***
Дима с трудом поднял затекшие веки. Где он? Голову пронзала нестерпимая боль. Перед глазами все плыло, будто он несколько дней без остановки катался на каруселях со световой скоростью. Парень стал на ощупь изучать темное помещение. Ему казалось, что кто-то выколол ему глаза. Что бы он не потрогал, все покрывали плесень и гнилой мох, один раз он даже почувствовал укус паука. Со всех сторон доносился отравлявший запах древности, вызывая сильную тошноту и прибавляя боль в голове. Парень начал раскладывать по полочкам все мысли об этом вечере, но ничего нужного он так и не вспомнил. А нет. Вспомнил. Кто-то ночью укусил его шею и затем… Все бело. На этом отрывке все воспоминания обрываются, падая в смертельную пропасть, исчезая навсегда. Дима попытался встать, но тело от долгого лежания на полу жутко затекло, вызывая противные ощущения от ног до макушки. Юноша, обессиленно опираясь о полуразрушенную каменную колонну, наконец-то поднялся на ноги и попытался рассмотреть всеми забытое помещение. Через микроскопическую щель в потолке пробился тонкий лучик луны, скудно осветив небольшую пустую комнату. Все стены оказались покрыты трещинами, яркими граффити. По полу тут и там были разбросаны выгоревшие обрывки плакатов, каких-то объявлений и небольшие обломки, отвалившиеся от покосившегося потолка, который пока что поддерживался прямоугольными колоннами. Дима, что есть мочи, сдавил обеими руками голову, чуть не расплющив её в лепешку. Он пытался хоть немного унять сверлящую боль, которая раздирала мозг на части. Парень вплотную прислонился к стене, скатился вниз и громко застонал, не желая терпеть такие мучения, от которых хотелось умереть. Немного привыкнув к этому аду, он осторожно поднялся на ноги, и, словно зомби, начал бродить из стороны в сторону, пытаясь найти выход наружу. Через полчаса удача обернулась в его сторону, и он уткнулся носом в ржавую металлическую дверь, но, как назло, та оказалась наглухо закрыта. Дима в ярости дернул ручку на себя, но через мгновение та оказалась в руке, отсоединившись от места своего прежнего обитания. Парень, внезапно взбесившись, пнул проклятую дверь, и та с грохотом отлетела далеко вперед, приземлившись на старый запорожец. Дима, выйдя из заточения, глубоко вдохнул прохладный воздух, пахнувший гнилыми объедками, и стал думать, что ему делать дальше. До дома пешим он будет добираться безумно долго, учитывая, что он понятия не имеет, где находится. Нужны деньги, но в его многочисленных карманах черной куртки с белыми рукавами ими даже не пахло. «Может украсть у кого-нибудь?» — появился тот навязчивый голос в голове. Нет! Он ни за что не переступит порог криминала. Но этот странный голос будто завладел его сознанием, мысли о преступлении свели его с ума. Не в силах ему сопротивляться, Дима быстрым шагом пошел вдоль улицы.***
Дима медленно шел по темному безлюдному переулку, накинул на голову капюшон, и, опустив голову вниз, смотрел себе под ноги. На его пути он встретил лишь несколько одичавших кошек и крикливых ворон, которые клевали засохший кусок хлеба, брошенный на разбитой дороге. Повсюду стояла такая мертвая тишина, отчего казалось, что все вымерли. Но тут же, нарушив кладбищенскую гармонию, из подъезда ближайшего здания вышел тощий очкастый паренек. Тот так жадно и тщательно курил сигарету, словно она было у него единственной и последней. Потоптавшись у двери, он медленно направился прямиком к Димке. Парень что-то тихо напевал себе под нос и глазел в свой смартфон. Дима затаился в темном углу. «Схвати его!» — приказал второй голос в голове. Парень посильнее вжался в холодную стену, полностью растворившись в темноте. И едва очкарик приблизился к нему, Дима набросился на него и сжал его тонкую, как спица велосипеда, шею, после чего с силой придавил его к стене. Очкарик от столь неожиданной встречи вскрикнул, но, когда увидел напавшего, веселым пьяным голосом засмеялся. — Ты что себе позволяешь, чувак? Лучше отпусти меня по-хорошему, иначе у тебя возникнут большие проблемы. Ты парень с виду нормальный, небось обкурился и не соображаешь, что творишь. Дима грозно и бесчеловечно зарычал на него и сжал его шею еще сильнее, перекрыв очкарику доступ к кислороду. Несчастный паренек в судороге задергал ногами и начал стучать кулаками по запястью Димы, чтобы тот ослабил хватку. Но второй голос в голове Димы запретил ему отступать от цели. Он вскипятил ярость, расплавил оставшиеся чувства прежнего юного Стрельцова. В голову резко ударил уже знакомый приступ острой боли. Дима вскрикнул, схватившись за вспотевшую голову, и на несколько шагов отступил от очкарика. — Придурок! — задыхаясь, тощий паренек с ужасом уставился на Диму. — Ты что творишь?! Дима уже не обращал внимания на его слова, а лишь боролся со своим очередным приступом. В голове будто боролись две личности. Они слышал отголоски своего родного голоса, но его недавно объявившееся Новое я заглушало любые попытки вернуть мысли Димы в прежнее русло. Внезапно пальцы Дмитрия раздулись, став в несколько раз больше, ногти вытянулись, заострились на ногтях, как у какого-то, мать его, оборотня, а затем выросли на пару десятков сантиметров. Дима в ужасе уставился на свои когти. Они были как у какого-то чокнутого героя из комиксов из киоска. Парень в очках начал медленно ускользать от странного парня с когтями. Но захвативший разум Димы голос не позволил бедолаге идти. Хватило одного удара, чтобы шея худого паренька была разрезана едва не надвое. Это убило его тотчас же. Бездыханное тело рухнуло на землю. Глаза Димы почернели, как у демона. Он тяжело задышал и с восхищением взглянул на свои блестевшие в лунном свете когти, с которых стекала еще совсем свежая кровь. Тишину переулка прервали женские вопли. Похоже, эта улица не была полностью вымершей. Дима обернулся и увидел, что с окон на него смотрела до смерти напуганная женщина. Все происходящее она снимала на камеру. Ее руки дрожали, и она едва не выронила свой телефон. — Человека убили! Человека убили! — закричал кто-то рядом. Через мгновение в глаза Димы ударил свет от мощного прожектора. И его со всех сторон окружили десятки полицейских с заряженными пистолетами в руках, целившиеся прямо на него. — Выходите с поднятыми руками! — закричал глава группы охраны порядка. Откуда они здесь? Кто их вызвал? Дима про себя безумно удивился, как они так быстро приехали, или это была ловушка, и они все знали заранее? Но ведь здесь нет камер слежения или другого приспособления, да и зачем он был нужен им? Просто эта женщина увидела их в окно и вызвала полицию, которая, возможно, была неподалёку. Дима посмотрел на окровавленные когти, затем, полностью обезумев от наставлений Второго голоса, с яростью взглянул на дрожавших от страха перед ним полицейских. — Пошли вы, — бросил им Дима и, прыгнув вверх, вонзил свои когти в стену, затем, словно паук, принялся быстро взбираться наверх, прямиком на крышу. Полицейские пришли в шок от этого, но тут их главарь приказал им стрелять в мальчишку. Пули, словно рой беспощадных пчел, летели к Диме в попытке сбить его со стены, но тот ловко уворачивался от их атак. Вскоре парень запрыгнул на крышу и посмотрел вниз на поседевших от его сверхспособностей людей. Те продолжали судорожно стрелять в его сторону, и пара пуль чуть было не задела молодого человека. Дима разогнался и стал прыгать с крыши на крышу, смеясь словно обезумевший. Все происходящее туманом пролетало в его голове, сердце бешено билось, разгоняло пульсирующую кровь по всему телу. Он пытался понять, ради чего это делает, что с ним происходит. Но сейчас все стало таким ненужным и бессмысленным, что размышлять о правильности тех или иных вещей не было необходимости. «Теперь ты сверхчеловек, и тебя никто не сможет остановить!» — кричал внутренний голос. Он может делать все, что ему угодно, не боясь никого и ничего. Но его безумная свобода, к сожалению, не длилась слишком долго. Через несколько минут его окружили со всех сторон несколько военных вертолетов и замерли в воздухе. Из них выпали веревочные лестницы, и с них один за другим спустились разодетые боевики со страшным крупным оружием, у которого виднелся некий баллон с красной бурлящей жидкостью. Голос в голове приказал Диме подчиниться, поднять руки и смиренно ждать своей участи. Юноша опустил голову и взглянул на свои когти. Они втянулись в его пальцы и превратились в обычные ногти человека. На ногтевой пластике осталась кровь человека, которого он пару минут назад хладнокровно убил.