потом лечь и, свернувшись на голом полу, сдохнуть, чтобы больше никто не страдал по её вине. Даже смерть от рук Тобирамы казалась более милосердной участью, чем-то жалкое влачение дней, что ждёт впереди. Должно быть, она всё-таки провалилась в сон, потому что её, лежащую на соломенном матрасе, не слишком вежливо растолкал ниндзя охранник. А потом принцессе выдали новую одежду, велели искупаться и слегка подлечили, чтобы последствия пыток Анбу не сказались на возможности перехода в деревню Облака. Все действия Акира выполняла бездумно, словно пребывала в трансе. Натягивая на влажное после душа тело чёрную водолазку шиноби, она случайно бросила взгляд в зеркало и поразилась тому, как сильно болезнь души отпечаталась на теле. На неё смотрела незнакомая девушка с потухшим взором и глубокими тенями вокруг глаз, со впалыми щеками и абсолютно равнодушным, бессмысленным выражением лица. В любом другом случае такой вид внушил бы принцессе Юри отвращение к самой себе, но сейчас она лишь покачала головой и продолжила одеваться. Длинные волосы — незаменимый атрибут женской гордости и красоты, потускнели и спутались. Мелькнула мысль остричь их под корень, но за неимением при себе холодного оружия Акира просто затянула их в хвост. Снаружи, играя в шоги, дожидались охранники. Завидев Юри-химе, они отложили доску и, нацепив на лицо маску сдержанности, повели заключённую по длинному коридору. Акира пыталась думать только о том, что скоро она увидит брата и друга, а дома её будет ждать горячо любимый дядя, но мысли эти утекали, как вода сквозь пальцы. С каждым шагом волнение внутри нарастало и расцветала надежда ещё раз, хотя бы издалека, увидеть Тобираму, чтобы сказать несколько самых важных и нужных слов, которые так и не сорвались с губ во время последней встречи. Глупо и безумно, но сейчас принцесса хотела именно этого. Прошлой ночью он ей приснился. Как наяву она чувствовала тепло его тела, слышала дыхание — они занялись любовью в последний раз, поставив жирную точку в своих странных отношениях. А потом он покинул её… И утром, пробудившись, Акира пыталась убедить себя в том, что это не было сном. Стряхнув дымку воспоминаний, она подняла глаза и увидела Нобу. Товарищ выглядел, как извлечённый из склепа труп — серый, осунувшийся, сутулый. Он едва заметно кивнул в знак приветствия, и путь продолжился в полной тишине. Стоял предрассветный час: ночной сумрак начал таять, как туман над рекою, светлели и гасли одна за другой звёзды, а воздух звенел от прохлады и кристально-чистых росинок, осевших на крышах домов. Пахло недавним дождём и скорыми заморозками — в этом году зима грозилась быть ранней. Акира зябко повела плечами и только сейчас, приблизившись к воротам Конохи, поняла, что Ичиро так и не появился. В глубине души начало зреть беспокойство, а, когда она не увидела брата в компании ожидающих их ниндзя — сердце кольнула ледяная игла. Там присутствовал Хаширама-сама и ещё пятеро незнакомцев, вооружённых и готовых к бою, хотя вряд ли кто-то из Облака осмелится совершить нападение, когда рядом Бог Шиноби. Разве что полный идиот. — Хокаге-сама… — тихо произнесла девушка, приблизившись к Сенджу. — Что с моим братом? Мужчина ободряюще улыбнулся и, сняв чакропоглощающие браслеты, произнёс: — Состояние Ичиро всё ещё слишком тяжёлое. Нижние конечности, что были выращены из моих клеток, до конца не прижились, требуется некоторое время. Но, когда лечение будет окончено, он вернётся в Кумогакуре. Принцесса избегала смотреть ему в глаза, ей было невероятно стыдно перед этим человеком. — Вы слишком добры, — шепнула она, одёргивая походный плащ. В этот момент в ней умирала последняя надежда. Тобирама всё-таки не пришёл, да и зачем ему здесь быть? Долгие церемонии и прощания — лишь попытка оттянуть неизбежное. Он решил обрубить всё одним разом и не мучить ни её, ни себя. Что ж, правильное решение. Как раз в духе шиноби. Юри окинула взглядом крыши домов, пытаясь впитать в себя облик просыпающейся деревни Листа, отчего-то чувствуя — она сюда больше не вернётся. Ранней весной, едва прибыв в Коноху, Юри самонадеянно решила, что это место сможет стать её вторым домом, но всё провалилось. Здесь она будет подвергнута всеобщему осуждению и презрению, а имя её встанет наряду с именами предателей и отступников. — Акира-тян, удачи тебе, — прозвучал спокойный и немного печальный голос Хаширамы-самы. Если он и был разозлён, то тщательно это скрывал, ведь глаза его выражали участие и готовность поддержать. «Я ничего из этого не заслуживаю». — Спасибо вам за всё и… простите меня, Хокаге-сама. Массивные деревянные ворота отворились, являя взору группу ниндзя Кумогакуре, они находились метрах в пятидесяти. Среди них куноичи узнала Рюо, своего младшего брата Акено, двоих бывших сослуживцев и… Акира моргнула пару раз для того, чтобы удостовериться — зрение не подводит. Ещё одним членом отряда был её бывший ученик, Така, юноша пятнадцати лет от роду. Он состоял в команде с Киоши, который бесславно погиб от рук шиноби Конохи. Светловолосый Така был живым напоминаем Юри её провала в деле воспитания молодого поколения, но принцесса втайне надеялась, что сейчас мальчишка находится под покровительством более опытного наставника. Девушка едва заметно нахмурила брови. Ученик не должен узнать в ней своего прежнего сенсея — в Кумогакуре Инацуму объявили мёртвым, а Така никогда не видел её без маски. Кроме знакомых лиц там присутствовали четверо Анбу Листа — сопровождающие, обязанностью которых станет довести членов деревни Облака до границы со страной Молний и проследить, чтобы по пути они не делали глупостей. По сигналу они с Куроки бок о бок двинулись вперёд, и в этот момент от группы облачников отделилось трое ирьенинов. С каждым шагом в Акире боролось сумасбродное желание повернуть назад, броситься за ворота Конохи и отыскать Сенджу. Кинуться ему на шею, ощутить жар ладоней на своей спине, когда тот обнимет крепко, до сладостной боли. Прижаться всем телом, как делала она много раз, зарыться лицом в меховой воротник, пахнущий дорогой и морем, снова ощутить то неповторимое чувство вселенского спокойствия и надёжности, которое одолевало только рядом с ним. Ноги двигались неохотно, будто на них висели пудовые гири. Что ж, если это действительно конец всему, то надо принять его достойно. Не надо слёз и истерик, ведь принцессу гордого клана воспитывали совсем не так. И всё же… Акира запнулась, чем вызвала недоуменный взгляд Нобу. Повернулась. Солнце позолотило скалу Хокаге над деревней, приподняло завесу сумрака, раскрасив горизонт. Всё так же стояли ниндзя во главе с Хаширамой Сенджу, всё так же медленно и осторожно шагали медики. За эту секунду Лист ничуть не изменился. Надо наконец поверить — он не придёт. Нечего ему здесь делать, он всё сказал в прошлый раз. Сенджу Тобирама слишком горд для подобных сцен, и трагедии ему не к лицу. — Акира, ты идёшь? — позвал Нобу, протягивая руку. Обречённо выдохнув, Юри соединила их ладони. — Иду.

***

К концу дня группа ниндзя остановилась на ночёвку посреди бескрайнего леса. Небо заволокло тучами, а разыгравшийся ветер рвал их пушистые бока, давая призрачному лунному свету шанс хоть немного пробиться сквозь завесу. Стонали вековые сосны и криптомерии, в подлеске шуршало мелкое зверьё — лес жил своей размеренной жизнью. Почти весь путь проходил в невесёлом молчании, и Акира думала, что бывшие товарищи отныне будут смотреть на неё, как на прокажённую. Только Рюо вроде как приветливо помахал ей и сгрёб в медвежьи объятия — он всегда относился к куноичи, как к младшей сестре. «Может, я зря себя накручиваю?» — подумала Юри и приблизилась к братцу Акено, неотрывно разглядывая его белеющий профиль. Девушка сразу поняла — родственник как-то не особо ей рад, за всё время не проронил и словечка, даже взглядов заинтересованных не кидал. Что стало с любопытным отото? — Эй, брат… — позвала она негромко, и тот соизволил оторваться от похлёбки. — Чего тебе? — не слишком вежливо отозвался юноша. Акира замерла в двух шагах от него. Должно быть Акено, как и Ичиро когда-то, таит внутри себя старые обиды, но он, в отличии от наследника клана, более замкнут и сдержан, не чета эксцентричному Ичиро. Порой она думала, что девятнадцатилетний Акено больше подходит на роль главы клана. — Как дядя отреагировал на новость о том, что мы попались на шпионаже? — спросила осторожно. Яцучи был не в курсе тайного поручения Райкаге и теперь, наверное, рвёт и мечет. — Отец слёг с сердечным приступом! — зло выплюнул Акено, и на Акиру будто обрушился ушат ледяной воды. — Вы с Ичиро — ничтожные идиоты, неудачники, умудрились из одного дерьма сразу влезть в другое. Если он умрёт, то я вас на куски разорву. Тон Акено сочился ядом, он был похож на змею, готовую наброситься и покусать. «Ками-сама, что же это такое? Прости нас, дядя Яцучи» — Акира сдавила виски и плотно зажмурилась. Лишь бы он выжил, лишь бы с ним всё было в порядке! Надо как можно скорее вернуться домой и заверить его, что они целы и невредимы. Дядя не заслуживает такой участи, ему ещё жить и жить! — Сожалеешь? — уже спокойнее поинтересовался Акено и влил в себя остатки дымящейся похлёбки. Самой же Юри кусок в горло не лез. — Я сожалею о многом, — Акира, набросив на плечи тёплую накидку и надев капюшон, устало опустилась меж корней старого дерева. Ноги гудели от безостановочной скачки по ветвям. Младший прошёлся ладонью по волосам, поправляя беспорядочно торчащие пряди. Химе чувствовала его напряжённый взгляд. — Вот бы существовала техника, с помощью которой можно повернуть время вспять и изменить прошлое, — задумчиво молвила она, обращаясь скорее к себе самой, нежели к своему отото. Акено хмыкнул. — Это никому не под силу. — Может, и под силу. Химе казалось, что если бы Тобирама задался целью, у него бы получилось изобрести такую технику. Акира не сомневалась в его силах и ловила себя на том, что уже в который раз возвращается мыслями к нему. «Надо отпустить…» За размышлениями принцесса не заметила, как братец подсел ближе. Наверное, на самом деле он скучал, просто врождённые упрямство и гордость не давали показать это прямо. Однако сейчас Юри с удивлением отметила, что былого напряжения и дискомфорта, которые охватывали её при общении с Акено, не ощущается. Или всё дело в том, что её измученная душа сейчас тянется к любому, кто проявит хоть каплю понимания? — Не будет свадьбы, да? — поинтересовался брат, спустя некоторое время. — Какой свадьбы? — Акира метнула в его сторону непонимающий взгляд. — Твоей, — невозмутимо отозвался Акено и поёрзал, устраиваясь поудобнее. Юри усмехнулась, но внутри завозилось подозрение. — Глупая шутка, — выдохнула она и запрокинула голову к небу. — Или дядя снова принялся за старое? Мечтает сосватать меня за достойного, на его взгляд, жениха? Не будет этого никогда. Акено молчал, сверля её взглядом, а после серьёзно произнёс: — Так ты не знала? Когда вы с Ичиро были в госпитале, отец наведывался в Коноху, а по возвращении объявил, что ты выйдешь замуж за Сенджу. И якобы будешь не против. Замуж? За Сенджу? Акире показалось, что на неё рухнула груда камней, припечатав к земле и лишив кислорода. Ками-сама, неужели Тобирама действительно хотел сделать её своей женой и разговаривал об этом с дядей? Чувствуя всё нарастающее отчаянье и ненависть к себе самой, она простонала и сдавила руками голову. Уткнулась в колени, чтобы брат не видел искажённого мукой лица. И как её сердце до сих пор не разорвалось от подобной боли? Неужели всё с самого начала должно было закончиться так нелепо? Она должна была сказать Сенджу о своей любви, а теперь уже поздно… Это чувство незавершённости сжирало, разрывало на клочки. Брат был тих и спокоен, не мешал её самоуничижению, не лез с глупыми вопросами, понимая, что Акире сейчас надо просто помолчать, и она была ему за это благодарна. — Акено, — через некоторое время глухо позвала Акира. — М? — лениво протянул брат, оторвавшись от созерцания осенних созвездий. Ветер шумел в сухом папоротнике и путался в кронах деревьев, и в этих звуках чудилось нечто потустороннее, древнее и тягостное. Внутри нарастало смутное беспокойство, а мрачный лес всё давил и давил своей силой. — Ты знаешь, что я люблю тебя? Пусть хоть сейчас она не опоздает, и пусть хотя бы брат узнает о том, что, несмотря на годы ссор и разногласий, он ей очень дорог. Акено негромко рассмеялся и сгрёб её к себе под мышку, ободряюще похлопал по плечу. — Какая же ты глупая, онее-сан. Конечно, знаю, — парень вздохнул. — И не грусти, всё образуется. «Ах, если бы, Акено. Если бы…» Спустя несколько минут брат отправился к нёсшим вахту Рюо и двум Анбу Конохи. К этому времени пространство вокруг полностью окутала тьма. Исчезли последние отголоски закатного света, а тучи с упорством наползали на блёклую луну. Костёр решили не разводить, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и, хотя среди них было трое шиноби ранга джоунин, осторожность пока никому не вредила. Акира метнула быстрый взгляд в сторону спящего Таки и почувствовала, как уголки губ приподнялись в улыбке. Пускай спит спокойно, он сегодня здорово вымотался, хоть и не подавал вида. И хорошо, что юноша не узнал в ней учителя. Раздумья её оборвало приближение Куроки. Не спрашивая разрешения, он опустился возле принцессы и откинулся на шершавый древесный ствол. Акира слышала его размеренное дыхание и чувствовала исходящее от мужского плеча тепло. — Уже успел передать Рюо и остальным то, что услышал от меня на полигоне? Или только собираешься? — повинуясь секундному порыву, едко осведомилась она и услышала, как тот повернулся. — Хоть я и набит дерьмом под завязку, — начал Нобу с изрядной долей сарказма, припоминая Юри её же слова, — но не до такой же степени. Акира фыркнула и сложила холодные ладони вместе, чтобы сохранить немного тепла. — А ты злопамятный. Теперь пришла очередь Нобу фыркать. — Больно надо, ага. Я бы никогда не стал стучать на тебя. В голосе товарища прозвучала стальная уверенность. — Почему? Тот шевельнулся, подтягивая колени к груди. — Как почему? Я ведь люблю тебя. Акира болезненно поморщилась, чувствуя, как в груди сжимается сердце. И в этот момент чувство необъяснимой тревоги усилилось. — Я тебя тоже люблю, но как брата. Куроки негромко рассмеялся и сорвал сухую ветку с разлапистого куста, покрутил в руках. — Знаешь, наверное, я тоже тебя люблю больше как сестру, — задумчиво начал он, а Юри тем временем смотрела, как в низинах собирался туман, и слушала, как ветер доносил звуки лягушачьего хора с реки. — Слишком долго ты меня динамила, за столько лет любой охладеет. На этих словах девушка испытала облегчение, даже несмело улыбнулась. Всё же неприятно было заставлять друга страдать от неразделённой любви. — Ты ведь пришла тогда, чтобы предостеречь меня? — продолжал шиноби негромко. — А я, идиот, на какую-то секунду подумал, что это ты сдала меня Анбу и привела их на склад. А вот теперь у Акиры даже дыхание перехватило. Стиснув от злости челюсти, она как следует двинула Нобу локтём под рёбра. — Ну и придурок ты, — она шипела, а Куроки согнулся от боли и неожиданности. — Скотина… — Тише, Юри, не убей, — тот потёр ушибленный бок и вытащил из кармана самокрутку. — Пожалуй, я покурю. Принцесса вздохнула, ей не нравилась пагубная привычка Нобу. Да и дядя с Ичиро частенько баловались табаком, заставляя читать им длинные нотации. Опершись ладонью о плечо товарища, Акира встала и размяла затёкшие ноги. Прислушалась. Негромко ругаясь, Куроки пытался прикурить, и вдруг она точным щелчком выбила у него из пальцев сигарету. — Эй… — послышалось возмущённое, но Юри приложила ладонь к его рту и шикнула: — Тихо. Никакого огня, — взгляд сощуренных глаз медленно заскользил по периметру стоянки, и, несмотря на молчащие сенсорные способности, душу не покидало муторное чувство. — Мне кажется, мы здесь не одни.