Осколок

      Подорванный Куросаки младшим "минус" выложил всё. Пускай и не сразу, а только показав свой характер и построив несколько причудливо изменённых при помощи мата предложений, но, всё же, рассказал. Как оказалось, Айзен был не так уж и далеко... Ну, ладно, относительно не далеко. Пара часов в сонидо или сюнпо и они были бы уже там. Сам же человекоподобный "минус" назвался арранкаром, искусственно созданным гибридом сил Синигами и Пустых, которых породил на свет гений Капитана отступника, Айзена Соске, и некий артефакт — хоугиоку. После такого занимательного рассказа, Изуру побелел настолько, что мог слиться с пустыней, если бы захотел. Хисаги, поняв, что без помощи Капитана Тоусена здесь тоже не обошлось, также слегка понурил голову, опустив тяжёлый взгляд в мёртвую поверхность Мира Пустых.       — А теперь, если вы закончили, убейте меня поскорее! — сжав свою челюсть настолько, что был слышен скрежет зубов, а единственный, не прикрытый чёрной повязкой зрачок глаза стал настолько маленьким, что создавалось впечатление, будто этот арранкар уже попрощался с жизнью и даже жаждал своей смерти. Его лицо было переполнено решимостью отдать свою жизнь, только лишь плечи пятого клинка двигались в стороны, так как остальная часть рук, прикреплённая при помощи Бакудо номер один: Сай к поясу, была просто не в том состоянии, чтобы ими шевелить.       — Он прав, в нём больше нет смысла, — сжав рукоять своего занпакто, тихо произнёс Кира. Новость о том, что Капитан Ичимару стал участником создания таких монстров, способных уничтожить всё Сообщество Душ, оказали слишком сильное влияние на его душевное состояние.       — Не стоит, — уже почти уйдя и дав логической цепочке закончиться, Ичиго остановился. Внутри него было пусто: не было желания убивать этого "минуса", не было желания останавливать Изуру, пускай он убил бы этого Пустого. Но нечто внутри, возможно отголосок старого его, не давало этому логическому завершению наступить. Словно все желания и чувства испарились, не было желания сражаться, просто уже хотелось увидеть конец... Но такое убийство, больше похожее на казнь, вызывало где-то глубоко в душе отвращение, заставляя его остановить бывшего лейтенанта третьего отряда.       — То есть, — удивившись такому повороту событий, Кира даже не стал доставать занпакто, на мгновение забыв о нём. Во взгляде рыжеволосого юноши нечто изменилось. Пропал тот задор и рвение, которое он с Хисаги часто наблюдали в спаррингах, не было больше эмоциональных вспышек, так свойственных Ичиго. Лишь безразличие и путь, ведущий только вперёд, словно больше ничего не имеет для него значения, будто он разучился чувствовать.       Он и сам прекрасно видел все эти изменения, но ничего поделать с собой не мог. Стоило ему только стабилизировать реацу Квинси, как цель — стать сильнее, была достигнута. Больше не было ничего. Лишь пустота, медленно поглощающая изнутри, лишь безразличие и неподъёмная апатия. Он достиг вершины силы: постиг банкай, достигнув наиболее близких отношений с занпакто, совладал с ненавистью и жаждой крови, проявляющихся в осколке маски "минуса", даже та крошечная реацу лже-Зангетсу, переросла в бескрайний океан. Стать сильнее — вот в чём крылась его мечта, но что делать теперь, когда сильнее стать просто нереально, он не знал.       — Не стоит его убивать и всё, — скосив взгляд карих глаз на бывшего лейтенанта, так и не доставшего занпакто, но оторопевшего от доселе невиданной пустоты, поселившейся в глазах юноши, Кира сглотнул, атмосфера продолжала накалятся.       — Что за херня?! — ёрзая на месте, не в силах сделать большего, завопил связанный "минус". — Ты, тварь, такой же, как тот хер, Айзен!       Незнамо как вырвавшись из связывающего его заклинания, Пустой подхватил свой занпакто, в порыве ярости и гнева занося его над рыжей головой.       — Ублюдок, сдохни! — лезвие в виде полумесяца мгновенно понеслось вниз, высекая искры каждый раз, как лезвие касалось кожи парня. — Вы, высокомерные твари, не смейте смотреть на меня свысока!       Оторопев от происходящего и неожиданности, бывшие служащие Готея не могли понять что же делать: остановить ли разгневанного Пустого или так и продолжить стоять на месте, наблюдая, как занпакто Пустого не может даже поцарапать Куросаки.       — Угомонился? — опустив взгляд на выдохшегося противника, реацу которого ещё не восстановилась после поломанного заклинания, Ичиго присел, всматриваясь в лицо "минуса", так ярко контрастирующего с его спокойствием. Пустой пыхтел, матом клялся, что убьёт его, и проклинал за то, что Ичиго оставил ему жизнь.       — Я тебя на части разорву, сука, — тяжело дыша и не сводя единственного глаза с лица врага, произнёс Пустой. Эта скотина, так высокомерно себя ведущая, невероятно сильно напоминала ему Айзена. Такой же высокомерный, такой же надменный, такой же ублюдок, как любой другой Синигами... и такой же сильный, что аж блевать тянет.       — Разорви, — слово, вонзившись в подкорку мозга, резануло слух своей горечью. — Я так устал. Устал сражаться, спасать, жертвовать, отдавать, убивать, что мне уже всё равно. Но я не могу умереть, мне нужно защитить сестёр и отца, я не могу умереть, так что попытайся меня убить. Не получилось, пробуй ещё раз и ещё, пока твой враг не будет харкать кровью, становись сильнее, пока проигрываешь, ведь когда начнёшь побеждать, становясь сильнее, то можешь застрять на самой вершине, подобно мне, откуда нет спасенья, а только одиночество.       Встав на ровные ноги, от чего тело покачнулось, он развернулся, как сам предполагал, по направлению к Лас Ночес.       — Какое дело у тебя к Айзену? — предприняв попытку встать, поинтересовался Пустой. — Если ты не жаждешь силы.       — У меня — никакого, — развернувшись, пожал тот плечами. — Ни у кого из нас нет к нему дела, а вот к его товарищам — есть, но не у меня, а у них, — Ичиго кивнул в сторону Сюхея и Изуру.       — У Айзена нет товарищей, — тихо произнёс пятый клинок, наконец встав на ноги. — В Уэко Мундо все следуют одному правилу: слабый подчиняется сильному, проигравший — победителю. Я покажу тебе дорогу.       Закинув необычное оружие себе за спину и ничего более не говоря, человекоподобный "минус" двинулся вперёд. Немного поразмыслив над услышанными словами, остальные, посмотрев сначала на Ичиго, последовавшего за Пустым, также пошли вперёд. Если этот арранкар не солгал, то они должны добраться до Айзена намного быстрее, если бы они шли без проводника, полагаясь только на сенсорные способности Куросаки младшего. Все вместе исчезнув, кто в сонидо, кто в сюнпо, увеличившаяся группа двинулась вперёд, более не обращая внимания ни на что. Спустя где-то час, а может и меньше, человекоподобный "минус" остановился перед громадной стеной, рядом с дверью.       — Мы пришли. Это Лас Ночес, крепость Айзена, — пояснил "минус", открывая дверь и входя вовнутрь. Его ожоги исчезли, а раны почти затянулись, остались только маленькие рубцы.       — Сколько же здесь арранкар? — чуть ли не хватаясь за голову обеими руками, немного испуганно произнёс Хисаги.       — Не так уж и много, — услышав риторический вопрос, спокойно ответил Пустой. — Сильные здесь только Эспада.       — Что ещё за Эспада? — заинтересованно поинтересовался Ичиго, понимая, что ничего интересного, в плане обстановки, он не увидит.       — Десятка сильнейших арранкар, созданных при помощи хоугиоку. Я — пятый Эспада — Нойтора Джируга! — с немалой долей гордости произнёс арранкар. — Сейчас, наверное, у них собрание по поводу нападения на Лас Ночес...       — То есть?! — в один голос выкрикнули лейтенанты.       — Ну, мы ведь вошли через секретный вход, да и Тесла, мой фрассьон, наверное пострадал, когда ты использовал то своё Серо, — почти без каких-либо эмоций ответил Нойтора, продолжая идти вперёд. Тесла Линдокрус — единственный подчинённый Квинта Эспада. — "Интересно, выжил ли он? — нахмурившись, думал "минус". — Или подох, как насекомое?"       Остановившись посреди какого-то коридора, возле двери которого ещё была свежая кровь, пятый, толкнув её, вошёл первым. Зал собраний был пуст.