До кончиков пальцев

Трясясь в сумерках в чужой повозке, я как никогда остро почувствовала ту тоску по спокойным будням. Все пошло кувырком, да еще так стремительно, что сесть и просто подумать времени катастрофически не хватало. Даже сейчас, в относительном покое, все мои мысли занимал ирбас. Вопросы множились со скоростью звука, здорово начиная действовать на нервы своим риторическим подтекстом. Почему эти люди везут с собой опасного хищника, что даже на вид нельзя принять за обычную дикую кошку? Как он тут оказался и отчего, черт его побери, терпит в личном пространстве столько посторонних? Это насквозь дикое животное. Такое поведение абсолютно ненормально! А уж при потери стаи, его адекватность должна была прийти к абсолютному нулю, устроив тут кровавую вакханалию! Но это... животное спокойно и весьма флегматично, радуя мою паранойю как ничто в этом мире. Еще и патруль этот... Растравил душу паникой и умчался в закат. Даже плюнуть вслед захотелось, да жажда давала о себе знать, благоразумно позволив мне постепенно сбить накал эмоций. А уж как я слезала с того дерева, отдельная и весьма драматичная история с очень предсказуемым финальным твистом. До сих пор копчик побаливает. Впрочем, глупо было сейчас истерить по таким мелочам. Ирбас был не моей заботой, верно? Ну везут и везут, главное, чтобы в деревне не позабыли, да и пёс с ним. Левые торговцы, пусть и с детьми, меня сейчас совершенно не интересовали. В свете закручивающийся неотвратимо воронки канона, появление непонятных факторов виделось мною куда более катастрофичным. Вопрос же был насущный один, но весьма глобальный. Что я могу поиметь с этого и что поимеют с меня. Если так прикидывать, вляпалась я всё еще не особо сильно. Принцесса и Драгул фигуры значимые, но если им не удастся добраться до меня в крайне маленький срок от Лабиринта до событий в племени Имучакк... Однако, сомнительное дельце в свете того, что Драгул собирается посетить нашу деревеньку. Бежать не имеет смысла. Куда я смогу поддаться, испорченное дитё демократии и гуманизма. Никогда не была особо альтруистичной, но узаконенное рабство... привыкнуть к такому весьма тяжело. Даже у сущего эгоиста есть свои принципы. Одно дело наложницы в Домах развлечений, пусть и последовавшие туда не от хорошей жизни. Но другое, рабыни, не имеющие никакого выбора и страдающие по праву рождения. Чего стоят только Фаналисы. Целую расу, да в элитные рабы, если вспоминать канон. Лишь отдельные островки общин остались в разных странах вроде Рэма и, возможно, Синдории. Хотя каноном это и не было освящено, но сомнительно, что Син упустил такую область ценных для страны кадров. Ладно, пустые сейчас рассуждения. Вынести из всего этого можно только один факт - в Партевии, вся такая перспективная для нечистых на руку людей, я не приживусь. Лекари в крупных городах конкурентов не потерпят, да и откровенно слабовата я, в свете своей ограниченности развития в бытность ученицей. Перебиваться мелкой лавчонкой откровенно страшно, выбьют и иди помирай, плакать не будет никто. Так что как бы то эгоистично не звучало, держаться нужно за канон, за Сина и за субъективно хорошую жизнь. Пока я все еще чего-то стою для него... Забавно. Кривая улыбка так и просится на губы в такие моменты. Что ж, Столица, Драгулы и собственные непонятные возможности. Потренироваться, может?.. Углубившись в свои мысли, я краем глаза следила за происходящим, все же опасаясь чужих для меня людей. И вовремя успела заметить, как ирбас вновь показался из-за коробок, настороженно встопоршив шерсть. Мы подъезжали к Тисону. Распрощалась я с торговцами с большим облегчением, и обхватив поудобнее собственную поклажу, медленно побрела в сторону дома. Если не ошибаюсь, Синдбад должен скоро вернуться. Да и рассвет не за горами... Тисон медленно оживал. Женщины носили воду, чтобы начинать застирывать вещи, кто-то гремел посудой, готовя завтрак для семьи и распространяя аппетитные запахи на всю улочку. Мужчины громко переговаривались, проверяя телеги или просто праздно предаваясь свежести утра. Лишь рыбаки уже давно вышли в море, оставив некоторые дома совершенно пустыми. Впрочем, таковых было совсем немного. Со времен бытности нашей семьи экспатриотами мало что изменилось. Лишь лодки редким счастливчикам ломать больше никто не собирался, найдя выгоду с их не особо обильных уловов. Доверие к власти окончательно рассыпалось в пыль, а налоги... Когда буквально помираешь с голоду, научишься в этом плане быть довольно изобретательным. Я лицемерно стараюсь сдержанно здороваться с каждым, совершенно ничего не позабыв, хотя сил поддерживать диалог не было абсолютно. Люди это видели и особо не приставали, хотя неодобрительные взгляды и шепотки уже начинали нервировать. Восточный менталитет, все дела, но какого, простите, черта, я не имею права гробить себя на благо кошелька своего и благосостояния семьи? Предрассудки, угу. Ладно замуж не пихают и слава местным божествам. А еще, по сравнению с Эсрой и Синдбадом, я была совершенно неотходчива, прекрасно помня все, что сделали или говорили о нас добрые селяне. Совесть за их судьбы меня мучить не будет никогда. Подхожу к знакомому двору я спустя довольно приличный отрезок времени, чуть приветливее кивая соседке и чувствуя как болезненно сжимается сердце. По сравнению с остальными, наш дом был весьма тих во время отсутствия меня или Сина. Ведь Эсра уже давно слегла и не была в состоянии на какую-либо активную деятельность. Мои же отвары уже давно особо не помогали, лишь оттягивая неизбежное. Мы давно с нею это понимали, но все равно играли для Сина эту глупую в своей сущности надежду. Она ведь как-то умудрялась скрывать от него всю серьёзность своего положения, на чистом упрямстве пытаясь вставать и что-то делать. Входная дверь чуть скрипит и глаза безошибочно находят сломленную фигуру на лежаке. Эсра неловко поднимает голову, чуть щурясь от слепящего света и противный комок непроизвольно застревает в горле. — Кассида, это ты? Я что-то подтверждающе мычу в ответ, не выдавая себя дрогнувшим голосом от вида её слабой фигуры, и складирую собственную не богатую добычу в углу, возле собственного рабочего стола. Меня немного ведет от бессонной ночи, но я давно уже научилась справляться с этим, не показываю окружающим, а в частности семьи, даже и тени болезненной слабости. — Син еще не вернулся? — Кое-как справляюсь с эмоциями, задавая насущный вопрос и пытаясь в голове составить распорядок дня. Для начала - завтрак! Потом нужно будет разобрать травы и.. потренироваться, да. Пожалуй. — Вроде бы нет. Сюда он не заглядывал. Киваю, принимая к сведению, и строго гляжу на женщину. Эсра чуть морщиться, но слушается, послушно укладываясь обратно. Я же в задумчивости пытаюсь решить из чего сделать похлебку. С продуктами в последнее время было туговато. Руки заученными движениями нарезают экономно ингредиенты, а мысли все еще далеки от повседневных забот. Почему-то, вспоминался Драгул, его хлесткие слова и... отчаяние. Забавно. Заканчивая с похлебкой, нарезаю остатки хлеба и наконец выкидываю высокомерного офицера из головы. Многовато чести. Дальше по списку сортировка трав... В задумчивости перебираю своей улов, воскрешая в памяти события последних дней и пытаюсь восстановить нормальное сердцебиение. Вздрагиваю внезапно, от неожиданного крика Рина с улицы и буквально вываливаюсь из окна, весьма грубо пытаясь понять в чем дело. Этот паникер и мертвого до белого каления доведет. И как его Хельга только терпит? Убежденность, что у той отошли воды, заставил непроизвольно напрячься. С таким не шутят и принять какое-то недоразумение за эти симптомы довольно сложно, так что стоило бы поспешить. Лучше уж перебдеть, ведь обязанности повитухи брать на себя я терпеть не могла больше всего. Слишком много ответсвенности. Слишком. Отсылаю беспокойного папашу и начинаю метаться в поисках нужных вещей. Голос Синдбада становится полнейшей неожиданностью и я в привычной язвительной манере его приветствую, успокоенная, что теперь есть кому присмотреть за тем, как поест Эсра. Охапка трав застилает обзор, но неожиданного гостя разглядеть не мешают, никак не предотвращая моей ранней седины. С порога на меня глядел серьезными, старческими глазами, молодой парень в причудливой одежде. Юнан, Маги Ущелья собственной неповторимой персоной. Отвратительно. *** Через хрустальный шар. Дракон. Хлесткие слова оправившийся от ран Принцессы всё еще звучали в голове, пока парень трясся в повозке по направлению к Тисону. Справедливые упреки, металл в голосе госпожи здорово отрезвили его, было погрузившегося в апатию. Узнать у местных место жительства беглой лекарки было делом элементарным и он, честно говоря, никак не мог взять толк в чем был смысл её побега. Возможно, конечно, она уже давно покинула Тисон, бросив мать и брата (И тогда ему лучше не показываться Серендин на глаза), но... Он усмехается зло, вспоминая её усталый, но упрямый взгляд, осунувшееся лицо... Но Принцессу она спасла каким-то непостижимым образом и это ей не забудут, даже благородно замяв этот неприятный инцидент с побегом. Может быть. Иногда люди бывают такими глупыми. Впрочем... Он ведь тоже не лучше многих. Ноющая рука, погрызенная самкой ирбаса как-бы намекает. Глупость, самонадеянность.. не те черты, которыми должен располагать командир, ведя своих людей в бой. Произошедшее накануне прекрасно это показало, здорово сбив спесь и веру в собственные силы. И.. эта Кассида тоже могла просто испугаться. Драгул скучающе скрещивает руки на груди и выкидывает лишние мысли из головы. Стоит сосредоточиться на поставленной цели, а уж потом устраивать сеансы психоанализа. Если в них вообще есть хоть какой-нибудь смысл.