Ouroboros

«— Гарри, они здесь… совсем рядом. Гарри понял по интонации, что на этот раз там его папа и мама. Он пошёл на голос, чувствуя, что какая-то тяжесть сдавила грудь. Такое же чувство было у него, когда умер Дамблдор, — горе физически тяжёлым грузом придавило сердце и лёгкие. Могила оказалась всего через два ряда от Кендры и Арианы. Надгробие было из белого мрамора, как и у Дамблдоров, оно словно светилось в темноте, так что читать было легко. Гарри не пришлось опускаться на колени, ни даже наклоняться, чтобы прочесть выбитые в камне слова. Джеймс Поттер. 27 марта 1960 года — 31 октября 1981 года Лили Поттер. 30 января 1960 года — 31 октября 1981 года Последний же враг истребится — смерть. Гарри читал медленно, словно у него больше не будет возможности понять смысл надписи. Последние слова он произнёс вслух. — «Последний же враг истребится — смерть»… — Жуткая мысль вдруг обдала его холодом. — Это ведь лозунг Пожирателей смерти! Почему он здесь? — Тут совсем не тот смысл, что у Пожирателей смерти, Гарри, — мягко сказала Гермиона. — Имеется в виду… ну, ты знаешь… жизнь после смерти. «Но они не живые, — подумал Гарри. — Их нет!» Пустые слова не могут изменить того, что бренные останки его родителей лежат здесь, под снегом и камнем, ничего не ведающие, ко всему равнодушные. Вдруг полились слёзы, он не успел их удержать; горячие, обжигающие, они мгновенно замерзали на щеках и не было смысла вытирать их. Пусть текут, что толку притворяться? Гарри стиснул губы, уставившись на снег, скрывающий место последнего упокоения Лили и Джеймса. Теперь от них остались только кости или вовсе прах, они не знают и не волнуются о том, что их живой сын стоит здесь, так близко, и его сердце всё ещё бьётся благодаря их самопожертвованию, хотя он уже готов пожалеть, что не спит вместе с ними под занесённой снегом землёй.» * Гарри проснулся, глубоко дыша. Его потряхивало, а простыня под ним пропиталась потом. Все его сознание пропиталось налетом кошмаров, тот древний инстинкт, который заставлял реагировать предков волшебников и магглов на каждый шорох в кустах, сейчас бил тревогу. Ему не часто снились кошмары, а если бывали, то оставляли после себя мерзкий смазанный привкус отвращения к смутным теням сна, но сейчас этот сон так испугал его, как ни пугало почти ни что. Этот сон был неправильным. Глубоко дыша, он сел на кровати, схватившись руками за голову. За окном шел дождь, рядом раздавался мирный храп Рона, сбоку ворочался Саймон. Дыхание постепенно выровнялось, страх начал становится неприятным воспоминанием, затаившимся в глубинах памяти. Гарри прошел в ванную, умывшись холодной водой, прогоняя остатки сна. В кране уныло капало, и Гарри раздражённо крутанул винтиль. Заснуть больше не удалось. Гарри лениво встал и решил, что маленькая прогулка не помешает. Спустившись в общую гостинную, он приятно удивился, увидев знакомые рыжие волосы, словно горящие от отблесков огня в камине. Джинни сидела на диване, поджав ноги под себя и сосредоточенно писала в черной тетрадке, которую Гарри приметил в поезде. Девушка тихо вздрогнула, когда его руки легли на ее плечи: — Не спится? — Гарри! — возмущенно воскликнула девушка, но потом притихла, вспомнив, что все еще спят. — Не подходи так неожиданно, страшно. — Хорошо, Джин, — миролюбиво откликнулся Поттер, присаживаясь рядом с Уизли. — Ты решила последовать своему же совету и завести дневник? Джинни слегка покраснела, от чего стала выглядеть еще милее в глазах Гарри, который с улыбкой рассматривал ее, чувствуя, как сон уходит все дальше и дальше, и он даже не помнит, о чем там было… Девушка начала увлеченно объяснять: — Оказалось, что это как Говорящая Тетрадь, в лавке Фреда и Джорджа. Думаю, Том — его так зовут, Том, забавно, правда? — более развитая версия, возможно, бывший дневник какого-нибудь волшебника, жившего в одиночестве. Очень интересный экземпляр. — Том? Променяла меня на тетрадь? Ах, Джиневра, я всегда знал, что этот день настанет, — сказал Гарри, картинно приложив ладонь ко лбу и привалившись к плечу Уизли, все же с подозрением рассматривая тетрадь. Он никогда не слышал о таком. — Ну, разумеется, Поттер. Вы проиграли дневнику. Смиритесь со своим поражением, — расхохотавшись, ответила Джинни. — Хочешь попробовать сам пообщаться? Девушка протянула Гарри тетрадь и перо. Поттер с предубежием взял, продолжая считать это странной затеей, открыл посередине и написал: «Привет». Надпись медленно исчезла и больше ничего не появилось. Джинни слегка нахмурилась. Гарри попробовал снова: «Привет, Том. Я Гарри Поттер. Приятно познакомиться.» Надпись не исчезла. Джинни и Гарри переглянулись с любопытством. Вдруг дневник в руках Поттера будто завибрировал и надпись налилась красным, словно засохшее красное пятно. Гарри отбросил дневник на стол, и тот с громким звуком захлопнулся. Дурная была идея. — Видимо, ты ему не понравился… — растерянно сказала Джинни, снова беря дневник. — Извини. — Дневник, которому я не нравлюсь. Многие магические предметы обладают сознанием и скверным нравом, но думаю, и правда стоит его проверить на наличие черной магией, — раздражённо сказал Гарри. — Сам сказал, что многие предметы такие, так что переживать не следует. Что может случиться? Из дневника выскочит злобный монстр? — Уизли пихнула Гарри локтем в бок. — Которого зовут Том, — хмыкнул Поттер. — Но я серьезно: все может обернуться неприятностями. — С каких пор ты вступил в клуб Гермионы «Безопасность и страховка — круто»? Ладно, попрошу учителей проверить, но поверь, ничего не найдут. Гарри покорно кивнул, заметив про себя, что раньше Джинни не отличалась такой быстрой привязанностью к предметам. Но возможно она права? Что может произойти? Выкинув лишние мысли из головы, он выдохнул и заключил Джинни в объятия. Рядом с ней он чувствовал, как все проблемы отступают. Ему казалось, что они так понимают друг друга, как никто другой; что им всегда будет так комфортно вместе; он надеялся, что это любовь. Джинни улыбнулась в плечо и шепотом спросила, словно боясь разрушить хрупкий момент мира: — А ты почему не спишь? — Кошмар приснился, — также тихо отозвался Гарри. Уизли серьезно на него поглядела. Внезапно, она положила свою прохладную руку ему на лоб и сказала: — Теперь кошмар ушел. Гарри глупо улыбнулся, чувствуя как счастье затапливает его: — Да, ушёл. *** Гермиона открыла глаза. Заколдованный будильник Парвати верещал на всю комнату. Едва слышно простонав, она неохотно встала с кровати. Шла только вторая неделя учебы, но все ученики уже хотели на каникулы. И Гермиона, к удивлению большинства, была с ними солидарна. Седьмой курс давался тяжело даже тем, кто проштудировал все учебники летом. Профессора не щадили их, заваливая домашней работой, контрольными и отработками. У студентов оставались силы только на сон и судорожные списывания домашних заданий. Умывшись, Гермиона начала вяло одеваться, равнодушно оглядывая ещё спящих соседок. В последние дни ее преследовали неприятные сны, после которых все тело ломило, а в голове будто насыпали песок. Серые, вязкие сновидения, озаряемые зелёными пугающими вспышками и чьи-то мелькающие лица. После таких снов Грейнджер всегда просыпалась с чувством уязвимого страха. Надо было давно попросить у мдам Помфри Сон Без Сновидений, но плотный график учебы все никак не давал этого сделать. Не став никого ждать, Грейнджер пошла на завтрак одна. День был холодный и серый, тучи плотным кругом собирались над Хогвартсом — дождь начинал накрапывать. Настроение у окружающих было апатичным и угрюмым, и не желая смотреть на невыспавшихся учеников, Грейнджер достала небольшой томик «Исследование кентавров: история появления». Уткнувшись в книгу, Гермиона пропустила нужный поворот, зачарованная рассказами о «Великой Войне Гномов против Кентавров, или Победа Пикси», и нечаянно кого-то толкнула. Кто-то дернулся и вслед прилетело высокомерное: — Смотри, куда идёшь. Гермиона неловко перевела взгляд на пострадавшего, желая извиниться, но извинения застряли в горле, когда она увидела Драко Малфоя. Тот показушно отряхивад несуществующие пылинки со своей дорогой, подбитой шелком, мантии. Грейнджер неприязненно рассматривала его: этот человек всегда ей был неприятен. Они не были знакомы лично, но ей хватало их глупой мелочной вражды с Гарри, из-за чего они несколько раз попадали в кабинет директора, начиная ругаться по пустякам, пускай до этого они нормально общались; и также Гермиона знала про его нелюбовь к магглорожденным, что не могло не повлиять на ее отношение. Она ни разу не слышала от него никаких комментариев, но знание аристократических замашек неприятно царапало ее самолюбие. — Что уставилась? — скривился Малфой. — Любуюсь, — равнодушно откликнулась Гермиона, поднимая с пола упавший учебник, и направляясь в сторону Большого Зала. Она не видела смысла влезать в конфликт с таким, как он. Малфой, погодя, последовал за ней. Кушать всем хочется. Войдя в зал, она стремительно уселась за полупустой стол факультета, игнорируя неприязненный взгляд с другого конца зала. Гарри и Рон еще не подошли, зато Джинни приветливо махала ей с конца стола. Улыбнувшись подруге, Гермиона пересела к ней. Та задумчиво рассматривала яичницу с беконом, и поглядывала на вход, ожидая парней. — Мрачно выглядишь, что-то случилось? — спросила Джинни, рассматривая подругу. — Просто не выспалась, не обращай внимания, — отмахнулась Гермиона, наблюдая, как зал все больше и больше заполнялся. — Профессор Слизнорт сказал, что через неделю у нас появятся новые преподаватели. — Зачем? У нас нет свободных преподавательских мест, — недоуменно спросила Гермиона, накладывая себе тыквенной каши. — Профессор Трелони уволилась на прошлой неделе, поэтому у нас были замены со Снейпом, а мадам Пинск в Мунго, привезли новую партию книг для Запретной секции, и она попала под заклятье одной из них, — ответила Джинни, хрустя имбирным печеньем. — Что ж, надеюсь, новый учитель будет лучше Трелони, — презрительно ответила Гермиона, — Я не могу понять, уже прошло двадцать минут, а Рона и Гарри еще нет. Они рискуют остаться без завтрака. — Видимо, опять проспали, — закатив глаза, ответила Джинни. — Симус, где Гарри и Рон? Финниган что-то сказал с набитым ртом.  — Что? — Не поняла Гермиона. — О-и впави хода я уфол. — Прожуй, а потом скажи, — строго сказала Гермиона. — Они еще спали, когда я ушел, — со смущённым видом буркнул Симус. — Ладно, а почему… — начала спрашивать Джинни, но тут же замолкла, увидев вошедших парней с весьма потрепанным видом. — Опять будильник не сработал? — спокойно поинтересовалась Гермиона. За семь лет она привыкла ко всему. — Рон всё никак не вставал, — пробормотал Поттер, усаживаясь рядом с подругой. — Кое-кто ванную долго занимал, — хмуро произнес Уизли, посматривая на Гарри. — Ванна тебе все равно не помогла, братец, — хмыкнула Джинни. Рон мрачно показал ей язык. Большой Зал наконец заполнился людьми. Дождь прекратился и робкие лучи солнца пробивались сквозь витражи окон. Гермиона чувствовала, как настроение поднималось. Скоро выходные, пока есть солнце можно прогуляться к озеру, устроить пикник, поймать последние дни сентября, пока можно… День обещал быть хорошим. Пока в Большой Зал не вбежал Филч. Растрёпанный с красным впалым лицом, на котором выделялись яркие безумные глаза. — УБИЙЦЫ! УБИЙЦЫ! Мою кошечку, единственную радость! ЗА ЧТО? В зале наступила тишина.