Осколок

      Этот день отличился во многом... Пожалуй, как по мне, даже слишком. Смерть самого дорогого для меня человека, моего деда, возымела на моих родителей такой же эффект, как и на быков красный цвет. Отец, наконец дождавшись того, что меня больше некому защищать, и став во главе семьи, сорвался на матери, которая и так не располагала ко мне тёплыми чувствами. Началась ссора в которой я, естественно, осталась крайней и, что было очевидно, стала виновницей всех несчастий, свалившихся на нас. Лишь Анмей, личный дворецкий моего деда, а сейчас мой шофер и советчик, был верен мне, как того и велела честь самого приближённого человека бывшего главы семьи Юми.       Сегодняшний день должен был стать самым отвратительным в истории семьи, и причиной этому была я — единственный ребёнок и будущая наследница, которой было не суждено унаследовать мифическую силу семьи, передающейся по крови. Моё имя Урагири Юми, мне двадцать три, недавно окончила университет. Хотя, сейчас это не имеет никакого смысла, ведь если у меня нет той легендарной силы, которой обладал дед, но которая побрезговала моим отцом, то скорее всего меня вскоре вышвырнут на улицу, как ненужную, сломанную вещь у которой мало того, что истёк срок употребления, так она ещё оказалась бракованной.       — Пожалуйста, вывези меня за пределы поместья, — прислонившись головой к стеклу двери, сухо потребовала я. — Хотя нет, вывези меня за город.       — Как вам будет угодно, — руки водителя, шелестя, дотронулись до ручника, переключая на более высокую скорость.       По крыше авто ударило несколько капель, постепенно добираясь до прозрачного стекла. Медленно, они стекали так медленно, что казалось будто плачет маленький городок. Весь мир в одночасье налился серыми и чёрными красками, сдирая с себя всю сказочную красоту и слой розовых соплей говорящих о том, что всё будет хорошо, если будешь в это верить. Такого никогда не будет! В этом мире нет равенства, здесь правят только те, кто с самого рождения наделены силой! Только те, кто познал эту истину в раннем возрасте, смогут подняться над остальными, диктуя свою истину, свою правду. И только так.       Возможно я сейчас диктую ситуацию под себя, но что мне остаётся? Семья отвернулась от меня. Дед, чей голос читал мне сказки о рыцарях в блестящих доспехах и на белом коне, сейчас лежит глубоко под землёй, а его сын, зазнавшийся и упивающийся влиянием уже почившего старика, собирается вышвырнуть дочь из семьи, в надежде, что его жена сможет родить здорового и сильного наследника, перенявшего старую силу семьи.       Уже почти закрыв глаза, я увидела сжавшегося на обочине дороги человека. Его чёрные волосы, слипшиеся от обилия воды, колыхались во все стороны. Всем своим видом он походил на брошенного, забытого и забитого судьбою человека.       — Анмей, останови рядом с тем человеком, — пододвинувшись вперёд, доставая зонтик, попросила я.       — Вы уверены, госпожа Юми? — медленно сбавляя скорость, произнёс мужчина. — Он не походит на безобидного человека, — с опаской и долей надежды на то, что молодая госпожа изменит своё решение, сказал шофер.       — Да, — открывая дверь остановившейся машины, ответила я.       Стоило мне выйти из тёплого салона, как колючий ветер пронзил тело. Сделав шаг вперёд, расправляя зонтик, я уже через мгновенье так и замерла с неоткрытым зонтом в руках. Меня посетило странное ощущение, словно я оказалась в очень маленьком помещении, где для меня совсем не было места. Лишь холод, злость, отчаяние, отстранённость и одиночество, все эти эмоции и чувства пропитали воздух, разносясь на многие метры, создавая своеобразную неосязаемую область.       — "Неужели это всё из-за него?" — поёжившись, подумала я, глядя на недвижимого парня, которого вовсе не заботило буйство стихий.       Если это так, то я уже ощущала подобное. Но тогда воздух был пропитан совсем иными, абсолютно противоположными чувствами. Семейным теплом, добротой, опекой, беспокойством, тем, что я ощущала от деда.       Собрав всю расплывшуюся волю в кулак, я сделала шаг вперёд, потом ещё один. Раскрыла зонт, удерживая его над сидящим парнем. Дёрнувшись, он посмотрел на меня. Два ярких глаза, пропитавшихся каким-то больным отчуждением и одиночеством, которое выражалось на невообразимо печальном лице, впились в меня.       — И как же тебя зовут, брошенный котёнок? — подавшись вперёд, чтобы лучше рассмотреть парня, поинтересовалась я       Напрягшись и сдвинув брови вместе, он выглядел не столь потерянным и брошенным, как потерявшим нечто невероятно ценное и важное.       Наш простенький разговор закончился невероятно быстро, и от этого становилось не по себе. Этот юноша, заставляющий своим видом сравнивать себя с ним, был копией моего настроения, а окружающая его аура, так сильно разнящаяся с дедовской, но обладающая не меньшей силой, не даёт мне просто уйти, оставить его, бросить. Возможно это моё самое огромное во всей жизни проявление эгоизма, высокомерия и лицемерия, но я не позволю ни ему, ни себе остаться на улице.       — Тебе есть куда вернуться? — смотря в яркие глаза, почти шёпотом произношу я.       — Нет...       Возможно задев его своим вопросом за живое, так как он поспешил отстраниться, я схватила его за руку, как можно более дружелюбно улыбаясь.       — Тогда, ты идёшь со мной, — легонько потянув его за руку, чтобы не создать впечатление того, что это лично моё желание, сказала я.       Его глаза, сначала забегав по сторонам, замерли на мне. Боже, сколько же в нём силы, раз лишь одним своим взглядом он заставляет меня оцепенеть? Сколько же в нём самом такой родной для меня печали, что сердце начинает болеть? Остановившись, уже почти дойдя до машины, он обернулся, заставляя и меня посмотреть туда же. Он смотрел прямо в город, куда-то в центр, где тянулось несколько улочек небольших домиков, где находилась школа и две поликлиники. Значит там то, что он оставил, и то из-за чего страдает его душа?       — Прости, но не могли бы мы посетить ещё одно место? — повернувшись ко мне, с печалью и болью сказал парень.       По его внешности было видно сразу, что этот поступок, какое бы последствие он бы не возымел, не будет подлежать пересмотру. Дождавшись, пока я согласно кивну, он, только после этого, сел вместе со мной в машину.       — И куда же ты хочешь, чтобы Анмей доставил тебя? — повернув к нему лицо, поинтересовалась я.       — На кладбище.       Слова, слетевшие с его губ в эту секунду, выбили у меня из лёгких последний воздух, заставляя поспешно хватать его ртом. Память, отозвавшись на события недельной давности, подкинула мне целую коллекцию самых чёрных воспоминаний: смерть деда, предательство отца и матери. Отвернувшись вправо, чтобы скрыть проступивший на лице ужас и панику, я лишь похлопала по сиденью спереди, не в силах сказать "Поехали".       — Как вам угодно, — наклонив голову вперёд, чтобы не было видно его лица в зеркале, находящегося внутри салона, мужчина надавил на газ, проворачивая руль и разворачивая машину в противоположную сторону.       Скрип резины, шум бьющегося об крышу авто дождя, невесомое облачко серого выхлопного газа, полностью уничтоженного дождём, и машина, наконец, скрылась вперёд по дороге, везя в своём салоне двоих людей, чья жизнь была темнее самой ночи, а судьба, пропитанная трагедией и испытаниями, которые явно не должны были выпасть на судьбу таких молодых людей, была столь же коварна, как и загадочна.       В очередной раз повернув руль вправо, шофер, потихоньку сбавляя скорость, а через минуту остановившись, вышел первым, следом за ним вышел Куросаки, а Юми, сжав платье в кулаках, вышла последней.