Осколок

"Делая шаг вперёд, мы неминуемо меняем настоящее..."       Это сказал мне старик Зангетсу, когда я был в Уэко Мундо. Каждое моё действие или решение меняет мою судьбу. Для него эти слова значили очень многое. Он рассказал мне о Квинси, о их силах, способностях и, конечно же, слабостях. Судьба Белого Монаха сложна. Можно брать хоть детство, хоть взрослую жизнь. Пока ты ребёнок — тебя обучают, если у тебя достаточно высокий уровень реацу — тебе несказанно повезло, но если ты ничем не выделяешься — тебе ничего не остаётся, кроме как стать простой пешкой, которая погибнет при первой вылазке. Поэтому старик Зангетсу иногда был рад, может это и незаметно, как его уголки губ слегка подымаются вверх. Как его взгляд наполняется почти что отцовской добротой, когда мы с Хичиго пытаемся покромсать друг друга, да ещё и споря при этом кто кого, да и на какие куски.       Но в какой-то момент я начал смотреть на всё это с другой стороны... Сейчас, опять занизив свою реацу до минимума, чтобы мелькать на внутренних "радарах" Богов Смерти, как обычный Синигами, я направлялся туда, где ощущалась реацу отца. Она была, не сказать что крохотной, скорее всего на одном уровне с лейтенантской, но, благодаря моим индивидуальным качествам, в которые сенсорные способности не входили, мне стоило огромных трудов не потерять его. Сомневаюсь, что отец устроит мне засаду, но кто сказал, что он знает всё наперёд, и его совсем "случайно" не используют как наживку. Высшие чины Белого города уже доказали, что обычные души им безразличны, взять хотя бы Рукию. Если я не спасу сестёр, то их могут использовать для манипуляций надо мной. И никто не знает, чего это будет стоить Карин и Юзу.       Остановившись на большой пустынной полянке, вокруг которой стоял деревянный забор, а чуть дальше, в нескольких метрах за отцом, находился вход в большое здание, наверное, это барак. Отец, за всё то время, которое меня не было, изменился: лицо посетили несколько морщин, да так и остались на нём; глаза потускнели, взгляд, совсем ещё недавно излучающий отцовскую доброту, стал грустным; плечи — ссутулились, да и сам он был похож на старика; обычная одежда живых сменилась на одеяния Богов Смерти, разве что только хаори белого цвета, подхваченное ветром, отличало его от обычного рядового.       — Давно не виделись, Ичиго, — легко улыбаясь, мужчина смотрит на сына. Отмечает, что тот вырос, стал сильней... Но вот сказать, а возмужал ли он или наоборот — одичал, затрудняется.       — И правда, — задорно хмыкает юноша. — Сколько времени-то прошло, отец?       — Месяц, — сжимая кулаки от досады, отвечает Иссин.       — Месяц, — в тон отцу повторяет сын. — Ответь, — от повелительной интонации собеседник вздрагивает. — Где Карин и Юзу?       Возможно это чудо, по другому и не скажешь. Без вести пропавший сын, которого многие, но, всё-таки, не все, посчитали умершим, сейчас стоял перед ним. Изменившийся, но не изменённый.       — Они в тринадцатом отряде, — облегчённо вздыхает старик. — Это вон там, — указывая правой рукой на "два часа", показывает путь уже Шиба Иссин.       — Спасибо, — разворачиваясь, напоследок бросает юноша. — Я вернусь за тобой.       — Позаботься о них, — присаживаясь на каменную ступень и смотря на то, как сын исчезает в поступи "минусов", просит он.       Выйдя из-за деревянных сёдзи, рядом с новым Капитаном девятого отряда садится ещё один.       — Просто молчи, — доставая пачку сигарет, чтобы закурить, говорит Иссин.       — Я и молчу, — в свою очередь доставая из под мешковатой формы бутылочку саке, "молчит" Сюнсуй. — Ну что, на посошок? — доставая два блюдца для спиртного, заговорщицки подмигивает небритый Капитан.       Ничего не ответив, оба старых друга принялись за так им любимое дело. Ветер, играя свою любимую мелодию, уносил всё прочь, а им бы так хотелось, чтобы этого всего сейчас не происходило.       Несясь со всей ему принадлежащей скоростью, Ичиго, полуобернувшись на пару секунд, исчез в сонидо, чтобы через пару минут снова остановиться на крыше маленького построения.       Держа руки сложенными на груди, в десяти метрах стоял беловолосый юноша с пронзительными бирюзовыми глазами. Взгляд маленького Капитана был пропитан одновременно какой-то обидой и в то же время отвращением. Его взгляд блуждал сначала по рыжим волосам, после по чёрному плащу, чем-то издалека напоминающем изменённое капитанское хаори, только противоположного цвета, и чёрной катане.       — Дальше ты не пройдёшь, — доставая из-за спины занпакто, зачем-то предупреждает Капитан десятого отряда.       — Да неужели, — хмыкает себе под нос Ичиго. — Ты стоишь между мной и сёстрами, — реацу, обхватив близлежащие три метра, взбеленилась, показывая настроение и намерения своего хозяина. — Молись, чтобы ты смог отсюда уйти.       Исчезнув из поля зрения противника, который ошарашенно начал искать свою цель, Ичиго, пропустив сквозь лезвие реацу, чтобы усилить удар, ударил по вертикали. Выдавив из столкновения двух занпакто несколько чёрно-красных язычков реацу, белки Ичиго начали заполнятся чёрным.       — Гетсуга Тенсё.       Лезвие, за секунду впитав в себя достаточное количество реацу, сверкнуло багровым оттенком. Всплеск реацу, принявший форму "купола", переливался чёрно-алым, разрушая и превращая всё в ничто, накрыл беловолосого Капитана с головой. Развернувшись от, казалось бы, ещё не скоро исчезнувшего "купола", рыжий преступник направился вперёд, к своей первичной цели.       — Снизойди с ледяных небес, Хёринмару.       Замерев, чтобы обернуться, Ичиго, слегка раздражённо цокнув языком, наблюдает, как молодой Капитан, окружив себя вакуумной ледяной стеной, сжимает в руках изменившийся занпакто.       — Не смей меня недооценивать! — грозно выкрикнул Тосиро, наблюдая за действиями преступника.       — Недооценивать, говоришь? — смотря на затянутое грозовыми тучами небо, тянет Ичиго. — Я тебя и не недооценивал, — отрицательно качает головой Куросаки. — Ведь сам подумай. Ты первый, против кого я использовал Гетсугу и прибегнул к силе Пустого, — крутя лезвие банкая за чёрную цепь, произнёс Ичиго. — Да и вообще, здесь вы меня недооцениваете.       — Чего? — изобразив на лице гримасу непонимания, молодой Капитан чуть не пропустил молниеносный удар в корпус.       Выставив блок, чтобы защититься, Хицугая отлетел на несколько метров вбок. Сила удара была колоссальна. Но поражаться способностям врага не было времени. Двигаясь на запредельной, для обычных Синигами, скорости, Ичиго использовал преимущество по-полной, заставляя противника тратить всё больше и больше сил. Не поспев за скоростью противника, Тосиро пропустил удар ногой в живот. Метнувшись следом за падающим вниз Капитаном, а догнав — схватить за горло, сильнее сдавливая руку, чтобы маленький Синигами потерял сознание, Ичиго продолжает идти дальше.       Одним уверенным движением распахнув сёдзи, он проходит дальше по коридору. Реацу сестёр чувствуется там, впереди. Пройдя ещё примерно сорок метров, он входит в просторную комнату, которая выходила в маленький дворик с прудом. Слева и справа, на футонах, прикрытые одеялами, лежали две девочки.       — Я даже умереть нормально не могу, да? — задыхаясь от напряжения и сползая по стене, тихо произносит Ичиго. — Если бы не я, вас бы не тронули. Если бы я только не понёсся спасать Рукию, если бы не засветился перед Синигами, если бы... — закрыв лицо рукой, виновато повторяет рыжий.       — Кто знает, что было бы, если бы не было тебя, — тихо отражается от тонких стен голос аристократа.