До кончиков пальцев

— Я тоже не воспылала к вам приятными чувствами, правда, но может хватит уже прожигать мою спину взглядом? Отвлекаете. Утро начиналось не с кофе и близко. Все, от ранней побудки и на удивление молчаливого Драгулом за спиной, неимоверно бесило! Моральная усталость накапливалась все сильнее, а вчерашние события только добавляли нервозности. Я видела, что хотел сделать Драгул, видела его замешательство, непонимание и отпечаток молчаливого ужаса, что всего лишь на доли секунды промелькнули на породистом лице. Я помню свою ярость, помню свое бессилие и вину. Всего лишь на секунду я пожелала ему тех же эмоций и... Нет, чушь, какая-то чушь. — Снова на "вы"? — Парень молчаливо уселся поодаль, стараясь не смотреть на Первую Принцессу. В себя она так больше ни разу и не пришла. — Инстинкт самосохранения у меня еще не атрофировался. — буркнула, разводя в чашке мазь. Драгул лишь хмыкнул, будто удовлетворившись моим ответом и больше не сказал ни слова. Мысли плавно обогнули тему странного поведения нас обоих вчера и вернулись к моей подопечной. Серендин умирала. Медленно, но верно, а мои усилия лишь продлевали её агонию. Послание в столицу было отправлено еще вчера, но даже при огромном желании её жениха (По манге я точную дату помолвки тогда понять не смогла, а тут уж и подавно. Но по всем выкладкам выходило, что Барбаросса вполне мог лишиться уже невесты) маг сюда не успеет никак. А личный врачеватель Императорской семьи уж и подавно. Дракон... Нет, ну не могу я его так называть даже в мыслях! Глупо же!.. Понимал это так так же ясно, с каждым часом нервничая все больше и больше. Ирбас, ситуация, конечно нестандартная, но за единственную дочурку Император не пожалеет даже Драгула. Пусть по слухам (И вроде как манге) правитель серьезно болен, отдать приказ ему никто не помешает. Если, конечно, помутнений рассудка не имели место быть. А с безумцами уже и не угадаешь свою участь. Могут придумать что-то и похуже смерти. Вздрогнула, заслышав тихий шепот у окна и краем глаза покосилась на еще двух людей в этой комнате. Сахил и Тамира. Личные фрейлины Её Величества. Да-а-а, любая бы удавилась, мечтая попасть на их место. И вот гляди же ты, не все осознает, что на самом деле лежит на их плечах. Тяжело это все таки, особенно в таких случаях. Нормально рассмотреть мне этих двоих пока не удалось. Из-за постоянной сосредоточенности отвлечься на что-то другое просто не получалось. Нет-нет, а возвращались мысли о Серендин и новой попытке изменить хоть что-то. — Вы ничего не можете сделать, верно? — я замерла на долю секунды и молча продолжила свою работу. Отвечать на такие вопросы абсолютно не имело смысла. Тамира хмуро сжала кулаки, облокотившись о стену и тихо что-то пробормотала, не отводя взгляда от моей напряженной спины. Я лопатками чувствовали её прожигающее внимание. Повела плечами, будто сбрасывая невидимые щупальца и невозмутимо продолжила обтирать лоб Принцессы. Жар уже не спадал с самого утра. В комнате отчетливо витало напряжение, даже пособачиться с Драгулом теперь не выйдет. При фрейлинах он себе ничего лишнего не позволял. А жаль, если честно. Перебранка здорово отвлекала от мрачных мыслей и собственного бессилия. Давно меня так не накрывало, даже в день ухода Бадра я настолько сильно не... боялась. Ведь я уже привыкла знать, что будет. Привыкла к собственному могуществу, к тому, что я могу что-то изменить, если захочу. И вновь тыкаться слепым щенком... По спине пробежало стадо холодных мурашек и я кое-как прогнала эти видения, поднимаясь, чтобы вновь ополоснуть тряпку в холодной воде. Эгоистичные порывы кое-как задавила в себе, бросив взгляд на тяжело дышащую во сне Принцессу. Убить её своей безразличностью было очень легко. Не делать абсолютно ничего, самоустраниться и... И всё. Забавно. Это быстро входит в привычку, относиться к людям как к персонажам когда-то прочитанной манги. Но разве это правильно? Разве я смогу самоустраниться позволив канону течь своим чередом? Разве я могу позволить Сину пережить все то, что он должен пережить?.. Руки непроизвольно начинают дрожать, обтирая лоб девушки, создавая уже лишь видимость какой-то деятельности. Надежда исчезла. Испарилась. Из-за моей слабости и самоуверенности. *** Через хрустальный шар. Тамира. Честно сказать, Тамира никогда не считала себя трусихой. Вот еще! Ответить колкостью на колкость, даже если оскорбивший на целую ступень выше по социальной лестнице, для неё было абсолютно привычно. Однако дворцовая жизнь быстро отучила её от этой пагубной привычки, но целиком и полностью задавить в себе бунт молодая фрейлина так и не смогла. И никто не смог. Только лишь Сахил принимала её эту черту характера как данное, как нечто не зависящее от самой девушки, даже если Тамира всей душой пыталась скрыть это. И безусловно это было одной из многих причин, почему эти двое так быстро сошлись, прикрывая друг другу спину всегда и везде. Ну и Принцессу заодно, конечно. Магиня и воин, идеальный тандем. Но они не справились. Не впервые в жизни, вовсе нет! Самоуверенностью никто из ближайшего окружения Серендин, за исключением неё самой, не страдал. Драгул еще в какой-то мере. Но ему было простительно. Но никогда еще их ошибки не приводили к таким последствиям. Потерять Принцессу... Для них обеих это трибунал. Твердо и безоговорочно. Неудивительно, что на молодую лекарку все трое смотрели абсолютно безучастно и даже недоверчиво. Такие раны... Сахил с уверенностью сказала, что даже магу не под силу залечить их. Когти Ирбаса причиняют вред не только телу, а покореженную ауру не восстановить даже самому умелому лекарю. Фрейлина безусловно принимала то, что многого не знает, из-за относительного куцего образования. Но где в такой глуши взяться чуду и тому, чего она не знает и даже не представляет? Тамира и Сахил разучились верить в чудеса. А магия давно стала привычным инструментом. Не более того. *** Через хрустальный шар. Серендин. Она могла многое рассказать о боли. Слишком многое для девушки и утонченной леди, пожалуй. Но на свое счастье Серендин ни в коей мере ею не являлась. Воин по натуре, она не боялась опасностей, не боялась их последствий и уж точно не боялась боли. Но сейчас, девушка была готова на все, лишь бы она прекратилась. Чудовищная волна страха накрыла её с головой, стоило только ирбасу опрокинуть её. Оружие отлетело в сторону, вне зоны досягаемости судорожно скребущих по земле пальцев. Все естество девушки заполнилось липким чувством беспомощности, а дальше... Дальше был кошмар, балансирующий на тонкой грани между сном и явью. Мутная пелена перед глазами давно стала привычной подругой, а щекочущая боль напоминала измученному сознанию о далекости смерти. Гулом в голове отдавались голоса, смутно знакомые, но такие далекие, чтобы вспомнить. Вспомнить хоть что-то. Краткие моменты забытия ждались с нетерпением и вялым страхом. Она жаждала их. Пусть каждый и мог оказаться последним. Сознание цеплялось за вязкие мысли отчаянно, пытаясь ухватить хоть за что-то. Но якоря так и не находило. Образы метались перед глазами, ограждаясь от нее стаями странных черных мушек, мешающих разглядеть хоть что-то. На смену страху пришла апатия. На место апатии - непонимание. Это когда-нибудь закончится?.. Сознание омывает золотистым блеском, волной, приводя мысли и чувства в порядок, резкой оплеухой возвращая в сознание. В мгновенье открыв глаза от неожиданности, Серендин приподнимается на локте, морщась с непривычки на слабо горящую свечу. Тело простреливает резкой болью и сдавленно охнув, девушка удивленно натыкается взглядом на испуганные голубые глаза. Их обладательница с суеверным ужасом смотрит ей в лицо. Окровавленные руки медленно дрожат, будто в припадке. С грохотом незнакомка опрокидывает стул, вскакивая с места и буквально вылетает из комнаты, рассыпав по полу какие-то резко пахнущие травы. Приступ внезапного облегчения заканчивается, когда будто поблекшая золотая волна ослабляет свой поток. Серендин тут же чувствует знакомую мутную пелену, ухнув куда-то вниз. Этот эпизод и не запомнился бы ей, если бы на мгновение она не открыла глаза и не увидела бы за окном знакомый, горящий в темноте хищным блеском взгляд. Как и тогда, он отпечатался в памяти, навсегда закрепив то воспоминание и те чувства, что она испытала. Через мгновение, сквозь стекла лишь проглядывались неясные очертания улицы в предрассветных сумерках. А потерявшая сознание Принцесса, так и рухнула на кушетку с протянутой в его сторону рукой, в неясном даже ей самой порыве.